ВИКТОР КРИВОПУСКОВ: НАРОДНЫЙ ДЕПУТАТ СССР ЗОРИЙ БАЛАЯН

6 февраля, 2020 - 14:15

С первых дней пребывания в Карабахе я старался как можно глубже вникать в жизнь, события, окружающую обстановку, чтобы достоверно и справедливо оценивать происходящее между армянами и азербайджанцами, объективно ориентировать Москву. Это было главное, моя сверхзадача. Очень, надо признаться, не простая, так как мои личные наблюдения и сведения, поступающие от офицеров нашей Мятежный Карабах 53 группы, во многом не совпадали с официальными данными военной комендатуры и властных структур Азербайджана. Над этим я думал постоянно: и в Степанакерте, и когда бывал на местах преступлений, и когда посещал отдаленные районы, встречался с жителями армянских и азербайджанских сел и городов.

Со временем появилась потребность в знакомствах и встречах с людьми, занимающими иные позиции, нежели официальные. Я уже знал много подробностей об организаторах Карабахского движения. Многие из них родились и выросли в Нагорном Карабахе, имели здесь глубокие родовые корни. На первых порах активисты движения действовали открыто в составе общественного комитета «Крунк». Но вскоре властями Азербайджана Крунк был объявлен верхушкой «коррумпированных кланов». Один из его лидеров А.М. Манучаров, директор Степанакертского комбината строительных материалов, по решению Прокуратуры СССР был арестован по обвинению в хищениях в особо крупных размерах и провел в тюрьме под следствием бездоказательно более полутора лет. С установлением в области чрезвычайного положения руководство движением стало осуществляться подпольными методами. Вот с этими карабахцами я и намеривался встретиться.

Еще в Москве я был наслышан о ереванском комитете «Карабах», который возглавлял Армянского Общенационального Движения (АОД) за воссоединение Нагорного Карабаха с Арменией. его члены, как я теперь понял, в основном – жители Армении. А жители Карабаха и жители Армении – это совсем не одно и то же, хотя те и другие – армяне. Против членов комитета «Карабах» Прокуратурой СССР также предпринимались репрессивные меры, вплоть до ареста и содержания их около полугода под следствием в московской тюрьме по обвинению в организации массовых действий, нарушающих общественный порядок, в неисполнении указа о порядке проведения митингов и демонстраций, в разжигании национальной розни. Однако 3 августа 1990 года, после выборов в Верховный Совет республики и прихода к власти в Армении представителей АОД «Карабах» во главе с Левоном Тер-Петросяном, многие члены комитета стали министрами и государственными деятелями. А в Карабахе армяне продолжали испытывать на себе все сложности и трудности чрезвычайного положения.

Первым в список тех, с кем, на мой взгляд, было необходимо встретиться, я записал народного депутата СССР Зория Гайковича Балаяна. Правда, с ним я встречался неоднократно, но всегда в официальной обстановке. Последний раз это было перед командировкой в Карабах в кабинете начальника нашего Управления профилактической службы МВД СССР генерал-майора милиции Бориса Васильевича Воронова. Депутат пришел в министерство, чтобы обсудить с нами вопросы, поднятые в одной из его гневных телеграмм, присланных из Степанакерта. Генерал Воронов тогда заранее предупредил меня:

– Прошу к встрече с Балаяном подготовиться всерьез. Он человек основательный, слов на ветер не бросает. Факты можешь не проверять, они имели место быть. Это точно. Ну, а что касается эмоциональности, так на то он и маститый журналист «литературной газеты». лучше уточни, что уже сделано по устранению перечисленных им проблем, продумай, что можно еще сделать, чтобы подобные безобразия там больше не повторялись. Неисполнимых обещаний не давай, он запомнит каждое слово, потом с живого не слезет.

Я, знал, что Зорий Балаян не только популярный журналист, но и интересный писатель, следил за его книгами и публикациями в союзной прессе, а потом стал внимательно относиться к выступлениям на сессиях Верховного Совета. Я с большим интересом читал его книги и публицистические статьи в союзной прессе, внимательно следил за выступлениями Балаяна на сессиях Верховного Совета. Когда Зорий Балаян находился в Степанакерте, не было дня, чтобы в оперативных милицейских сводках не отмечались провокации против него, устраиваемые азербайджанскими спецслужбами, которых, очевидно, не останавливал даже иммунитет народного депутата СССР. А сам он то и дело выступал с обращениями к властям, приводя примеры попрания в Азербайджане законных прав армянского населения. Мне приходилось неоднократно разбираться с его заявлениями и депутатскими запросами. И каждый раз я вынужден был признать справедливость и точность приводимых фактов и обоснованность требований.

