В интервью КАВПОЛИТУ эксперт Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН Андрей Арешев рассказал, получится ли у Франции сформировать свою политику на Южном Кавказе, кто не дает Саакашвили выйти на политическую пенсию и какую стратегию формирует Турция в отношении Грузии.

- Грузия 27 июня готовится подписать соглашение об ассоциативном членстве с Европейским Союзом. Накануне в рамках южнокавазского турне страну посетил Франсуа Олланд. Как вы считаете, с какой целью президент Франции посетил Грузию?

- Президент Франции посетил все три страны Южного Кавказа – и Грузию, и Армению, и Азербайджан, и очевидно это было связано в том числе и с попытками нарастить политическое влияния Парижа на Южном Кавказе, что неразрывно связано с программой Восточного партнерства. Однако проект показал свою несостоятельность и, похоже, еврочиновники пришли к пониманию, что из всех южно-кавказских стран только Грузия является партнером ЕС и готова к подписанию соглашения.

Что касается Армении и Азербайджана, Франсуа Олланд пытался оказать определенное давление на вопрос урегулирования Карабахского конфликта. Однако в нынешней ситуации противостояния за эту территорию даже такому опытному политику, как президент Франции, едва ли удалось бы что-то изменить.

В случае с Грузией влияние "евроассоциации" и тесных связей с европейскими партнерами на грузинскую экономику достаточно хорошо известны. И очевидно, что речь идёт прежде всего о политическом процессе, связанном с обеспечением энергетических и коммуникационных интересов западных стран на Южном Кавказе.

- А почему из всех членов Европейского союза именно Франция активизировала свою политику в регионе?

- Вопрос достаточно интересный. Есть разные причины. В том, что касается Карабахского конфликта, Франция является сопредседателем МГ ОБСЕ, так что здесь есть некие формальные основания. А в целом, мне кажется, что это связано с политическими амбициями нынешнего президента Франции и его стремлением доказать некую самостоятельную политическую роль через демонстрацию возможностей решать сложные вопросы, связанные с восточными партнерами Европейского Союза. Но мне кажется, что в тех условиях, в которых сейчас находится Еврозона, возможности лидеров стран-участниц ограничены.

- В таком случае, можно ли сейчас говорить, учитывая поведение Франции и других членов Европейского Союза, например Болгарии, что Еврозона постепенно подходит к периоду полураспада, в рамках которого страны-участницы начинают гнуть свою, независимую от официального Брюсселя, линию?

- Я бы не стал делать критичных выводов о полураспаде, хотя, конечно, есть некоторые признаки рецессии. Локомотивами роста в Европе, насколько можно судить, является буквально несколько стран. Все остальные вынуждены так или иначе рассчитывать на различные формы финансовой помощи от более сильных стран ЕС, особенно Германии. Думаю, что в ближайшее время ЕС едва ли будет демонстрировать признаки своего распада, и скорей всего, будет продолжаться та ситуация, которую мы наблюдаем сейчас.

Однако как политический субъект и субъект внешнеполитической деятельности, Европейский Союз по-прежнему будет подвергаться давлению Соединенных Штатов Америки, прежде всего в том, что касается Украины. В этой связи будет сохраняться заметное противоречие между трансатлантической солидарностью, которую вынуждены демонстрировать основные игроки Европейского Союза, и прагматичными нуждами евроструктуры, выраженной в том числе в сохранении прочных связей с Российской Федерацией.

- Тем не менее, несмотря на достаточно сложную ситуацию как для Еврозоны, так и в целом для региона, Грузия заявляет, что в конце июня она будет подписывать ассоциативное членство с Еврозоной. Как вы считаете, на какие риски обрекут себя политические элиты Грузии? И возможно ли в Грузии повторение Украинского сценария?

- Мне кажется, что в Грузии уже прошел «украинский сценарий», включая и острую фазу взаимодействия с Россией. И сейчас украинские власти повторяют, причем в утрированном виде, ошибки своих грузинских коллег. И это очередное подтверждение того, что история и чужие ошибки абсолютно никого не учат.

Что же касается перспектив взаимодействия в рамках торговой зоны с Европейским Союзом, то для грузинской экономики, думаю, это не сулит ничего хорошего. Грузии фактически нечего поставлять на рынок ЕС. При этом сама Грузия по-прежнему является рынком сбыта продукции крупных европейских компаний, хотя, конечно, не таким большим, как Украина.

Представляется, что официальный Брюссель закрепит такое положение и на уровне тарифов, и на уровне ввозных пошлин и т.д. Это будет означать, что для грузинских товаров сохранится барьер на вход на европейские рынки. Так что никаких зримых преимуществ ни для Украины, ни для Грузии экономическое взаимодействие с ЕС не сулит.

Тем не менее грузинские власти видят в сближении с ЕС политические дивиденды, да и в целом юридическое закрепление евроассоциации не создаст внутри страны патовую экономическую ситуацию. Поэтому, я полагаю, что ярко выраженных предпосылок для украинского сценария не будет.

Другое дело, что эта ситуация может не самым благоприятным образом отразиться на российско-грузинском взаимодействии в различных сферах. Тем более, что ЕС ставит вопрос достаточно ультимативно – «или-или».

Кроме того, экономическая интеграция подразумевает вступление страны и в оборонную структуру, то есть в НАТО.

