В пятницу в Вене прошли первые переговоры премьер-министра Армении Никола Пашиняна и президента Азербайджана Ильхама Алиева под эгидой Минской группы ОБСЕ. Ранее лидеры двух стран уже несколько раз пересекались, но эти встречи носили неформальный характер. Хотя, к примеру, их сентябрьская беседа "на ногах" в Душанбе позволила резко снизить напряженность на линии соприкосновения и на несколько месяцев свести к нулю потери на передовой.

При этом встрече в Вене предшествовал ряд инцидентов — не только в Нагорном Карабахе, но и на границе Армении и Азербайджана. Именно поэтому, согласно совместному заявлению глав МИД двух республик и Минской группы ОБСЕ, "вспоминая свой разговор в Душанбе, лидеры вновь подтвердили необходимость укрепления режима прекращения огня и совершенствования механизма прямой связи". А также договорились разработать ряд мер в гуманитарной сфере.

Хоть и лидеры двух стран, и сопредседатели Минской группы ОБСЕ позитивно оценили встречу, судя по всему, каких-то конкретных и серьезных договоренностей на ней достигнуто не было. Что подтвердил сам Пашинян на встрече с армянской общиной Австрии: "В целом оцениваю встречу положительно, хотя не могу сказать, что на ней был достигнут прорыв, произошла революция, какое-то судьбоносное событие".

С учетом этого встает вопрос: о чем же тогда несколько часов вели переговоры лидеры двух стран? И как гуманитарные проекты помогут сторонам прийти к единому мнению по главному вопросу — статусу Нагорного Карабаха? Ведь для Баку неприемлемо любое решение конфликта, которое будет подразумевать независимый статус Нагорного Карабаха. А для армянской стороны — вхождение Карабаха в состав Азербайджана. Даже с самой широкой автономией, как обещает Баку.

Надо понимать, что высокий уровень общественной поддержки у новой армянской власти, что, по мнению посредников, дает Пашиняну возможность пойти на кардинальные шаги в урегулировании конфликта, обусловлен не его готовностью к уступкам, тем более односторонним, а ожиданием, что в карабахском вопросе он займет более жесткую позицию, чем его предшественники. Не стоит забывать и то, что немалую роль в победе "бархатной революции" сыграло разочарование армянского общества действиями Сержа Саргсяна во время "четырехдневной войны" в апреле 2016 года и потерей некоторых территорий.

И неслучайно после прихода к власти Пашинян неоднократно подчеркивал, что прежде чем спрашивать, на какие уступки готова пойти армянская сторона, необходимо уточнить и то, на какие уступки готов Азербайджан для урегулирования конфликта. И что не будет "мира в обмен на территории", чего желает азербайджанская сторона.

А заодно новый армянский лидер решил инициировать возвращение в переговорный процесс властей Нагорного Карабаха. Что фактически будет означать конец Мадридских принципов с их пунктом о необходимости возврата районов вокруг бывшей НКАО (чем обусловлено неприятие Мадридских принципов армянской общественностью).

Однако категорически против участия властей Арцаха в переговорном процессе выступает Баку. Да и сопредседатели не горят желанием ставить крест на многолетней работе на основе Мадридских принципов, что чревато полной заморозкой переговорного процесса и угрозой возобновления войны.

Подготовку к которой обе стороны активно ведут. При этом если армянскую сторону нынешний статус-кво и "бесконечные" переговоры без каких-либо конкретных результатов полностью устраивают, то Баку прямо говорит, что не намерен с этим мириться. О готовности силовым путем решить конфликт неоднократно говорил (даже в последние месяцы) и президент Алиев. И неслучайно, комментируя Fox News предстоящую встречу в Вене, посол Азербайджана в США Элин Сулейманов заявил, что в любой момент в Карабахе может начаться война.