12 мая исполнилось 26 лет с момента вступления в действие Соглашения о прекращении огня и военных действий в регионе нагорно-карабахского конфликта, которого удалось достичь благодаря активным посредническим действиям российской стороны. «Соглашение о прекращении огня является единственным ощутимым достижением в процессе урегулирования азербайджано-карабахского конфликта, которое стало результатом полноценных трехсторонних переговоров с прямым и полноправным участием в них одной из основных его сторон – Республики Арцах», – говорится в комментарии внешнеполитического ведомства Арцаха.

5 мая был в основном согласован текст «Бишкекского протокола» (призыв к прекращению огня под эгидой Межпарламентской ассамблеи СНГ), а затем – после того, как Гейдар Алиев побывал в Анкаре и Европе – подписано уже и юридически обязывающее Соглашение. Первым это сделал 9 мая 1994 г. тогдашний министр обороны Азербайджана Мамедрафи Мамедов, 10 мая – министр обороны Армении Серж Саркисян, а 11 мая – командующий Армией обороны Нагорного Карабаха Самвел Бабаян.

«Путь к бессрочному перемирию был нелегким, – подчёркивается в комментарии МИД Арцаха. – Предыдущие попытки положить конец войне срывались из-за позиции Азербайджана, который, будучи уверенным в своем военно-техническом превосходстве, надеялся на силовое решение конфликта. Дипломатический успех стал возможен лишь после того, как Армия обороны Арцаха отразила вооруженную агрессию Азербайджана и обеспечила безопасные границы республики и тем самым серьезно подорвала потенциал Баку, нацеленный на решение конфликта посредством военной силы».

В этой связи напомним лишь некоторые эпизоды. Политико-дипломатический хаос первых месяцев после распада Советского Союза способствовал активной «приватизации» властями новоявленных независимых государств техники и имущества бывшей Советской Армии, прежде всего – в конфликтных регионах. Так, не считая массовых захватов воинских складов, только за лето 1992 г. Министерству обороны Азербайджана было официально передано следующее вооружение:

– 60 мотострелковая дивизия (Ленкорань) – 122 единиц боевых танков, 131 единица боевых бронированных машин; 87 единиц артиллерии;

– 75 мотострелковая дивизия (Нахичевань) – 343 единиц боевых бронированных машин;

– 295 мотострелковая дивизия (Баку) – 124 единиц боевых танков; 255 единиц боевых бронированных машин; 95 единиц артиллерии;

– 23 мотострелковая дивизия (Гянджа) – 35 единиц боевых танков; 55 единиц боевых бронированных машин; 72 единиц артиллерии;

– Бакинское высшее общевойсковое командное училище – 5 единиц боевых танков; 58 единиц боевых бронированных машин.

Из других дислоцировавшихся на территории Азербайджана воинских частей было получено 92 единиц артиллерии. (М. Велимамедов. Очерки по карабахской войне. «Литрес-Самиздат». 2019).

В начале июня 1992 г. тогдашний министр обороны Азербайджана Рагим Газиев вёл в Москве переговоры с министром обороны России Павлом Грачевым, «отдавшим указание командиру 104-й воздушно-десантной дивизии в Гяндже генерал-майору Валерию Щербаку оказать помощь азербайджанским войскам. Группа российских офицеров во главе с начальником оперативного отдела 104-й ВДД подполковником Владимиром Селивановым начала работу в штабе «Военного единства» в Евлахе. Было решено, что самоходно-артиллерийские дивизионы 104-й ВДД будут оказывать артиллерийскую поддержку наступающим [на Шаумян и Мардакерт – прим. авт.] азербайджанским войскам… Между Рагимом Газиевым и Павлом Грачевым сложились хорошие личные отношения, что неоднократно способствовало в получении военной помощи от России» (там же).

Неоднократные нарушения азербайджанскими вооружёнными формированиями режима прекращения огня (что признавалось и Гейдаром Алиевым) привели к ряду чувствительных поражений летом и осенью 1993 года. «Тщетными [как и ранее – прим. авт.] были наши попытки остановить кровопролитие и в конце 1993 года, – пишет В. Казимиров. – Лично с Гейдаром Алиевым и лидером карабахских армян Робертом Кочаряном мной было согласовано прекращение огня с 17 декабря. Оба сказали, что дадут указания оформить его, но лишь из Степанакерта документ поступил в срок – Баку тянул время. Удалось уговорить Кочаряна прекратить огонь "на джентльменской основе", не ожидая текста из Баку (ведь всё согласовано с первым лицом – выше некуда!). Лишь через три дня, вечером 19 декабря оттуда поступило совершенно непригодное послание. Пришлось всё срочно отменять. А секрет был прост – шла подготовка масштабного контрнаступления азербайджанских войск... И 30 декабря на наше предложение о новогоднем перемирии Степанакерт дал согласие, а Баку даже не ответил».