Как только народный депутат СССР в очередной раз прилетел в Степанакерт, я попросил заместителя начальника Степанакертского городского отдела внутренних дел капитана милиции Маврена Егишевича Григоряна устроить мне встречу с ним. И в тот же вечер, точнее, сразу за полночь в мой гостиничный номер позвонил капитан Григорян. Извинившись за поздний звонок, он сказал, что выполнил мою утреннюю просьбу и предложил поехать попить чайку. Чуткость моего сна позволила быстро сориентироваться. Я понял – едем на встречу с Зорием Балаяном.

К разговору с Балаяном я приготовился, памятуя, что у него по утверждениям коменданта РЧП генерала Сафонова и руководителя Республиканского оргкомитета по НКАО, второго секретаря ЦК компартии Азербайджана Полянич- 56 Виктор Кривопусков ко, скверная репутация главного сепаратиста и межнационального провокатора. С февраля 1988 года по сводкам МВД республики Балаян проходил как основной зачинщик и трибун многотысячных митингов в Степанакерте и ереване. Помнил я, что, именно Зорий Балаян вместе с известной армянской поэтессой Сильвой Капутикян 26 февраля 1988 года был принят Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Предметом встречи были проблемы хронического и крайне низкого уровня социально-экономического и национально-культурного положения армянской автономии, традиционно сложившегося в условия советского Азербайджана. Именно на встрече с Горбачевым Зорий Балаян и Сильва Капутикян бескомпромиссно поставили вопрос о спасении Карабаха, заявили о решении местных армян о выходе НКАО из состава Азербайджанской ССР и присоединении ее к Армении. Чуть позже, 29 февраля 1988 года, на заседании Политбюро ЦК КПСС Горбачев даст ему такую характеристику: «…Балаян, у него мозги быстро работают, молодой такой матерый… личность националистическая, причем ярко националистическая. Талантливая личность… Очень известный у них и немного разнузданный, самоуверенный и очень карьерный».

Тут же на память приходили выдержки его выступлений на сессиях Верховного Совета СССР. Да, они были жесткими и обличающими, когда речь шла о действиях властей Азербайджана и Кремля по отношению к армянскому населению Карабаха, о восстановлении законных прав на единство с Арменией. В них содержались, по-моему, и не совсем реальные предложения по изменению статуса НКАО. Но я не припоминал, чтобы он произносил антисоветские лозунги или обличительно выступал против России, как это делали представители прибалтийских республик. Впрочем, как знать, может быть, политические амбиции и сепаратизм у этого человека, как и у многих других «прорабов перестройки» действительно бьют через край? Словом, надо держать ухо востро, чтобы не попасть впросак. Мысленно я настроился на оборонительно-наступательный вариант встречи. И, признаюсь, изрядно волновался.

Однако, когда я узнал, что наша ночная встреча будет проходить в квартире матери Зория Балаяна, то к моему понятному волнению прибавилось и немалое чувство сомнения. А правильно ли я поступаю, что еду в столь неурочное время на встречу с ярым оппозиционером? Ради чего и для чего? Разве я не смогу его пригласить к себе в штаб Следственно-оперативной группы МВД СССР или, наоборот, сходить к нему на прием как к народному депутату и получить ответы на мои заготовленные вопросы? А не ловушка ли это? Ведь всего несколько дней назад мы освободили четырех наших сотрудников, находившихся заложниками у армян в Мардакертском районе. Но и он, надо отдать должное, для себя принял достаточно рискованное решение. Мне ли не знать из оперативных милицейских сводок, что, когда Зорий Балаян находился в Степанакерте, не было суток без провокаций против него, устраиваемых азербайджанскими спецслужбами, которых, очевидно, не останавливал даже иммунитет народного депутата СССР. Здравый смысл подсказывал, что за приглашением Зория Балаяна провести со мной именно в квартире своей матери фактически подпольную встречу нет коварного умысла, скорее всего,– знак рискованной открытости и демонстративной лояльности ко мне как к человеку, запрограммированному Москвой неправедно решать судьбу его соотечественников и Карабаха. Я немного успокоился, настроился задавать вопросы и слушать.

