В середине сентября в Киеве состоялся очередной саммит так называемой «Крымской платформы», отмеченный очередными знаковыми заявлениями турецкого президента Реджепа Эрдогана. Выступая перед Зеленским и компанией по видеосвязи, турецкий лидер в очередной раз горячо поддержал украинскую принадлежность полуострова, по факту ушедшую в прошлое по результатам референдума о воссоединении Крыма и Севастополя с Россией 16 марта 2014 года.

Не забыл турецкий лидер со свойственным ему пафосом в очередной раз возвестить и о покровительстве, оказываемом «единому» с турецкой нацией крымско-татарскому народу:

«…боль от трагедии, которую пережили наши крымско-татарские турки, насильственно изгнанные со своей родины, не утихает, и их раны не заживают уже 80 лет. Аннексия Крыма, против которой Турция выступает и которую не признает с первого дня, еще больше усугубила эти страдания. Наша поддержка территориальной целостности, суверенитета и независимости Украины остается непоколебимой. Возвращение Крыма Украине является требованием международного права».

Заверив, что «обеспечение безопасности и благополучия крымских турок – один из приоритетов внешней политики Турции», Эрдоган поблагодарил Зеленского «за работу по обеспечению прав крымских татар в рамках «Крымской платформы». Все это вполне укладывается в экспансионистский внешнеполитический курс, пусть и под прикрытием «мягкой силы», хорошо знакомый как в России, так и в Армении и не только там. В наиболее радикальном варианте фантасмагорического проекта «Великий Туран» в той или иной форме к нему причисляются Абхазия, Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, северо-запад Ирана, китайский Синьцзян, а также Крым, Северный Кавказ, Дагестан, Башкирия, Якутия, Татарстан, Астраханская, Волгоградская, Ростовская, Саратовская, Самарская области, Краснодарский и Ставропольский края, входящие в состав Российской Федерации.

Применительно к Крыму подобные прожекты актуализировались начиная с 1990-х годов, когда некоторые зарубежные, в том числе турецкие, источники сообщали о разработке в Киеве (скорее всего совместно с турками) проекта крымско-татарского автономного национального округа на юго-западе Крыма с центром в Бахчисарае. Раздухарившиеся тогда не на шутку активисты запрещенного в России «меджлиса» требовали участия в руководящих структурах всего Крыма или существенного расширения границ или полномочий этой предполагаемой новой административно-территориальной единицы.

Проект новоявленного «Крымского ханства» застопорился, однако в Киеве или Анкаре его вполне могут достать из пыльного сундука, тем более что и в период существования могучего, казалось бы, Советского Союза турецкие правящие круги запускали различного рода пробные шары. К примеру, после известных событий в Чехо-

словакии 1968 года Турция подала иск в Международный суд ООН о неправомерности передачи Крыма из РСФСР в состав Украинской ССР, предложив обсудить возможность восстановления статуса полуострова в качестве турецкой автономии! Основание – условия Кючук-Кайнарджийского договора (1774 г.), по которому Блистательная Порта признавала над Крымом только суверенитет Российской империи. Впрочем, в 1969 году Международный суд претензии Анкары отклонил на том основании, что «...данная передача территории происходила в составе одного государства, юридически представлявшего Россию и в том числе СССР в целом».

Потерпев фиаско на ниве юстиции, до поры до времени в Турции говорить на эту тему перестали, предпочитая, как и ранее, втихую налаживать связи с крымско-татарскими активистами, выступающими за их массовое переселение на полуостров. Согласно одной из служебных записок ЦК КПСС того периода, «...значительная часть татарского населения высказывает желание возвратиться в Крым. Это поддерживается зарубежной диаспорой, а также турецким правительством. В настоящее время массового переселения не предвидится, но не исключено, что, начиная с весны 1968 года, туда могут поехать большие группы татар. Партийным и советским органам Крымской области необходимо иметь это в виду и учитывать в своей повседневной работе». Отдельно упоминалась радикальная позиция так называемых «автономистов», требовавших организованного переселения на полуостров с последующим непременным созданием автономии.

