ПАВЕЛ ШЕХТМАН: ПЛАМЯ ДАВНИХ ПОЖАРОВ. ШУШИ - 1905 Г. ЧАСТЬ IV

20 сентября, 2020 - 15:46

1 августа 1905 года был наконец опубликован указ Николая II о возвращении церковных имуществ и об открытии армянских школ. В армянских церквах празднично звонили колокола, происходили торжественные богослужения. “Недолго же вам радоваться!” - бросали, проходя мимо, иные татары («Тифлисский  листок» 4.9.1905).

Местные власти и полиция, состоявшие в основном из татар (так, в администрации Шушинского уезда был только один не-татарин - уездный начальник Пивоваров - «СПб ведомости», 19.7.1905): открыто готовились к резне. Татар собирали в шайки и усиленно вооружали. Очевидно, для “усиления кадров” Такайшвили назначил стражником в Казах известного разбойника Кязыма, недавно убившего двух русских стражников («Сын Отечества», 8.9.1905, 2-й вып.).  О характере карабахской полиции говорят такие детали. В Арешском уезде (центр — Агдам) награбленный у армян скот татары гнали в имения полицейских приставов: все три пристава были татарами из Шуши. («И.О.» 1.12.1905).

Евлахский пристав Аббас Везиров был главным организатором разбоя на шушинском тракте («С.О.», 8.9 1905, 2-й вып.). Ограбленные там армяне шли к шушинскому полицеймейстеру Хосров-беку — и получали ответ: “это не мое дело — обращайтесь к уездному начальнику!” («СПб вед.», 19.7.1905). А ханкендинский пристав попросту заявил пришедшим к нему родственникам убитого армянина; “по-шли вон! “ («С.О». 8.10.1905 2-й вып.).

Такого рода “хранители порядка” вели усиленную антиармянскую агитацию среди своих единоверцев. Одновременно шла агитация и от бакинского, Как тогда говорили, панисламического комитета (т.е. националистического кружка Топчибашева, Агаева и др. - зародыша будущей партии “Мусават”) («Т.Л, 4.9.1905), Для погрома ждали только удобного повода...

В десятых числах августа Арешский, Джеванширский и другие уезды взбудоражил страшный слух: армяне у села Ванк напали на мирных кочевников и вырезали множество женщин и детей. 300 вооруженных всадников из Агдама двинулись на место происшествия и там удостоверились, что вышла перестрелка из-за 7 украденных баранов, убито 2 татарина, ранено несколько армян. Подобные ссоры случались ежегодно, и гораздо более кровопролитные. Но повод был найден. Вооруженные шайки стали останавливать дилижансы; таким образом “взяли в плен”, предварительно ограбив, 100 пассажиров-армян. («Т.Л.», 21.8.1905). 15 августа Агдам был окружен полчищами вооруженных татар.

“В Агдаме полный произвол; на улицах селения встречаются вооруженные татары; лавки заперты - несколько армянских лавок разграблено ... Когда мы проезжали, горели водочные заводы Хубларова, Арунова и др. Заводы эти окружены толпою татар, вооруженных скорострельными ружьями. Толпа, что уцелело от огня, торопливо укладывает в арбы и увозит в свои села; толпой, видимо, руководит чья-то рука, так она смело и нагло действует” («Т.П.», 23.8.1905). Разгром водочного завода Хубларова подробно описан одним из рабочих (грузином): “раздался стук в ворота... через несколько минут ворота были разбиты, и во двор ворвалась толпа татар, человек в 300 и начала стрелять в старавшихся скрыться рабочих, из которых 9 было убито. Все они - армяне. Трупы их изрезаны были кинжалами, у некоторых головы отделены от туловища. В это время другая часть толпы, стоявшая за воротами, подожгла забор из сухого хвороста. Потом начался разгром завода и жилых помещений. Все было разграблено и увезено, бывшие на складе спирт, коньяк и вино были зажжены” («Т.Л.», 25.8.1905)*.

___________________

* Кстати, разгром винных заводов рикошетом ударил по самим погромщикам: стало некому покупать виноград, к агдамские татары понесли большие убытки. Осенью 1905 года виноград под Агдамом даже не убирали («Т.Л.», 24.9.1905).