Спустя короткое время я сидел с Зорием Балаяном в шестиметровой кухне однокомнатной квартиры его матери – тетушки Гоар. Она сразу стала угощать нас пирогами, и чаем с ароматным и кисленьким кизиловым вареньем. Похоже, что она ничуть не удивилась моему столь неурочному визиту. Кстати, пока мы ехали на эту встречу, капитан Григорян успел рассказать мне, что Зорий родился здесь в Степанакерте, но рос без отца и матери в семье сестры отца, а ее муж стал для Зория дедом – дедушкой Маркосом, о мудрых жизненных уроках которого он писал даже в «Литературной газете». Отец же его – Гайк Абраамович Балаян, нарком просвещения Нагорно-Карабахской автономной области, в 1937 году был репрессирован и пропал в каком-то из лагерей НКВД. Мама Зория, как жена врага народа, тоже была осуждена, отбывала свой срок по сталинским тюрьмам и лагерям до 1953 года. Зорий к этому времени уже учился в ленинградском военно-морском училище. Глядя на тетушку Гоар, я с удивлением для себя отметил, что тюремные застенки и невзгоды не стерли в ней природной красоты и обаятельности, женской изящности и душевной теплоты. Заметил ее трогательную нежность к сыну, готовность выполнить любую его просьбу. Накрыв на стол и пожелав нам приятного аппетита, она бесшумно удалилась, но до окончания нашего с Зорием Гайковичем разговора бодрствовала в своей комнате, дверь которой оставила открытой, чтобы в любой момент оказаться рядом с сыном.

Наша первая встреча закончилась под утро, когда уже светало. Но для меня время пролетело незаметно. Беседа началась непроизвольно легко, как между старыми знакомыми. Конечно, сказалась взаимная заинтересованность во встрече. Но значительная заслуга в этом принадлежала моему собеседнику, обладавшему завидными профессиональными качествами журналиста-психоаналитика. Было видно, что одни мои вопросы пришлись ему по душе, другие – вызвали удивление от моей своеобразной осведомленности, третьи – реакцию любопытности и каскад встречных вопросов. В целом разговор принес, по-моему, изрядное взаимное удовлетворение. Мы оказались единомышленниками не только в оценке многих событий в Карабахе, но и во мнениях по разнообразным политическим, геополитическим, философским и просто жизненным проблемам. Доставили друг друга удовольствия темой исторической связи России и Армении, многовековой дружбы наших христианских народов. Несмотря на глубокую ночь и множество моих вопросов, мой собеседник не скупился на ответы. Со многими оценками ситуации в Карабахе я должен был безоговорочно согласиться. Нередко приводимые им факты совпадали с имеющимися у меня данными, словно мы их брали из одних источников. Факты, факты, факты… И только после их логического анализа -  оценки и выводы.

Я слушал Зория Гайковича, и мне становилось понятнее, почему этот человек воспринимался руководством СССР и Азербайджана не просто как зачинщик современного Карабахского движения, но как его стратег, как идеолог и организатор, наконец, как создатель главного символа Карабахского движения – поднятой руки со сжатыми в кулак пальцами. Он был более опасным противником, так как являлся властителем миллионов читательских душ, сотен тысяч митингующих на площадях Еревана и Степанакерта, всего армянского народа. его имя фактически стало символом Карабаха, символом единства всех армян, в том числе и многочисленной зарубежной диаспоры. Не умаляя достоинства других лидеров Карабахского движения, Балаян, по моему мнению, сегодня стал для армян обобщающей и сплачивающей личностью за воссоединение Карабаха с Арменией, ее самостоятельность и государственное возрождение, нерушимость христианского единства и дружбы с Россией. Азербайджанские власти не зря как огня боятся силы выступлений Зория Балаяна на сессиях Верховного Совета СССР, международных конгрессах и конференциях, особенно его публицистических статей в печати, настойчиво и непрерывно устраивают охоту на него.

Поглядывая в сторону комнаты, где вынуждена бодрствовать его мама, Зорий Гайкович приглушенно говорил: – Мало того, что положение жителей НКАО из года в год все ухудшается, наше будущее становится совершенно непредсказуемым. В апреле 1988 года было принято  специальное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР по социально-экономическому развитию НКАО. Оно не выполняется. Деньги, выделенные для экономического подъема производства в НКАО, руководством республики бессовестно направляются лишь на нужды азербайджанского населения. Мы же взамен получили чрезвычайное положение, полное ограничение гражданских прав и свобод. Неоднократная смена партийного руководства Азербайджана армянам Карабаха ничего не дает. Вы, наверное, успели уже заметить, что националистический антиармянский психоз стал ведущим фактором в борьбе за власть в республике, и прежде всего тех сил, которые под видом демократизации общества, протаскивают идею превращения республики в исламское государство.

