Свидетельства карабахцев об этнической чистке, блокаде и российских миротворцах

Полковник Арам Асрян возглавлял Аскеранское районное управление Государственной службы по чрезвычайным ситуациям МВД Арцаха. После 44-дневной Арцахской войны он был награжден орденом «Боевой крест» первой степени. Покинул Арцах 3 октября 2023 года, когда завершил свою миссию с группой спасателей.

«19 сентября в блокадном Арцахе начинался как обычный день. Утром я пошел на работу пешком: служебная машина давно уже простаивала, топлива вообще не было. Тревога возрастала, потому что ситуация с каждым днем усложнялась, и не было никакой надежды, что будет открыта дорога в Армению. Я ушел с работы в час дня и собирался домой пообедать с женой. Мы уже дошли до района Глижбаг, и до нашего дома оставалось совсем немного, как вдруг начался обстрел. С высоты Глижбага я посмотрел вниз и увидел, что позиции Хнапата подвергаются обстрелу. Я понял, что это масштабная война. Жену я отправил домой, сам остался и почти побежал в отделение. По дороге позвонил в дежурную часть и дал указание вывести пожарные машины со станции и развезти их в разные стороны.

Затем мы вместе с личным составом получили оружие и отправились на заранее устроенные для позиции. Оставив там своих сотрудников, я отправился в администрацию Аскерана узнать, что нам делать дальше. Ситуация была очень сложной. Было приказано усилить контролируемые нами оборонительные позиции. В тот день мы остались на вверенном нам посту.

Обстрелы не прекращались. Было принято решение эвакуировать население в аэропорт Степанакерта, где было безопаснее. Машины были предоставлены, и мы общими силами организовали эвакуацию людей, после чего я вернулся на нашу базу. Ребятам нужна была смена. Были еще добровольческие отряды, которые должны были нас заменить, но возникли определенные проблемы, и замена не поступала. Я отправил ребят отдохнуть, чтобы они набрались сил, ведь никогда не знаешь, что будет завтра.

Страшный взрыв 25 сентября стал вторым смертельным ударом для нашего народа. В тот момент там находились Карен Мелкумян и Армен Саргсян из моего штаба. Как только я услышал весть, прибыл на место происшествия. Можно сказать, что первых раненых доставили в госпитали ребята из моего штаба.

На месте происшествия находились все сотрудники МЧС во главе с руководством. Словами не описать то, что там происходило. На наших глазах горели люди: крики о помощи все еще звучат в моих ушах. Мы словно попали в ад, откуда нет выхода. Вынесли обгоревших людей и отвезли их в машины скорой помощи. Большинство из них в то время были живы, но позже мы узнали, что многие умерли в пути. Я не верю, что переживания и страшные образы того дня когда-нибудь сотрутся в памяти очевидцев…

Вместе со спасателями из разных ведомств, оставшимися в Арцахе, мы поехали в морг, где была необходим помощь. 28 сентября мы работали до 4 часов утра, потом пошли в отделение отдохнуть на 2 часа. Утром нам поставили новую задачу, и мы снова поехали на место взрыва. В тот день наша небольшая группа извлекла около 45 обгоревших трупов и отвезла их в морг. Потом мы разошлись в разные стороны и продолжили поиски. Наша последняя операция была 2 октября. Мы вывезли труп беременной женщины и останки тела с места взрыва.

Вместе со спасателями в Арцахе оставались около 60 человек. Мы поняли, что нам, спасателям, больше нечего делать, и 3 октября при посредничестве министра Карена Саргсяна сформировали колонну, покинули Арцах и перешли мост Акари. Нам удалось вывезти из Арцаха пожарные машины, которые позже были переданы в распоряжение пожарной части РА».

(https://step1.am/ru/2024/09/05/18767/)

Военный хирург Айк Осипян. Родился и вырос в Степанакерте. В 8 классе Айк задумался о профессии военного медика, глубоко осознавая всю важность этого дела в условиях нашего региона. По окончании обучения Айк был направлен на службу в армию обороны Арцаха.

