«Вирусная» реальность, поставившая в наши дни на грань коллапса мировую систему здравоохранения и целые государственные системы управления, породила много вопросов, на которые пока нет ответов. Непрогнозируемый ход заболевания и глобальный масштаб беды вынудили прямо «с колес», в авральном порядке изыскивать методы борьбы с пандемией за чистоту ареала обитания человека, как биологического вида.

На этом фоне отсутствия эффективных решений, нас заинтересовало, как в древние времена наши предки на их уровне знаний и технологий решали подобные масштабные вопросы, какие меры профилактики и защиты применяли? Общеизвестно, что вирус COVIDn19 перешел к человеку из животного мира, то ли змей, то ли летучих мышей и панголинов. Но если мы на нашем уровне познаний не можем совладать с проблемой, то как это делали в древности? Изучать опыт предков, как минимум в настоящий момент, было бы полезно, ведь именно поступательное совершенствование этого опыта и привело человечество к нынешнему уровню мышления, технологий, цивилизации в целом. И где-то на этом пути, видимо, были допущены ошибки.

Итак, из истории Армении нам известны следующие факты эпидемий:

- 350 год город Аршакаван – столица царя Аршака с сокрушительной скоростью превратилась в город-призрак из-за неизвестной поныне болезни;

- 368 год город Артагерс – место обитания Царицы Парандзем, пал после года осады со стороны персов. Глазам завоевателей предстало зрелище мертвого города, жители которого, питаясь голубями, заразились неизвестной болезнью.

- В том же IV веке еще и мировая вспышка оспы затронула Армению, причём на много веков.

Такие массовые драмы породили и стимулировали развитие лекарского искусства. Но при наличии большого количества источников по медицине и фармакологии, древняя история Армении не оставила письменных сведений о санитарно-гигиенической сфере, методах борьбы с их разносчиками – животными, которые и сегодня являются основным объектом этих обвинений.

Читатель спросит, зачем мы, юристы, пишем о медицине, эпидемиях? Дело в том, что, ведя разные исследования, в том числе в области истории армянской правовой мысли, мы открыли для себя удивительный документ ХI века, где делается попытка нормировать вопросы ведения чистоты быта в окружающей реальности массовых неизлечимых заболеваний. Это было настолько важно и актуально, что, как выясняется, писались специальные каноны и наставления, имеющие силу закона по вопросам защиты от грызунов, соблюдения чистоты продуктов питания и правила их хранения!

Уверены, что буквально месяц назад, в феврале 2020 года, мы бы вероятно, посчитали эти средневековые тексты «наивными», и пролистали бы их со снисходительной улыбкой, но в апреле того же 2020 года, они приобретают совершенно иной акцент, воспринимаются совершенно по-иному, несмотря на кажущуюся на первый взгляд, «наивность».

Вместе с тем, для правильного восприятия этого документа, прежде, несколько слов о традициях лекарского дела в Армении вообще, что поможет верно понять контекст предлагаемых ниже для ознакомления армянских средневековых наставлений.

В 365 году на волне буйствующих эпидемий церковным собором в городе Аштишат, было постановлено учредить на территории страны лепрозории, а при монастырях – «бедные аптеки». Так, в Армении были заложены традиции врачевания в том самом «эпидемическом» IV веке.

Со временем лекарская традиция привела к тому, что армянские врачеватели (бжшкапеты) отменно разбирались в причинах недомоганий, знали, как дозировать целебные травы, как получить яд, и как противоядие. А в ХV веке даже был принят «Кодекс армянского врача» Амирдовлата Амасиаци .

Может прозвучать курьезно, но ремеслом врачевания и гигиены в Армении в определенной мере обладали еще и парикмахеры - настолько это было характерно для армянского образа жизни – душевная беседа и безвозмездная взаимопомощь.

Известно, например, что в гигиенических целях армянами употреблялась белая глина и природная сода, которой очень много в озере Ван. «Глина особенно ценилась как средство для ухода за волосами. С наступлением весны деревенские девушки шли к реке, чтобы вымыть волосы белой глиной. А для получения мыла использовался животный жир, в основном, костный, нутряной и природная сода», утверждает этнограф Аганян.

