Колумнист Sputnik Армения рассуждает о поствоенном синдроме, который формируется не только у ветеранов, но и представителей разных слоев общества. Он как всегда проводит весьма примечательные аналогии.

С Николом Пашиняном ли за столом главы правительства Армении или без него, но солдаты третьей карабахской возвращаются домой. Впервые не со щитом, а с горьким чувством побежденных, что заметно меняет характер послевоенного синдрома.

Возвращаться к мирной жизни трудно всем и всегда, но проигравшим сложно вдвойне – видят венки не лавровые, а похоронные. С пропавшими без вести — туман, с телами погибших — неопределенность, нет окончательной четкости с границами, а надо еще залечивать раны, восстанавливать работоспособность, когда это возможно, и думать, как жить дальше, когда невозможно. Проблемы не новые, не только наши, но разве от этого легче?

В свое время американцы исследовали состояние здоровья военнослужащих, недавно вернувшихся из Ирака или Афганистана, и выяснили: пятьдесят процентов комбатантов страдают от посттравматического стрессового расстройства, а около одиннадцати процентов ветеранов живут с симптомами так называемого "афганского синдрома".

Те, кто родом из СССР, знают об этом не понаслышке. Скажу о том, что видел и о чем писал в свою газету после прибытия "афганцев" домой, в Армению.

Люди становились замкнутыми, малопонятными, неразговорчивыми, не любили описывать перенесенное на фронте. Правда, встречались и такие, кто "рвал на себе тельняшку", но эти чаще всего в боевых действиях не участвовали.

Советский "афганец" сержант-десантник Артюша Турвандян, кавалер ордена Красной звезды объяснял: "У некоторых обострилось чувство справедливости, ведь в то время, как они "варились" в котле войны, кто-то продолжал жить размеренной счастливой жизнью, а то и вовсе жировал. Между тем многие из нас даже после окончания войны не могут "вернуться" домой в полном смысле этого слова, ведь какая-то важная часть души осталась в окопах".

Слабые духом уходили в себя, замыкались в своих давно пережитых чувствах, как бы заново проживая события военных лет. Изолируя себя от общества, они лишь усугубляли положение дел, объясняют психологи.

В конце концов многие из "одиночек" заканчивали жизнь самоубийством или гибли на "помойке" среди бомжей от болезней или в пьяной драке, заливая душевную боль водкой.

Что ожидает страну после возвращения фронтовиков, которые приезжают не только с болью, но и с оружием? Для сведения. При обыске автомашин полицейские Сюника, Апарана, Вардениса, Арарата обнаружили оружие и боеприпасы, в частности, пулемет, автомат, патроны. В опасном ассортименте также бронежилеты, штык-ножи, патроны. По фактам незаконной перевозки оружия из Карабаха в Армению уже возбуждено девять уголовных дел, и это еще цветочки.

Из воспоминаний о первой карабахской. Ереван, по ночам то и дело слышны одиночные выстрелы, автоматные очереди. Стреляют больше из куража, редко по живой цели. Но все равно ходишь по улицам с опаской.

Ввиду разделения общества на черно-белых, чрезмерной политизированности граждан, а также вялого контроля за ситуацией вероятность того, что стрелять будут не в небо, а друг в друга возрастает кратно.

Мнение, к которому нельзя не прислушаться: "Вернутся азатамартики, ими невозможно будет управлять. Больно, они правы, и шаги их будут верными. Но появятся грязные люди, которые попытаются воспользоваться ситуацией. Надо решить, как быть, чтобы не допустить ухудшения ситуации". Генерал Аркадий Тер-Тадевосян – знаменитый Командос, знает, что говорит.

Мнение других знающих людей: чтоб не доводить страну до распада, собирать оружие мало, надо немедля сметать разделительные линии, а разделителей гнать в шею.

Особенности Карабахского синдрома нового поколения: он не обошел детей, женщин, стариков, которые больше подвержены психической патологии, говорят специалисты.

Как и в чем это выражается? "Я пять лет работала переводчиком в регионах Ближнего Востока и Африки, где периодически идут локальные войны, происходят убийства и вообще ситуация нестабильна", - рассказывает журналу "Сноб" Виктория С. Посттравматическое расстройство проявлялось у нее постепенно.

"Сначала начались кошмары, в голове возникали яркие и четкие картинки пережитого, потом я стала остро реагировать на внезапные сильные шумы, сразу просчитывала ситуацию и была готова к отпору. Меня мучила паранойя и флешбэки: какие-то звуки, запахи или ситуации возвращали меня в тот ад — иногда частично, а иногда полностью, так, что я забывала, где нахожусь. Со временем стало чуть легче, но ненамного. Я периодически мучаюсь бессонницей и кошмарами, иногда накрывает депрессия. Пытаюсь работать над собой. Помогает осознание и признание того, что у меня есть проблема и что я не урод. Я ставлю себе цели и двигаюсь к ним - только вперед! Если опустить руки, это конец", - говорит она.

Прибавить от себя мне нечего...