___________________

Все армяне оставили Агдам, и погромщики обратили свои взоры на Шушу.

Резня в Шуше становилась неизбежной. Армяне тоже усиленно готовились к предстоящим столкновениям. Для защиты Карабаха партия Дашнакцутюн сформировала милицию (ополчение) в 150 человек. Командиром был герой Ханасорского похода 1897 года Вардан Ханасори, помощником его — Амазасп. Милиционерам были назначены посты в армянских районах Шуши, каждый пост охраняло по 5-10 человек («Г.Т.», 9.2.1990).

Поводом к шушинской резне послужило убийство татарина-фонарщика неизвестными (но татары были, конечно, убеждены, что это дело рук армян) («Т.Л.», 17.8.1905). 16 августа около 2 часов дня в татарской части города два татарина подошли сзади к бывшему мировому судье Лунякину, шедшему из тюрьмы, и выстрелом из револьвера убили его наповал*. Вскоре у Эриванских ворот (в армянской части) татарин ранил в ссоре армянина-объездчика, а под городом был ранен армянский крестьянин. Это послужило сигналом “ Т.Л., 8,9.1905). На татарских рынках немедленно были перебиты все находившиеся там армяне («Г.т. 9.2 1990) Армяне стали запирать лавки, в разных частях города поднялась перестрелка, а к вечеру армяне и татары, заняв позиции, открыли друг против друга убийственный огонь. Вся ночь прошла в перестрелке... Татары, находившиеся в армянской части, были взяты в плен армянами, и наоборот, другие армяне были взяты в плен татарами” («Т Л.», 8.9 1905). На следующий день армяне кинулись в маленький татарский поселок за Эриванскими воротами, к складу Насира, официально — дровяному, а подпольно — оружейному (Насир как бы заведовал татарским арсеналом, и армянам это было известно). Вооружившись и поджегши разгромленный склад, милиционеры заняли позиции у ворот и отбили прорывавшихся в город татар из Агдама, Ма-лыбеглу и других окрестных селений. Затем к воротам подъехал хан Джеванширский с сотней молодцов и белым флагом. Численно со своим отрядом сильно уступая армянам, он стал было говорить им о “братском единении” и своих миротворческих устремлениях, но армяне были начеку. Едва татары схватились за шашки, как армяне дали залп поверх голов и разоружили пришельцев. Пленного хана заставили написать миротворческое воззвание, впрочем, не произведшее впечатления на татар (см. там же).

____________________

* На Лунякина. видно, татары имели зуб, ибо на него уже было покушение (6 августа в Ханкенди — «Т.Л.», 17.8.1905).

____________________

Тем временем в татарской части громили дома и лавки армян. Разгромили и сожгли военный лазарет. “В городе вслед за пожаром лазарета воцарилась полнейшая анархия, а малочисленная полиция, состоявшая исключительно из мусульман, не в силах была (дипломатическое выражение! — П.Ш.) удержать озверевшую толпу мусульман от насилия, грабежей и поджогов. Так, татары, вооруженные насосами, обливали дома армян керосином и поджигали их. Благодаря сильному ветру, огонь быстро переходил от одного здания к другому... повсюду около пожаров стояли вооруженные татары и производили стрельбу. Делали они это, видимо, для того, чтобы не допустить армян к защите своего имущества. Таким образом огонь уничтожил более 200 домов, большинство армянских лавок, аптеку Григорьева, театр Хандамирова и мировой отдел... установлен факт о намерении поджечь армянскую церковь... 18 августа на помощь шушинскому татарскому населению из Джеванширского и Джебраильского уездов стали подходить вооруженные конные и пешие сельчане. Перестрелка со стороны татар стала усиливаться;* малочисленный джебраильский гарнизон... совместно с армянскими волонтерами 17 и 18 августа успешно отражал приступы татар. Но когда пришли на помощь шушинцам упомянутые выше сельчане, толпа татар, имея перевес над войсками, успела с трех сторон ворваться в армянскую часть города и открыть убийственный огонь по армянскому кварталу”. Войска и армянские волонтеры, отстреливаясь, отступили к крепости; следом двинулись мирные жители. “Перестрелка продолжалась почти целый день, то затихая, то разгораясь с новой силой. В самый критический момент... с бульвара Шуши... грянул оглушительный выстрел, через некоторое время другой, третий, наконец, грянул оглушительный взрыв и наступила тишина... Оглушительные выстрелы подействовали на толпу татар, а последний взрыв окончательно парализовал толпу: она немедленно прекратила стрельбу, выкинула белый флаг и вступила в переговоры с армянами. Оказалось следующее: неподалеку от дома Амбрумова, безо всякой цели, валялось крепостное орудие, с датой 1827г. Орудием этим и воспользовался один из местных запасных артиллеристов из армян и стал обстреливать им татар. На четвертом выстреле орудие разорвало, и артиллерист только тогда прекратил стрельбу. Начинял он орудие гирями и кусками чугуна; хотя они не оказали разрушительного действия, но подействовали на татар так сильно, что они после 3-го выстрела прекратили дальнейшее наступление на войска и армян...

