В интервью украинской газете “Сегодня” народная артистка России рассказала о том, как из-за “пятой графы” не могла ехать на гастроли с оркестром Орбеляна.

— Лариса Александровна, немногие знают, что вы родились в Баку, а не в Одессе. Но ведь всю жизнь вы себя называете настоящей одесситкой?
— Абсолютно точно. Мои корни из Одессы. Оттуда все мои бабушки и дедушки. Кстати, там мы жили практически в подвальном помещении, но все равно чувствовали себя счастливыми. Сегодня этот ужасный подвал вообще не пригоден для проживания. Но отголоски жизни в нем остались навсегда — он мне подарил хронический бронхит.
— От кого вам передалась музыкальная жилка? В роду у вас были музыканты?
— У нас очень музыкальная семья, но профессиональным музыкантом никто, кроме меня, не стал. У мамы был очень сильный, невероятной красоты голос. Но певицей она не стала, потому что на то время в нашей семье слово “артистка” считалось ругательством. Но ввиду моего сильного характера в тринадцать лет я уже работала в ресторане. Хотя запела только в двенадцать.
— А как могли тринадцатилетнюю девочку пригласить работать в ресторан?
— Музыканты из группы, с которой я работала в ресторане, целый месяц приходили ко мне домой как на работу и уговаривали моих родителей, чтобы они разрешили мне выступать. Уговорили! Дважды в неделю мама с папой меня привозили в ресторан на два часа, сидели в зале за столиком и наблюдали за выступлением. Через два часа меня забирали. Всего за вечер я зарабатывала пятерку — огромные по тем временам деньги.
— А как вас из одесского ресторана занесло в Ереван?
— В Ереване была замечательная группа “Армина”, с которой я сотрудничала какое-то время. Потом два года я работала с Константином Орбеляном. Это был необычный, замечательный оркестр. Лучший оркестр, с атмосферой, как в армии: на репетициях царила гробовая тишина. Орбелян всегда говорил очень тихо. И если, не дай бог, повышал голос, это означало, что кто-то из музыкантов уже уволен. Он никогда ничего не прощал, дисциплина была железная, и благодаря такому характеру и тому, что он — грандиозный музыкант, Орбелян сделал просто невероятный по звучанию оркестр. С ним музыканты объездили весь мир. А я не была нигде, потому что у меня была “пятая графа” и я была невыездная. Единственная из всего оркестра, потому что не была армянкой, хотя при этом пела больше всех армянские песни.
— В этом году исполняется 30 лет фильму “Мы из джаза”, где вы исполнили роль темнокожей певицы Клементины. Это правда, что на момент съемок вы были беременны?
— Абсолютно точно. Я была на шестом месяце беременности, когда съемки в Москве были в самом разгаре. Первый съемочный день я не забуду никогда. Это был день смерти Брежнева. Помню, мы должны были снимать сцены на Рижском вокзале, а Карен Шахназаров полдня не мог добиться разрешения на съемки. А еще, помню, была ужасная погода...
(С сокращениями)