Да, теперь здесь чрезвычайное положение, более шести тысяч солдат внутренних войск. Но для чего все это? Только для еще большего ущемления прав армян. Вроде бы никто не принимает во внимание, что многие генералы и офицеры внутренних войск были воспитаны еще в годы культа Сталина и хрущевского авторитаризма, а более молодые – прошли Афганистан. Не их вина, что они не знают нашей истории и не имеют опыта организации системы жизнеобеспечения региона. До сих пор войсковые командиры, прибывшие в НКАО, не считали нужным налаживать отношения с гражданским населением. Некоторые из них воспринимают карабахский регион как лагерь с преступниками. При проверках паспортного режима в иных армянских населенных пунктах применялись принципы и методы афганской войны. При попустительстве командного состава в отдельных случаях после таких проверок армянские села оказывались совершенно разоренными. Двери и окна в домах выбиты, постели распороты штыками, зерно рассыпано, драгоценности и деньги украдены. Кому можно пожаловаться в этой ситуации?

Зорий Балаян рассказывал удивительные вещи. Известно, что после введения в НКАО чрезвычайного положения, ЦК КПСС официально лишил права армянских коммунистов участвовать в общественно-политической жизни страны, расформировал первичные, районные и областную партийные организации. По указанию Баку, силами азербайджанского ОМОНа были попытки разгромить райкомы партии, уничтожить партийные документы. Так вот, местные жители, в том числе женщины и дети, чтобы не допустить разгрома партийных органов, сутками дежурили вокруг их зданий, организовав живое кольцо. И сейчас по-прежнему 62 Виктор Кривопусков проводятся партийные собрания и пленумы, собираются партийные взносы. А первые секретари Мартунинского и Мардакертского райкомов партии Валерий Григорян и Ваган Габриелян избраны народными депутатами СССР.

От Балаяна я впервые услышал, что азербайджанские власти готовы пойти на все возможное и невозможное, чтобы закрыть Степанакертский аэропорт. Для меня это было совершенно неожиданно. Поначалу я даже не согласился с Зорием Гайковичем. еще недавно я ездил в аэропорт, и он, как мне казалось, нормально функционировал под контролем внутренних союзных войск. Но Балаян стоял на своем: прилегающий к территории аэропорта азербайджанский поселок Ходжалу спешно застраивается в сторону взлетно-посадочной полосы. Новые дома уже просто на нее наступают. Я взял себе на заметку, что со строительством в районе аэропорта надо разобраться. Мы договорились в ближайшее же время вместе побывать там и всерьез оценить обстановку.

Зорий Балаян привлек мое внимание к еще одному важному аспекту карабахской ситуации, над которым вряд ли кто из нас, русских, серьезно задумывался. Свои карательные меры официально против армянского населения азербайджанские власти ухитряются осуществлять не своими силами, а руками русских. Выходит, что официально терроризируют армян не азербайджанцы, а русские. Изощренный прием для разрушения вековой веры армян в русского солдата-освободителя, христианского единства и дружбы русского и армянского народов. К сожалению, не все посланцы Москвы понимают это и с простодушной добросовестностью выполняют политический заказ Баку. Прежде всего, по его мнении, это относится ко второму секретарю ЦК компартии Азербайджана, народному депутату СССР Виктору Петровичу Поляничко, который возглавляет Республиканский Оргкомитет по НКАО и олицетворяет для местных жителей азербайджанскую власть:

– Он Москвой-то в Азербайджан послан, прежде всего, для того, чтобы следить за межнациональными отношениями, развивать интернационализм и сплачивать народы, не допускать проявлений национализма и сепаратизма в республике. Кстати, уважаемый Виктор Владимирович, Поляничко ваш земляк – ростовчанин, из многонационального города Ростова-на-Дону. А что на деле? Из его официальных выступлений и заявлений можно сделать один вывод, что товарищ Поляничко самый ярый азербайджанский националист. С его одобрения и под его именем в Карабахе против армянского населения осуществляются все карательные меры. А ведь, должен признаться, мы с Виктором Петровичем были дружны, семьями неоднократно встречались, даже гостил у меня в ереване, как и я у него на Урале. У него практически все мои книги имеются. Он мои взгляды на проведение Азербайджаном своеобразной национальной политики в отношении армян давно знает. И, как я помню, он, по крайней мере, их не отрицал. Но как только стал в Азербайджане вторым секретарем ЦК партии, перестал общаться, а теперь, очевидно, я для него стал просто врагом. Комендант же района чрезвычайного положения генерал Сафонов со слепой преданностью служит Поляничко, исполняет любые поручения Баку. Между прочим, известно, что генерал изрядно задобрен азербайджанским руководством дорогостоящими подарками. Глядя на них, стараются не отставать и многие их подчиненные.

