В минувшую пятницу Мосгорсуд оставил в СИЗО «Матросская тишина» председателя совета директоров ЗАО «Собеседник» Левона Айрапетяна. Разбирательство на предмет – стоит ли разрешить отпустить старого тяжело больного человека под домашний арест – длилось два дня, прерывалось сердечным приступом Айрапетяна и закончилось, в сущности, ничем – суд так и не внял доводам ни защиты, ни врачей.

День первый

В первый день начало заседания суда задержалось на час. Неизвестно, сидел ли всё это время Левон Айрапетян в тесной клетке для видеотрансляций в «Матросской тишине», но в «предбаннике» зала заседаний всё это время ждали много людей – родственников и друзей Левона. Среди них – Александр Ширвиндт и Марк Захаров.

– Вы будете выступать в суде? – интересуюсь у мэтров.

– Хотелось бы, – оживился Александр Ширвиндт.

– Если дадут, – протянул более скептичный Марк Захаров. Их фамилии стояли под письмом с личным поручительством за Айрапетяна, где они гарантировали: выпущенный под подписку о невыезде, Левон Гургенович не скроется, будет исправно являться как к следователю, так и на суд.

…Наконец началось. Молодой вальяжный следователь Весельев, подтянутый и несколько, как мне показалось, напряженный представитель прокуратуры – по одну сторону баррикад. Три адвоката Айрапетяна во главе с собранным как струна Резником – по другую. В маленьком зале (человек на 15) несколько больших экранов, на которых хорошо видно Левона, сильно постаревшего и сдавшего за эти дни.

Защитники передали судье внушительные кипы бумаг – выписки из историй болезни Айрапетяна. Поскольку заболеваний у него целый букет и все очень серьезные, то и лечился он в последние лет 12 интенсивно – и в России, и в Армении, и во Франции, и в Германии, и в США... Адвокаты попросили суд так же выслушать лечащего врача Левона, профессора Генри Бакунца (руководитель клиники неврологии, именно ему довелось несколько раз спасать Айрапетяна во время 2-х инсультов) – он специально ради этого прилетел на один день из Армении.

Еще адвокаты передали судье то самое личное поручительство, о котором рассказывали Ширвиндт с Захаровым. Там, кроме их, стояло еще много подписей очень известных людей. А брат Левона Владимир подтвердил готовность заплатить внушительный залог.

Левон несколько раз пытался вмешаться в неспешный ход процесса, стремясь донести свою правду:

– Прошу отстранить следователя Весельева, он просил меня подписать одну бумагу и говорил: если я это сделаю, он тут же достанет другую – и я окажусь на свободе.

Весельев улыбался.

А Генри Резник, словно факир, достал еще одно ходатайство – приобщить к материалам дела заявление адвоката Антонова (которое тот написал Резнику, как главе адвокатской палаты Москвы) – о том, что следователь Весельев требовал от него выступить свидетелем по этому делу. Тут в чем соль – обвинение Левону строится на словах отбывающего пожизненное заключение экс-сенатора Изместьева, чьим адвокатом был Антонов. Закон категорически запрещает такие «превращения».

Весельев по-прежнему улыбался.

Приступ

И тут Левону стало плохо – начался сердечный приступ. Там, по другую сторону экрана, человек корчился от боли, стонал, заваливался на стул... К нему не спешили доктора, никто не вошел в клетку, чтобы его хотя бы поддержать. А мы, сидя на другом конце Москвы, могли только смотреть на это. Рядом со мной сидела сестра Айрапетяна. Ей тоже стало плохо, кто-то из друзей помог ей достать таблетки...

– За врачом послали, – с трудом прохрипел Левон.

Судья тем временем спокойно листал переданные ему защитой бумаги. Потом отдал их обвинению (прокурор со следователем тут же уткнули в них головы) и объявил... перерыв до пятницы.

Я засекла время – прошло 20 минут, а к Левону так никто и не подошел.

– Вы, видимо, смотрели сейчас глазами врача. Что это было? – спрашиваю у Бакунца.

