Вот уже пять лет Шарль Азнавур дает прощальные гастроли. Но это тот исключительный случай, когда совсем не хочется расставаться. «Я думаю, что лучше растянуть прощальные гастроли, чем делать антракт. И особенно потому, что прощаться с публикой весьма, весьма трудно», — как-то признался он. Маэстро — 90 лет. 3 октября великий шансонье выйдет на сцену Крокус-сити холла в рамках своего прощального тура. Накануне его концерта в Москве у нас состоялась интересная беседа.

— Месье Азнавур, вы прекрасно выглядите, в чем секрет вашей энергии?

— Во-первых, все зависит от качества жизни. Нужно просто выполнять элементарные правила, и вы получите желаемый результат. Дисциплина — это залог успеха. Не думайте, что жизнь по режиму скучна и неинтересна, наоборот, вы и сами не заметите, сколько свободного времени у вас появится. Во-вторых, я кавказец. А кавказцам тяжело напиться и еще сложнее умереть (смеется). Я много не пью сейчас, но раньше, когда я пил, никому не удавалось меня напоить. На Кавказе пьют так, как нигде. Да, мы сильный народ. Чтобы пережить все, что выпало на нашу долю, да еще преуспеть, нужно быть сильным. Нам удалось добиться огромных высот во Франции, Америке и вообще в мире. Эдуардо Эрнекян в Аргентине владелец более 30 аэропортов по всему миру. Кирк Киркорян — президент и владелец холдинговой компании Tracinda Corporation. Невероятно, каких успехов им удалось добиться начиная с самых низов! Я думаю, дело в армянских корнях. Даже если армянин уезжает в другую страну, он остается армянином везде. У него все получается, потому что он умеет бороться. Этому нас научила жизнь.

— А как вам удалось подняться так высоко с самых низов?

— Знаете ли вы, что я никогда не учился в школе? Причина тому была проста — бедность. После 10 с половиной лет я никогда не появлялся в школе. В то время мы не могли получить образование, так как мои родители не могли позволить себе дополнительных затрат. Когда двери школы закрылись для меня, я решил не останавливаться. Меня некому было направлять и учить. Поэтому я пытался самостоятельно выбрать правильную дорогу, слушал советы библиотекарей и всех, кто меня мог как-то направить. Мне приходилось не просто. Жаль, конечно, учеба в престижном лицее и университете позволили бы мне прийти во взрослую жизнь с серьезным интеллектуальным багажом. Но мне пришлось учиться всему самому, школой жизни стала улица. Сегодня, когда мне уже 90, оглядываясь назад, на того мальчика, я говорю себе: «Мой маленький Шарль, ты ничего не потерял». Моя жизнь была яркой, полной неожиданных поворотов и сюрпризов. Я посетил сотни стран, встречался с императорами, королями, президентами. Я был приглашен в Белый Дом и Кремль. И при этом я каждый раз чувствовал себя как сотни героев из моих детских книг. Например, как герой книги Луи Анри Буссенара «Путешествие юного парижанина по свету». Я был тем самым маленьким парижанином, который попадал в удивительные авантюры. Он шел вперед с широко раскрытыми глазами и открытым сердцем, бившимся чаще обычного, не зная, как себя вести в обществе или куда деть свои руки. Повторение научило меня справляться с беспокойством, но я никогда не чувствовал себя комфортно во время официальных встреч. Кроме Елисейского дворца в Париже и президентского дворца в Армении. Мы всегда чувствуем себя хорошо «дома», не так ли?

— Помните свой первый успех?

— Мои родители не владели хорошо французским и не могли заниматься творчеством (Шарль Азнавур родился в артистической семье). У них была возможность проявить свои таланты лишь во время выступлений для ассоциации русских и армянских эмигрантов. Я говорю именно о русских и армянах, потому что среди них было много творческих личностей, которым приходилось работать грузчиками, продавцами, чтобы прокормить свою семью. Так как у родителей не было денег, чтобы оплатить няню, они брали на эти концерты меня и мою сестру Аиду. Как-то, в один из таких вечеров, я стоял с Аидой за кулисами. Не знаю, что ударило мне в голову, мне было 3 года, но я вдруг взял и вышел на сцену. Мой дебют на сцене произошел на армянском языке с единственным стихотворением в моем репертуаре! Мой неожиданный выход и выступление вызвали шквал аплодисментов и стали первым признанием на сцене.

