Kандидат на пост президента США на выборах 1992 года Генри Росс Перро сказал об Эдуарде Кеонджяне: «Он оказался в Америке без единого гроша, не умея говорить по-английски, и стал одним из выдающихся ученых и изобретателей страны». Впрочем, жизнь в Соединенных Штатах — лишь часть удивительной судьбы этого человека, заживо похороненного в Ленинградскую блокаду, бежавшего от преследования НКВД и из нацистского лагеря. Порой поражаешься, как же много может вместить одна-единственная человеческая жизнь.

Начало
Родился Эдуард Кеонджян в Тифлисе в семье врачей. Его отец Мкртич был беженцем из Эрзерума, а мать Сатеник происходила из богатой тифлисской семьи Салинян. Учился Эдуард в армянской школе, но без особого рвения. Зато всегда пытался узнать, как работают всякие устройства. А своего любимого дядю Амазаспа Амбарцумяна (отца всемирно известного астрофизика Виктора Амбарцумяна) часто посещал еще и потому, что мог пользоваться его богатой библиотекой. Когда в 1922 году в городе появилась радиостанция, он сразу смастерил детекторный приемник и, поймав передачи, был вне себя от счастья. Выбор профессии был предопределен.

Проучившись год в Тбилисском политехе, Кеонджян решил перевестись в Ленинградский электротехнический институт (ЛЭТИ). Его матери так не хотелось расставаться с сыном, что она даже денег на дорогу ему не дала. Но и это Эдуарда не остановило. Летом 1928 года он кое-как добрался до Ленинграда. Еще будучи студентом ЛЭТИ, некоторое время работал в Центральной радиолаборатории и опубликовал две статьи по радиосвязи. А после окончания института был направлен в состав экспедиции, изучающей прохождение радиоволн в Заполярье. В какой-то момент он попросил водителя пересечь финскую границу, чтобы развернуть аппаратуру с другой ее стороны. Водитель, оказавшийся агентом НКВД, направил на ученого пистолет и пригрозил арестом. Граница осталась неприкосновенной, а Кеонджян вернулся в Ленинград и, чтобы избежать еще больших неприятностей, обратился за помощью к своему профессору — контр-адмиралу Бергу. Тот спрятал его в своем институте связи, поручив сверхважную и секретную работу.

Кеонджян напряженно работал, в 1935 году опубликовал книгу «Автоматическая регулировка громкости в приемниках», защитил кандидатскую диссертацию... Впрочем, жил он по-прежнему в коридоре семикомнатной коммунальной квартиры с 23 соседями. Когда одна из комнат освободилась, вместе с Кеонджяном на нее претендовал милиционер, уже имевший комнату в этой квартире. В суде, где разбирался спор, Кеонджян, демагогически цитируя слова Сталина о внимательном отношении к молодым ученым, вынудил судью решить вопрос в его пользу. А вскоре в этой комнате появилась хозяйка. С будущей супругой Вергине Мегерян он познакомился в Ростове, по пути в Тбилиси, куда вернулся в отпуск спустя 8 лет после переезда в Ленинград.

Страх
1930-е годы прошли для него под знаком страха перед НКВД. Какое-то время Эдуард Кеонджян работал в НИИ близ Ленинграда, но вскоре над супругами разразилась гроза, их перевели в город и четырнадцать месяцев держали под домашним арестом без права на работу. В это время и появился в семье сын Карен. Чтобы выжить, они продали все, что можно. И неизвестно, чем бы кончилась эта история, если бы Ежова на посту шефа НКВД не сменил Берия: после его прихода некоторых опальных ученых, в том числе и Кеонджяна, реабилитировали, лишив, правда, права работать на оборонных предприятиях. Эдуард Мкртичевич перешел на преподавательскую работу — сначала в Индустриальную академию, затем в ЛЭТИ.

Впрочем, интерес к ученому органы не потеряли. Слабая после болезни Вергине наняла помощницу по дому, которая, как вскоре выяснилось, еженедельно посылала в НКВД сообщения о гостях дома с подробными пересказами их бесед. Но слежка продолжалась и после того, как они нашли хитрый способ избавиться от домработницы, выдав ее замуж.

Страх усугублялся арестами соседей и знакомых. Ленинградский коллега Кеонджяна был командирован в Ереван — на радиостанции запускали новое оборудование. При испытаниях случайно сломалась ручка выключателя и он проворчал: «Какую же дрянь производят наши заводы!» На следующий день он бесследно исчез. Впрочем, спустя несколько лет некто позвонил Кеонджяну и на чистейшем армянском попросил разрешения зайти. При встрече выяснилось, что это и есть тот самый, исчезнувший годы назад коллега. Он рассказал, как его посадили, как он оказался в одной камере с поэтом-армянином, который и обучил русского сокамерника армянскому языку.

