Его короткая, но яркая жизнь вместила десятки побед и ни одного поражения. Враги его боялись, друзья гордились и любили, солдаты, которыми он командовал, буквально боготворили. Были, видимо, и недруги (без них никогда не обходится, известное дело), но все их попытки справиться с ним остались безуспешными. Бесстрашный и умный стратег на поле боя («До невероятия неустрашим!» – говаривал о нем Денис Давыдов, знавший толк в таких вещах), непримиримый к противнику, благородный и великодушный к побежденным – таким был этот человек, ставший одним из блестящих представителей русского воинства. Когда говорили: «Я был в деле с князем Мадатовым», это означало: «Я был впереди и ближе всех к неприятелю». Не случайно его выразительный портрет работы английского художника Джорджа Доу, вместе с портретами других прославленных российских военачальников, украшает Военную галерею Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, посвященную героям Отечественной войны 1812 года.

Речь идет о нашем прославленном соотечественнике – генерал-лейтенанте Валериане (Ростоме) Григорьевиче Мадатове (1782-1829). В Россию уроженец карабахского селения Аветараноц Ростом Мадатян попал в 15-летнем возрасте – в свите правителя Карабаха Джемшида, который отправился в Сантк-Петербург просить у российского императора Павла I защиты от персидских и турецких завоевателей. В Петербурге юноша выразил желание поступить на русскую военную службу и вскоре стал портупей-прапорщиком лейб-гвардии Преображенского полка. Продолжил службу в Павлоградском гренадерском полку, затем – в Мингрельском мушкетерском полку, стал капитаном.

Благородный, общительный и энергичный, он легко влился в ряды русского офицерства. Боевое крещение Мадатов получил в ходе русско-турецкой войны 1806-1812 года. С тех пор богиня победы Ника, можно сказать, никогда не отворачивалась от него. Две золотые шпаги с надписью «За храбрость», ордена св.Георгия 4-й и 3-й степени, три ордена св.Анны 3-й, 2-й и 1-й степени , ордена св.Владимира 3-й и 2-й степени, орден Александра Невского, орден прусского короля Фридриха – таких высоких наград удостоился Валериан Григорьевич за годы своей военной карьеры, дослужившись в итоге до генерал-лейтенанта. Его нередко сравнивали с другим лихим воякой и кавалеристом – наполеоновским маршалом Иоахимом Мюратом. Причем сравнивавшие наверняка не догадывались, насколько это сравнение было близко к истине. Ведь Мадатов (Ростом Мадатян) и Мюрат (Оваким Мурадян) являлись мало что соотечественниками, а и самыми что ни на есть земляками: происходили из соседних сел карабахской провинции Варанд. Однако лично друг с другом никогда не встретились. Даже во время Отечественной войны 1812 года, в которой оба принимали самое непосредственное участие. Воевали друг против друга: Мадатов за Россию, Мюрат – за Францию. Но, посылая в атаку за атакой своих гусар и драгун, совершенно не знали об этом. Во всяком случае – в бою…

После победы над Наполеоном князь Мадатов обрел новую славу на Кавказе, где стал ближайшим помощником генерала Ермолова, командуя войсками, расположенными в Карабахе, а также в соседних Ширванском и Нухинском ханствах. Он внес громадный вклад в освобождение Восточной Армении. Кстати, именно тогда у местных горцев появилась поговорка: «Женщина в Карабахе может ходить безопасно с золотым блюдом на голове». На фронтах русско-персидской войны 1826-1828 гг. и русско-турецкой войны 1828-1829 гг. Мадатов командовал Кавказским кавалерийским корпусом в армии генерала Дибича. В частности, отличился в битвах при Шамхоре (за эту победу над персами он и был произведен в генерал-лейтенанты) и Провадии, во время осады болгарской крепости Шумла (ныне – город Шумен). Там и настигли боевого генерала последствия старых ранений и тягот походной жизни. Полевая медицина умела тогда немногое, и медики спасти полководца не смогли. Он скончался 7 сентября 1829 года в разгар осады крепости Шумла, где тогда засел турецкий гарнизон.

Из уважения к Мадатову, который всегда проявлял милосердие и к противнику, и к мирному населению, не делая различия между вероисповеданиями, турки открыли ворота крепости – уникальный факт! – и разрешили похоронить его на христианском кладбище возле православной церкви Св.Георгия Победоносца. Впоследствии супруга полководца, княгиня Софья Мадатова-Муханова, добилась перезахоронения его останков в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге рядом с могилами других выдающихся русских деятелей. Там они покоятся и сегодня.

Так завершилась земная жизнь блистательного военачальника. Но в памяти благодарных потомков он продолжает жить. Так, сегодня с Валерианом Григорьевичем можно встретиться в том самом Шумене. В этом старинном городе (Шумен считается одним из центров болгарского Возрождения) в мае 2007 года торжественно открылся его памятник. Основой для скульптурного изображения послужил упомянутый портрет работы английского художника Джорджа Доу, запечатлевший волевой характерный облик Мадатова. Памятник представляет собою бюст полководца, водруженный на колонну из белого мрамора. Он установлен на одной из центральных магистралей Шумена – Славянском бульваре. Спонсорскую поддержку оказал президент российской компании «Реатекс» Геворг Кесоян. А изваял памятник заслуженный художник России Георгий Франгулян. В творческом «арсенале» этого известного скульптора немало монументальных композиций, которые ныне украшают различные города ближнего и дальнего зарубежья. Например, памятники Петра Первого в Антверпене, А.С. Пушкина в Брюсселе, Булата Окуджавы на Старом Арбате в Москве, распятие для храма Св.Франциска в Равенне (освящено Ватиканом). Но этой своей работой он гордится особо.

– Знакомясь с биографией Мадатова, преисполняешься чувством глубокого уважения и любви к этой великой личности, – отметил тогда художник в комментарии болгарской газете «Дума». – Это – поистине легендарная личность. И очень важно, что сегодня, когда некоторые дружественные нам в прошлом страны сносят памятники русским воинам, сделан такой примечательный шаг, как установка памятника генералу Мадатову в Шумене.

“Мы чрезвычайно рады тому, что нам удалось принять участие в этой церемонии, – рассказывает прапраправнучатый племянник Валериана Мадатова (детей у Мадатова не было, так что прямых потомков нет – А.Г.), специалист по нейролингвистической психологии, член Совета Союза армянских дворян Микаел Мадатян. – Мы – это ваш покорный слуга и видный армянский дипломат, тогдашний Чрезвычайный и Полномочный Посол Армении в Туркменистане и Таджикистане Арам Григорян, который приходится Мадатову потомком по материнской линии”. Несомненно, эта в высшей степени гуманная акция, воскрешающая память о героях прошлого, свидетельствующая об уважительном и цивилизованном отношении к истории, делает честь Болгарии. Так потомки тех, кого Мадатов в свое время защищал и ради кого не пожалел своей жизни, воздали ему высочайшие почести.

       Открытие памятника широко освещалось болгарскими СМИ, вызвало немалый общественный резонанс. Впрочем, иного, учитывая незаурядность этой личности, ожидать, думается, и не приходилось. Вопрос здесь в другом: в Болгарии и России память о Мадатове чтут на самом высоком уровне. А что же Армения? Как выяснилось, назвать улицу чьим-либо именем – весьма хлопотное и «долгоиграющее» дело. Легче добиться установления мемориальной доски. Но куда эту самую доску вешать, если в Ереване Мадатов даже проездом никогда не бывал?..

 Ашот Гарегинян