20 августа последовало полное примирение между армянами и татарами, и в тот же день последовал обмен пленными. Уничтожено огнем 240 домов; убито 318; много раненых, исключительно 3-х линейными винтовками, (т.е. армейским оружием, которого, теоретически, у обывателей быть не может! — П.Ш.). Среди армян встречаются раненые разрывными пулями, видимо, “дум-дум” («Т.Л.», 8.9.1905). В Шушу были двинуты войска и выехал сам губернатор Такайшвили.

____________

* Как раз в этот день (18 августа) шейх-уль-ислам получил телеграмму из Шуши: “Мусульман армяне режут. Примите меры” («Т.Л.». 4.9.1905).

_____________

Шуша после погрома имела мрачный вид: “Наряду с вооруженными армянами и татарами встречаются на каждом шагу патрули солдат и казаков. В 7 ч. вечера на улицах Шуши уже нет никого; благодаря отсутствию городского освещения, над Шушою царствует зловещий мрак, и только тусклые огоньки в некоторых жилых домах говорят, что в городе есть еще живые люди... (Татары не продавали армянам керосина — П.Ш.). В особенности тяжелое впечатление производит на зрителя центральная часть города. Тут огонь произвел полное опустошение, и там, где несколько дней тому назад гордо красовались 2-х — 3-х этажные каменные здания, теперь одни лишь развалины, обгорелые стены и груды всякого хлама. Тут толпой, видимо, руководили фанатизм, злоба и месть, и недаром в храме красовались надписи на русском языке “христиане — ...” (там же).

Столь же тяжелое впечатление произвели развалины Шуши и на другого корреспондента «Тифлисского листка», татарина, подписавшегося “Мамед”. “Нужно иметь сердце кровожадного зверя, дикаря, чтобы решиться на такой поступок, и ангельское сердце, чтобы простить этот поступок”, — говорит он о “подвигах” своих единоплеменников. Положение оставалось напряженным еще долго, почти год. Татары объявили армянам бойкот и не продавали ни хлеба, ни керосина. А поскольку житницей Шуши считался Агдам, среди армян начался голод. Наконец Такайшвили велел татарским купцам выделить армянам продовольствие, и те выделили... 50 пудов сахара. “Татарское население не посещает армянскую часть города, а армянское — татарскую — пишет Мамед в начале ноября 1905 года. — Почти ежедневно исчезают, Аллах, конечно, ведает, куда, армяне, а недавно под Шушой были убиты четыре армянина, собиравшие шишки... Для приобретения чего-либо в татарской части армяне посылают солдат. Но теперь и солдатам перестали продавать продукты, зная, что продукты покупают для армян” («Т.Л.» 4.11.1905).

По поводу исчезновения людей никакого следствия не велось. Не велось и следствие об исчезновении 30 армян (в том числе женщин и детей) — пассажиров трех дилижансов, остановленных под Агдамом в начале сентября (после того, как Такайшвили много раз громогласно заявлял, будто спокойствие на тракте Евлах — Шуша полностью восстановлено), (см. «Н.О.», 1.12.1905). Три месяца после событий в Шуше действовало временное отделение елисаветпольского окружного суда; в результате из 26 дел, касавшихся участников погрома, было рассмотрено 4, а остальные отложены “за неявкою обвиняемых и свидетелей”!

