МЬЯНМА: АРМЯНЕ ЗА СТЕНОЙ

4 мая, 2020 - 14:12

PERSONA NON GRATA

К сожалению, многие страны Азии и в наши дни живут практически изолировано от остального мира. Одной из таких стран является Мьянма, бывшая Бирма. И хотя правительство страны немного ослабило жесткие условия для посещения Мьянмы иностранцами, проблем до сих пор немало, с чем я лично столкнулся. Начну с того, что о визе в Мьянму я решил позаботиться заранее. Когда собирал стандартный набор документов, знал, что журналистам в Мьянму въезд запрещен.

Решил перехитрить и не вписывать в анкету настоящую профессию. Написал – «manager». Однако работники посольства Мьянмы в Москве оказались хитрее меня. Через пару дней после сдачи документов в дипкорпус мне позвонили:

– Почему в анкете не указали, что вы являетесь журналистом?

Я удивился и предположил, что это психологический подход, проверка на реакцию.

– Но я не являюсь журналистом, - соврал я в недоумении.

– Тогда как вы объясните факт того, что интернет полон вашими статьями?

Тут я понял, что меня «раскусили». Посольские работники Мьянмы тщательно изучают заявителя и, получив предоставленные сведения, проводят собственные расследования. Мне даже в голову не приходило, что все так серьезно. Пришлось сдаваться. Объяснил визовому офицеру, что хоть и занимаюсь журналистикой, но не ввязываюсь в политику, а в Мьянме, дескать, меня интересуют исключительно армянские наследия. Однако офицер оказался непреклонным. Отступать не собирался, отказав в визе. Это был уникальный случай, когда я стал персоной нон-грата. Хоть и неофициально. Кто бы мог подумать, что 40-я по посещению азиатская страна станет моим «Ватерлоо». Но как говорил А.С. Пушкин «И опыт сын ошибок трудных, И гений, парадоксов друг…». Я решил обратиться и к Опыту, и к Гению: написал письмо в МИД Мьянмы, прикрепил купленные

авиабилеты, забронированный отель в Янгоне, указал, что являюсь… менеджером фирмы N, на что уже через пару дней получил ответ: «Вам одобрена виза. По прибытию в аэропорт Янгона предъявите номер визы, после чего вам поставят штамп в паспорт». Это называется Visa on arrival. Дело сделано! Через месяц я уже прибыл в Янгон – бывшую столицу Мьянмы.

КОРОНА ВИРУСОВ

Как и Мьянма (бывшая Бирма), Рангун стал называться Янгоном с 1989 года. Его часто величают «городом тысячи пагод». Их здесь действительно огромное количество. Порой кажется, что на каждую душу населения приходится одна пагода. Особенно выделяются две из них – Суле и Шведагон. Впрочем, все это легко объяснимо. Ведь в Мьянме хоть и проживает более 100 национальностей, из них буддистов как-никак 89%. Остальные – христиане и мусульмане по 4%, индуистов 1% и прочих 2%. Кстати, несмотря на то, что мусульман в Мьянме немного, в стране часто происходят столкновения с представителями этой религиозной общины. Правда, хочу заметить, конфликты эти не столько на религиозной почве, сколько на этнической.

Дело в том, что среди мусульман Мьянмы нередки сепаратистские настроения. В частности, в штате Ракхайн, где проживает большинство народности рохинджа, исповедующей ислам и ратующей за присоединение их штата к соседнему мусульманскому государству Бангладеш. Самые кровопролитные бои в штате Ракхайн происходили в 2012, 2013 и 2017 гг. В Янгоне же проблем с мусульманами не было. Как и все остальные народности, мусульмане вполне уютно себя чувствуют в городе. Так же работают, учатся и ничем не отличаются от других. Разве что расово. Я сам не раз в Янгоне встречал мусульман-торговцев, рикш, клерков, студентов и прочих. Более того, старался покупать еду либо у мусульман, либо в кафе. Не хотелось бы никого обижать, но то, что готовят в Мьянме буддистские народности, мягко говоря, не только кушать, но и к носу подносить невозможно. В Мьянму я прилетел из Лаоса. Казалось бы, иммунитет к такой пище должен был быть. Однако же мьянманцы превзошли своих соседей лаосцев и тайцев.

