Россия – Иран: стратегическое партнёрство на пути к многополярному миру
17 января Владимир Путин и Масуд Пезешкиан подписали в Москве Договор о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран, согласование текста которого началась два года назад, при предыдущем президенте Ибрагиме Раиси, погибшим в мае 2024 г. при странных обстоятельствах в авиакатастрофе близ границы Азербайджана.
Включающий преамбулу и 47 статей документ охватывает широкий спектр сотрудничества, включая военное, экономическое, ядерное и информационное направления. В частности, в соответствии с пп. 3-4 статьи 3, в случае агрессии против одной из сторон другая не будет оказывать агрессору военную или любую другую помощь. Также стороны будут работать над тем, чтобы споры разрешались в соответствии с Уставом ООН и другими применимыми международными законами.
Далее, стороны не допустят использования своих территорий для поддержки сепаратистских движений или действий, угрожающих стабильности и территориальной целостности другой стороны, а также для любых враждебных действий друг против друга. РФ и ИРИ будут также консультироваться и сотрудничать для устранения общих угроз военной и региональной безопасности.
Таким образом, подтвердились высказанные накануне визита иранского президента в Москву предположения о том, изначально речь не шла о военном союзе, предполагающим в случае часа «Х» жёсткие обязательства по оказанию взаимной помощи. Одно и понятно: как выразился телеграм-канал Старше Эдды, «Россия и Иран имеют достаточно разные взгляды на мир в том числе и на Ближнем Востоке, и вписываться за Тегеран обязательством прикрыть его в случае нападения было бы излишне – большая часть иранских конфликтов лежит вне поля российских интересов. Так же, как и наоборот». Взгляды на мир действительно разные, что диктуется обстоятельствами: «Влияние и авторитет Ирана в регионе минимизированы после ослабления ХАМАС в Газе и "Хезболлы" в Ливане, падения режима Башара Асада в Сирии, прихода к президентской власти в Ливане проамериканского генерала Джозефа Ауна, распада проиранской Оси сопротивления, – пишет иранист Владимир Сажин. – В самом Иране отмечаются финансово-экономический кризис, порождённый не в последнюю очередь санкциями США и Запада в целом, недовольство властями, рост протестного движения. Нынешнее правительство ИРИ во главе с президентом Пезешкианом пришло к власти под лозунгами необходимости отмены западных санкций через решения ядерной проблемы ИРИ путём дипломатического переговорного процесса с США и Западной Европой. Об этом неоднократно говорили и говорят, как сам президент Пезешкиан, так и министр иностранных дел Аббас Арагчи». Ещё в 2023 году предшественник последнего Х.-А. Абдоллахиан недвусмысленно заявлял о непризнании своей страной присоединения Россией Крыма и республик Донбасса: «Когда мы говорим, что конфликт на Украине – это не решение, мы верим в свою позицию как в фундаментальный политический принцип». Ничего удивительного в таком подходе нет, ибо охотников поработать на фрагментацию Ирана по этно-территориальному принципу более чем достаточно, и любое резкое движение только прибавило бы им аргументов для будирования «азербайджанского», «курдского», «белуджского», «арабского» и других «вопросов» с демагогической апелляцией к «правам разделённых народов».
В соответствии со статьей 4 Договора, для укрепления национальной безопасности и противодействия общим угрозам разведывательные службы и службы безопасности обеих сторон будут обмениваться информацией и опытом и укреплять сотрудничество, работая в рамках отдельных соглашений. Надо полагать, данная работа уже идёт с учётом тех непростых реалий, с которыми Москва и Тегеран сталкиваются на Ближнем Востоке и не только.
Надо полагать, едва ли случайно за несколько дней до поездки Пезешкиана в Москву в одно из западных СМИ утекли откровения занимавшего разные должности бригадного генерала Бахруза Эсбати, обвинившего Россию, ни много ни мало, в дезинформации и «сливе» правительства Башара Асада. Согласно его утверждениям, Россия по факту потворствовала режиму Нетаньяху, отключая радары перед налётами ВВС Израиля по объектам в Сирии, била не по боевикам, а по пустырям, что поспособствовало падению «режима Асада». Как написал в этой связи Кирилл Семёнов», «…"откровения генерала Эсбати" появились, как говорится "очень вовремя" и явно направлены на то, чтобы ещё больше ухудшить фон российско-иранских отношений в преддверии подписания договора о стратегическом партнёрстве».
Надо сказать, это был далеко не единственный подобного рода вброс. Уже после отъезда из Москвы иранской делегации оппозиционный канал Iran International принялся распространять со ссылкой на некие «источники» россказни о якобы «неуместном» поведении российской стороны, незамедлительно подхваченные недоброжелателями, всячески стремящимися принизить значение прошедших переговоров и подписанного в Кремле (пусть и по большей части рамочного) документа.
Идём далее. Согласно п. 1 статьи 13, стороны будут сотрудничать в целях сохранения Каспийского моря как региона мира, добрососедства и дружбы, основанного на принципе исключения военных сил, не принадлежащих прибрежным государствам, обеспечивая безопасность и стабильность в регионе.
Несмотря на отсутствия прямых упоминаний односторонние санкции Запада, с которыми сталкиваются Иран и Россия, в пп. 3-4 статьи 19 говорится о том, что если действия третьих сторон прямо или косвенно затрагивают одну из сторон договора, их физических или юридических лиц, активы или товары, перемещающиеся между двумя сторонами, или интеллектуальную собственность, услуги или рабочую силу, стороны воздержатся от присоединения к односторонним принудительным мерам, введённым какой-либо третьей стороной, или от их поддержки.