Таким образом, речь идет о сближении Грузии с НАТО, причем независимо от того, получит страна индивидуальный план членства в 2014 году или нет. Конечно же, это все не будет способствовать снятию тех разграничительных линий, которые зримо образовались на Кавказе после 2008 года.

- И все-таки есть непонятный момент. Грузинская экономика достаточно сильно сейчас зависит от Запада, использующего систему частных инвесторов, которая, по сути, «душит» экономику Грузии, ставя ее на бесконечные рельсы перекредитования. И в принципе, в политических элитах появилось понимание, что в этой ситуации Грузии необходим российский рынок сбыта и российская экономическая помощь. Но если у власти присутствует понимание, что российский рынок может снять по сути финансовую кабалу, откуда такое упорство и стремление вступить в Европейский Союз?

- Тезис о будущем Грузии именно "на Западе" воспроизводился политическими элитами страны достаточно длительное время и особенно расцветал в период правления Михаила Саакашвили. Поэтому вполне понятно, что эта штамповка по-прежнему имеет вес в политических кругах и общественном сознании. И это не так просто преодолеть.

Вместе с тем, в последние годы альтернативные точки зрения, пусть пока только на уровне общественных организаций, все-таки пробивают себе дорогу. И это оставляет некоторую надежду, что в своей будущей торгово-экономической политике и в политике в сфере безопасности, несмотря на подписание соглашения с ЕС, Грузия все-таки будет руководствоваться больше национальными интересами, а не различными идеологическими штампами, которые, как мы понимаем, не способствуют ни экономическому, ни социальному развитию общества, и вообще слабо соотносятся с национальными интересами Грузинского государства.

- Насколько серьезно Михаил Саакашвили, который традиционно считается любимцем Вашингтона, может сейчас манипулировать политическими элитами Грузии? Тем более, он недавно совершил вместе с Ющенко визит в Баку, что вызвало нервную реакцию в Тбилиси. Помимо этого постоянно шлет через СМИ угрозы действующим властям страны, уподобляясь Павлу I, который в свое время вызывал на дуэль через газеты Европу. И что самое удивительное – несмотря на критику его правления, в Грузии по-прежнему увеличивается число ЕНД – партии, продвигающей политику Саакашвили.

- Экс-президент Грузии всегда был активен, этого нельзя отрицать. И эта активность сохраняется и после его ухода с поста президента. Очевидно, что господин Саакашвили не желает становиться политическим пенсионером, как это случилось с его украинским коллегой Виктором Ющенко.

Мне кажется, что его активность связана со стремлением США не допустить даже намеков на какое-то политические сближение России и Грузии. И понятно, что для такой цели Саакашвили идеально подходит Вашингтону. Поэтому периодически в нужное время его десантируют в нужное место, а порой и с нужной компанией, как, например, это было в Баку.

Кроме того, среди экспертов уже появилось негласное правило – «там, где появляется Саакашвили – жди каких-то катаклизмов, катастроф и неудач». 

- Так в Грузии боятся его влияния?

- Насколько можно судить из Москвы, рычаги воздействия у него сохраняются. У него сохранилась партия, которая не ушла в небытие, у него сохраняется влияние в парламенте, да и в различных структурах страны, принимающих решение. Конечно, это все просто не может не беспокоить грузинские власти, тем более на фоне украинских событий. Несколько дней назад прошла пока что неподтвержденная информация о том, что некоторые группы боевиков прибыли в Панкисское ущелье. 

- Кстати интересно, что на этом фоне в Грузии опять стали набирать политическую силу звиадисты, которые выступают за союзнические отношения с Россией, тиражируют старые интервью Звиада Гамсахурдиа, которого пытаются представить самым честным патриотом. Это все происходит на фоне критики действующей власти, которую уличают в слабости позиций и на фоне того, что саакашвилевские «Националы» вновь набирают политические очки. Как вы считаете, у звиадистов есть какой-то политический шанс на будущее?

- Сейчас достаточно трудно оценить перспективу возрождения, так сказать, "звиадистов 2:0". Но в любом случае, это достаточно интересная тенденция во внутриполитической жизни Грузии, которая может быть связана с неким ослаблением позиций правящей коалиции, которая совершенно очевидно не может реализовать все свои предвыборные обещания, и конечно, это потенциальный фактор для дестабилизации Грузии.

Но как будет развиваться это движение дальше, и какие формы оно обретет, об этом пока сложно судить.

- На ваш взгляд, в нынешних реалиях и с учетом геополитических амбиций Анкары, Турция может заниматься финансированием какой-то политической силы в Грузии в противовес действующей власти?

- Грузино-турецкий характер отношений достаточно тесный, и состоявшийся в мае газовый саммит еще раз это зафиксировал. Конечно, Турция имеет свои интересы в отношении некоторых регионов Грузии, в том числе и в отношении Аджарии и частично азербайджанских районов Грузии. На мой взгляд, в нынешней ситуации Турции выгодно в целом работать с Грузией, которая является важным стратегическим и торгово-экономическим партнером и важной коммуникационной территорией, которая связывает Турцию с Азербайджаном, с выходом на другие регионы, на Центральную Азию. Мне кажется, Турция будет наращивать свое экономическое влияние в важных для нее регионах, а в политическом плане продолжать работу со всеми политическими силами, которые присутствуют в Тбилиси.

Андрей Арешев

Вопросы задавала Надана Фридрихсон, по материалам: Кавказская Политика