ГЛАВА ИЗ ДОКУМЕНТАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ БИОГРАФИИ Лаврентия Берия

Очередная неясность в непростой жизни Л.Берия – это начало его службы в ЧК. Ни он сам, ни его поклонники, ни его враги – никто! – не объясняет нам того, каким образом Л.Берия оказался в АзЧК в феврале 1921 года. Придётся нам выяснять это самим.

Напомним, что:

• до апреля 1920 года Берия болтался в Баку;
• в апреле 1920 года – написал он в своей совсекретной анкете — стал уполномоченным военной разведки XI Красной армии Кавказского фронта;
• в мае 1920 года уполномоченный информотдела регистрода–XI Л.Берия был заслан в Грузию, где его быстро разоблачила меньшевистская контрразведка и посадила в тюрьму;
• в конце июня 1920 года Берия был экстрадирован из Грузии в Баку и там был арестован АзЧК.
• в июле 1920 года Берия сидел в подвале АзЧК, обвинённый в измене.

Детали службы Берия в военной разведке (регистроде) XI армии захватывают дух – поэтому, присмотримся к ним повнимательнее.

Вот что пишет о своей службе в регистроде–XI в своей совсекретной анкете от 23 октября 1923 года начальник Секретно–Оперативной Части и Зам.Председателя ГрузЧК товарищ Л.П.Берия:
«...С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом компартии(большевиков) от регистрода 11 Кавказского фронта при РВС 11–й армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистрод города Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с Центральным Комитетом Грузии, но согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания освобождают всех с предложением в 3–дневный срок покинуть Грузию. Однако мне удается остаться, поступив под псевдонимом Лакербая на службу в представительство РСФСР к товарищу Кирову, к тому времени приехавшему в город Тифлис. В мае 1920 года я выезжаю в Баку в регистрод за получением директив в связи с заключением мирного договора с Грузией, но на обратном пути в Тифлис меня арестовывают по телеграмме Ноя Рамишвили и доставляют в Тифлис, откуда, несмотря на хлопоты товарища Кирова, направляют в Кутаисскую тюрьму. Июнь и июль месяцы 1920 года я нахожусь в заключении, только после четырех с половиной дней голодовки, объявленной политзаключенными, меня этапным порядком высылают в Азербайджан. По прибытии (август 1920 года) меня ЦК РКП затребовал из армии и назначил управляющим делами ЦК Азербайджана...» (Сухомлинов А.В., М., ДЕТЕКТИВ–ПРЕСС, 2004).

Проверим, не наврал ли товарищ Берия «родной партии и органам» и в этой своей анкете? Наврал!

Ложь №1. Л.Берия пишет: «...после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом компартии (большевиков) от регистрода 11 Кавказского фронта при РВС 11–й армии командируюсь в Грузию...». Но:
• в это время Кавказский краевой комитет(ККК) РКП(б) работал в Тифлисе в подполье и связь с ним центральных партийных органов поддерживалась через резидентуры военной разведки Кавказского фронта и разведки ВЧК в Грузии. То есть, ККК не имел ни права, ни возможности командования разведчиками;
• правильная запись должна быть такой: «…регистрода при РВС 11–й армии Кавказского фронта…». И это не «цепляние к словам» — у РВС Кавказского фронта был свой регистрод, который командовал подчинёнными ему регистродами частей и соединений, в том числе – и регистродом–XI;
• товарищ А.Назаретян, как следует из его карточки партучёта, в «краевом комитете» — т.е. в ККК РКП(б) – в 1920 году не состоял, а, значит, и «связываться в его лице с краевым комитетом» Л.Берия не мог.
При хорошем знании русского языка военный разведчик и чекист Л.Берия путает даты, организации и лица. Как же он, страдая этой дурной привычкой, писал свои разведдонесения, которые «посылал с курьерами»?

«...И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!..» — небескорыстно хвастался перед дамами грибоедовский Хлестаков задолго до товарища Л.Берия.

Ложь №2.
• Назаретян, Амаяк Маркарович [17(29).11.1889 — 30.10.1937], участник революционного движения в России, советский партийный деятель. Член Коммунистической партии с 1905. Родился в Тбилиси в семье купца. С 1909 учился на юридическом факультете Петербургского университета; в 1911 арестован, выслан в Тбилиси, эмигрировал в Женеву, где работал в большевистской организации. С 1913 вёл работу в России. В 1917–18 член Тифлисского комитета и Кавказского краевого комитета партии. С апреля 1918 нарком труда, заместитель председателя СНК Терской республики. В 1919 один из организаторов партизанских отрядов в Грузии. В 1920–22 член и секретарь Кавказского бюро ЦК РКП (б), член Ревкома Грузии, затем ЦК КП (б) Грузии. В 1922–1923 заведующий бюро Секретариата ЦК РКП (б), одновременно работал в редакции «Правды». В 1924–30 секретарь Закавказского крайкома ВКП (б), одновременно председатель ЦКК — РКИ ЗСФСР. В 1931–34 член коллегии НК РКИ СССР. Делегат 11–го, 13–15–го и 17–го съездов партии; на 13–15–м съездах избирался членом ЦКК и её Президиума, на 17–м — член Комиссии советского контроля.(Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. 1969–1978.)
• Выдержка из протокола допроса Л.П.Берия Генпрокурором СССР Р.Руденко 16 июля 1953 г.: «Вам оглашается выдержка из показаний бывшего резидента Кавказского фронта Нечаева: «Хочу еще сказать, что в то время органы разведупра не рекомендовали своим работникам связываться с подпольными партийными организациями, и уж во всяком случае, такая связь не могла быть поручена таким второстепенным разведработникам, каким был сотрудник регистрода ΧΙ армии Л. П. Берия. Связь с Закавказским краевым комитетом была, насколько мне известно, поручена только мне как резиденту (окружному) регистрода Кав[казского] фронта. При моих встречах тогда с М. Цхакая, Назаретяном, Туманяном я не слышал от них, чтобы кто–либо из других разведработников был с ними связан, хотя они знали, что я — представитель фронта». (Протокол допроса Берия №9 от от 16 июля 1953 г., «Политбюро и дело Берия. Сборник документов», Под общей ред. О. Б. Мозохина. — М.: Кучково поле», 2012).