В Шуше наступило относительное спокойствие, а в уездах разыгралась настоящая война.

“Мусульманское население края, видя, что погромы заводов в Агдаме и расхищение имущества армян остаются безнаказанными, стало организовывать вооруженные банды, в несколько сот человек каждая, и делать нашествия на армянские села и деревни, сжигать хутора и запасы корма, вырубать сады и т.д. Армяне с своей стороны по мере сил не оставались в долгу у татар: нападения они отражали вооруженной рукой, сами в свою очередь нападали на татарские селения, из которых организовывались названные банды и которые стали местом сборища из разных пунктов, выжигали и вконец разрушали их и т. д... “ («Н.О.», 1.12.1905). “В Джеванширском уезде - сообщает «Тифлисский листок» - в селениях Дудукчи, Ахилла, Ахбулах и Хармандши часть населения вырезана, часть спаслась бегством. Дома сожжены и разграблены, селения Эдилу и Блутан окружены татарами; значительная часть вооруженных полчищ двинулась к селению Гадрут и друг. “ («т. л.», 27.8.1905). 19 августа татары сожгли Гадрут, ограбили Амарасский монастырь и унесли мощи св. Григория (вскоре разысканные и возвращенные властями). Тогда армяне подожгли село Диван-Ашлар, а 24 августа утром жители с. Хрманджук напали на татарское село Халарша, угнали весь скот и захватили 8 человек татар (см. «Т.Л.» 11.9.1905).

Сразу после окончания шушинской резни агдамские, малибейлийские и прочие окрестные татары собрались на станции Дальмаметлы. Порешили пойти и разгромить Ханкенди, вместе с Гадрутом, бывший центром организации карабахских армян. («С.О.», 30.8.1905) Но известный разбойник Дали-Али явился к толпе и разогнал ее по домам, пригрозив расправиться с зачинщиками. Слухи об этом несостоявшемся походе вызвали панику в Елисаветполе: армяне закрывали лавки, ожидая погрома. («Т.Л.» 25.8.1905).

Одновременно дашнакские отряды самообороны заняли старинные укрепления Аскеранского прохода. Дважды армяне отбивали атаки татарской конницы. 22 августа к Аскерану подошел большой отряд конных татар, возвращавшихся из Шуши в Агдам. Зная, что проход занят армянами, татары выслали на разведку изХоджалу 30 всадников. Они не вернулись. Выслали еще 11 — те тоже не вернулись. Татары решили, что их товарищи прошли безопасно; на самом деле они были окружены и быстро уничтожены все до одного. Татары сожгли 340 домов («Т.Л.», 4.11.1905)

Но ободренные татары двинулись мимо старинных крепостных стен, тянущихся с двух сторон прохода. Неожиданно из-за стен ударили залпы... Татары были окружены и легко перебиты; часть пыталась прорваться к караван-сараю Гасан-аги, но полегла под пулями отряда, засевшего на старом татарском кладбище. Из двух сотен, подошедших к Аскерану, в живых осталось только 6 человек («г.т.», 9.2.1990).

Такайшвили явился в Шушу и вновь принялся утверждать, что в губернии все спокойно. В начале сентября, в Шушу к губернатору являются три армянина из села Миришаллу Шушинского уезда “и заявляют, что в соседнем с ними татарском селении Аб-дал-Гюлафлы ими замечено большое скопище вооруженных татар из разных пунктов уезда и что они опасаются нападения как на их селение, так и на соседние армянские, и потому просят генерала принять меры к предотвращению погромов. Генерал отсылает их назад, уверяя, что ничего подобного быть не может, и что если татары осмелятся сделать нападение, то он разорит их селение.

Через два дня после этого, ночью, татары в большом числе... напали на Миришаллу, разграбили и сожгли несколько домов, перебили несколько человек армян, между которыми были дети и женщины, и только благодаря стойкому отпору армян, не смогли довести до конца предпринятого разгрома целого села. На другой день армяне как из Миришаллу, так из других соседних селений собрались в числе нескольких сот человек, и, чтобы обезопасить себя от будущих нападений, решили самим напасть на татар, рассеять скопище их, а самое гнездо их разорить и разрушить вконец.

