Красивая пара Ани БАБУМЯН и Алессандро МАМБЕЛЛИ рассказывают о переезде в Армению в очередной истории от repatarmenia.org. 

“Пожив один раз за границей, начинаешь понимать, что значит поселиться в Армении. И правда тут каждая вещь принадлежит тебе, — рассказывает Ани. — Если что-то действует мне на нервы или раздражает, я начинаю думать о том, как исправить это, объединившись с группой людей, которые разделяют мои взгляды”... “Я вырос во Флоренции, — делится Алессандро. — В общей сложности я прожил в Армении полтора года. До этого я жил 4 года в Лондоне. Что действительно подтолкнуло меня к переезду в Армению, так это возможность заниматься тем, чем прежде не занимался ни в Англии, ни в Италии. Когда я пришел в TUMO, у меня не было большого опыта в IT-секторе, мне просто сказали, что есть работа, которую нужно выполнить, и возможность изучить дело в процессе работы. Я обнаружил, что это удивительно: быть полезным во время изучения чего-то нового и использовать полученные знания на практике сразу же. Кроме этих положительных факторов, теперь есть Ани — я буду там, где Ани”.

Мать Ани признается, что заветной мечтой их семьи было жить в Армении: “Мой муж и я всегда были заняты в сфере образования и всегда призывали наших студентов переехать в Армению”. Отец Ани говорит, что преподавал армянский на вечерних курсах почти 20 лет. “Мы счастливы здесь, наша мечта стала реальностью, особенно после того, как наша дочь Ани поступила здесь в университет. Шаг за шагом мы перебрались и окончательно обосновались тут”, — рассказал он.

Семья Ани и с отцовской стороны, и со стороны матери родом из иранской провинции Чехармехаль. “Я закончила школу в 2003-м и хотела в дальнейшем обучаться дизайну, но в Иране это было невозможно, — говорит Ани. — Так вот и приехала в Армению, поступила в Ереванскую государственную академию изобразительных искусств. Центр TUMO еще строился, а я уже получила там работу. Я многому научилась за четыре года и там же познакомилась с Алессандро”.

“Сначала мы были всего лишь коллегами, знакомились друг с другом постепенно, — вспоминает Алессандро. — Когда мой контракт истек и я должен был покинуть страну, я предложил свою помощь в открытии робототехнической лаборатории. Директора TUMO одобрили мою идею, так я остался еще на шесть месяцев. Работа с детьми была самым приятным и стоящим опытом из всего того, что я прежде тут делал. Но опять наступило время, когда мне нужно было уезжать в Лондон, я был принят в программу доктора наук в Лондоне, а Ани отправилась в Лондон делать степень магистра. Так мы уехали вместе”.

“Когда вернулась, я работала в разнообразных проектах, — продолжает рассказ Ани. — Первый был в ноябре, как только я вернулась в Ереван. Мы построили художественную инсталляцию, которая состояла из работ детей — хотели создать эффект снега и елки с помощью подвешенных с потолка 3000 белых и зеленых карандашей. Второй проект, в котором я работала, касается мастерской по производству документальных фильмов. Он включает в себя конкурс, спонсируемый американским посольством в Ереване. Мы выбрали 21 конкурсанта и решили пригласить трех специалистов: из США, России и Европы, чтобы позволить нашим участникам узнать больше о трех различных стилях документального кино”... “С Нигелем и другими армянскими друзьями мы опять вернулись в Ереван. Здесь есть много направлений для движения в IT-секторе, — считает Алессандро. — Сейчас Ани и я начали новый проект, связанный с Lionsharp. Наша цель — создать социальную платформу для каждого, кто хочет поделиться своими возможностями и использовать их для новых проектов, которые внесут резонанс в общественный сектор. Живя тут, со временем я осознал, что есть много общего между местными и моими сицилийскими традициями, привычками, например — сильные семейные ценности, сердечность людей и горячая кровь. Когда я получил свою первую квартиру в Ереване, моя дверь сломалась. Через 10 минут появились мои соседи. Они говорили и спорили, я не мог понять ни слова, но нам удалось починить дверь. Через пару недель кто-то постучал в мою дверь. Это был мой сосед. Он что-то сказал, но я не понял этого. Тогда он сделал жест рукой, который был из советских времен. Жест обозначал “давай выпьем вместе”. Мы провели вместе почти три часа. Мы не имели понятия, на каком языке общаемся, это была смесь ломаного армянского, английского и итальянского, но он в основном обращался ко мне на русском языке в надежде, что я его пойму. Его жена и дочь время от времени помогали нам парочкой английских слов. Тем не менее я чувствовал себя очень уютно среди них, язык не был проблемой. Я легко привык к традициям. К примеру, Ани любит пить чай, а в Италии мы пьем чай только тогда, когда болеем. Каждый раз, когда я возвращаюсь домой и прошу чая, моя семья волнуется. Я сменил итальянские спагетти на ирано-армянский рис. Местные задают мне всякие странные вопросы. Например, они были очень удивлены, когда увидели, как я читаю во время ходьбы. Они постоянно задают мне вопросы следующего рода: “Что ты тут делаешь? Почему ты тут? Как ты читаешь и ходишь одновременно? Как это возможно, что ты не армянин, но в то же время выглядишь как армянин?” Я верю, что национальность не так важна, как сердце. Где твое сердце, там и есть твой дом. Мое сердце теперь принадлежит Ани”.

“Моя мама очень волновалась, в то же время ей нравился Алессандро, — говорит Ани. — Для нее очень важно, чтобы ее внуки разговаривали на армянском языке. Но все зависит от тебя и от того, как ты вырастишь своих детей. Что посеешь, то и пожнешь”. “Я не разговариваю на армянском, но пытаюсь выучить его. Я понимаю больше и стараюсь выучить три или пять слов ежедневно, — признается Алессандро. — Я думаю, что армянская лексика гораздо сложнее, чем грамматика. Куда бы я ни пошел, местные сразу понимают, что я иностранец. Но тут все говорят, что я выгляжу как армянин, и они верят, что все люди армяне, потому что Ной остановился на горе Арарат. Моя фамилия Мамбелли, мне всего лишь нужно добавить “ян” в конце, чтобы стать армянином. На работе меня называют Алик — армянская версия Алессандро. Поэтому я могу быть Аликом Мамбелляном, если вам нравится”.