Русская разведка в основном справилась с выполнением стоящих перед ней задач

Разведка – это необходимое звено государственного механизма, решающее целый ряд важнейших задач. Ни одно более или менее крупное, а тем более – великое государство не способно и не может обойтись без нее.

«МНОГОЛИКОСТЬ» РОССИЙСКОЙ РАЗВЕДКИ

Особенно важна разведка накануне и в периоды мировых катаклизмов, одним из которых являлась Первая мировая война 1914–1918 годов. В конечном счете в войну было вовлечено 38 государств, в которых проживало 1,5 млрд человек, что составляло на то время 87% населения земного шара.

Следует отметить, что в конце XIX – начале XX века в практике международных связей России было распространено своеобразное явление: активные попытки самостоятельного «выхода» за границу отдельных министерств и ведомств в виде постоянных представителей или представительств, главная цель которых состояла в том, чтобы вести собственную разведку. Приведем лишь два примера такой деятельности.

Продолжительное время представителем российского Министерства финансов в Париже официально являлся Артур Раффалович – крупный делец и банковский воротила. Имея своих людей практически во всех крупнейших печатных изданиях Франции и среди иностранных журналистов, аккредитованных в Париже, он активно использовал их для организации публикаций, способствовавших выделению России крупных кредитов на максимально выгодных для нее условиях.

В «Очерках истории российской внешней разведки» по этому поводу, в частности, отмечается: «Доброе расположение французской прессы к российскому представителю Министерства финансов обходилось Раффаловичу в кругленькую сумму – в 200 тыс. золотых франков ежемесячно. Россия же получала на этом миллионы. Известно, например, что свыше четверти всех французских внешних кредитов приходилось тогда на Россию».

Обширные связи Раффаловича во французской печати и среди иностранных журналистов позволяли ему иногда вторгаться и в чисто политические дела. Так, министр иностранных дел России граф Владимир Ламсдорф в своих дневниках, опубликованных в наше время, приводит дословный текст телеграммы Раффаловича в его ведомство, в котором финансовый агент выступает с контрпропагандистскими предложениями политического характера:

«Французское национальное агентство распространило мнимую депешу из Рима, тревожную по содержанию и касающуюся позиции России в восточном вопросе (речь шла о возможных совместных акциях Англии, Франции и России в поддержку Турции. – В.А.) Не было бы полезным для успокоения публики сделать заявление относительно ориентации нашей политики?»

Можно без преувеличения сказать, что Артур Раффалович, бесспорно, представлял собой заметную фигуру в политической жизни страны пребывания, совмещая в одном лице и бизнесмена, и финансиста, и разведчика.

Другой пример. Петр Рачковский руководил во Франции агентурной сетью царского департамента полиции, официально числясь советником российского посольства в Париже. Его многочисленная и хорошо организованная агентура выполняла роль платных помощников царской охранки. Одновременно, располагая устойчивыми дружескими отношениями со многими французскими государственными деятелями, он получал важную информацию политического характера.

Петр Рачковский быстро добился видного положения в высшем парижском обществе. Его светская жизнь была весьма разнообразна. Утром его можно было видеть на парижской фондовой бирже, днем он встречался в ресторанах с редакторами ведущих парижских газет и журналов, вечером давал роскошные приемы на собственной вилле в Сен-Клу. Он был близко знаком со многими видными сотрудниками французской контрразведки, министрами, лидерами политических партий.

Следует подчеркнуть, что Рачковский активно работал не только по линии своего департамента. Он был опытным разведчиком и оказывал своей стране неоценимые услуги в плане укрепления русско-французских отношений. Французы доверяли Рачковскому и нередко пользовались его услугами. Так, именно ему была поручена организация визита министра иностранных дел Франции Теофиля Делькассэ в Петербург, а не французскому послу в России.

Агентура Рачковского активно действовала не только во Франции, но и в Великобритании, Германии, Италии и Швейцарии. Одна из французских газет писала об этой незаурядной личности: «Если вы встретите его в обществе, вы никогда ничего не заподозрите, поскольку ничего в его внешности не выдает его зловещей миссии. Полный, неугомонный, с не сходящей с лица улыбкой... он выглядит добродушным веселым парнем – душой общества. Но на самом деле он самый искусный из агентов, работавших во всех десяти столицах Европы».

