История армянской общины Москвы начинается еще в Средние века. К началу XX века, когда был построен дом на Большой Садовой, в городе уже действовали три армянских храма, у общины было свое кладбище, успешно функционировал банкирский дом «Братья Джамгаровы», основанный представителями богатейшей армянской семьей империи. В Армянском переулке в усадьбе дворян Лазаревых, выходцев из армянских кругов Персии, с 1815 году было открыто армянское училище, впоследствии ставшее одной из лучших гимназий города, известным высшим учебным заведением и важнейшим центром востоковедения в России. В начале XX века в Москве проживало немало обеспеченных армян — предпринимателей, банкиров, домовладельцев. Выделяется роскошный дворец, построенный к 1912 году Иваном Жолтовским на Спирионовке, 30 и принадлежавший екатеринодарским купцам Тарасовым. В 1911 году архитектор Сергей Родионов возвел для Гелены Миансаровой доходный дом-терем в неорусском стиле (Сухаревская площадь, 12). Этот участок принадлежал отцу Миансаровой Ивану Ананову, выходцу из Карабаха и московскому миллионеру, еще с 1851 года. До наших дней на Скаковой улице сохранились конюшни, построенные в 1910-е годы по проекту армянского архитектора Аршака Измирова (в соавторстве с братьями Весниными), для Левона Манташева, сына нефтепромышленника Александра Манташева. История и архитектура армянской Москвы заслуживает отдельного издания, но даже в беглом обзоре нельзя не упомянуть огромный доходный дом князя Щербатова, построенный по проекту впоследствии автора генплана советского Еревана Александра Таманяна (Новинский бульвар, 11-13).

В доме № 10 по Большой Садовой, как до революции, так и в советское время, проживали армянские семьи. Дом, как любой другой большой московский жилой дом, тесно связан с историей одной из наиболее многочисленных и значимых для города этнических общин.

Квартира № 7. Семья Вартановых

До революции седьмую квартиру арендовал Багдасар Артемьевич Вартанов (1871–1951), уроженец Ахалкалаки — города в Тифлисской губернии, населенного в основном армянами. Согласно архивным документам, в 1898 году Вартанов устроился на работу в банкирский дом «Братья Джамгаровы», находившийся на Кузнецком мосту. Там он проработал до 1912 года. Багдасар Артемьевич часто менял места проживания в Москве, пока окончательно не обосновался (не позднее 1914 года) в доме на Большой Садовой вместе с женой Елизаветой (Егисапет) Сергеевной, в девичестве Саркисян (1879–1945). У них было трое детей – Србуи (1915–2000-е), Маргарита (1916–2003) и Мелик (1918–1977).

Багдасар Вартанов входил в состав Совета московских армянских церквей, который располагался в Армянском переулке. Внук Багдасара Артемьевича Сергей Акопович Джанумов вспоминал, что его дед до революции помогал бедным армянским студентам, учившимся в Москве, и предоставлял им комнату в своей квартире.

В 1920-е годы Вартанов занимал должность заведующего товарным отделением Московского учетного общества взаимного кредита. Его жена Елизавета после революции работала мотористкой на швейном обувном комбинате. В 1920-е годы в распоряжении Вартановых остались две комнаты некогда единой пятикомнатной квартиры, превращенной в коммунальную.

У Вартановых часто останавливались гости — друзья и родственники из Закавказья. Так, например, в 1920-е годы в квартире № 7 временно проживали безработный актер Ваганес Каспарович Вартанов вместе с матерью Арипсиной Карапетьевной, Николай Тер-Мануельянц вместе с супругой.

Нэпманская кондитерская «Меланж» армянина Карджардусова

В начале 1920-х годов на втором этаже в 37-й квартире, где до революции располагалось общежитие Высших женских курсов Герье, открыли рабочую столовую. С 1922 года в условиях НЭПа на месте рабочей столовой открылась кондитерская «Меланж». Ею руководил тбилисский армянин Григорий Исаакович Карджардусов («Вся Москва. Адресная и справочная книга…», 1923 год), упоминаемый в списках жителей на1924 год под фамилией Каджардузов. Проживал он в квартире № 46, объединенной с квартирой № 37, вместе с молодой женой Марией Алексеевной.