Подведём черту: товарищ Амаяк Назаретян был членом Кавказского крайкома РКП(б) не в 1920 году, а в 1917–18 годах. В 1920–22 годах А.М.Назаретян был секретарём Кавбюро ЦК РКП(б). Но и без этих фактов «связываться» с ним агент информотдела регистрода–XI Л.Берия никак не мог — мелок был чином.

Мог ли начальник Секретно–Оперативной Части и Зам.Пред.ГрузЧК Л.Берия в 1923 году перепутать Кавказский крайком, упразднённый 20 мая 1920 года, с Кавбюро, существовавшим с 8 апреля 1920 года по февраль 1922 года? Теоретически мог. Но практически это означает, что он был:
• никудышным начальником Секретно–Оперативного Отдела и Зампредом АзЧК,
• никчемным начальником Секретно–Оперативной Части и Зампредом ГрузЧК,
• политически неграмотным большевиком,
совершенно не разбиравшимся в руководящих органах «родной» партии, которым он прямо подчинялся.

А уж военным разведчиком он был совсем никаким: какой там «раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров», если он путался «в двух соснах» местных парторганов РКП(б)?!

Ложь №3. Л.Берия пишет в анкете: «В Тифлисе меня арестовывают вместе с Центральным Комитетом Грузии, но согласно переговорам Г.Стуруа с Ноем Жордания освобождают всех с предложением в 3–дневный срок покинуть Грузию. Однако мне удается остаться, поступив под псевдонимом Лакербая на службу в представительство РСФСР к товарищу Кирову, к тому времени приехавшему в город Тифлис. В мае 1920 года я выезжаю в Баку в регистрод...». Разъясним тут, что:
• Никакого «Центрального Комитета Грузии» в апреле 1920 года в Грузии не было и, соответственно, никто этот «ЦК» не арестовывал;
• ЦК КП Грузии был создан вместо упразднённого грузРевкома только в 1922 году;
• В апреле 1920 года и вообще при меньшевиках в Грузии не арестовывались ни ЦК какой–либо партии, ни действовавший в подполье грузРевком – арестовавались только некоторые члены грузРевкома;
• Никаких переговоров Г.Стуруа с Н.Жордания в хрониках не зарегистрировано;
• В апреле 1920 года ни С.М.Кирова, ни полпредства РСФСР в Грузии не было и, значит, Л.Берия не мог поступить туда на службу — ни под псевдонимом «Лакербая» и никак вообще;
• И «хлопотать» за арестованного Л.Берия в мае 1920 года С.Киров также не мог по той же причине – не было его в Тифлисе в это время;
• И, наконец — С.М.Киров был назначен советским полпредом в Тифлисе 29 мая 1920 года, но к обязанностям полпреда приступил только в начале июня 1920 года (Кирилина А., «Неизвестный Киров», СПб., «Издательский Дом «Нева», 2001; М., ОЛМА–ПРЕСС, 2002).

Ложь №4. «...Июнь и июль месяцы 1920 года я нахожусь в заключении...» — пишет Л.Берия в своей анкете. Это как бы правда, но только перевранная: в июне 1920 года он сидел ещё в Кутаисской тюрьме у грузинских меньшевиков как разоблачённый агент большевиков, а в июле 1920 года он сидел уже в подвале АзЧК у большевиков – как изменник.

Ложь №5. Особенно интересно то, что о своём непосредственном начальнике, о резиденте Регистрода–ХI в Тифлисе в 1920–21 годах товарище М.Б.Карском(Краковском) (Алексеев М.А., Колпакиди А.И., Кочик В.Я. Энциклопедия военной разведки. 1918–1945 гг. М., 2012) агент Л.Берия даже не вспоминает. Ничего не зная ни об окружном резиденте Кавфронта Нечаеве, ни о резиденте Регистрода–ХI Карском, агент информотдела регистрода–ХI Л.Берия в анкете самоназначил себя «уполномоченным», не указав – кем же он был уполномочен и кому подчинялся, если не резидентам регистрода ХI армии и регистрода Кавказского фронта.

Ложь №6. А ведь должности такой — «уполномоченный» — в 1920 году в штатах регистрационных отделов частей и соединений РККА не было.

Отдадим должное таланту лгуна Л.Берия – такое количество вранья в десяти строчках текста совсекретной анкеты смог бы уместить далеко не каждый. А если мы сравним россказни Л.Берия из его анкеты от 23 октября 1923 года, заполненной в ГрузЧК, с баснями из его же анкеты от 10 февраля 1922 года, заполненной в АзЧК, то убедимся, что уже тогда Л.Берия был крайне опасным для ЧК–КП(б) лжецом.

И назовём вещи своими именами: то, что мы в нашем тексте называем ложью, на языке разведки называется дезинформацией. В данном случае, Л.П.Берия дезинформировал ЧК–КП(б), то есть совершил враждебное им деяние и воинское преступление – предательство совершил. Которое каралось расстрелом.