Отметим, что Петр Рачковский был человеком больших организаторских способностей и творческих дарований. Возвратившись в Россию, он создал и возглавил при Министерстве внутренних дел специальный секретный отдел для получения доступа к архивам и шифрам иностранных посольств и миссий, аккредитованных при царском дворе.

Подготовка к Первой мировой войне шла заблаговременно и, естественно, не проходила мимо внимания российских разведчиков, действовавших за границей.

К 1912 году окончательно оформился Тройственный союз во главе с Германией и Австро-Венгрией, который к этому времени обновлялся пять раз. Параллельно складывалась Антанта – коалиция Франции, Англии и России. В основе противоборства этих блоков были схватки за колонии, рынки, сферы мирового влияния. Исходя из этого, Первая мировая война по своему происхождению, характеру и результатам носила империалистический, захватнический характер для всех ее участников, за исключением Сербии, Черногории и Бельгии, а также оккупированных территорий других стран, народы которых вели борьбу за свое освобождение.

К трагическому исходу ситуация продвигалась через отдельные кризисы в Северной Африке и на Балканах, пока выстрелы в Сараево и убийство эрцгерцога (наследника австрийского престола) Франца Фердинанда не дали повода к объявлению войны. Конфликт охватил не только Европу, но и Азию, а на последнем этапе и США. В конечном итоге на стороне австро-германского блока в войне участвовали 4 государства: Австро-Венгрия, Германия, Турция и Болгария. На стороне Антанты – 34 государства, включая 4 британских доминиона и колонию Индию. Русско-германский фронт был одним из основных. Здесь к 1915 году находились 107 из 268 дивизий германского блока.

Германия готовилась к войне особенно тщательно. В разведывательной деятельности против России ей помогала Австро-Венгрия. Для этого обе стороны располагали благоприятными возможностями. Много лиц немецкого происхождения находились на русской, в том числе военной, службе, были близки к царскому двору, связанному родственными узами с германской монархией. Почти все предприятия электротехнической промышленности, химические, многие металлургические заводы в России принадлежали немецким фирмам.

Основная сеть германской разведки была развернута в Польше, Литве, Петербургском военном округе. Руководство ею осуществлялось из германского и австрийского посольств в российской столице. Это учитывала российская разведка и не оставалась в бездействии.

РЕОРГАНИЗАЦИЯ РАЗВЕДКИ

Приведенные выше примеры разведывательной деятельности российских представителей, свидетельствующие, что в начале ХХ века в России не было единого центра, объединявшего различные виды разведки, вызывало большую озабоченность у военного руководства страны. Его беспокоило также, что сбором информации бессистемно занимались военные, дипломатические, промышленные, финансовые, торговые и другие ведомства.

В этой связи в канун Первой мировой войны в российской военной разведке были проведены существенные преобразования. Из состава Главного штаба – высшего органа военного управления России было выделено Главное управление (ГУ) Генерального штаба (ГШ), в котором было сосредоточено руководство военной разведкой.

Несмотря на то что разведкой за рубежом по-прежнему в той или иной степени продолжали заниматься министерства иностранных дел, финансов, промышленности, именно разведка Генерального штаба являлась центральной, наиболее профессионально подготовленной структурой в системе внешних спецслужб Российской империи до октября 1917 года.

Конкретно же руководить военной разведкой стал отдел генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), на который возлагалась ответственность за организацию разведки стратегического характера в сопредельных с Россией странах, а также за руководство разведывательной деятельностью окружных штабов. Эти реформы, как и основные задачи разведки, были закреплены в соответствующих документах военного ведомства России.

Приоритетная задача, которая была поставлена в канун неизбежной войны перед военной разведкой, заключалась в создании в странах будущего противника эффективной агентурной сети, способной получать необходимую информацию по ключевым проблемам. И такой агентурный аппарат был создан как в Германии и Австро-Венгрии, так и на Востоке (Китай, Корея, Монголия). Вместе с тем приобретение источников осуществлялось главным образом путем работы с доброжелателями, предлагавшими свои услуги. Штабы военных округов располагали своими источниками.

Накануне войны российским военным разведчикам удалось добыть ряд важных документов мобилизационного и стратегического характера, в частности, по Германии (сведения о развертывании полевых и резервных войск, данные об укреплениях стратегически важных крепостей Бреслау и Торна). Но в то же время всесторонне и глубоко, в комплексе, вооруженные силы потенциального противника не изучались. Такое положение имело тяжелые последствия в ходе первых боевых действий.

