Многолетний автор и друг газеты «Ноев Ковчег» Давид Петросян в интервью EADaily размышляет о происходящих изменениях в мировой геополитике, ситуации в регионе Закавказья, армяно-азербайджанских отношениях и внутриполитическом раскладе в Армении.

– Процессы в мире указывают на то, что на глобальной геополитической игровой доске происходят тектонические изменения. Речь идет о сломе международных норм и правил, которые действовали на протяжении многих десятилетий. К чему в конечном итоге могут привести непредсказуемость и отсутствие какой-либо логики в нынешней системе международных отношений?

– По сути, в мире идет Третья мировая война. Любая война – это результат брака в работе политиков той или иной страны, который обычно не может быть односторонним. Центрами этой войны сейчас являются три кризиса: на Украине, Ближневосточный и еще один – потенциальный – вокруг Тайваня. Эти три центральных кризиса предварялись и сопровождаются рядом более локальных, два из которых затронули и регион Закавказья: Южную Осетию/Абхазию – 2008 год и Арцах (Нагорный Карабах. – Ред.) – 2020–2023 гг.

Полагаю, что нынешняя мировая закончится тем, что:

1. Будут внесены изменения в глобальные мировые структуры и правила игры. К примеру, будет расширен состав постоянных членов Совета безопасности ООН (не обязательно, что новые постоянные члены получат право вето), будут внесены коррективы в Бреттон-Вудскую систему.

2. В глобальном мире возрастет место и влияние условного Востока, т.е. период западного доминирования закончится. Наступит период паритета между Западом и Востоком, причем и тот, и другой будут неоднородны. Они будут не только соперничать, но и сотрудничать.

Договоренности по двум вышеупомянутым пунктам между крупными игроками постепенно стабилизируют систему международных отношений. Этот нелегкий период будет очень непросто пережить малым странам. Тем не менее надеюсь, что крупные игроки правильно поймут интересы и значимость малых стран и поддержат их суверенитет, территориальную целостность и безопасность.

– Наряду с идеологическим и, быть может, геополитическим разрывом между США и Европой, который просматривается с началом президентства Дональда Трампа, происходит определенное смягчение американо-российских отношений. Насколько эти процессы взаимосвязаны? Имеют ли они долгосрочную перспективу?

– Не думаю, что разрыв США и Европы окончательный и бесповоротный. Ведь их союз еще и цивилизационный. Срок правления администрации президента Трампа ограничен по времени. Уже осенью 2026 года этой администрации предстоит достаточно серьезное внутриполитическое испытание – перевыборы части членов Конгресса. На мой взгляд, США останутся как в Европе, так и членом НАТО. Другое дело, что часть забот в сфере безопасности Вашингтон переложит на своих партнеров по альянсу, что, собственно, уже происходит.

Европа по-прежнему останется одним из мировых центров силы, экономики и культуры. Именно Старый Свет по своим цивилизационным параметрам, где исповедуют христианство, несмотря на все нынешние кризисы и сложности, наиболее близок России и странам постсоветского пространства.

Не вижу существенного смягчения российско-американских отношений, я вижу больше разговоры об их смягчении, но говорить о сколь-либо существенных результатах преждевременно. Пока, насколько я понимаю, есть возможность восстановления более полного объема дипломатических отношений. Но важно другое – между Вашингтоном и Москвой начался диалог, посмотрим, как он будет идти и какими договоренностями завершится.

– В последний период, как очевидно, интерес некоторых влиятельных мировых игроков к Закавказью явно снижается. Согласны ли с мнением, что здесь основными акторами становятся региональные игроки – Россия, Турция и Иран?

– Регион Закавказья следует рассматривать прежде всего как важный коммуникационный узел, связывающий западные и восточные страны через Центральную Азию. В этом контексте крупные игроки заинтересованы в том, чтобы в регионе были мир и стабильность. Если говорить о новой администрации США, то создается впечатление, что ее внимание сейчас сконцентрировано на других проблемах, которые считаются куда более первоочередными: конфликт на Украине; ситуация на Ближнем Востоке; переговоры с Ираном; переговоры по тарифам с ЕС, Китаем и пр. Поэтому, как мне представляется, политика США в регионе вряд ли изменится, по крайней мере до конца этого года. Между тем региональные игроки имеют здесь свои цели.

Для Турции Закавказье сегодня не имеет такого значения, как это было несколько лет назад. Азербайджан и Грузия являются военно-политическими союзниками Турции. В настоящее время турецкая дипломатия и элита решают иные задачи, которые представляются куда более важными для Анкары. В частности, мы видим вовлеченность Турции в сирийские дела и резкий рост турецкого влияния в этой стране. На Ближнем/Среднем Востоке для Турции создались новые возможности для расширения своего влияния, т.е. стать одним из центров силы во всем этом регионе. В последние годы под руководством Эрдогана Анкара проводит такую политику на стратегическом уровне, которая преследует цель сделать Турцию одним из центров силы не только в регионе, но и в мире.

Когда турецкие аналитики, дипломаты и политики оценивают позиции Анкары в Закавказье, то, скорее всего, они фиксируют следующее: после поражения Армении в 44-дневной войне с Азербайджаном в 2020 году и этнической чистки армянского населения в Арцахе в 2023 году позиции Турции в регионе резко усилились, а России – заметно ослабли. Это ключевой момент для оценки турецких политиков, военных, дипломатов и экспертов. Они по-прежнему остаются верны своей стратегии по вытеснению России из Закавказья, чтобы сделать его своей зоной влияния. Но поскольку на нынешнем этапе у Анкары другие интересы, то нынешний статус-кво их вполне устраивает. Поэтому Турция не заинтересована в том, чтобы в Закавказье сейчас происходили какие-то резкие перемены или сдвиги и тем более новые войны. Она хочет, чтобы новый статус-кво, который сложился в регионе после событий 2020–2023 гг., был зафиксирован в форме правовых актов, составной частью которых и должен стать мирный договор между Азербайджаном и Арменией. Поэтому Анкара приветствует его, так как этот документ в итоге приведет к дальнейшему ослаблению влияния и присутствия России в регионе.