Зорий Балаян горячо говорил о чрезвычайной опасности воинствующего исламского фундаментализма в Азербайджане и некоторых других республиках страны. Не только для армянского народа или народов СССР, но для всей планеты. его адепты хитро и ловко используют отдельные суры Корана, вырывают их из контекста. Особенно опасен ваххабизм. Создается впечатление, что правоверный, убивая неверных, сжигая дома, насилуя женщин, тем самым открывает себе дорогу в рай. Громадные массы азербайджанцев, особенно молодежи, на всей территории Азербайджана вовлечены в антиармянские бойни и погромы, познали вкус крови и безнаказанности. Задумываются ли над этим сами идеологи-исламисты? Получается, что они вполне осознанно стремятся к достижению таких результатов? И что делать нам? В памяти армян навсегда сохранятся черные дни Сумгаита, Кировабада, Баку... Почему союзное руководство не может понять, как далеко в Азербайджане зашел разрыв межнациональных отношений между двумя народами?

Нет оправдания турецкому геноциду армян, который воскрешен в современном Азербайджане, стремлению привить азербайджанскому народу известный всему миру религиозный фанатизм турок – патологическое рьяное выполнение турецкой толпой любых, даже самых диких, самых бесчеловечных установок начальства. В том числе – религиозную нетерпимость, истребление руками толпы так называемых неверных, включая детей, женщин, стариков. Турецкий народ сам является заложником геноцида армян. Обвинять надо именно конкретных палачей, конкретные организации, выработавшие идеи геноцида армян, и не только армян в Османской империи. При этом мой собеседник не скрывал уважения, скажем, к исламской республике Иран, не приемлющей преступных корней пантюркизма. Я вспомнил, что несколько лет назад читал об этом в книгах Зория Балаяна «Очаг» и «Крылья». Но тогда так остро эти проблемы я не воспринимал.

Что еще я вынес с этого ночного разговора, а потом и других встреч с Зорием Балаяном? Те, кто читал книги, статьи специального или собственного корреспондента Балаяна в популярных газетах Советского Союза «литературная газета», «Комсомольская правда», «Известия», миллионных журналах «Смена», «Новый мир», «Современник», «Дружба народов», помнят его как острого публициста-аналитика, глубоко исследовавшего внутренний потенциал и нравственные людские качества представителей разных народов нашего многонационального Союза, как писателя, умевшего предвидеть многие актуальные проблемы современности, страстно подчеркивающего самобытность и преданность своей малой родине. В ту ночь я понял, что он еще и талантливый рассказчик с прекрасным чувством юмора, хорошо знающий русский язык и русский фольклор, плодотворно укрепившийся в нем в рязанские годы студенческой учебы и есенинских паломничеств. Нельзя было не заметить, какая у него великолепная память, какая выразительная и сильная логика убеждения, внутренняя нетерпимость к тем, кто проявляет жестокость, грубость, националистическое высокомерие, нравственную неразборчивость, готов лгать и угодничать. Балаян остро реагировал на равнодушие, небрежение к вековым народным традициям и в отношении родного Карабаха, и в отношении к России, ставшей ему второй родиной. Недаром он прожил в ней почти четверть века, из них ровно десять лет работал врачом на далеком полуострове Камчатка.

Выходило, он в своей жизни не упустил ничего: к родовой твердости воли и верности Арцаху-Карабаху щедро прибавил российской четырехлетней морской закалки, многогранность познаний и интерес к различным наукам, особенно естественным. В нем легко угадывалось удивительно гармоничное сочетание разных профессиональных и человеческих качеств и навыков: широкая и многогранная практика врача, надежная хватка альпиниста и путешественника, быстрота и четкость мысли журналиста и политики, прозорливость, терпимость, глубокая внутренняя убежденность и праведность мудреца. Все это щедро дополнено мировой энциклопедичностью и многоцветием армяно-русской культуры, высокой интеллигентностью в общении, умением выслушать собеседника, внять его доводам.

