Иракские курды взяли курс на провозглашение государственной независимости. Атака джихадистов на иракские города стала катализатором отделения региональной автономии курдов. Разрыв между Багдадом и Эрбилем назревал, требовался лишь внешний импульс для закрепления той реальности в отношениях центра и региона, которая формировалась все последние годы.

Правительство курдов подняло вопрос проведения референдума о независимости. Момент для запуска процесса перехода от де-факто самостоятельности к международно-правовой фиксации государственного статуса выбран курдами безукоризненно. Центральное правительство под руководством Нури аль-Малики показало свою недееспособность не только с военной точки зрения на последние события в стране. Последовавшие после фактической деморализации иракской армии внутривластные процессы в Багдаде со всей очевидностью засвидетельствовали также и политический провал аль-Малики и возглавляемого им блока "Государство закона". Оппозиционные фракции в местном парламенте наотрез отказывают аль-Малики в праве вновь воспроизвестись во власти в качестве действующего главы правительства по итогам недавно состоявшихся парламентских выборов. В день рассмотрения данного вопроса в стенах законодательного собрания Ирака (1 июля) депутаты от суннитской и курдской общин страны покинули зал заседания. В ответ соратники аль-Малики пообещали пресечь доступ к одной из высших государственных должностей бывшему спикеру парламента, лидеру политического объединения иракских суннитов "Муттахидун" Осаме аль-Нуджайфи.

Налицо углубляющийся антагонизм между шиитским блоком аль-Малики и другими крупными политическими силами Ирака. С таким градусом противоречий аль-Малики не имеет шансов в кратчайшие сроки откликнуться на настоятельное требование внешних сил по формированию в Багдаде правительства национального единства, с включением в его состав на равных правах курдов и суннитов страны. Действующий премьер уже не уложился в ранее обозначенный американцами срок (до 1 июля), к которому от него требовалось представить список "репрезентативного правительства". После же фактического разрыва отношений с лидерами суннитского крыла иракского политического поля и запуска курдами процесса отделения, шансы аль-Малики на премьерство вовсе свелись к минимуму.

3 июля президент Курдистана Масуд Барзани посетил региональный парламент с просьбой незамедлительно приступить к формированию независимой избирательной комиссии. Новая структура требуется региону для подготовки к проведению референдума. Обосновывая свою позицию, Барзани поделился с курдскими парламентариями "служебной" информацией. По его словам, за четыре дня до атаки джихадистов на Мосул, власти курдской автономии предложили центральному правительству аль-Малики сотрудничество, чтобы сообща противостоять террористическим группам. Но это предложение было отклонено. Напрашивается вопрос: предлагая сотрудничество центру, региональные власти владели данными о надвигающейся угрозе северным провинциям Ирака или запрос Эрбиля определялся лишь возросшей терррористической активностью в сопредельной Сирии? В любом случае, по промежуточным итогам атаки боевиков на Ирак правительство Курдистана заметно укрепило свой имидж состоявшегося субъекта на Ближнем Востоке, который обладает фактически всеми атрибутами государственной власти. И не только обладает, но и может ими эффективно распорядиться, в отличие, например, от того же правительства в Багдаде.

Эту реальность уже невозможно обратить вспять. Курдские военизированные формирования "пешмерга" взяли под контроль нефтеносный Киркук и намерены удерживать его в будущем. Защита Киркука и прилегающих к нему районов позволила курдам прирастить свои территории в Северном Ираке на 40%. Ни одна другая сила на Ближнем Востоке, например, в лице США или Турции, не решилась на защиту северных территорий Ирака в первые дни атаки исламистов. Падение Киркука вслед за Мосулом приблизило бы "Иракское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) к роли регионального фактора, с которым уже невозможно не считаться. Соединённым Штатам, Турции, Израилю на порядок выгоднее видеть в качестве необратимого регионального фактора не экстремистский ИГИЛ, а показавшего свою военно-политическую состоятельность, и главное лояльность западным партнёрам курдское правительство в Эрбиле.

Не в последнюю очередь, иракские курды решились идти дорогой де-фре фиксации государственной независимости, имея перед собой палитру мнений влиятельных ближневосточных сил. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху 29 июня заявил о целесообразности создания независимого Курдистана. Мнение израильского премьера было озвучено в один день с провозглашением лидером ИГИЛ Абу Бакром аль-Багдади государства "Исламский халифат". О создании независимого Курдистана как о свершившемся факте (fait accompli) высказался и глава МИД Израиля Авигдор Либерман. Примечательно, что смелые заявления Нетаньяху и не менее смелые формулировки министра Либермана последовали спустя несколько дней после того, как из Курдистана через турецкий порт Джейхан танкером в Израиль 20 июня была поставлена первая партия нефти. То есть, судя по мотивации и действиям сторон, раздел Ирака между салафитами и курдами вполне укладывается в интересы Израиля, Турции и их главного союзника - США. При этом сам ИГИЛ - продукт американской ближневосточной политики. Программа раздела Ирака подошла к логическому завершению, Израиль и Турция получают доступ к киркукской "нефтяной бочке".

