Как юморист “Петросян-шоу” обманным путем пробился на телевидение

Есть артисты, которых запоминаешь навсегда, увидев хоть раз по телевизору. Один из таких счастливчиков — Карен АВАНЕСЯН (на снимке вместе с Бокой бакинским), известный по “Кривому зеркалу” и “Петросян-шоу” канала “Россия-1”. В эксклюзивном интервью российской “Экспресс газете” (21.02.2015) юморист рассказал, как он пробился на эстраду.

— В офисе Маши Распутиной я случайно познакомился с певицей, — рассказывает Аванесян. — Стал рассказывать анекдоты, и Маша попросила своего директора записать номер моего домашнего телефона. Судьбоносная встреча могла не состояться: я жил на съемной квартире, с которой съехал за пару дней до звонка. Но, забирая вещи, я решил переночевать еще одну ночь. И вдруг раздался звонок — директор Маши пригласил меня в круиз в качестве конферансье.

Это был октябрь 91-го. Валюта не продавалась — доставали через знакомых иностранцев. На лайнере нам давали талоны, на которые мы пили в баре. Там я познакомился со всей эстрадной элитой: Киркоровым, Глызиным, Леонтьевым, Понаровской, со многими телевизионными редакторами. На пароходе как раз снимали несколько выпусков программы “Утренняя почта” с Машей и Филиппом. Мало кто знает, но в те годы Киркоров предлагал Маше выйти за него замуж, хотя она и состояла в браке с продюсером Владимиром Ермаковым. Писавший Маше песни поэт Леонид Дербенев любил над ними подшутить: отдавал одну и ту же песню сначала Маше, а потом Филиппу. Распутина его боготворила, говорила со сцены: “Сейчас прозвучит песня лучшего поэта современности Леонида Петровича Дербенева!” Помню, однажды он за кулисами говорит: “Лучше бы денег больше заплатила!” А Маша ему: “Ну зачем вам деньги? Послушайте, как вам хлопают”. На что Дербенев заметил: “Пошел вчера на рынок, похлопал, и ничего мне не дали”.

— В круизе происходили казусы?

— Помню, как в Неаполе нас предупредили, чтобы мы опасались мотоциклистов, которые вырывают сумки. С нами на прогулку отправился один сибиряк. Он, услышав звук мотоцикла, напрягся и схватил бедолагу водителя, свалив его на землю. Приехала полиция, нас арестовали. Оказалось: итальянский бухгалтер вез зарплату.

— Распутина одно время была очень популярной за границей...

— Помню, на Брайтон-Бич две еврейки спрашивают Машу: “Какая ваша настоящая фамилия?” Она отвечает: “Распутина”. Женщины не отстают: “Ой, не верим”. Тогда я выручил: “Шниперсон”. “Ой, що я вам говорила, Маша таки наша!” — успокоились женщины.

Маша не халтурила, пела вживую. Запомнился случай, когда на концерте она решила спеть финальную песню под фонограмму. И я ее жутко подставил! Увидев в костюмерной русский наряд с кокошником, я в него облачился и стал на заднем плане танцевать. Зал умирает от смеха. Маша, не понимая реакции на песню “Я родилась в Сибири”, поворачивается и, увидев меня, рыдает от смеха. А фонограмма идет. Мне тогда сильно влетело: “Что ты наделал? Ты убил меня!”

— Долгое время вы работали с Леонтьевым...

— Запомнилась наша с ним поездка в Петропавловск-Камчатский. Прилетаю, а мне устроители концерта говорят: “Денег нет. Концерт Леонтьева может сорваться”. Мне пообещали оплатить гостиницу за три дня, а дальше посоветовали выкручиваться самому. И тут я увидел в гостинице знакомых артистов-цыган, которые предложили подработать в ресторане. И эти три дня я с ними тусовался: до сих пор многие в этом городе думают, что я цыган.

— Помните ваш первый гонорар?

— Первые деньги с гастролей я привез маме, но не помню, сколько заработал. А самый большой гонорар получил в Москве в 1986 году. Началась перестройка, появились кооперативные концерты, напечатали деньги с нулями. Колеся по Дальнему Востоку, я заворачивал их в бумагу и прятал в чемодан, который неделю ездил со мной по всем городам. Заработанные 15 тысяч рублей я отнес московскому риэлтору, чтобы купить квартиру. Квартиру-то нашли, а вот сделку не успели оформить. Через полтора года деньги обесценились, и риэлтор принес их обратно. В итоге на эти деньги я смог купить коробку “сникерсов”. Я расстроился, но не сильно.

— Легко расстаетесь с деньгами?

— Да. Я, кстати, с удовольствием играл в казино Лас-Вегаса. Правда, больше чем 500 долларов с собой не брал. Поэтому не расстраивался, если проигрывал. Не могу похвастаться удачей, вот супруга Нонна как-то выиграла тысячу долларов... Я поэтому и женился в Лас-Вегасе. Вообще, получилось, женился трижды на одной женщине. Сначала мы с Нонной в мае расписались в Москве и сразу разбежались: она поехала к себе на работу, я — на съемки. Потом мы решили провести церемонию в Лас-Вегасе в августе, чтобы, как говорят, “не маяться”. Нас проверили через интернет-базу: есть ли у меня другая жена, а у Нонны — муж. Я был готов даже развестись в России, но чтобы нас расписали в Лас-Вегасе. И третий раз на гастролях в Израиле архимандрит армянской церкви отец Иммануил нас обвенчал.