Важным источником российской военной разведки являлся один из руководителей австро-венгерской военной разведки начала ХХ века полковник Альфред Редль, от которого на протяжении десяти лет поступала исключительно ценная военная и политическая информация.

В начале 1900-х годов тогда еще капитан Альфред Редль, являвшийся перспективным сотрудником австро-венгерского Генерального штаба, был командирован в Россию для изучения русского языка и обстановки в этой «недружественной Австро-Венгерской монархии» стране. Некоторое время он провел на стажировке в военном училище в Казани, где завел обширные связи среди местных офицеров и гражданских лиц.

Российские коллеги Редля, внимательно наблюдавшие за разведчиком, провели его тщательное изучение и собрали обширный материал, касающийся его сильных и слабых сторон, увлечений, особенностей характера.

После возвращения Редля в Вену подробная характеристика на него была направлена руководителю российской военной разведки в Варшаве полковнику Николаю Батюшину (именно с территории Варшавского военного округа осуществлялась в то время организация разведывательной работы по Австро-Венгрии). Батюшину было рекомендовано «продолжить изучение капитана Редля с целью возможного привлечения его к сотрудничеству».

Батюшин успешно выполнил данное ему поручение. Он направил в Вену одного из своих лучших специалистов по вербовке агентуры, снабдив его самыми подробными сведениями о личности и особенностях характера Альфреда Редля. Последний довольно легко согласился на тайное сотрудничество с российской разведкой. В беседе с вербовщиком он подчеркнул, что готов помогать России из личных симпатий к россиянам, среди которых у него «осталось в Казани много прекрасных и душевных друзей».

«К тому же, – пояснил Редль, – мне очень не хотелось бы, чтобы между нашими странами разгорелся огонь войны. Уж очень много жизней может поглотить это страшное пожарище».

Справедливости ради следует сказать, что и сумма денег в австрийской валюте, переданная Редлю при первой встрече, не могла не произвести весьма сильного впечатления на молодого генштабиста.

Руководя работой с Редлем, полковник Батюшин ни на минуту не забывал о необходимости укрепления его служебного положения в Генштабе. И результаты не замедлили сказаться на служебной карьере разведчика. Уже через несколько лет, получив внеочередное звание полковника, Альфред Редль становится вторым человеком в аппарате австро-венгерской военной разведки и контрразведки.

По оценкам многих западных специалистов, полковник Редль являлся «самым важным агентом иностранной державы из всех шпионов, действовавших в Европе накануне Первой мировой войны». Известный специалист в области тайных операций в годы Первой мировой войны англичанин Эдвин Вудхол свидетельствовал:

«Полковник Редль выдал России огромное количество копий документов, кодов, фотографий, планов, секретных приказов по армии, мобилизационных мероприятий, докладов о состоянии железных и шоссейных дорог, описаний образцов военного оборудования... Среди наиболее ценных для России материалов были австро-венгерские мобилизационные планы против России и Сербии. Они содержали полный комплекс всех возможных операций... Большое значение имело также сокрытие А. Редлем от своего Генерального штаба секретных сведений, которые поступали в Вену от австро-венгерских тайных агентов непосредственно из России».

В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Планируя в начале XX века операции будущей войны, правительства великих европейских держав рассчитывали на достаточно небольшой период времени, в течение которого их армии должны были нанести решительное поражение армиям противника и тем самым победоносно завершить войну. Но составленные перед войной стратегические планы начали рушиться уже в первые ее дни. Как ни пытались воюющие державы переломить ситуацию, перспектива ведения долгой изнурительной войны на истощение становилась все более и более вероятной.

Расширение масштабов войны, ее продолжительность и огромные потери (достаточно вспомнить такие крупномасштабные операции, как наступление немцев под Верденом или наступление франко-британских сил на Сомме) постоянно заставляли державы Антанты, в первую очередь Великобританию и Францию, искать все новые и новые людские резервы для пополнения своих армий.

И не случайно взоры правительств этих стран уже к концу 1914 года были обращены к России. Они стали настойчиво просить свою союзницу, воевавшую с Германией и Австро-Венгрией на Восточном фронте, об отправке русских воинских соединений и на Западный фронт. После активных переговоров и непрерывного давления со стороны стран Антанты Россия была вынуждена уступить их просьбе.