Если говорить о позиции Ирана, то в Тегеране, несомненно, не заинтересованы в усилении турецких позиций в регионе и прежде всего в Азербайджане, с которым Иран имеет протяженную границу. Тегеран рассматривает для себя как серьезную угрозу и израильское присутствие в Азербайджане. В частности, иранские должностные лица, религиозные деятели и пресса перманентно делают заявления о присутствии израильских военных и разведывательных объектов в Азербайджане. «Красной линией» Ирана является территориальная целостность всех стран региона, неприкосновенность границ и их суверенитет. Также Тегеран последовательно выступает против пантюркистских проектов, и в этом вопросе его главным партнером становится Армения, что подтверждают недавние армяно-иранские военные учения. Иран категорически против экстерриториального статуса так называемого Зангезурского коридора и поддерживает неприкосновенность границ Армении, ее суверенитет и территориальную целостность.

Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что иранская войсковая группировка, дислоцированная вблизи северной границы (т.е. границы с Арменией, западными регионами Азербайджана и Нахичеванской автономией) насчитывает не менее 140 тысяч военнослужащих, из которых 40–45 тысяч представляют элитный КСИР. Эта группировка вооружена тяжелым вооружением, гиперзвуковыми ракетами, ударными беспилотными летательными аппаратами и пр. При этом она находится в высокой степени боевой готовности и регулярно проводит учения с боевыми стрельбами.

Что касается России, то после исхода армянского населения из Арцаха осенью 2023 года Москва утеряла важный рычаг влияния в регионе. Тем не менее границы Армении с Ираном и Турцией по-прежнему успешно охраняют российские пограничники. В Гюмри и Ереване размещены подразделения 102-й российской базы. Но в глазах определенной части армян сегодня Россия – союзник Азербайджана и важный экономический и политический партнер Турции.

В целом, несмотря на то, что Россия сохранила достаточно существенное экономическое влияние в регионе, можно констатировать сокращение ее военно-политического влияния.

– Относительно армяно-азербайджанского процесса по нормализации складывается впечатление, что у Армении, по существу, нет на руках серьезных и сильных карт для ведения равноправного диалога с противоположной стороной. Между тем Азербайджан перманентно использует жесткую риторику, поднимает планку требований и добивается своих целей. Как в подобной ситуации можно ожидать подписания взаимоприемлемого договора об установлении мира?

– Ничего удивительного и неожиданного в этом нет. Имея преимущество в силе, Баку оказывает не только военное, но и политико-дипломатическое давление. Также Азербайджан выдвигает все новые требования. Эта политика будет продолжаться до тех пор, пока либо военный баланс между странами не восстановится, либо ВС Армении усилятся настолько, что воевать Азербайджану с Арменией будет не с руки, так как в подобной ситуации исход этой войны не будет предопределен. На все это нужно время и деньги. Поэтому у меня пока очень сдержанное отношение к тому, что мирный договор будет скоро подписан, хотя руководство Армении постоянно заявляет о том, что готово его подписать.

– Как бы Вы охарактеризовали внутриполитический расклад в Армении за год до очередных парламентских выборов?

– Недавно прошедшие муниципальные выборы в Гюмри и Паракаре, на которых «Гражданский договор» потерпел поражение, тем не менее не прояснили ситуацию. Дело в том, что, согласно соцопросам, электоральный рейтинг премьер-министра Пашиняна не превышает 10–12% (у его потенциальных оппонентов он еще ниже). Но по итогам вышеупомянутых выборов «Гражданский договор», хотя и проиграл, набрал в каждой общине свыше 30%. Это приличный результат в условиях парламентской республики и реальной конкуренции.

И то обстоятельство, что в обеих общинах пропорциональный список «Гражданского договора» набрал более 30% голосов избирателей, говорит о том, что люди по-прежнему не видят солидной альтернативной политической силы с серьезной программой и харизматичным или убедительным лидером. Если такая сила появится, то думаю, что она никоим образом не должна быть связана с дуэтом второго и третьего президентов – Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна. Если эти фигуры либо аффилированные с ними лица и организации вновь замаячат на выборах, то шансы Пашиняна и его соратников будут высокими и они смогут создать правящую коалицию с кем-либо из спойлеров. Среди потенциальных спойлеров я бы пока выделил группу партий, которая агитирует за членство Армении в ЕС («Республика», «За республику», «Европейская партия» и др.).

Однако все представленные оценки не могут быть полными и уровень их адекватности недостаточно высок, т.к. они базируются на итогах двух локальных выборов и опросах. Релевантность большинства этих опросов вызывает сомнение. С другой стороны, обращаю внимание на то, что, начиная с осени 2022 года, по итогам общинных выборов не было ни одного судебного иска, оспаривающего окончательные итоги. Это позитивный момент, и я надеюсь, что он сохранится и в 2026 году. В то же время следует учесть и то обстоятельство, что до выборов еще целый год и на политическом поле могут произойти серьезные изменения.

Тем не менее за год до выборов, если не произойдет чего-либо экстраординарного, я бы предположил, что во время избирательной кампании власти будут активно и масштабно использовать административный ресурс.

Карен Тер-Арутюнян