Стало ли мне легче ориентироваться в карабахской обстановке после встречи с Зорием Балаяном? Да нет, конечно. И дело было совсем не в том, что в блокноте обозначился длинный перечень новых проблем. Просто сразу принять на веру доводы Балаяна, как человек достаточно осторожный, я не мог. Довлели и московские установки. Но и отвергнуть сказанное Балаяном тоже оказалось невозможно. В одном я был уверен: отправившись на эту встречу, я поступил правильно. Буду думать и разбираться с тем, что узнал, а остальное покажет жизнь и время.

Завершая нашу ночную беседу, Зорий Балаян пошутил, что он оценил мою готовность встретиться с ним, особенно после недавней провокации, когда рижские омоновцы по приказу генерала Сафонова пытались выбить дверь в квартире тещи, чтобы задержать его и передать азербайджанским милиционерам для расправы. Нам обоим показалось, что наша встреча будет залогом будущих справедливых и доверительных отношений. И, конечно, мне надо чаще встречаться с представителями различных слоев населения Карабаха, побывать в облисполкоме, который решает задачи жизнеобеспечения области. Зорий пообещал в ближайшее время помочь в организации встреч с людьми, участвующими в Карабахском движении, в том числе с моими коллегами по комсомольской работе в прошлом: Сержем Саргсяном и Робертом Кочаряном. По-настоящему я могу рассчитывать и на Маврена Григоряна, которому Зорий доверяет как себе самому.

По дороге со встречи с Зорием Балаяном до гостиницы капитан Григорян, ждавший меня все это время в полудреме в милицейской машине, поинтересовался, как меня встретила тетушка Гоар, и добавил, что она наверняка довольна, так как сегодня Зорий ночь провел у нее. В ответ на мой удивленный взгляд, Григорян рассказал, что Балаяну приходится избегать провокаций, постоянно устраиваемых спецслужбами Азербайджана, иной раз весьма серьезных, с угрозой для жизни. Из-за этого Зорий теперь редко бывает в доме мамы, а ночует там еще реже. Вообще-то в Степанакерте Зорий Балаян прописан по улице Дзержинского, у своей тещи, известного врача-гинеколога – тетушки Марго. И это ни для кого не тайна. Не были тайной и неоднократные провокации азербайджанцев против ее зятя, неугодного властям. Пришлось в квартире матушки Марго заменить обычную деревянную дверь на железную. А вот где он будет ночевать в очередной раз, и сам Зорий обычно не знает до наступления темноты. Определиться в этом ему каждый раз заботливо помогают друзья по Карабахскому движению.

Конечно, бывали случаи, что ночевал у своей мамы на улице адмирала Исакова либо у главного хирурга областной больницы Валерия Марутяна, друга и родного брата жены. Но чаще всего ночлегом Балаяна становится квартира кого-то из многочисленных сподвижников по Карабахскому движению. В конце 1990 года мне станет известно, что против народного депутата СССР азербайджанские спецслужбы готовили строго засекреченную и коварную акцию. Идея была до примитивности проста. Чтобы обезглавить Карабахское движение, предполагалось убить Зория Балаяна и руководителя боевого крыла Карабахского подполья Роберта Кочаряна, их тела бросить на территории Иджеванского района Армении недалеко от границы с Казахским районом Азербайджанской ССР. Затем распространить слух, что ярых армянских националистов убили сами армяне, считавшие их главными виновниками нынешних армянских несчастий. Но этого, к счастью, не случилось!

Здесь, думаю, уместно сделать и укор бывшему генсеку ЦК КПСС, первому и последнему президенту СССР. Не сумел Горбачев не только разобраться в Карабахской проблеме, но и дать достойную характеристику Зорию Балаяну. И здесь ошибся. Зорий Балаян никогда свою веру в гуманистические идеалы человечества, в справедливость и свободу Карабаха, в искреннюю и преданную дружбу с Россией, способность посвятить этому всю жизнь не прикрывал самоуверенностью и разнузданностью. Что касается карьерности, то она у него, как оказалось в двух пожизненных ипостасях: врача и талантливого писателя-журналиста. И все это, как говорится, от Бога!

Из книги Виктора Кривопускова «Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР», М., 2018, МГОФ «Знание», изд. 4-е, стр. 52-68. Первое издание книги 2003 год.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image