В результате компромисса, достигнутого Россией и Францией, было решено направить на Западный фронт четыре русские бригады, в каждой из которых было по два полка. Первая и третья бригады были направлены во Францию, а вторая и четвертая – на Балканы. Численность экспедиционного корпуса составила 45 тыс. военнослужащих. Первая бригада, отправленная за границу раньше остальных, сразу же приняла активное участие в обороне Реймса.

Первая мировая война внесла в работу российской военной разведки необходимые коррективы. В действующую армию была переведена значительная часть офицеров ее центрального аппарата, что способствовало активизации оперативной агентурной разведки штабами фронтов (приграничных военных округов) и отдельных армий.

Видный историк военной разведки Михаил Алексеев в своем многотомном труде «Военная разведка России», в частности, подчеркивает: «Задачи, которые приходилось решать военным разведчикам в годы войны, были чрезвычайно разнообразны. Так, например, во Франции, где военным агентом был полковник Генерального штаба граф Алексей Игнатьев (произведен в генерал-майоры в 1916 году А.Ф. Керенским. – В.А.), помимо собственных организационных и разведывательных задач, приходилось заниматься обеспечением военных поставок в Россию, оказывать содействие в организации тыловой деятельности русских воинских частей на территории Франции и на Балканах, участвовать в переговорном процессе, организовывать связь между союзными армиями, формировать благоприятное для России общественное мнение в стране пребывания».

К этому следует добавить, что в декабре 1915 года родной брат графа Алексея Игнатьева полковник граф Павел Игнатьев по заданию императора Николая II был также направлен во Францию, где создал и до конца войны руководил разведывательной службой русской армии в Европе.

К сожалению, патриоты своей Родины братья Игнатьевы волею обстоятельств после революции 1917 года оказались по разные стороны баррикад.

Рассказывая об успешных операциях российской разведки периода Первой мировой войны, следует отметить, что в 1916 году она сумела приобрести агентуру в высших кругах Ватикана и Испании, которая снабжала Центр важной информацией стратегического характера по Германии и Австро-Венгрии. Разведка располагала также надежными источниками документальной информации в главной штаб-квартире Австро-Венгрии, в германском генеральном штабе, в штабах и корпусных округах Германии.

Через возможности во французском телеграфном агентстве «Гавас» был опубликован ряд выгодных России дезинформационных материалов. В ходе агентурной работы широко использовались «почтовые ящики», шифры, коды, а также симпатические чернила.

Россия в те годы была практически единственной страной, специалисты-разведчики которой постоянно добивались значительных успехов в дешифровке секретных телеграмм противника, содержание которых подчас влияло на принятие ответственных внешнеполитических решений.

1 августа 1914 года, уже после объявления войны, Главное управление Генерального штаба направило военным агентам в западноевропейских странах циркулярное указание «во что бы то ни стало выяснить... к 7 августа направление движения группы центральных германских корпусов». Выполнить эту задачу в поставленные сроки удалось одному из немногих – военному агенту в Италии полковнику Генерального штаба Оскару Энкелю. Он прибыл в Рим лишь в апреле 1914 года и не успел обзавестись надежной агентурой. Однако отсутствие агентурного аппарата у Энкеля было компенсировано наличием широких связей, а также способностью принимать грамотные решения на основе собственного разведывательного опыта. В результате было установлено, что германские корпуса перебрасываются на Западный фронт для действий против Франции. Кстати, вскоре Энкелю удалось создать агентурную группу, которая бесперебойно и без провалов функционировала до августа 1917 года.

Активно работал с позиций Бельгии и Нидерландов военный разведчик полковник Генерального штаба Людвиг Майер. Завербованная лично им агентура неоднократно направлялась в Германию и добывала актуальные сведения о передислокации сил противника. Через находившуюся на связи у Майера агентуру был привлечен к сотрудничеству офицер германского Генерального штаба. Поступавшие от него в ГУГШ разведывательные сведения стратегического характера немедленно передавались в Ставку.

Руководимая Майером агентурная сеть имела широкие связи в военных и деловых кругах Германии и в разведывательном отношении контролировала территорию этой страны, оккупированную часть Бельгии, а также частично территорию Австро-Венгрии.

До 1917 года в работе внешней разведки по-прежнему принимали деятельное участие некоторые сотрудники Министерства иностранных дел России.

