На днях мир отметил 450-летие со дня рождения Уильяма Шекспира. Шекспир написал 38 пьес, 154 сонета, четыре поэмы и три эпитафии. Если вдуматься, не так уж и много (Лопе де Вега, например, написал около 2000 пьес). 38 пьес, 154 сонета, четыре поэмы, три эпитафии... и вся Вселенная.

“Всякий, повторивший фразу Шекспира, становится Шекспиром”, — заметил как-то Борхес. Кем же в таком случае следует считать переводчиков великого Барда?.. Армяне всегда стремились переводить Шекспира. Особо надо отметить вклад в армянское шекспироведение Хачика Даштенца. Классическим же считается перевод Шекспира на армянский язык, сделанный Ованесом Масеяном (1864-1931).

Масеян родился ровно 150 лет назад в Персии. Начальное образование получил в Тегеране. Продолжил учебу в Париже. Он был дипломатом, в течение многих лет занимал высокие должности в персидских посольствах в разных странах. Вопреки принятому в Персии обычаю, по которому чужестранец, тем более немусульманин, не может представлять страну перед другим государством, был полномочным послом Персии в Берлине, Лондоне и Токио. Масеян получил широкое признание в качестве дипломатического работника, но в армянской культуре его имя прославилось прежде всего благодаря переводам Шекспира. Первый перевод Масеяна — “Гамлет” — вышел в 1894 году. Затем каждый год появлялся новый перевод — “Как вам это понравится”, “Ромео и Джульетта”, “Венецианский купец”, “Король Лир”. В начале 1920-х в Вене были опубликованы переведенные им “Отелло” и “Макбет”. После смерти Масеяна в его бумагах были обнаружены и другие переводы — “Антоний и Клеопатра”, “Много шуму из ничего”, “Буря”, “Юлий Цезарь”, “Кориолан”. Всего Масеян перевел 14 шекспировских пьес. Из них сохранились 12.

Переводить Шекспира крайне трудно — факт известный. Слишком глубоко проникнут он национальным духом, слишком огромна его текстология. Диапазон великого Барда простирается от возвышенного до обыденного, от нежной лирики до мощной политической риторики. Традиционная формула удачного перевода — ставить верное слово на верное место — в случае с Шекспиром неубедительна. Более чем трехсотлетний опыт шекспироведения показывает, что это слово найти ох как нелегко. Шекспировское слово настолько емко, что трудно даже передать его прямой смысл. Однако Масеян умел выбирать то самое, единственное. Когда читаешь Шекспира в его переводе, возникает уверенность, что ни одно слово нельзя заменить другим. Благоговея перед подлинником, Масеян тем не менее был чужд сухого буквализма. В своей работе над шекспировскими текстами он сумел найти компромисс между творческой вольностью поэта и педантичной строгостью ученого.

Один из стилистических феноменов произведений Шекспира заключается в равновесии двух стихий — стихии возвышенной поэзии и стихии народности, высокой простоты. С середины 17 века у европейских переводчиков сложилась устойчивая тенденция ретушировать и подчищать Шекспира с целью “искоренить его плебейскую сущность”. Величие Масеяна в том, что еще в конце 19 века он понял и осознал то, что научная мысль постигла гораздо позже. Два “разных” Шекспира в его переводе утратили различия, обретя единую художественную цельность, которая присуща самому оригиналу.

Масеян не только достиг своей цели — создал армянского Шекспира, — но и дал своими переводами толчок развитию армянского литературного языка. Николай Марр с удивлением писал: “Благодаря Масеяну армянский ашхарабар, который был еще в детском возрасте, достиг такого богатства и гибкости, что сумел встать на одну ступень с языком Шекспира”.

Перевод никогда не бывает окончательным. Время, вкусы меняются, новое поколение пожелает видеть нового Шекспира. Придут новые переводчики Шекспира, несомненно, будут среди них и армяне. Но сегодня именно благодаря Масеяну мы можем смело заявлять — да, у нас есть армянский Шекспир.

Ева КАЗАРЯН