Во-первых, они добавляют в еду какие-то специи, запах которых невыносим. Во-вторых, мьянманцы едят буквально все, что когда-либо двигалось. Разве что человечину игнорируют. И слава Богу! Очень популярна уличная еда: жаровни, печки, котлы, титаны, открытый огонь и смрадный дым. В котлах жарятся насекомые, черви, личинки, чем-то напоминающие кедровые орешки, куры, утки, кишки кур и уток, которые подаются отдельно. Женщины с измазанными танакой

(разновидность местной косметики; прим. авт) лицами предлагают наперебой свой товар от вареных яиц с еще не оперившимся зародышем внутри до относительно цельных цыплят табака. Основной гарнир ко всей этой дряни – рис и лапша. В переносном смысле, если «наш брат» в соседних с Мьянмой странах может испить «вирус», то в мьянманской еде закусит «короной». Испытал на себе. Нет-нет. Это не то, о чем вы подумали.

В ПОСОЛЬСКОЙ КРОВАТИ

В целом, Мьянма – рай для путешественников. Мандалай, Пегу, Паган, Пиндайя не оставят равнодушными ни одного видавшего виды туриста. Кроме того, Мьянма – единственная страна в Юго-Восточной Азии, не избалованная туристами, изобилующая аутентичностью. Это сразу бросается в глаза. После величественного Шведагона, Золотой ладьи и Суле, рядом с которым находилось до нач. ХХ в. старое армянское кладбище, я поехал в свой отель на Merchant St. 501. Гостиница находилась в центре города, отыскать ее не составило труда. Да и вообще изначально я искал гостиницу, которая бы располагалась в пешей доступности от Армянской церкви. Найти таковую удалось. Но только прибыв на место, я понял, что убил несколько зайцев: во-первых, отель оказался на Merchant St. («Торговая улица»), где в прошлых веках жили армяне, во-вторых, что самое главное, 3-х этажное здание гостиницы свыше века назад принадлежало одной известной армянской семье. Здесь в 1859 году у четы Агабекян родилась дочь Диана, судьба которой уготовила стать первой женщиной-послом.

Кстати, фасад здания викторианской эпохи достаточно хорошо сохранился. Да и внутри осталось немало оттенков британского стиля – стены, мебель, люстры… Все это говорило о том, что страна была британской колонией. Персонал отеля встретил меня радушно и сопроводил в мою комнату, окна которой выходили на Merchant St. Крохотная комнатенка некогда служила спальней одного из членов семьи Агабекян. Кто знает, возможно, именно эти стены охраняли сон будущего посла. Теперь они будут служить мне на предстоящие несколько ночей. Семья Агабекян была немаленькой и состояла из девяти человек – Ованес с супругой Авет и семеро детей. Глава семейства занимался международной торговлей и всем своим детям дал прекрасное образование.

К примеру, Диана училась в семинарии, где получила английское образование. Там же изучила санскрит и хинди. Знала и армянский. К 30-ти годам, когда Диана вышла замуж за купца Микаэля Абгара, девушка владела еще и бенгальским, бирманским, китайским языками. У избранника был свой бизнес в Японии. Поэтому сразу же после свадьбы Диана и Микаэль Абгар перебрались в «Страну восходящего солнца». Однако же счастье недолго длилось. В 1906 году внезапно скончался Микаэл. Вдова осталась в Японии. Не захотела покидать могилу супруга. К тому же нужно было поднимать двоих детей. От мужа достались акции и облигации, которые помогали жить безбедно. А вскоре женщина занялась литературой и общественной деятельностью. Ее работы стали известны далеко за пределами японских островов вплоть до исторической родины – Армении. Поэтому когда образовалась Первая Армянская Республика, усилиями Дианы Япония признала молодое закавказское государство. А 21 июля 1920 г. Диана Агабек Абгар стала Генеральным консулом Армении в Японии… Впрочем, не будем забегать вперед. Подробности о ней я расскажу как-нибудь в одной из глав об армянских следах Японии.

НЕ ТАКИЕ КАК ВСЕ

Буквально в 20 метрах от отеля расположен армянский храм. Я оставил вещи в номере и направился в церковь, вокруг которой чинно расположились торговцы книгами. Мьянманцы нация читающая. Предпочтения отдают книгам и газетам, а не телевидению и интернету. Книжный завал был настолько густ, что найти вход в храм оказалось делом не из легких. Лично мне удалось сделать это с третьего раза. Ворота были прикрыты, но не заперты. Как только я вошел, навстречу ко мне вышел мьянманец в лонджи (отрез ткани, который носят на манер юбки мьянманцы; прим. авт.).