«Несмотря на все сложности, казалось бы, в безвыходных, нечеловеческих условиях  врачи продолжали бороться за жизнь каждого раненого. «За свою жизнь мне довелось увидеть 4 войны, пережить блокаду, но ту умопомрачительную картину, которою я увидел после взрыва на топливном складе, невозможно сравнить ни с чем. В тот период, когда случился взрыв, уже шла эвакуация, в республике была острая нехватка медицинского персонала, в госпитале оставалось всего несколько человек. Никогда не забуду тот злополучный день. Спустя некоторое время после взрыва во двор госпиталя подъехал «Урал», из которого стали выносить обгоревших людей.

Стоял страшный крик. Люди буквально стонали от жуткой, невыносимой боли. Порою мы чувствовали себя немощным, поскольку в больницах заканчивались последние ресурсы, и мы не знали, как и чем помочь людям. До сих пор с ужасом вспоминаю беспомощные взгляды людей, которые искали своих родных и близких среди жертв. Многие стоя передо мной на коленях умоляли помочь найти и спасти близкого человека. Моему счастью не было предела, когда удавалось обнаружить хоть кого-нибудь среди жертв и помочь его близким».

После  депортации Айк был направлен на службу в Сюникскую область, в город Сисиан, где живет и работает по сей день. «Если каждый из нас ежедневно будет вносить свою лепту в дело возвращения на родину, то мы обязательно вернемся. Я в этом убежден».

(https://step1.am/ru/2024/08/30/18491/)

Лиана ВОСКАНЯН, уроженка Степанакерта. После окончания средней школы получила профессию медика, окончив Степанакертский медицинский колледж

«Я ходила в среднюю школу №4 г. Степанакерта и хорошо помню первую карабахскую войну, тогда я была ученицей начальных классов. Помню бомбёжки Степанакерта, помню, как в наше здание попал снаряд, и нас, детей, швырнуло об стену. Помню, как мы прятались в подвале здания. В соседнее здание попал снаряд, и моя сверстница погибла, до сих пор перед глазами её труп на снегу. Прошло много времени, но до сих пор я боюсь звука пролетающего самолёта.

…В 22 года, в Степанакерте, я вышла замуж за Араика Восканяна. Он работал водителем, я – в театре, и у нас родилось шестеро детей. Старшему Артуру — 16 лет, Алёне – 14 лет, Нерсесу – 12 лет, Давиду – 10 лет, Элле – 4 года, младшему Аветису – 1,6 года.

В сентябре 2020 года муж Араик едет в Россию, и через несколько дней начинается война. Тогда у меня было пятеро детей. Мы ютились в подвале и вынужденно, из-за детей, выехали в Ереван. После того, как мы отметили поминки, семь дней со дня смерти моей матери, в конце ноября вернулись в Степанакерт.

В Степанакерте я работала в двух-трёх местах, чтобы содержать семью. Если не было в театре работы, работала в салоне красоты, если там не было работы, пекла лаваш. Это очень помогло во время блокады, когда были огромные очереди за хлебом. Нам, работникам, давали по две буханки хлеба после смены. Я никогда без работы не оставалась.

В 2020 году мы вернулись из Армении в Карабах, потому что Россия нам дала гарантии безопасности, и в наш край был введён российский миротворческий контингент (РМК). Но эта гарантия, как мы увидели в итоге, себя не оправдала. Я не верю ни в российскую, ни в азербайджанскую гарантии безопасности. Для меня единственная гарантия – это международная, хотя, и в это тоже трудно верится. Однако, если будет эта гарантия, я обязательно вернусь.

Говорят, что нам, беженцам, должны дать сертификаты на приобретение жилья. Я на это не надеюсь, потому что на выданные государством деньги я не смогу приобрести нормальное жильё для моей многодетной семьи. Повторюсь, моя надежда и огромное желание – вернуться обратно домой в Степанакерт».

(https://step1.am/ru/2024/08/26/18287/ )

Ануш Петросян, депортированная сначала из Шуши, а затем из Степанакерта

«Я была в Ереване за несколько дней до блокады. До Степанакерта я добралась 9 декабря 2022 года, а 12 числа дорогу перекрыли. На тот момент я оставила свою основную работу. А работала я волонтером в «Hallo Trust» 6 лет, затем переводчиком, картографом, координатором проекта. Благодаря этой работе я посетила практически все районы и села Арцаха. Но в дни блокады я осталась не у дел. Была небольшая онлайн-работа, но потом из-за проблем с интернетом я лишилась и этого.