Если односторонние принудительные меры будут введены третьей стороной в отношении одной из сторон договора, обе они предпримут практические шаги для снижения рисков и минимизации прямого и косвенного воздействия на их взаимные экономические отношения, физических лиц, организации или активы. Они также ограничат распространение информации, которая может быть использована третьей стороной для усиления таких мер. В следующей, 20-й статье говорится о совместной работе над созданием свободной от вмешательства третьих сторон современной независимой платёжной инфраструктуры, о переходе на двусторонние платежи в национальных валютах, о расширении прямого межбанковского сотрудничества и продвижении национальных финансовых продуктов. Надо сказать, говорится об этом не первый год, в последнее время имеется серьёзное продвижение (интегрируются системы расчётов и др.), однако работы ещё более чем достаточно, и едва ли случайно Владимир Путин подчеркнул, что, несмотря масштабный и взаимовыгодный характер наших связей, стороны не будут останавливаться на достигнутом, чтобы вывести отношения на качественно новый уровень.
В соответствии со статьей 23, стороны будут развивать долгосрочные и взаимовыгодные отношения для реализации совместных проектов по мирному использованию ядерной энергии, включая строительство атомных электростанций – очевидно, с учётом позитивного опыта строительства энергоблоков Буширской АЭС на юге страны. Здесь надо сказать, что в последнее время в Иране активно дискутируется вопрос о переносе столицы страны из стеснённого горами и экологически неблагополучного Тегерана на побережье Персидского залива, что, должно быть, открывает новые перспективы сотрудничества в сфере «мирного атома» и не только. 20 января появилась информация о строительстве из России в Иран, север которого испытывает дефицит газа, трубопровода мощностью 2 млрд кубометров в год с возможностью расширения до 55 млрд кубометров. По словам главы Минэнерго России Сергея Цивилева, маршрут согласован, объемы зафиксированы. Сейчас обсуждается цена поставок, переговоры уже в финальной стадии.
Не осталась без внимания и «мягкая сила»: в соответствии со статьей 33, стороны будут поощрять свои СМИ к активному сотрудничеству в целях повышения осведомлённости общественности, поддержки свободного потока информации и совместного противодействия ложным новостям и негативной пропаганде против Исламской Республики Иран и Российской Федерации. Также заявлено намерение бороться с распространением ложной информации, угрожающей национальным интересам и безопасности любой из сторон, а также с другими формами злоупотребления СМИ. Надо сказать. В том, что задача эта более чем актуальная, сомневаться не приходится – это видно в том числе и из нашего материала, и остаётся только надеяться на её хотя бы частичное исполнение.
Как напоминает Владимир Сажин, в предыдущем договоре 2001 года, насчитывавшем всего 21 статью не было вопросов обеспечения территориальной целостности, отсутствовал акцент на борьбу с терроризмом и экстремизмом, на тесное взаимодействие двух стран в противодействии современным глобальным вызовам и угрозам: «это естественно и понятно, 25 лет назад эти факторы не играли той роли, которую они играют сегодня». Иное интересное наблюдение: в отличие от Договора о всестороннем сотрудничестве между Ираном и Китаем 2021 г., «российско-иранский договор должен быть ратифицирован парламентами двух стран. Это важно и с юридической, и с политической точек зрения». Можно предположить, что здесь содержится недвусмысленный намёк на затягивание процедуры ратификации меджлисом под различными благовидными предлогами. Более того, «не исключено, что иранская сторона может использовать Договор, как предмет торга на переговорах с США [при новой весьма боевито настроенной администрации Трампа] и Западом. Поэтому нельзя отрицать вероятность того, что в результате переговоров Иран будет переориентирован с Востока (Россия, Китай, Индия) на Запад, в первую очередь, в бизнес-экономическом плане, а затем, возможно, и в политическом. Кстати, на это надеются не только в Европейском союзе, всегда рассматривающего Иран, как широкий и перспективный рынок, но и политическая и бизнес-элита в самом Иране, уже давно не довольная антизападной политикой исламских властей. Такой путь решения Ираном многих своих проблем может привести, если не к полному обнулению практического содержания Договора, то к серьёзному торможению развития российско-иранских отношений, которое заложено в Договоре о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве между РФ и ИРИ».
Думается, впрочем, что это излишне алармистский сценарий, ибо по словам Сергея Лаврова, Договор отражает значительный прогресс, достигнутый Россией и Ираном за последние годы, и он станет важной вехой в укреплении двусторонних отношений. Как отмечает заместитель директора Института стран СНГ Владимир Евсеев, договор «очень важен потому, что мы наконец-то смогли преодолеть этап стратегического диалога. В течение долгого времени Россия и Иран находились на этапе стратегического диалога, отношения складывались неровно», как при условных «реформаторах» при власти в Иране, так и при условных «консерваторах». Нацеленность представляющего «реформаторское» крыло М. Пезешкиана на диалог с Западом «могла создать препятствия для подписания данного договора». Возможно, данное обстоятельство, а также переговорные заходы Тегерана на Вашингтон повлияли на быстротечный характер визита. Нынешнее правительство Ирана очень рассчитывает на смягчение американских санкций, так что не удивительно, что подписанный 17 января договор «носит больше носит политический и экономический характер», в то время как договор с КНДР носит элементы союзнических отношений, к чему иранцы относятся весьма чувствительно, весьма болезненно относясь к вопросам национального суверенитета и памятуя о пребывании на территории страны как императорской армии царской России, так и Советской армии (в 1941-46 гг.). В то же время российская сторона может выстраивать конструктивные отношения с Корпусом стражей исламской революции, подчиняющимся напрямую рахбару Али Хаменеи. Возможно, разочарование антииранской политикой США при Дональде Трампе подтолкнёт к более тесному сотрудничеству с Москвой также и действующего президента, но в любом случае это покажет время.
Александр Григорьев
Добавить комментарий