В черте Еревана находится замечательный памятник истории — Кармир блур, на котором в VII-VI вв. до н.э. располагался урартский город-крепость Тейшебаини, славу которого затмил Эребуни, считающийся колыбелью столицы. Кармир блур оказался как бы вне внимания и как памятник, и как туробъект.

А ведь именно здесь экспедиция Б.Пиотровского обнаружила шлем царя Аргишти I, здесь были откопаны громадные карасы, вмещающие почти 400 тысяч литров вина. Количество артефактов и вовсе не счесть. Не так давно вновь разгорелся интерес к Кармир блуру. А все потому, что в непосредственной близости от памятника прокладывается предусмотренная Генпланом дорога, соединяющая Аргаванд и улицу Ширак. Дорога уже спроектирована и будет построена в рамках очень важной и крайне необходимой инвестиционной программы устойчивого городского развития. Осуществляется она на средства Азиатского банка развития на пару с мэрией. Дорога будет иметь длину в 1300 метров и ширину — 6 полос — более 22 метров, строительство завершится в 2016 году.

Кармир блур как холм, скрывающий ценнейший памятник, привлек внимание в 1936 году, а через три года тут начались раскопки, коими руководил Борис Пиотровский. Они проводились вплоть до середины 60-х годов, а потом прекращены. В 1983 году 46 гектаров Кармир блура и сопредельной территории вошли в Список памятников. Список, однако, не уберег территорию от варварских акций: сюда стали свозить строительный и бытовой мусор. Одновременно на вроде бы охранную зону стало наступать Чарбахское кладбище — весьма перспективный “клондайк” для шустрых кладбищенских деляг, и наверняка не только их. Никакие взывания к совести, разуму результата не дали.

И так как новая дорога должна проходить близко от Кармир блура, было решено на всякий случай провести археологическую разведку — мало ли что. Тендер на их проведение выиграл Центр историко-культурного наследия при Минкультуры, руководимый известным археологом Акопом Симоняном. На трассе будущей дороги было проведено более десятка контрольных раскопов на трех участках. Акоп Симонян, опытнейший археолог, попал в самую жилу: на глубине до полуметра обнаружилось три десятка захоронений, а всего, как полагает Симонян, тут их не менее 500, очень плотных, прямо впритык... На всей огромной территории Урарту такого некрополя нет, по крайней мере пока не обнаружен. А некрополь — это богатейший источник дополнительных знаний об Урарту, о жителях Тейшебаини, их мировоззрении, новых данных в области этно-антропологии и т.д.

Как так случилось, что Борис Борисович не добрался до некрополя — трудно сказать. Наверное, не успел или не предполагал, что некрополь расположен так далеко от цитадели. Два захоронения были тщательно исследованы группой Симоняна. В одном обнаружились целый женский скелет и скелет расчлененный (скорее всего, госпожи и слуги-раба, может, и бой-френда госпожи), керамика с провиантом для загробного существования и т.д. Но самое удивительное — на стопе женщины уцелела бронзовая обувная пряжка — уникальный артефакт. В другом захоронении откопали скелет юноши с портупеей на плечевом суставе и расчлененного слугу, наконечники копья. Как не без оснований считает Акоп Симонян, некрополь хранит от 5 до 10 тысяч артефактов...

Вот так будущая дорога чудесным образом помогла нашей исторической науке. Тут-то и поднялся шум на тему “Спасем Кармир блур”. В частности, выступили все, кто обязан был бить тревогу, когда Чарбахское кладбище и мусорная свалка безвозвратно сжирали часть некрополя. На фоне этого кладбища свалка представляется едва ли не благом. Не будь мусора, тут вполне могли бы что-нибудь отгрохать и интенсифицировать развитие кладбища. Шум, как часто у нас бывает, оказался весьма спекулятивного свойства. Дело в том, что условиями строительства дороги предусмотрено проведение археологических раскопок, и только первый транш Азиатского банка составляет без малого 19 миллионов драмов. Уже объявлен и второй. Задач несколько: уборка скопившегося мусора, уточнение территории некрополя, оказавшейся в зоне строительства дороги, начало систематических раскопок. В совокупности это означает, что пока археологи не уйдут, строители не придут. И еще: если вдруг в этой зоне обнаружится древнее монументальное сооружение, то трасса дороги будет скорректирована. Заказчик также дал согласие на спасение подобного сооружения. Все может быть. Вот посчастливилось же Акопу Симоняну (интуиция!) выявить у внешней стены “казенного”, явно государственного значения, многосекционного огромного комплекса, раскопанного экспедицией Бориса Пиотровского, большое помещение, вымощенное камнем. (“Возможно, это была конюшня”, — говорит археолог.) А еще из контрольных раскопов на свет божий извлекли четыре плоских камня с двумя дырами-”глазницами” — скорее всего лики идолов, глядящих в небо и охраняющих покой мертвых жителей Тейшебаини! Внесем ясность. 700-метровый отрезок дороги фактически спасает недра бесценного некрополя от Чарбахского кладбища, которое разрасталось все годы как вредная опухоль с метастазами. Это понятно здравомыслящим гражданам. Что касается стенаний о повреждении памятника, то... Отметим, что полностью исследованные, “выработанные” грунтовые захоронения в принципе уже не актуальны. И уж вовсе не интересны как туристический объект. Невозможно представить людей, восторгающихся пятьюстами пустыми ямами. Очевидно, что в жертву дороге будет принесена большая часть захоронений, которые предварительно будут исследованы археологами. Это неизбежно. Так что посыпать главу пеплом и становиться в позу суперпатриотов не следует. Надо только радоваться, что Азиатский банк финансирует раскопки, на которые наше государство явно не расщедрилось бы. Фактически дорога — это как бы китайская стена между охранной зоной Кармир блура и Чарбахским кладбищем. А вот о чем надо думать всему научному сообществу и государству, так это об организации нового музея Кармир блура, где бы тысячи артефактов предстали пред очи посетителей, а вся территория стала бы действительно охраняемой территорией замечательного памятника мирового значения. И не только охраняемой, но благоустроенной, с реставрированными историческими постройками, музеефицированной. Ведь сегодня состояние даже самой цитадели Тейшебаини весьма тревожно. Раскопанные сооружения в свое время не подверглись консервации, поэтому сырцовый кирпич стен эрозирует. Всю территорию памятника необходимо оградить.

Со всей определенностью можно сказать, что родная земля Ванского царства преподнесет еще много неожиданностей. Работе, крайне важной для нашей истории, надо создать режим наибольшего благоприятствования. Остается добавить, что на раскопках успел побывать Михаил Пиотровский. Некрополь поразил директора Эрмитажа — достигнута договоренность об участии археологов музея в раскопках.

Карен Микаэлян