Казалось бы, в лихую перестроечную пору и в 1990-х годах эти мечтания вполне могли бы стать реальностью, а русское большинство и другие народы Крыма – стать заложниками националистических мечтаний лидеров запрещенного ныне в России «меджлиса крымско-татарского народа». Воссоединение Крыма и Севастополя с Россией по результатам «нелегитимного», по мнению министерства иностранных дел Турции, референдума, никогда не будет признано Анкарой, последовательно наращивающей военно-технические связи с Киевом, как говорится, «в небесах, на земле и на море». К примеру, в декабре 2020 г. тогдашний глава Управления оборонной промышленности Турции Исмаил Демир подписал в Киеве соглашение о постройке для ВМС Украины двух корветов турецкого проекта MILGEM (тип Ada). Еще два корабля должны были быть построены по лицензии и при содействии STM на Украине на заводе «Океан» в Николаеве. Общая стоимость контракта составила более 1 млрд долл.

Постройка головного корвета типа Ada для Украины была начата на верфи RMK Marine в Тузле (азиатская часть Стамбула) в апреле 2021 года, церемония официальной закладки состоялась там же 7 сентября того же года. Корабль был спущен на воду 2 октября 2022 года, а в конце мая текущего года – впервые выведен на испытания в море. Начавшаяся к тому времени российская СВО внесла коррективы в планы доводки до ума, испытаний кораблей и их передачи заказчику: теперь это все делается в Турции. А совсем недавно, 1 августа 2024 года, на частном судостроительном предприятии Istanbul Shipyard в той же Тузле был спущен и второй построенный для ВМС Украины корвет под именем «Гетман Иван Выговский». Не будем перечислять все виды вооружений и прочего весьма современного оборудования, которое способны нести эти корабли; констатируем лишь их способность влиять на и без того непростую оперативную ситуацию в Черном море.

Никуда не делись и совместные «беспилотные» проекты – несмотря на то, что завод компании Baykar полноценно заработает на Украине вроде бы только после окончания военных действий. Представители этой компании, прямо связанные с турецким президентом и его окружением, рассказали об успешном испытании авиабомбы MAM-T IIR производства компании Roketsan с высотного ударного беспилотника Akinci. Предполагается, что теперь дроны могут поражать цели на дистанции свыше 50 км (ранее турки применяли со своих БЛА предыдущие модификации данных боеприпасов в лице MAM-C/L/T с дальностью от 8 до 30 км). Еще одним преимуществом MAM-T IIR является инфракрасная головка самонаведения, позволяющая применять его по принципу «выстрелил – забыл».

Несмотря на то, что в ходе СВО ударные беспилотники типа Bayraktar TB2 себя особо не проявили и в основном были уничтожены в первые три месяца боевых действий, данное обстоятельство вовсе не означает их бесполезность. Как пишет авторитетный военно-политический телеграм-канал «Рыбарь», в локальных конфликтах с противником без насыщенной ПВО они вполне эффективны, а потому «в Турции, несмотря на неудачный опыт применения своих дронов в зоне СВО, продолжают совершенствовать свои аппараты с целью расширения их боевых возможностей. В перспективе БЛА начнут массово оснащать зенитными ракетами и расширять номенклатуру боеприпасов «воздух – земля».

Наконец, прорыв турецкого ВПК в производстве авиационных двигателей может быть обусловлен активным сотрудничеством с запорожским предприятием «Мотор-Сич» по проектам турецкого сверхмощного ударного вертолета АТАК-II (T929) и беспилотного малозаметного истребителя-бомбардировщика ANKA-3, которые на первых этапах будут оснащены украинскими двигателями, и список подобного рода проектов можно продолжать…

Некоторое время назад в интернет-пространстве промелькнула информация об адресованной турецким партнерам просьбе «ни при каких обстоятельствах» не передавать Украине современное вооружение. По данным источников одного из Telegram-каналов, предупреждение якобы прозвучало на фоне слухов о готовности Анкары начать тайную поставку Киеву ряда видов оружия, что было встречено в России «с огромным негодованием». По всем возможным каналам до Анкары было донесено, что подобные действия недопустимы и приведут к «крайне печальным последствиям» для двусторонних отношений. После этого команда Реджепа Тайипа Эрдогана вышла на контакт с Кремлем и заверила, что никакие подобные варианты «всерьез не обсуждаются». По данным турецкой стороны, руководство НАТО неоднократно просило Анкару оказать существенную военную помощь ВСУ, но ответ на эти просьбы якобы всегда был исключительно отрицательным.