Не дожидаясь исполнения генеральского обещания - разорить Абдал-Гюлафлы, армяне сами напали на это селение и в течение нескольких часов превратили его в груду дымящихся развалин”. Для защиты татарского селения генерал выслал-таки казаков, но они опоздали («И.О.» 1.12.1905).

В заключение следует рассказать любопытную историю, характеризующую в том числе тогдашние представления о журналистской этике.

Официальное Российское Телеграфное Агентство передавало: “Баку, 21 августа. 16-го августа в Шуше армяне внезапно напали на мусульман, живущих и торгующих в армянской части города, и всех их вырезали. Армяне подожгли затем целый поселок в 40 домов у Эриванских ворот... Мусульмане, в числе 100 человек, имея во главе бывшего владетельного хана и председателя комитета по умиротворению Джеванширского уезда, прошли в армянскую часть, чтобы успокоить население, но армяне, напав на них, ранили многих, а остальных взяли в плен. Подъезжающего на помощь и. о. губернатора Барановского армяне поранили. Мусульмане взяли раненого губернатора в город и, возмущенные насилием, начали отбивать армянские нападения. К тому времени из окружных селений к мусульманам... подошла помощь; тогда армянское духовенство, бездействовавшее до того времени, выступило с просьбой о прекращении насилия”.

Эта любопытная телеграмма характеризует не только взгляды корреспондента (им был, видимо, Топчибашев), но и взгляды и понятия хозяев агентства — высшей российской бюрократии. Телеграмма вызвала скандал. «Тифлисский листок», например, сопроводил ее следующим комментарием: “Мы не можем не обратить внимание на напечатанную в сегодняшнем №-ре телеграмму... о шушинских событиях. Не говоря уже о том, что это сообщение резко расходится с действительностью, извращает ее и совершенно не соответствует другим сообщениям из различных частных, административных и официальных источников, крайняя тенденциозность этой телеграммы слишком явна и бросается в глаза каждому безпристрастному читателю, мало-мальски знакомому с положением дел на Кавказе и хоть немного понимающему истинный смысл татарско-ар-мянекой распри. Но и полное несоответствие и крайняя тенденциозность телеграммы... понятны; телеграмма эта — сочинение бакинского агента, редактора «Каспия» Али Мардан-бека Топчибашева.

По наведенным нами в официальных сферах справкам губернатор совершенно здоров и никем не ранен” («Т.П.», 23.8.1905).

В «Сыне отечества» по поводу этой телеграммы выступил Конст. Пономарев. Отметив, что армяне являются обороняющейся стороной, он продолжал: “Но, несмотря на факты, известные всему Кавказу, и частью засвидетельствованные официально... появились телеграммы, искажающие факты и исходящие от татарско -исламистской партии, группирующейся вокруг газеты «Каспий». Видные представители этой партии... продолжали в течение весны и лета агитировать против несчастных армян, измышляя события вроде, будто бы, сожжения в бане армянами татарских женщин, нападений на мулл, ограбления мечетей. Измышления эти были опровергнуты... уважаемым на Кавказе мусульманским писателем Султановым. О них ни слова так же не говорилось ни в донесении... генерала Алиханова, (мусульманина), ни сменившего его принца Людовика-Наполеона... “ Сторонники «Каспия» - это “группа, которой единственно только на руку все эти ужасы, тогда как несчастный мусульманский народ оплачивает их своей кровью и потом” («С.О.» 23. 8.1905). Ложь телеграммы была слишком откровенной, особенно в пункте о поранении Барановского. Посыпались опровержения, в том числе и официальные (см. «т.л.», 24.8.1905). Однако татарские идеологи не оставили своих усилий и распустили слух, будто в Шуше армяне ворвались в мусульманскую школу, перерезали 20 мальчиков-персов и отрезали им уши и носы. Эту историю специальная делегация рассказала персидскому шаху, проезжавшему тогда через Закавказье; однако генерал Ширинкин опроверг ее официально. («С. О.», 2.10.1905, 2-й вып.).

(Продолжение следует)

Опубликовано в журнале “Pro Armenia” (Москва), 1992-1993 гг.

http://www.armenianhouse.org/shekhtman/docs-ru/february.html

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image