Позиция Турции в вопросе появления на своих южных границах нового государственного образования имеет позитивный для курдов вектор. Последние месяцы интенсивного политического диалога Анкары и Эрбиля, обмена визитами на высоком уровне с неизбежностью подчёркивали новые веяния в турецком подходе к Иракскому Курдистану. Годы крайне негативного восприятия турецкой стороной независимости региона сменились прагматичными действиями правительства Реджепа Эрдогана. Данная прагматика нашла своё воплощение, прежде всего, на экономической стезе турецко-курдского сотрудничества. Освоение рынка Иракского Курдистана стало приоритетным внешнеторговым направлением для турецкого бизнеса. Основной прирост в ближневосточной торговле Турции задаётся именно объёмным торгово-экономическим оборотом двух соседей, которые строят свои связи напрямую. Достигнута договорённость о постройке нового моста на пограничном переходе Хабур и создания пяти дополнительных контрольно-пропускных пунктов. Имеющаяся на сегодня приграничная инфраструктура уже не справляется с растущим потоком грузов. В прошлом году Турция и Ирак вышли на 12-миллиардный уровень взаимной торговли в долларовом эквиваленте. Львиная доля в общем турецко-иракском товарообороте приходится на торговлю Анкары с региональным курдским правительством (около $9 млрд.).

Крупные соглашения в энергетической сфере, которые курдские комментаторы уже окрестили "вечными" (к примеру, подписанный между Анкарой и Эрбилем нефтяной контракт имеет 50-летний (!) срок действия) заложили прочную экономическую базу под будущую курдскую государственность. Важно отметить, что в главные партнёры курдов по поставкам нефти на внешние рынки выдвинулись не только турецкие компании. Израиль также со всей серьёзностью примеривается к возможности налаживания канала объёмных поставок "чёрного золота" с североиракских месторождений на свой рынок.

Независимый Курдистан внесёт коррективы не только в общий политический расклад сил на Ближнем Востоке, но и отзовётся новыми нюансами в распределении нефтяных благ региона. "Большая нефть" из Курдистана может внести значительные изменения в ближневосточную карту потоков стратегического энергоресурса. Курды ставят целью довести объём нефтяного экспорта к концу 2014 года до 500 тыс. баррелей в день, в ближайшие 4 года - до 2 млн. баррелей ежесуточного экспорта. Это даст возможность Курдистану встать вровень с крупными нефтетрейдерами региона. Присоединение Киркука усилит нефтяной потенциал будущего государства, которое, вероятнее всего, возьмёт продолжительную паузу для обдумывания выгоды для себе от возможного вступления в ОПЕК. Таким образом, экономические интересы ближайших и несколько отдалённых соседей иракских курдов способствуют их международной социализации, допуску в клуб суверенных наций на новой политической карте Ближнего Востока.

Турецкие комментаторы склонны объяснять взаимное тяготение Анкары и Эрбиля не только нефтегазовой подоплёкой. Иракский Курдистан оказывает существенную поддержку мирным переговорам между правительством Эрдогана и турецкими курдами, лидером которых остаётся Абдулла Оджалан. В работах ближневосточных исследователей практически не упоминается факт заинтересованности курдских властей на севере Ирака в нынешнем пребывании Оджалана в турецком заключении. Анкаре и Эрбилю нужен контролируемый процесс курдской демократизации в юго-восточных провинциях Турции. Оджалан в турецкой тюрьме и Оджалан на свободе в Иракском Курдистане - это две большие разницы. В последнем случае правительство Барзани столкнётся с необходимостью выработки нового внутрикурдского баланса сил во власти.

Выгодополучателями от появления на Ближнем Востоке, в регионе повышенной джихадистской угрозы, отдельного курдского государства, несомненно, выступают США и Израиль. Это даст им возможность путём развития двусторонних связей с Эрбилем по военной линии и линии сотрудничества спецслужб, выйти на новый региональный баланс сил. На "финишной прямой", ведущей курдов через референдум к провозглашению государственной независимости, можно ожидать заключения между Вашингтоном и Эрбилем, Тел-Авивом и Эрбилем соглашений в сфере безопасности и военной взамопомощи. Американцы получат возможность военного базирования в одной из наиболее удобных географических точках Ближнего Востока, нависающей с севера над всем регионом. Израильтяне приобретут лояльный им политический режим из числа одной из мусульманских стран, а также важнейший фактор дальнейшего маневрирования в своих непростых отношениях с Турцией и во взаимной враждебности с Ираном.

От официальных представителей Белого дома на днях можно было услышать, что США придерживаются линии на сохранение целостности Ирака и не одобряют последние действия регионального правительства Барзани на пути к провозглашению независимости. Но это не более, чем дипломатическая эквилибристика. Кому как не американцам хорошо известно, что, когда и почему происходит в уничтоженном ими Ираке.

Процесс построения курдами собственной государственности принял необратимый характер. Каждая из внешних сил будет стремиться поставить данную необратимость на службу своим интересам. После официального признания курдской суверенности, межгосударственные конфигурации в регионе примут более ясный и просматриваемый на перспективу характер. Вопрос в том, насколько органично удастся совместить интересы игроков с зачастую противоположными военными и политическими установками. Появление нового государства, находящегося в доверительных связях с США и Израилем, не может оставить безучастным Иран. Не для того он решил поддержать шиитов в Ираке, чтобы "пропустить удар" от американцев и израильтян с их будущими военными базами в Курдистане. Именно с этим связаны фиксируемые в последние дни столкновения силовых служб Ирана с отрядами иранской ветви Рабочей партии Курдистана (РПК) - "Пежак".

Михаил Агаджанян - ближневосточный обозреватель ИА REGNUM