Смерть
В середине июня 1941 года Вергине с сыном уехали в Анапу. Кеонджян должен был присоединиться к ним позже. Но началась война. С сентября в блокадном Ленинграде ввели продуктовые карточки. В октябре пайки были урезаны. От голода спасал чуть более сносный паек рабочего, который получал Кеонджян, поскольку по 12 часов работал на глушилке — разработанной в ЛЭТИ системе по созданию радиопомех вражеским радиостанциям. Занятия в университете продолжались, невзирая на невиданные морозы. Один за другим, нередко прямо во время занятий, умирали коллеги и студенты. Тяжело заболел и Эдуард Мкртичевич. Лечение не помогало и, предвидя близкий конец, он попросил сообщить об этом своему другу Кларе Холмквист. Она сразу пришла в ЛЭТИ. Но здесь ей сказали, что Кеонджян умер и похоронен недалеко от ее дома. По дороге домой она заметила торчащую из-под снега руку, пальцы которой шевелились. Она бросилась за сыном, вдвоем они откопали человека, оказавшегося, к их изумлению, Эдуардом, и перенесли домой. Спустя несколько дней он открыл глаза. А в начале марта пришел в ЛЭТИ, вызвав жуткое замешательство среди коллег. Вскоре Эдуард Мкртичевич попал в список эвакуируемых. В товарняке доехал до Ладоги, далее — по ледовой Дороге жизни на грузовиках на другой берег, где втиснулся в поезд до Минеральных Вод. Здесь, в госпитале, его и нашла Вергине. Они сняли комнатку и наконец зажили вместе. А в 1942 году город взяли немцы.

Жизнь после смерти
1 января 1943 года, перед отступлением немцев из Минвод, Кеонджянов, как и многих других, выгнали на улицу среди ночи, погрузили в вагоны и повезли в Германию. Там они оказались в рабочем лагере неподалеку от городка Кобленц, где среди книг, свезенных немцами из библиотек для растопки, Эдуард Мкртичевич обнаружил и свою. Об этом узнал комендант лагеря и заявил, что не позволит такому специалисту попасть в руки коммунистов и расстреляет всю семью, если советские войска окружат лагерь. Им удалось бежать и сесть на поезд, ехавший на запад. В вагоне они встретили армян, направлявшихся в Шварцвальд, и поехали с ними. Здесь собралось около 400 наших соотечественников. Отлично понимая, что их ожидает на родине, они не хотели возвращаться в СССР. Кеонджян обратился к американскому консулу с просьбой помочь переправиться в США. Тот отказал, сославшись на ялтинское соглашение западных лидеров со Сталиным, согласно которому советские граждане должны были быть возвращены на родину. Спустя некоторое время Эдуард обратился к консулу с повторной просьбой — на этот раз виза была выдана, однако с предупреждением, что, не зная языка и не имея родственников, им будет очень сложно устроиться в США.

Кеонджяны прибыли в Нью-Йорк 18 февраля 1947 года. В порту их встретила женщина из Church World Service, проводила в отель, сняла комнату на 2 месяца, выдала $50 на начальные расходы и ушла. Сначала Эдуард поступил подручным на автомойку, позже устроился чертежником на фирме Westinghouse. Когда Кеонджян стал приличнее изъясняться на английском, ему предложили работу научного сотрудника в лаборатории той же фирмы в Питтсбурге, но Вергине не захотела уезжать из Нью-Йорка. Кеонджян обратился к руководителю научных работ RCA Corp. Зворыкину, с которым познакомился еще в Ленинграде, в ЛЭТИ. Зворыкин вспомнил коллегу, но, сославшись на незнание языка и возраст Эдуарда, в работе отказал. Спустя время Эдуард Мкртичевич снова нанес ему визит и презентовал одну из своих книг. Увидев ее, Зворыкин сразу признал свою ошибку в оценке ученого. Оказалось, именно эту книгу использовали в RCA при разработке транзисторов.

Прорыв
Поворотным пунктом в карьере Кеонджяна стало приглашение в открывшуюся только что в General Electric лабораторию электроники. Эдуард вошел в группу схемотехников под руководством Ричарда Ши. Уже в 1954 году Кеонджян построил первый в мире портативный радиопередатчик размером с пачку сигарет, который питался от солнечной батареи —  позже его выставят в Смитсоновском  институте в числе главных технических достижений США. За 4 года Кеонджян стал автором и соавтором 19 патентов. Один из них — термостабильный источник постоянного напряжения для схем, концепция которого и сегодня используется во всем мире.

Группа, в которой работал Кеонджян, со временем начала распадаться и он перешел в American Bosch Arma ведущим инженером по разработке бортового компьютера ракеты «Атлас». В 1959 году он разработал прототип интегральной схемы (ИС), представляющей собой компьютерный сумматор. У Arma не было полупроводниковой
технологии и Кеонджян обратился к фирме Texas Instruments с просьбой придать надлежащий вид его разработке — так родился первый прототип ИС, что стало настоящим прорывом в технике. Доклад Кеонджяна об ИС на международной конференции в Вашингтоне в октябре 1959 года рассматривался как самый важный из трех докладов на эту тему. Образец сумматора был выставлен в фойе здания, где проводилась конференция.