Имевшие же отношение к практике врачевания лекари, в Армении относились к категории людей в основном воцерковлённых, а потому в первую очередь пациентам поясняли, что болезнь, лишь следствие образа мыслей, привычек, образа жизни, что, первопричина недугов кроется в несоблюдении Законов Божьих, в душевной и физической лени, а также в нежелании посещать церковные службы – источник духовных сил. Лекари обязательно напоминали хворающему принципы христианского вероучения, и лишь после этого приступали непосредственно к лечению телесных недугов. Метод ведения бесед позитивно влиял на оздоровление и приносил положительные плоды.

Поэтому не случайно, что именно в Армении, в динамике становления разнообразных медицинских и правовых традиций, как частей церковного, монашеского служения и возник труд довольно своеобразного и до сих пор малоисследованного религиозного деятеля, философа и правоведа ХI века по имени Давид, сын Алавика (Давид Гандзакский). Именно его мы и имели в виду, приступая к написанию настоящего материала. Именно он нам «подал» идею публикации настоящей статьи в эту «вирусную» весну 2020 года.

Несмотря на то, что его деятельность оценивается правовой наукой с совершенно с противоположных, полярных точек зрения, начиная от эпитетов о «полной путанице», и заканчивая как «предтеча судебника Мхитара Гоша», тем не менее, труд Давида, несмотря на кажущуюся простоту, приобретает сегодня особое значение как культурный памятник представлениям наших предков, боровшихся с эпидемическими заболеваниями в том числе силой права. Это редкий источник, где письменно зафиксированы практические рекомендации и обязывающие назидания как поступать и от чего воздерживаться.

Очень важно иметь в виду, что годы его жизни пришлись на эпоху нашествия на армянские земли бесчисленных племен турок-сельджуков, заполонивших собой все историческое пространство армянского мира, принеся с собой дикие нравы, антисанитарию, отсутствие устоев характерных для оседлого образа жизни, приведших к отторжению насильно навязываемых ценностей, вплоть до вопросов быта и человеческих взаимоотношений. Тем не менее, судя по всему, определенная часть населения все-таки перестала сопротивляться и перенимала устои иноверцев, с чем армянская церковь отчаянно боролась. И именно по просьбе последней Давидом и были составлены его «Каноны» с целью прикладного противодействия довлеющей сельджукской «антисанитарной» реальности. 

«Каноны», относительно обширны, в них 97 статей, регулирующих разные аспекты жития: имущество, образование, семья, работа, меры ответственности. Ограничимся сегодня лишь той частью труда, которая актуальна сегодня. Так, интересно, что именно с вопросов санитарии, порядка защиты от разносчиков болезней – мелких грызунов, животных и начинается труд, а не с общественной правовой тематики. Это говорит об исключительной важности вопроса, о том, что тема чистоплотности носила для автора и для его читателя первоочередной характер. Поэтому он противопоставляет обычаям и устоям обязывающие поведенческие каноны.

Так, Давид с самого начала, в первой же статье утверждает, что Богом человеку была дана свобода решать, что съедобно, что нет, ибо животные после грехопадения разделились на чистых и нечистых. К последним Давид относит «пресмыкающихся», ибо «они гадки, а то, что люди считают гадким, они не едят». (На наш взгляд эту фразу из ХI века можно было бы сегодня смело вывесить перед входом в печально известный уханьский рынок пресмыкающихся рептилий и грызунов, откуда и пошла болезнь коронавируса). Т.е. в Армении, употребляя живность, делили ее на пригодную и непригодную, понимали пользу от употребления одной и вреда от другой, распространяя эти знания в виде письменных «Канонов».

Помимо мыслей о живности, автор учит читателя также о порядке употребления и утилизации испачканных продуктов, чистоты емкостей для их хранения, куда могли попасть грызуны, или если к ним прикоснулись домашние животные. Автор подробно разъясняет читателю технологию очистки испачканной поверхности продуктов: соли, муки, масла, орехов, мяса, зелени и как быть, если данные «оскверненные» продукты по незнанию, тем не менее оказались в употреблении, как распорядится судьбой самого сосуда или тонира, в который попал грызун. Вот некоторые из его многочисленных своеобразных советов:

- о мыши, попавшей в соль: «если мышь попадет в соль, то знай, брат, бывает, что соль осквернится, а бывает, что не [осквернится]. Если мышь дохла на каменной соли, то с места, на котором лежала [мышь], надо соскрести соль и выбросить вместе с нею, затем промыть [соль], что была вокруг, после чего [соль] станет чистой и годной к употреблению» (статья 2);

- о мыши, попавшей в тонир: «Если упадет в зажженный, пусть в этот день в нем не выпекают хлеб. Если же упадет в тонир в то время, когда в нем будет хлеб, пусть его бросят собакам» (статья 2).