— Какие гастрольные истории с юмористами вам запомнились?

— С Колей Бандуриным прилетели в Латвию, когда она только стала независимой. И таможенник спрашивает Колю: “Что у вас в чемодане?” Тот отвечает: “Это концертино, такая гармошка”. Служащий недоверчиво смотрит и говорит: “Да, ну тогда сыграйте!” Коля играет Гимн Советского Союза, и таможенник кричит: “Немедленно прекратите!” Коля не соглашается: “Нельзя, гимн положено играть три куплета”.

— А с Михаилом Евдокимовым приходилось пересекаться?

— Помню, как мы познакомились. Я представился: “Я — из Нагорного Карабаха”. Миша нашелся: “А значит, мы земляки, я — с Горного Алтая”. Я предложил отметить знакомство. Тогда как раз ввели запрет на продажу алкоголя. Пошли в один кабак — не продали бутылку водки, в другой — нет. Поехали по всем московским вокзалам. В районе Савеловского купили непонятную бутылку водки, которая вместе с транспортными расходами обошлась нам в 40 рублей, тогда как она стоила 3 рубля 62 копейки. Мы могли за эти деньги ящик водки купить. Кстати, недавно общался с братом Миши — Константином Евдокимовым. Он собирается выпустить свою сольную юмористическую программу: “Брат за брата”. Дай ему Бог удачи и добра!

— Когда вы открыли в себе талант пародиста?

— Пародировать любил с молодости. В армии я не хотел строем в столовую ходить и звонил нашему повару голосом командира части. Дежурный повар, туркмен по национальности, берет трубку, а я ему: “С вами говорит полковник Калюжный. Знаешь Аванесяна? Придет — накорми хорошенько”. Потом повар узнал, что это я его разыгрывал, и сказал: “Аванесян, больше не звони, а то я буду тебя посылать на три буквы”. И однажды послал... командира части! Мне пришлось вступиться за повара, чтобы его не посадили на губу.

— Вас когда-нибудь друзья разводили?

— Как-то слышу звонок ранним утром: “Я приехал, а ты меня не встречаешь”. Называет имя, Хачик или Рачик, понять не могу. Он дальше: “Ты же обещал. Ты у нас в Ереване был: кушал, пил...” И тут он говорит, что ждет меня на Курском вокзале, и только тогда догадался об обмане — из Еревана на Курский поезда не приходят. Так разыграл меня юморист Святослав Ещенко.

— А вы шутили над кем-то?

— Когда я приехал в Москву неизвестным парнем, то подшутил над редактором популярной тогда телепрограммы “Шире круг”. Позвонил в редакцию, трубку взяла Ольга Молчанова. И я, представившись сатириком Аркадием Аркановым, произнес хвалебную речь в свой адрес: “Есть такой артист Карен Аванесян, и если вы его не возьмете, то страна потеряет сильнейшего пародиста!” Ольга Борисовна отреагировала оперативно: “Пусть приезжает прямо сейчас!” Я приехал, показал пародию, но Ольга Борисовна сначала не очень-то воодушевилась. Попросила написать текст выступления. Взяла этот лист, и на ее лице я вижу недоумение: дело в том, что у меня идеальный почерк и абсолютная грамотность. Тогда она выключила свои телефоны и внимательно выслушала все мои пародии. Я порвал обратный авиабилет и понял, что в Баку уже не вернусь.

Ольга Борисовна поинтересовалась, что будем делать с моим передним золотым зубом. Выход нашли: закрасили. Это был первый мой всесоюзный телевизионный эфир. Лишь недавно Молчанова узнала, что я ее разыграл. Вот так нам, приезжим, приходилось изворачиваться, чтобы пробить себе дорогу. Переехав в Москву, сразу изменился — стал инертным и ленивым.

— Вы на себя наговариваете. На ваших выступлениях зрители от смеха чуть ли не со стульев падают.

— Во время программы Бориса Брунова “Нас подружила Москва” один из зрителей от смеха описался. Это не прошло мимо внимания Бориса Сергеевича. В антракте он зашел к нам за кулисы и сказал: “Первое отделение было замечательное. Держите темпоритм дальше. Кстати, я только что видел этого зрителя, который эээ... Ему очень понравилось первое отделение, и он обещал обязательно прийти на второе — покакать”. Случай реальный, и эту байку я запомнил на всю жизнь.

— Кого бы вы назвали вашим первым учителем?

— Студентом второго курса театрального института меня приняли в труппу Бакинского театра оперетты. И главным кумиром моей юности был заслуженный артист России и Азербайджана Александр Григорьевич Аллегров. Блестящий простак и комик. У него я и учился актерскому мастерству. Благодаря его мудрому совету я нашел свой путь в жизни. До сегодняшнего дня я стеснялся признаться в этом Ирине Аллегровой. А сейчас хочу ей сказать, что считаю себя учеником ее великого папы.

Наталья МУРГА