Он поприветствовал меня по-английски и сказал:

– Если вы хотите помолиться, то, к сожалению, это невозможно. Храм на реставрации. Можете только осмотреть церковь.

– Это мне и нужно, – сказал я и рассказал о себе в двух словах.

– Ооо, так вы армянин? – протянул мужчина. – Тогда вы по адресу.

Проходите, пожалуйста. Как раз сейчас здесь находится Винсент. Думаю, он обрадуется вашему приходу.

Хозяин сопроводил меня в сад храма, где сидел другой мужчина в лондже, внешне не отличающийся от всех остальных мьянманцев. Мы подошли к нему, я представился. Туземец протянул мне руку и ответил по-английски:

– Welcome to Myanmar. My name is Vincent Gevorg Minas.

– Как? – удивился я. – Вы армянин?

Туземец улыбнулся и как-то виновато произнес, опустив голову:

– Да, я понимаю, что мы отличаемся от вас. Уж какие есть! Я армянин. Предки моего прадеда Баграта Минаса были родом из Исфахана. А сам Баграт стал очень известным архитектором в Мьянме. Если вздумаете поехать на станцию Танхльин, то будете переезжать через реку по старому каменному мосту, построенному моим прадедом.

Как оказалось, в Мьянме по сей день проживают около 10 семей армянских.

Правда, все они с монголоидными чертами. Кроме армянской, в них намешано бирманской и индийской крови. Тем не менее, все эти люди считают себя армянами, крещены в армянской церкви, а некоторые самостоятельно изучают армянский язык.

– Ни я, ни мой брат Ричард не знаем родного языка.

Зато моя племянница Речел, ей 32 года, научилась армянскому языку. Она изучала его в Армянском колледже Калькутты.

За чашкой кофе Винсент поведал мне об армянах Мьянмы. Как оказалось, почти все они поселились в этих краях в XVII-XVIII вв. Некоторые из них были акауквунами (сборщики налогов в Мьянме; прим. авт). На эту должность назначались только европейцы и армяне иже с ними. Так как налоговики должны были быть людьми нейтральными, не имеющими родных и близких среди туземцев. Разумеется, из соображений покровительства. В истории Мьянмы хорошо запомнился акауквун Баба Шаген – армянин, родившийся в Янгоне, при котором были установлены четкие правила сбора таможенных пошлин, действующие в стране и сейчас.

Из рассказов Винсента я понял, что армяне в Мьянме контролировали и основные торговые потоки. Поэтому неудивительно, что диаспора не бедствовала. Рядом с Таможенным управлением, где работали армяне, была построена церковь в 1766 году. Территорию под застройку храма выкупил начальник Таможенного управления и акауквун Грегори Авак.

– Имея власть и деньги, получается, что вы в этой стране никогда не испытывали горести? – спросил я у Винсента.

Мужчина понял, к чему я клоню, ответил:

– Отнюдь. Конечно, до геноцида не доходило, как в Османской империи, но в истории армян Мьянмы все же были и черные страницы, связанные с англичанами. При короле Миндоне, в середине XIX века, когда британцы захватили юг Бирмы, англичане устроили массовые аресты армян, имеющих отношение к таможне, финансам и международной торговле. Британцы стали подозревать армян в шпионаже в пользу России. Многие семьи были разъединены. Мужчин увозили на каторжные работы. Многие из них не выдержали пыток, погибли… Не могу сказать, действительно ли они были русскими агентами.

Однако наши армяне поддерживали тесную связь со всеми соотечественниками, а значит, и с российскими. На мой взгляд, британцы просто завидовали армянам. Ведь бирманцы не доверяли англичанам так, как армянам.

По словам Винсента, беспредел в отношении армянского населения продолжался почти три года, покуда не вмешались влиятельные армянские мужи из Калькутты и Гонконга, имеющие связи с метрополией. Постепенно отношения армян и британцев стали налаживаться. Каторжники, что не успели погибнуть, были амнистированы и возвращены семьям. А вскоре, в 1862 году, в знак дружбы британские власти позволили построить на месте старой новую церковь St. John Baptist. Также при британцах была проведена первая перепись армянского населения в 1872-м, которая показала, что из армян в Британской Индии (Бирма была ее частью) насчитывалось 1250 человек. Из них в Рангуне (нынешний Янгон) жили 466 человек.