Художник Георгий Богданович Якулов (1884–1928)

В мае 1920 года в мастерскую № 38 въехал Георгий Богданович Якулов, один из самых ярких театральных художников Москвы 1920-х годов. Георгий Якулов родился в 1884 году в Тифлисе в армянской семье. В 1893 году он вместе с матерью переехал в Москву, где был принят, как он пишет в своей краткой автобиографии из личного дела, в Лазаревский институт восточных языков, располагавшийся в Армянском переулке. Значительная часть наследия Якулова хранится в Национальной галерее Армении.

Мастерская Якулова на Большой Садовой была известна всей литературной, театральной и художественной Москве двадцатых годов. Ее посещали Всеволод Мейерхольд, Александр Таиров, Алиса Коонен, Анатолий Мариенгоф, Владимир Щуко, Анатолий Луначарский, Вадим Шершеневич и многие другие. В 1921 году здесь познакомились Айседора Дункан и Сергей Есенин.

Художник Семен Иванович Аладжалов (1902–1987)

В 1929 году после смерти Георгия Богдановича в мастерской начал работать его последователь и ученик, театральный художник Семен Иванович Аладжалов. Он родился в Баку в армянской семье инженера Ивана Семеновича и Изабеллы Ивановны Аладжаловых. В 1920-е годы Семен Иванович работал художником-постановщиком в театре имени Сундукяна в Ереване, а с 1927 по 1933 год был главным художником театральной мастерской и заместителем директора по художественной части Дома культуры Армении в Москве, располагавшемся в бывшем здании Лазаревского института в Армянском переулке. Там Аладжалов создал декорации к постановкам произведений армянской классической драматургии — «Хатабала», «Восточный дантист», «Багдасар-ахпар». В 1939 году в Москве проходила первая декада армянского искусства и литературы. Давали премьеру балета Арама Хачатуряна «Счастье», над декорациями к которому работал Семен Иванович. Аладжалов оформил более ста постановок, выставок и интерьеров в Москве, Ереване, Душанбе, Владимире, Софии и других городах.

В 1971 году в Ереване на русском языке вышли уникальные воспоминания Семена Ивановича о Георгии Якулове. После смерти Аладжалова в его мастерской проживала вдова Елена Португалова.

Квартира № 8. Семья Бархударянов

В 1937 году в одну из комнат квартиры № 7 въехала армянская семья Бархударянов. Ашхен Бегляровна (1893–1969) и Александр Барcегович (1889–1975) прибыли из Еревана вместе с сыном Левоном (1918–2017), обменяв ереванскую просторную квартиру на темную комнатку в доме на Садовой. Александр Бархударян числился корреспондентом Центрального комитета Коммунистической партии Армении, писал статьи на армянском и русском языках, переводил армянскую литературу, в частности, перевел мемуары актера Ваграма Папазяна.

Левон Александрович Бархударян стал известным звукорежиссером. После окончания Музыкального училища имени Гнесиных в 1947 году он начал преподавать в детской музыкальной школе Фрунзенского района Москвы. С июля 1950 года работал звукорежиссером в Государственном доме радиовещания и звукозаписи, с июня 1956 года — в Центральной студии телевидения. Левон Бархударян работал на записях и трансляциях программы «Голубой огонек», парадов на Красной площади, выступлений руководителей партии и правительства, музыкальных концертов и постановок Большого театра, Большого зала консерватории. В 1970 году Левон Александрович обеспечивал звуковое оформление Всемирной выставки Экспо-70, проходившей в Японии.

Квартира № 18. Семья Татевосян-Тадэ

Георгий (Геворк) Христофорович Татевосян-Тадэ (1886–1940-е), врач, специалист по нервным болезням, родился в Ереване. Еще до революции он переехал в Москву. Георгий Христофорович снимал квартиру в доме № 13 по Большой Садовой и работал в Московском женском медицинском институте профессора П. Г. Статкевича и приват-доцента А. Б. Изачика, располагавшемся на Кудринской площади, а также вел частный прием у себя дома — по средам, пятницам и субботам с 4 до 6 часов. В 1930-е годы он стал главным врачом Московской областной поликлиники.