В том же году в Arma завершился оборонный контракт. Позже Кеонджян перешел в Grumman Aerospace Corp. Эта фирма выиграла контракт на создание лунного модуля для программы «Аполлон», и Кеонджян стал руководителем лаборатории анализа отказов: он изучал потенциальные и действительные отказы электронных деталей. Один из этих модулей, собранный для «Аполлона-11», 20 июля 1969 года произвел посадку на Луну.

Книги, изданные по результатам этой работы — «Микроэлектроника: теория, конструирование и производство», « Микромощная электроника» и т.д., — переиздавались несколько раз на разных языках, включая русский. Но на титульных листах советского перевода никогда не указывалось имя редактора: в СССР Кеонджяна считали предателем. В октябре 1966 года Эдуард Мкртичевич председательствовал на симпозиуме по микроэлектронике в Мюнхене, где автору этих строк удалось познакомиться с ним. После обстоятельной беседы я предложил ему приехать в Ереван с лекциями. Но это не удалось организовать, так как через несколько месяцев  в «Известиях» появилась статья с несуразными обвинениями в адрес Кеонджяна, где даже Вергине была представлена обаятельной соблазнительницей, уговаривающей приезжающих на конференции и симпозиумы советских ученых остаться в США. Эта статья была перепечатана во многих американских газетах. А через год Вергине скончалась...

Бессмертие
Программа NASA по высадке человека на Луну подошла к завершению, военные контракты также приостановились, и Grumman существенно сократила работы по электронике. Кеонджян решил, что настало время уйти из фирмы. Позже он работал экспертом ООН в Индии и Египте, стал профессором Каирского университета. После Египта всерьез увлекся археологией и стал членом Американского института археологии. Занялся фотографией, некоторые самые успешные его работы печатались в прессе. Вернувшись в Соединенные Штаты, Эдуард Мкртичевич вновь женился. Мари Сафарян стала ему хорошим другом, разделив его пристрастия и интересы.

Через некоторое время супруги переехали в Аризону, в небольшой городок Грин-Велли. Но перед этим Эдуард установил в недавно построенной в Нью-Йорке армянской церкви Сурб Саркис мемориальный памятник в честь своей спасительницы и ангела-хранителя Клары Холмквист.

Эдуард Кеонджян стал членом Конгресса русских американцев (КРА) и вместе с женой основал при нем ежегодную стипендию для русских студентов, специализирующихся по юриспруденции и наукам о России. А оживленная академическая жизнь в Университете Аризоны навела его на мысль сделать пожертвование, за счет которого ежегодно выделяется грант имени Эдуарда Кеонджяна одному или двум специалистам из Соединенных Штатов или других стран для проведения исследований по микроэлектронике в том же университете.

В августе 1999 года Эдуарду Мкртичевичу исполнилось 90 лет. В день рождения его по телефону лично поздравил  президент США Билл Клинтон. А через месяц ученого не стало. Во время похорон у гроба стояли два флага: Соединенных Штатов Америки и независимой Республики Армения.

Цитата
«Доктор Кеонджян был здесь при рождении транзисторного радио и стал лидером в изысканиях в области применения достижений микроэлектроники. Он сосредоточился на маломощной технике, заложив основы нынешней портативной электроники».
Гордон Мур, один из основателей фирмы Intel

Досье
Эдуард Кеонджян родился в Тифлисе в 1909 году. В 1933-м закончил ЛЭТИ, в 1933—1942 годах работал в Ленинграде и на Урале, преподавал в Индустриальной академии, затем в ЛЭТИ.
Во время войны был угнан на работы в Германию, откуда в 1947-м эмигрировал в США.
1951—1957 — работал в лаборатории электроники General Electric, г.Сиракузы. Вместе с группой схемотехников участвовал в создании первой в мире книги по транзисторной электронике «Полупроводниковые триоды и их применение». Разработал самый компактный микромощный аудиоусилитель.
1953 — стал членом международного Института инженеров по электротехнике и радиоэлектронике (IEEE).
1957—1964 — работал в компании American Bosh Arma. Организовал и в течение 3 лет возглавлял Комитет по стандартизации параметров транзисторов при Ассоциации электронной промышленности.
1961—1973 — работал представителем США по авионике в Консультативной группе по исследованиям и разработкам в области аэронавтики НАТО (AGARD).
1964—1973 — работал в Grumman Aerospace Corp.
1965 — получил премию IEEE.
1974—1978 — работал экспертом ООН по электронике в Индии и Египте, профессором Каирского университета.
Всего в США Эдуард Кеонджян опубликовал свыше 100 работ, получил 27 патентов США и других стран, был соавтором двух и издал четыре книги, получил несколько национальных премий. Организовывал национальные и международные конференции, часто возглавляя на них делегацию США.

Эдуард Пилипосян
Фото из книги Эдуарда Кеонджяна Survived To Tell