Расстановка кланово-политических сил в Курдском автономном районе (КАР) Ирака отражает системные противоречия, которые препятствуют реализации идеи Единого Курдистана. В их основе традиционно лежит межобщинная борьба за влияние как в самой автономии, так и за её пределами. В КАР последовательно возрастает недовольство правящим кланом Масуда Барзани. Его противники из ПСК рассматривают возглавляемую им ДПК как партию племенной аристократии и намерены лишить её монополии на управление (ключевые должности в КАР замещают родственники лидера ДПК: племянник Нечирван Барзани – президент КАР и сын Масрур Барзани – премьер-министр).

        Масуд Барзани тесно взаимодействует с турецкой правящей партией и лично президентом Турции Р.Эрдоганом. Он обвиняет ПСК в сотрудничестве с ориентированными на Иран политическими силами, которые формируют Шиитскую координационную структуру (SCF).

В итоге, обострение противоречий между ДПК и ПСК создаёт предпосылки к разделению Иракского Курдистана, в том числе по религиозным мотивам.

       Относительно перспектив построения независимого курдского государства, к чему призывает ДПК, лидеры ПСК заняли осторожную позицию. Подтвердив право курдов на самоопределение, они считают, что в нынешних условиях вести речь об отделении от Ирака неуместно.

       Негативный опыт межпартийного противостояния иракские курды уже имеют. Борьба между ними за власть привела в 1994 году к вооруженному конфликту между ведущими группировками. Спустя четыре года американцам удалось его урегулировать. Однако, несмотря на подписание сторонами в 1998 году Вашингтонского мирного договора, Курдистан так и не стал по-настоящему единым. Он управлялся двумя администрациями: ДПК – в провинциях (мухафазах) Дахук и Эрбиль и ПСК – в провинциях Сулеймания и Халабджа. Межпартийные противоречия не исчезли даже после объединения в 2005 году этих администраций, формирования правительства и формального слияния силовых структур. Сохраняется раскол по идеологическим аспектам. ПСК позиционирует себя близкой к Багдаду политической организацией левого толка. В ДПК считают ПСК партией, ориентированной на достижение собственных целей за счёт общих интересов.

       Представители Сулеймании демонстрируют готовность независимо от Эрбиля взаимодействовать с Багдадом по всем направлениям. ДПК обвиняет их в противодействии созданию независимого курдского государства, называя лидеров ПСК агентами Тегерана, а возглавляемые ими партии врагами курдского народа. Это наглядно демонстрирует характер межкурдских отношений в целом, и в Ираке в частности.

       На развитие внутриполитической ситуации в Иракском Курдистане влияет сложное экономическое положение. Серьёзной проблемой для автономии остаются периодически меняющиеся договоренности с Багдадом вокруг доходов от экспорта курдской нефти по демпинговым ценам. Эрбиль поставляет в Турцию до 500 тысяч баррелей в сутки, а это более 10 процентов всего иракского экспорта нефти, около половины которой добывается в районе Киркука принадлежащей ДПК компанией. Экономика иракского Курдистана напрямую зависит от собственных возможностей КАР по экспорту нефти, на долю которого приходится около 80 процентов бюджета Эрбиля. Оценочно – около миллиарда долларов в месяц.

       Ключевую роль в этом вопросе играет Турция. Трубопровод для независимой транспортировки курдской нефти был проложен в 2013 году из Северного Ирака в турецкий порт Джейхан. Парижская Международная торговая палата 25 марта 2023 года по требованию Ирака запретила Турции отгрузку не согласованной с Багдадом нефти. Эрбиль был вынужден согласился передать полномочия на экспорт нефти, добываемой на контролируемых ДПК скважинах, Иракской государственной организации по сбыту нефти (SOMO). Взамен Багдад депонирует до 12,67 процента иракского бюджета на специальном счёте, которым могут распоряжаться премьер-министры КАР и Ирака. Нюанс в том, что глава иракского правительства, по сути, получил право не только контролировать, но распоряжаться бюджетом Эрбиля, а значит напрямую взаимодействовать с Сулейманией. Вполне понятно, что перспектива прямого финансирования иракскими властями конкурентов из ПСК не может устраивать элиту ДПК, так как явно снижает их потенциал влияния в КАР. Следовательно, остается вопрос – как долго названные договоренности просуществуют? Особенно после изменения ситуации в Сирии. Это усиливает внутрикурдское соперничество.

       Тем не менее, после принятия КАР условий нефтяной сделки, Багдад официально попросил Анкару возобновить курдский нефтяной экспорт, доля которого в турецком нефтяном экспорте достигала ранее 25-30 процентов. Здесь, в контексте турецко-израильских отношений и боевых действий между Израилем и Палестиной, уместно напомнить ещё об одном аспекте. Эрбиль, до закрытия трубы в турецкий порт Джейхан периодически был одним из основных поставщиков нефти в Израиль. SОМО, взявшая на себя контроль над экспортом нефти из КАР, не разрешает её поставки Тель-Авиву.

Наряду с экономическими разногласиями, различными политико-религиозными интересами и векторами внешней поддержки в КАР существует ещё одна – межэтническая особенность. Это езидский и армянский факторы.

       Курды-езиды, численность которых в Ираке оценочно составляет около 300 тысяч человек, проживают обособлено в районах Шангал, Айн-Сифни и Дохук горного массива Синджар. Они исповедуют зороастризм (поклонение солнцу) с элементами христианства и иудаизма. Небольшие общины езидов есть на Южном Кавказе: в Армении – порядка 35 тысяч и в Грузии – 20 тысяч, а также в Сирии – 14 тысяч человек.

     По официальной статистике в иракском Курдистане проживают более 18 тысяч армян, действуют 15 армянских церквей, несколько школ и общественных организаций. Для них выделена квота в парламенте автономии. Большинство армян в КАР исповедуют ислам, не владеют армянским языком, но сохраняют этническую общность и элементы армянской культуры. Тесные связи установились у армян с ассирийцами, с которыми они допускают совместные браки.

       С езидами у армян сложились противоречивые отношения. Отчасти из-за позиции Еревана. Езидские беженцы в Армении столкнулись с притеснениями. Их принимали за мусульман, что повлекло раскол между армянскими и иракскими езидами. Повлиял и введённый Араратской епархией Армянской апостольской церкви (отец Есаи Артенян) в ноябре 2015 года запрет на браки армян с беженцами езидами. В итоге, около 70 процентов из них вернулись в Ирак и стали обвинять Армению в попытках размежевания курдов-мусульман и курдов-езидов в целях дискредитации Эрбиля за его сотрудничество с Турцией.

       Кроме названных факторов, постепенно нарастает противостояние курдов-суннитов протурецкой ориентации с поддерживаемыми Ираном курдами-шиитами. ПСК имеет традиционно прочные связи с Тегераном, призывающим противников ДПК к консолидации и нормализации отношений с шиитскими властями в Багдаде. В то же время Тегеран, выстраивая диалог с иракскими курдами, всячески подавляет курдскую активность на своей территории.

Об иранских курдах в нашем следующем выпуске.

Продолжение следует...

Алексей Рощин