Георгий Христофорович Татевосян-Тадэ был женат на Артемиде (Хосровдухт). У них был один ребенок — Софья. В 1917 году семья Татевосян-Тадэ переехала в квартиру № 18 дома № 10 по Большой Садовой. Вероятно, они поселились в доме Пигита за несколько месяцев до революции. Согласно документам 1924 года, Георгию Христофоровичу было отказано в членстве в жилтовариществе в связи с «буржуазным родом жизни». Такая же отметка стоит напротив фамилий Варвары Васильевны Малевинской, бонны семьи Тадэ, и Екатерины Ивановны Безсудновой, прислуги.

Дочь Георгия Христофоровича, Софья Тадэ (1909–1976), написала в конце 1960-х годов повесть «Дом Пигит», посвященную жизни дома № 10 по Большой Садовой в 1917–1924 годах, от Октябрьской революции до смерти В.И. Ленина. Это автобиографическое произведение; повествование о жизни девочки Норы — в действительности воспоминания Софьи Георгиевны о собственном детстве. События первых послереволюционных лет показаны глазами ребенка: Норе в 1917 году исполнилось семь.

Софья Георгиевна описывает уличные бои, рейды по квартирам, грабежи, уплотнение квартир, создание домового правления, рабочего клуба, столовой и библиотеки в бывшем доме Ильи Пигита, похороны Ленина. Она рассказывает о своих встречах с Петром Кончаловским, Михаилом Булгаковым, Георгием Якуловым, Сергеем Есениным, Николаем фон Боолем. В повести нашлось место и историям о детских играх во дворе, первой влюбленности, шалостях и дружбе, о дрессированной курице из цирка Никитиных и овце с Кавказа, поселившейся в квартире. Исключительную ценность имеют ее рассказы о жизни Москвы того времени и, в особенности, об армянской общине города. Сама повесть впервые опубликована в книге Музея М.А. Булгакова «Большая Садовая, 10. История московского дома, рассказанная его жителями». В повести фигурирует брат Артемиды Татевосян-Тадэ Мугуч Артипович Джего (1894 – начало 1920-х). Вероятно, Джего — это псевдоним. С 1919 года Мугуч Артипович состоял сотрудником Отдела управления НКВД РСФСР, с 1922 года работал во ВЦИКе инспектором-инструктором, затем перевелся в Наркомфин:

«Ввалился на рассвете и не один. С ним в широченной черной бурке, в лохматой черной папахе, надвинутой на лохматые же черные брови, какой-то Гегам <…> На груди у Мугуча пятиконечная звезда, в центре ее серебряные Арарт, обрамленный солнечными лучами. Вокруг надпись: «Хорартнаин Хаяйястан» - Советская Армения <…> Мугучин спутник по-русски не говорит. Вообще, молчалив. Мугуч сказал Норе, что он настоящий разбойник – башибузук. Под буркой у него настоящий кинжал с ложбинкой для стока крови.»

В разное время в доме жили и другие армянские семьи. Бухгалтер Шаварш Барсегович Аветисянц заехал в дом в 1926 году, через 20 лет его сослали в Муром. Сарра Герасимовна Топчиева и Никита Герасимович Топчиев проживали в доме с 1917 года. Оба приехали из Кизляра. Практически ничего нам неизвестно о семье Арзумановых из Пятигорска, а также о Маргарите Александровне Амарьянц, враче Щелковской детской консультации. Мы продолжаем исследование по истории дома, ищем как самих бывших жителей так и их потомков, вероятно, никогда в доме не бывавших. И надеемся, что через некоторое время сможем рассказать больше о бухгалтере Шаварше Аветисянце, пенсионерке Сарре Топичиевой, чертежнике Александре Арзуманове, мастере по переработке на плодоовощной фабрике № 1 Григории Каджардузове, Анаиде Бегляровне Апресян из Дилижана.