— Вы как-то сказали, что ощущаете себя 100-процентным французом и 100-процентным армянином…

— Да, это так. Меня спрашивали, кем я себя больше ощущаю, и я отвечал именно так. Я говорил: «Знаете, это как кофе с молоком. Смешав кофе с молоком, их уже не отделить друг от друга. Это все равно, что спросить у ребенка — кого ты больше любишь, отца или мать?»

— Вы часто говорили, что хотели стать актером. Вы им и были. Однако, прежде всего, вы автор и исполнитель своих песен. Не жалеете о том, что не посвятили свою жизнь актерской профессии?

— Я ни о чем не жалею. Единственное, о чем я сожалею, это о людях, ушедших из этого мира. Если в один прекрасный день я перестану петь — и об этом сожалеть не буду. Займусь чем-нибудь другим, потому что «отставка» для меня — это прихожая смерти.

— В октябре у вас пройдет концерт в Москве, а помните, каким было ваше первое выступление здесь?

— Очень хорошо помню. Мне ужасно не понравилась тогда сцена, к сожалению, это был не лучший зал Москвы. Я посчитал, что мои песни достойны лучшего, и пожаловался организаторам. Сцену заменили на более достойную.

— С какими чувствами вы едете в Москву?

— Любовь к России у меня в крови — от отца, родившегося в Тбилиси и говорившего по-русски. Он даже подписывался на русском языке. Во Франции мы дружили со многими русскими эмигрантами. Моя мать выучила русский за полгода. Она очень хорошо говорила по-русски. Так что я очень близок к России.

— Вы написали более тысячи песен. Какой из них вы гордитесь больше всего?

— «Вечная молодость», конечно же. Вы же знаете, сколько мне лет, почти сто! (Улыбается.)

— Вы сегодня по-прежнему пишите песни…

— Не нужно ждать от меня сюрпризов, я уже не так молод, чтобы записать песню, например, в рэп-стиле. Для этого есть молодые музыканты. Вы спросите, о чем я пишу? Конечно, о любви. Многие у меня спрашивают, почему мои песни грустные? А я отвечаю старой французской поговоркой: «Те, которые влюблены, не могут быть счастливы в этот момент». Но, конечно, я стараюсь следить за новыми тенденциями в музыке, у моих песен всегда современные аранжировки. При этом я не изменяю своему почерку, который у меня давно сформировался. Азнавур остается Азнавуром, я не стремлюсь с кемто конкурировать, тем более с молодежью.

— Какую музыку вы слушаете сегодня?

— Большей частью я слушаю радио, сам не выбираю. Но неплохо знаю молодых исполнителей. Они настолько любезны, что посылают мне свои CD, и я их прослушиваю. Бенджамен Биоле, Бенабар, Агнесс Билл, Винсент Делерм… Имен всех я сейчас не припомню.

— Кто-нибудь из ваших детей похож на вас?

— Нет, не думаю, это дети другой эпохи. Они застали часть нашей эпохи, так как они все-таки знали своих бабушек и дедушек, но это время закончилось. Это происходит во всем мире. Это не ошибка детей, это ошибка сегодняшних технологий.

— Ваша дочь Катя часто выступает с вами? Планирует ли она начать сольную карьеру, помогаете ли вы ей в этом?

— Нет, она не хочет быть певицей. Ей нравится ездить со своим отцом, но для нее это скорее хобби. Она хочет быть актрисой, много снимается и будет развиваться в этом направлении.

— Есть ли у вас любимое место в Москве? Может быть, улица?

— Москва вся любима мною. Жаль, что в России я был только в двух городах – в Москве и в Санкт-Петербурге.

— Что вы загадали себе на свой день рождения? Пять лет назад, отвечая нам на этот вопрос, вы сказали — работать до 90 лет и умереть в 100…

— Первая часть моего пожелания, как видите, исполнилась. А что касается 100 лет (улыбается) — теперь я планирую дожить до 120….

 Элен МУСАЕЛЯН