Даже если это и так – можно предположить, что реализации контрактов, подписанных до начала СВО, а также обсуждению новых сделок вряд ли что-то мешает. Недавно Эрдоган утвердил ратификацию турецко-украинского соглашения о свободной торговле, подписанного 3 февраля 2022 года, за три недели до начала СВО. В ходе недавних межправительственных консультаций обсуждались перспективы увеличения товарооборота с 7,3 млрд долл. в 2023 году до 10 млрд в году текущем. Турецкие компании надеются на активное участие в «послевоенном восстановлении» на Украине. Уже сегодня 13% работающих в этой стране иностранный компаний – турецкие, причем, например, в строительной отрасли возник целый сегмент специализированного бизнеса. Значительное внимание уделяется и портам на Черном море, активно задействованным отнюдь не только в гражданских перевозках.

Безусловно, работа со страной, находящейся в состоянии вооруженного конфликта и получающей при этом всестороннюю поддержку со стороны коллективного Запада, приносит серьезные преференции, до некоторой степени компенсирующие потери от частичного сворачивания связей с Москвой под прессингом западных санкций. На фоне торможения финансово-банковских транзакций и оплат торговых сделок появилась информация о сокращении Турцией объемов закупок российского газа, что также является результатом американского давления. В то же время имеющиеся на территории бывшей Украинской ССР активы защищены как особыми российско-турецкими отношениями, так теперь еще и заявкой Анкары на вступление в межгосударственное объединение БРИКС, в котором она может стать «троянским конем» коллективного Запада.

В октябре Реджеп Эрдоган должен приехать в Казань, где в рамках форума БРИКС+ запланирована его встреча с президентом России Владимиром Путиным. «...Мы рассчитываем на контакты двух президентов в Казани на саммите БРИКС, если это произойдет, но мы надеемся, что такая возможность представится», – рассказал журналистам Дмитрий Песков аккурат в тот же день, когда хозяин Ак-Сарая в очередной раз напомнил о немаловажной (и, как мы убедились, далеко не единственной) линии разногласий в российско-турецких отношениях. «Мы надеемся, что со временем Анкара сможет лучше понять нас и согласиться с нашими доводами», – дипломатично заметил пресс-секретарь президента России, однако, опираясь на имеющиеся факты, можно уверенно утверждать, что едва ли это когда-нибудь произойдет.

…Пока суть да дело, если верить некоторым СМИ, почти все турецкие банки собираются отказаться от обслуживания сделок, связанных с Россией и Белоруссией (исключением станет Emlak Katilim). Само собой, финансовые организации с западным участием уже фактически отказались обслуживать связанные с РФ транзакции. После выпущенной в декабре 2022 года санкционной директивы Байдена, чем дальше, тем больше появляется информации о проблемах российских предпринимателей при проведении трансграничных платежей.

Очевидная неопределенность и растущие элементы недоверия в российско-турецком диалоге могут обернуться неоднозначными последствиями для региона Южного Кавказа. По словам побывавшего недавно в Баку главы турецкой разведки Ибрагима Калына, предполагаемое мирное соглашение между Баку и Ереваном будет способствовать открытию пресловутого Зангезурского коридора, а также приведет к укреплению связей между Арменией, Азербайджаном, Турцией и Европой. А ранее, 10 сентября, министры обороны Азербайджана, Грузии и Турции провели в Батуми очередную, уже 11-ю трехстороннюю встречу, по итогам которой был подписан меморандум в сфере обороны. Ранее Баку и Тбилиси участвовали в совместных учениях под эгидой Турции и НАТО, и по мере обострения региональных противоречий все более актуализируется вопрос, против кого они могут быть направлены – вариантов здесь, как представляется, не так уж и много. В любом случае периодически тиражируемые некоторыми ангажированными экспертами (в Москве, Ереване и не только) притянутые за уши домыслы о некоем направленном в том числе и против Армении «союзе» России, Турции и Азербайджана, мягко говоря, бесконечно далеки от реалий.

Андрей Арешев, Москва