 С ноября 1993 г. по март 1994 г. в Азербайджане было проведено четыре военных призыва, в результате чего к концу 1993 г., по данным западных исследовательских структур, численность армии прикаспийской страны достигла почти 49 тыс. человек, а несколько месяцев – 56 тыс. человек. В сентябре – октябре только на Украине были закуплены 150 танков Т-55, 6 истребителей МиГ-21СМ, 2 истребителя-бомбардировщика Су-17М3, 2 разведчика-бомбардировщика МиГ-25РБ. Через Иран из Афганистана прибыло около 1500 боевиков Гульбеддина Хекматияра, размещённых в Агдамском и Физулинском районах. Не считая многочисленных «диких гусей» из России и Украины, террористов Шамиля Басаева, по информации газеты Hurriyet, в Азербайджане действовало 256 только высокопоставленных турецких военных советников, в то время как в отдельные периоды их могло быть до 450 турецких (большая часть направлялась по линии национальной разведывательной службы Турции). В конце осени 1993 г. в Баку был утверждён план масштабного наступления, начавшегося в конце декабря 1993 года (северный участок фронта) и в первые январские дни 1994 года (юго-восточный участок). 18 февраля между министрами обороны конфликтующих сторон, при посредничестве Грачёва был подписан протокол о прекращении огня. Однако 20 февраля Баку отозвал свою подпись, видимо, всё ещё уповая на успех провалившегося зимнего наступления в горах Карвачара, призванного создать предпосылки к последующему военному разгрому Нагорно-Карабахской Республики.

Активные военные действия развернулись по всей линии фронта от Омарского перевала до реки Аракс, и только через три месяца, после потерь и военного истощения, под угрозой прорыва фронта в направлении Барды и Евлаха руководство Азербайджана само попросило прекратить огонь. Наступившее после 8 мая 1994 г. относительное затишье, разумеется, вовсе не означало прекращения перестрелок, локальных столкновений и вооружённых провокаций. В последующий период (и сегодня тоже) можно услышать немало версий относительно возможного характера боевых действий в случае провала переговорного процесса. Как пишет в своих воспоминаниях «Жизнь и свобода» Роберт Кочарян, «подписание Бишкекского соглашения оказалось очень своевременным и для нас, и для азербайджанцев. Обе стороны были истощены длительными непрекращающимися боями. Мы поставленную перед собой задачу выполнили: вышли на ту линию соприкосновения, которую планировали. Провал же зимнего наступления Азербайджана и реальная угроза потери Тертера (Мирбашир) сделали Баку гораздо более сговорчивым. Если бы мы заняли Тертер, открылась бы возможность наступления на Евлах с двух направлений, с последующим выходом на Куру, и тогда мы могли отрезать северо-западную часть Азербайджана от остальной территории. В Азербайджане опасались, что мы пойдем дальше, а мы понимали, что любой наш выход дальше, во-первых, потребует новых ресурсов, которыми мы не располагали, а во-вторых, растянет линию фронта на восток, создав нам проблему её удержания в будущем. Таким образом, каждая из сторон имела веские причины согласиться на долгосрочное прекращение огня».

Особого внимания заслуживает позиция американской дипломатии в лице, в частности, тогдашнего сопредседателя Минской группы ОБСЕ Джона Мареска, открыто выражавшего недовольство активизацией посреднических усилий Москвы. В своей статье, опубликованной в июне 1994 года в Christian Science Monitor, он высказался в пользу оставления Нагорного Карабаха в составе Азербайджана в формате некоего «свободного союза». Вновь зазвучали требования выводу «армянских войск», что означало попытку дипломатического реванша за военные поражения азербайджанской армии. И хотя в Ереване и Степанакерте выражали готовность пойти на компромисс при условии ввода в регион (заявленных Бишкекским протоколом) разъединительных сил под эгидой СНГ, в Баку выступили категорически против этой идеи.

Однако с той поры «утекло много воды», и никакие «миротворцы» уже не актуальны. Как отмечают в министерстве иностранных дел Арцаха, соглашение от 12 мая 1994 года, «позволило перевести азербайджано-карабахский конфликт в политико-дипломатическое русло и создать условия для того, чтобы стороны при содействии международных посредников могли сосредоточить свои усилия непосредственно на поиске путей окончательного урегулирования конфликта посредством переговоров». Как об одном из ключевых условий успеха урегулирования в Степанакерте говорят об «исключении каких-либо иллюзий относительно возможности решения конфликта посредством силы». Пока же по-прежнему актуален тезис из заявления Совета глав государств СНГ от 15 апреля 1994 года о том, что главный приоритет, императив урегулирования – незамедлительное прекращение огня, всех военных действий и вслед за этим его надежное закрепление, без чего «не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства». 

* * *

19 марта наблюдатели ОБСЕ заявили, что покидают район Нагорного Карабаха в связи с эпидемией на неопределённое время, дипломатично обратившись к сторонам конфликта с просьбой «воздержаться от любых провокационных действий, которые могут привести к росту напряжённости в период пандемии». «Возможно, проявляемая обеими сторонами осторожность объясняется коронавирусом, учитывая, что главным приоритетом для руководства должны быть здоровье и безопасность, и преодоление кризиса. В такой момент любые авантюры или шаги могут оказаться чрезвычайно опасными и возыметь непредсказуемые последствия для всех. В то же время, если бы между лидерами не было налажено общение, легко могли иметь место просчёты или неправильная интерпретация происходящего», – цитирует интернет-издание Eurasianet мнение не пожелавшего раскрыть своё имя западного дипломата

Как и четверть века назад, армянские стороны полностью выполняют свои обещания не допускать провокаций и эскалации конфликта, в то время как в Баку ничего не обещают, не уставая бряцать оружием. Несмотря на некоторое затишье, опасения относительно очередной военной эскалации. Все ранее согласованные гуманитарные мероприятия, личные встречи министров и визиты сопредседателей в район вооружённого конфликта отложены до «лучших» времён, которые, впрочем – под большим вопросом. На ближайшие дни близ границ Республики Арцах планируются очередные масштабные учения азербайджанской армии с ракетно-артиллерийскими стрельбами, и задача принуждения к миру тех, кто к нему явным образом не стремится, остаётся более чем актуальной.

Андрей АРЕШЕВ, политолог, г.Москва