– Сердечный приступ. Накануне его отлета в Москву мы встречались: у него было ухудшение. Я требовал, чтобы он лег в больницу. Но Левон не послушал...

– Сколько он может продержаться в СИЗО?

– Честно говоря, недолго. Не дай Бог у него будет третий инсульт.

День второй

…Но, видимо, врач все же появился, так как в пятницу Айрапетян снова был в своей клетке с видеотрансляцией. В зале Мосгорсуда на этот раз не было ни его сестры, ни Ширвиндта с Захаровым. Зато профессор Бакунец все же смог задержать свой вылет.

Обвинение удивило – следователь Весельев отсутствовал. Вместо него был очень молодой человек, который лишь дважды за время процесса раскрыл рот, оба раза тихо и сбивчиво заявив одно и то же – мол, все правильно... есть признаки предпринимательской деятельности... все законно...

Профессору Бакунцу наконец дали слово. Он начал перечислять все заболевания Айрапетяна (все – среди тех, что в перечне правительства РФ, препятствующих содержанию в СИЗО):

– 2 инсульта, шунтирование, гипертония 3-й степени, онкологическое заболевание...

– Процесс открытый, стоит ли так подробно? – проявил деликатность судья.

А ведь 15 июля в Басманном суде все это уже слышали и судья пришла к любопытному выводу: «Доказательств, что Айрапетян, с учетом списка его заболеваний, не может содержаться в СИЗО, не представлено». Кстати, адвокаты еще 17 июля просили назначить медицинское освидетельствование силами независимых врачей. Прошел месяц – этого так и не сделано.

– Что нужно, чтобы убедить следствие: человек может умереть в любой момент? – спрашиваю прокурора.

– Заключение, – коротко бросает он.

– Так что же тянете с обследованием?

– Без комментариев.

Самое хилое доказательство

Тем временем Резник попросил у суда разрешения огласить материалы следствия, и начал методично зачитывать их.

– Это редкая возможность для адвоката, – сказал он после процесса. – я предложил представителям обвинения найти в материалах дела, которые они сами «варили», хоть одно доказательство вины Айрапетяна. Ну хоть что-то, что подтверждало бы, что он участвовал в хищении акций «Башнефти». Я получил отказ и усмешку. Только прокурор почему-то сказал (видимо, слабо знал дело): а вот показания свидетеля Якубова... Я огласил и их. Но и там – все слышали – ни единого слова, что Айрапетян причастен к хищению Уралом Рахимовым акций «Башнефти». Хищение – как сами они пишут во всех документах! – состоялось в 2006-м. А все свидетели говорят: Айрапетян появился, когда Рахимов хотел продавать эти акции (т. е. в 2009-м) АФК «Системе». Айрапетяна же подозревают в том, что одним действием – посредничеством – он совершил сразу два преступления: и хищение, и отмывание. Это абсурд. Я это назвал правовым уродцем. И обратил внимание: судья записал данный довод.

Политическая составляющая

Впрочем, это не помешало судье вынести решение: оснований для изменения Левону Айрапетяну меры пресечения нет. До 15 сентября он останется в СИЗО «Матросская тишина». А там – новый суд (снова Басманный) рассмотрит, стоит ли продлевать содержание больного человека в СИЗО.

– Ну, что тут можно сказать? – Резник был резок, – процессуальные документы просто не выдерживают никакой критики. На стороне следствия нет ничего кроме желания понудить больного человека оговорить себя и других. Это омерзительно. Наш суд вполне справедливо рассматривает большинство уголовных дел – кражи, хулиганства и т. д. Но, как только появляется политическая составляющая или интерес кого-то из власть имущих, суд полностью утрачивает независимость. Кстати, в УПК записано: «оценивая доказательства, судья руководствуется законом и совестью»! Я в этом процессе обнаружил отсутствие совести. И все-таки хочу высказать им комплимент: выдерживают они, нарушая закон, чужой взгляд!

Скворцова Елена