Во время войны Швейцария являлась одной из тех нейтральных стран, с территории которой обе противоборствующие стороны активно вели разведку. Россия в этом отношении не являлась исключением. Для организации разведывательной работы по воюющим странам с территории Швейцарии к российской дипломатической миссии в Берне был специально прикомандирован действительный статский советник Андрей Мандельштам. По заданию военного ведомства входящими в его группу дипломатами были получены заслуживавшие внимания сведения о военно-морских силах Турции и Болгарии, планы дарданелльских укреплений и минных заграждений в проливе.

Российский посол в Константинополе Зиновьев получил агентурным путем копии нот, которыми обменялись министр иностранных дел Турции и австрийский посол в этой стране Каличе по актуальным политическим проблемам.

В январе 1916 года, в разгар войны, отдел печати МИД направил министру иностранных дел С.Д. Сазонову служебную записку с соображениями о необходимости усиления добычи информации по политическим вопросам в блоке воюющих против России стран. Сведения по этим вопросам предлагалось концентрировать в Министерстве иностранных дел.

В этот же период активизировал свою довольно многочисленную закордонную агентуру и департамент полиции Министерства внутренних дел. Она все чаще стала подключаться к выполнению отдельных внешнеполитических задач. «Однако основной функцией этой агентуры, – подчеркивается в «Очерках истории российской внешней разведки», – продолжало оставаться выявление подпольной деятельности оказавшихся в эмиграции революционеров, националистов, анархистов и других «подрывных» элементов. Страны, где находились российские политические эмигранты, были буквально наводнены агентами департамента полиции, которые часто действовали открыто, в контакте с местной полицией и контрразведкой».

Улучшению качества работы российской военной разведки способствовала и имевшая место координация усилий союзников по Антанте по данному вопросу. В частности, в сентябре 1915 года представители Антанты договорились об образовании координирующего органа – Межсоюзнического бюро, в задачу которого входило объединять получаемые по различным каналам сведения о противнике, с тем, чтобы они становились достоянием всех союзников. К концу 1915 года в Межсоюзническое бюро входили уже миссии Франции, России, Великобритании, Италии, Бельгии и Сербии.

В этом плане успешно действовал в Англии военный разведчик генерал-лейтенант Генерального штаба Н.С. Ермолов. Он принимал активное участие в поддержании связи между английской и русской разведками по обмену разведывательной информацией. Так, англичане довольно удачно специализировались на добывании турецких шифров и передавали их вторые экземпляры через Ермолова в ГУГШ.

Однако война выявила и существенные недостатки в разведывательной работе.

По-прежнему разведкой за рубежом в той или иной степени занимались министерства финансов, торговли и промышленности. Они, как правило, имели свою собственную сеть информаторов, но она была узко нацелена на сбор сведений только финансового, коммерческого или экономического характера преимущественно через открытую и закрытую специальную литературу.

Необходимая реорганизация российской разведки затянулась до лета 1917 года, когда было принято окончательное решение передать всю заграничную сеть источников в ведение отдела генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба. Эта работа была завершена лишь к августу 1917 года.

Недостаточно эффективно действовала контрразведка. Жандармский корпус зачастую главные усилия направлял на борьбу с «внутренним врагом», в то время как вражеская агентура, по сути дела, беспрепятственно работала в районе предстоящих боевых действий.

Следует также отметить, что хотя многие разведывательные данные поступали в Центр своевременно, изучались они не всегда качественно в силу слабой постановки информационно-аналитической работы. Бессистемность в использовании этих сведений существенно затрудняла работу по важнейшим проблемам, требовавшим быстрого и глубокого освещения.

Первая мировая война завершилась в условиях неслыханных политических и социальных потрясений, приведших к двум революциям в России, к волнениям и революционным событиям в Германии и Венгрии, к изменению политической карты мира.

Размах и сложность этих явлений, а также кризисных событий в России, охвативших практически все слои общества, не могут не приниматься во внимание при оценке действий русской разведки в этот сложный переломный период. Тем не менее они не способны заслонить главного вывода – в годы Первой мировой войны русская разведка в основном справилась с решением стоявших перед нею задач. Сформировавшись в ходе войны к концу лета 1917 года в действенный инструмент государственного механизма, она, однако, не успела в полной мере реализовать свои возможности. Наступала новая эпоха, происходили смена строя, институтов государства, такие изменения, которые потребовали и принципиально новых разведывательных и контрразведывательных механизмов, отвечающих современным условиям.

Владимир Антонов