Во время блокады я в основном проводила дни на стадионе, моем любимом месте в Степанакерте. Бегала  часами, забывая о себе. Это помогло мне преодолеть стресс и более или менее восстановиться. Но по мере усиления блокады мой организм истощался, я уже не могла тренироваться. Вот так я перестала ходить на стадион. Недостаток витаминов вызвал некоторые проблемы со здоровьем. У нас месяцами не было нормальной еды, что, естественно, не могло не сказаться на здоровье. И постоянно возникал вопрос: как может человек оставаться голодным в XXI веке? В те дни я ходила гулять по городу. В основном в те места, где был по графику свет. Я немного даже привыкла к спокойствию, мой разум избавился от интернет-мусора. Интересно, но добрых дел тоже прибавилось. Помню, подсолнечного масла в магазинах не было, у нас было только льняное, которым мы так и не воспользовались из-за запаха. Масло в доме уже заканчивалось, и каково же было удивление, когда моя подруга подарила нам бутылку масла. Это был настоящий драгоценный подарок по тем временам.

19 сентября я собиралась выходить из дома, когда началась война. Я сначала не поняла, что это, подумала, что ветер шумит в крыше. Потом мы в ужасе спустились в подвал. Как-то мы провели этот день. Дети громко молились, и мы с ними. Забавно, но жители нашего дома решили заночевать в своих домах. Моя мама тоже. Чтобы не оставлять маму одну, я тоже решила выйти из подвала и пойти в наш гостиничный номер. Мы провели ночь, считая снаряды.

Исход из Арцаха был одним из самых больших страхов в моей жизни. В 2020 году мой отец был жив и спас нас от войны на своей машине, а в 2023 году мы были одни, и я всегда думала: кто нас спасет, если начнется война? Страх оправдался. Я видела, как город пустел с каждым мгновением. Люди один за другим спешно покидали свои дома. Я ощущала почти физическую боль от того, что город становился призраком. Остались только бродячие собаки. Некогда чистого и опрятного города больше не было.

Мы уехали 28 сентября. Но я прошла через ад, прежде чем мы выехали. Я все время думала, как нам выбраться. Сказали, что в чьей-то машине есть место. Мы поехали с ними, но на подступах к Шуши машина сломалась. Каким-то образом мы вернулись в Степанакерт на одном из автобусов, ехавших из Еревана. Мы записались на автобус, но все было так небрежно организовано, что мы не знали, когда подойдет наша очередь. Нам пришлось переночевать на площади, чтобы попытаться втиснуться в автобус. На мой пост откликнулся случайный человек и сказал, что возьмет нас. Выяснилось, что сын мужчины пострадал при взрыве склада бензина, но выжил. Он сказал: Бог спас моего сына, и я могу не помочь человеку, который выбирает между  жизнью и смертью. Так нас спасли совершенно незнакомые люди».

(https://step1.am/ru/2024/08/29/18418/ )

P.S.

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова на брифинге 12 января 2024:

«Никто не имеет права оскорблять российских миротворцев, а обвинения в адрес РФ несут только проблемы в армяно-российских отношениях и являются попыткой армянской стороны подтасовать факты для снятия с себя ответственности. Относительно утверждений об этнической чистке в Нагорном Карабахе, Захарова предложила предоставить какие-либо факты, а также международный документ, подтверждающий, что этническая чистка имела место быть» (http://russia-artsakh.ru/node/17600 )/

Заместитель министра иностранных дел Лаврова Михаил Галузин в интервью ТАСС 10 февраля 2024 года:

«Сейчас Карабах интегрируется в правовое поле Азербайджана. К сожалению, большинство карабахских армян покинуло регион. Это был их тяжелый, но добровольный выбор» (https://tass.ru/interviews/19946235). 

Материал подготовил Александр АНДРЕАСЯН

Продолжение следует