Винсент оказался изумительным собеседником, с которым хотелось говорить непрестанно. Коснулись и армянского языка. Винсент стал спрашивать у меня, как будет то или иное слово на армянском. Я переводил ему из того скудного запаса, которым владел сам. Винсент старательно записывал армянские слова бирманскими буквами и переводил их в строчку на бирманский язык. Местный алфавит напомнил мне грузинский. Те же округлые формы знаков, а некоторые из них так и вовсе тождественны…

ТВОРЕНИЕ БРАТЬЕВ САРКИС

В километре от церкви и моего «посольского жилья» был еще один объект, связанный с армянами, куда я отправился уже утром следующего дня. На 4-километровой Strand Rd, проходящей вдоль реки Янгон, высится викторианская гордость столицы – пятизвездочный Strand Hotel, построенный в 1901 году известными армянскими олигархами, владельцами сети отелей Юго-Восточной Азии братьями Саркис.

Подробности о братьях Саркис имеются в главе о Пенанге в Малайзии, где я останавливался в одном из их отелей. Янгонское творение Саркис внешне и внутренне не отличается от «собратьев» в Малайзии и Сингапуре. Разве что в Strand Hotel нет музея братьев Саркис, как в других странах. И если бы не ресторан Sarkies, то память о братьях осталась бы только в книжках. Кстати, изюминкой братьев Мартина, Тиграна, Авета и Аршака Саркис было то, что их гостиничные комплексы возводились у побережий. Отсюда и «Strand» («прибрежный»). В свое время о Strand Hotel много писали английские газеты как об одном из самых фешенебельных отелей британской империи, постояльцами которого были исключительно белые. Впрочем, Strand Hotel до сих пор самый дорогой отель Янгона. Только уже без расизма.

И если раньше здесь останавливались «белые» Дэвид Рокфеллер, Редъярд Киплинг, Соммерсет Моэм, то среди современников звездная расовая палитра стала шире – Оливер Стоун, Нельсон Мандела, Мик Джагер, Джеки Чан, Пьер Карден и др.

Через дорогу от Strand Hotel находится тот самый порт, куда прибывали торговые суда из стран и континентов через Индийский океан. В порту служили армянские таможенники, встречая иностранцев и своих соплеменников с заморскими товарами. Правда, сейчас порт не такой оживленный, как прежде. Теперь он служит переправой на другой берег реки Янгон. А портовый рынок, на котором в прошлые века можно было приобрести заморские ковры, самоцветы, чай, кофе, муслин, превратился в гигантскую столовую под открытым небом, где можно отведать туземную еду и напитки.

Итак, армянская община Мьянмы переживает нынче свой исход и, к счастью, мне еще удалось застать некоторых из коренных армянских жителей. Сложно сказать, что будет лет эдак через 50, но есть и те, что прибыли сюда в последние годы. Возможно, они и реанимируют общину. К примеру, Вадим Захарян, родом из Узбекистана, поселился в Мьянме с женой несколько лет назад. Здесь же родился и ребенок. Работает Вадим в сфере IT-технологий. Другой наш соотечественник, Давид Товмасян, год назад приехал в Мьянму из Москвы. Парню 21 год. Но у него свои далеко идущие планы:

– Останусь ли я в Мьянме? Не могу сказать. Я сюда приехал изучать бирманский язык. Он привлекателен тем, что довольно редкий для наших широт. И если я его освою, – а первые успехи уже имеются, – то, думаю, мои знания будут вне конкуренции в России. Поэтому поживем-увидим!

В России действительно почти нет специалистов по бирманскому языку. Есть один корифей в этом деле и тоже армянин – экс-посол России в Мьянме Валерий Вартанович Назаров. Начинал со стажера в советском посольстве в Бирме в 1967 году. Дослужился до Чрезвычайного и полномочного посла

Российской Федерации в Мьянме до 1997 года. 30 лет на дипломатической службе в Мьянме.

За эти годы и освоил редкий бирманский язык… Возможно, и у Давида жизнь будет связана с Мьянмой. Ведь российско-мьянманские отношения снова набирают обороты. В 2016 году между военными ведомствами России и Мьянмы подписаны соглашения о сотрудничестве. Военные двух стран обмениваются делегациями, решаются вопросы противодействия террористическим угрозам, в Мьянму поставляется российская военная техника, упрощен порядок захода военных кораблей в порты России и Мьянмы. Учитывая все эти обстоятельства, перспективы у Давида могут быть вполне впечатляющие.

Причем как в России с бирманским языком, так и в Мьянме с русским языком. А значит «армянская агентура на русскую разведку» продолжится. Шутка!

Вадим АРУТЮНОВ

Мьянма, ЯНГОН

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image