- о корыте, горшке и бурдюке: «Если на корыте, горшке или бурдюке или иных находящихся в употреблении сосудах окажется дохлая мышь, тогда деревянную посуду надо выскоблить, а глиняную вымыть. Если же она упала внутрь, тогда деревянную [посуду] надо сжечь, а железную, медную, серебряную и золотую посуду не надо уничтожать, ее следует прокалить на огне, и она станет чистой, а глиняную вымыть.» (статья 3);

- об оскверненной пище (статья 4); о продуктах, съеденных кошкой: «Если кошка, поев ее (пищу), хранящуюся в бурдюке, пусть отделят и выбросят пол-литра продуктов, какую-то часть ее дадут нищим, остальное будет чистым.» (статья 5);

- о мыши, упавшей в давильню: «Если мышь упадет в давильню, также, как и в любой другой сосуд с сырыми продуктами, надо [сосуд] разбить и изготовить новый.» (статья 6)».

- о мыши, упавшей в вино: «Если же в чане будет’ вино и [мышь] упадет в него, пусть вино сольют, чан разберут, а камни используют для чего-нибудь другого (статья 6).

Употребившие испачканную пищу миряне обязаны были соблюдать 5-дневный пост, а священнослужитель лишался сана, расстригался в миряне, каясь 2 года.

Отдельно Давид расписывает как поступать с продуктами и напитками, которых коснулись иноверцы — как разносчики антисанитарии. «Ничего из того, что они дадут, будь то хлеб, сыр, мясо, огурцы, виноград, есть не следует, за исключением таких, на которых есть кожура». То есть кожура, до которой они притрагивались снимается, а плод остается пригодным к употреблению. При этом «хлеб, которого коснулась рука неверного, пусть не едят, и недопитое им вино или воду не пьют» (Статья 10. О неверном, коснувшемся рукой нашей еды). «Если их кушанье или мясо окажется в нашей посуде, [последняя] станет совершенно непригодной для употребления» (Статья 12. Об употреблении их (неверных) посуды для наших нужд).

Такие строгие ограничения были связаны одновременно, как с религиозным неприятием, так и с требованиями сохранения банальной чистоты, необходимостью оградить население от антисанитарии, рассадником которой выступали пришлые кочевые племена. «Если неверный войдет в церковь без применения силы, пусть побрызгают водой и подметут всюду, где ступала его нога или куда достигала рука, и пусть освятят оскверненный храм чтениями из книг пророков, апостолов и Евангелия и в конце – молитвой». (Статья 13. О неверном, который войдет в церковь).

Написано будто сегодня, если только заменить слово «неверный» на «инфицированный». Давид призывает к соблюдению той самой «социальной дистанции» с пришлыми, принесшими грязь и вражду. «Если же, приблизившись к сосудам святого таинства, он коснется их рукой снаружи или изнутри, тогда, если это драгоценный сосуд, пусть помоют снова и снова помажут священным елеем… Точно так же следует поступать, если в церковь войдет какое-нибудь животное…». Давид фактически ставит знак равенства между кочевниками и животными как равнозначных источников чуждых понятиям святости и чистоты. Уверены, для такого контрастного сравнения у него могли быть веские причины, исходя из наблюдаемого вокруг.

Исходя из такой же логики он и женщин призывает не вступать в связи с иноверцами, (статья 17. О женщине, которая живет с курдом) «О женщине, которая сожительствует с курдом: если, умирая или еще при жизни она раскается и удалится от курда — будет названа армянкой».

Таким образом, мы видим, что в ХI веке у армян уже был письменный, нормирующий вопросы бытовой чистоты источник, созданный специально для отмежевания от буйствующей вокруг эпидемии.

У Давида есть также много иных назиданий затрагивающих даже деликатную сферу интимных отношений, но тема нашей статьи посвящена попытке анализа как наши предки при своем минимальном научном багаже умудрялись оставаться чистыми, здоровыми и жили по 100 лет. Мы же, загруженные наукой, технологиями, государственными службами не смогли защититься от летучих мышей.

Действительно, вероятно пришло время остановиться, оглянуться и начать с чистого листа!

https://www.armross.ru/