Одной из причин массового недовольства граждан Армении, наиболее бурно проявляющегося особенно в поствыборные дни, является не только плачевная социально-экономическая ситуация в республике, но и культивируемая повсеместно в стране поразительная бездуховность, недопустимое отношение властей к вопросам культуры, к известным и не очень известным деятелям искусства. Не случаен тот факт, что к широкому протестному движению, охватившему практически все регионы РА, присоединяются признанные в Армении и зарубежом поэты и композиторы, актеры и режиссеры, всеобщие любимцы бард Рубен Ахвердян, певцы и композиторы Серж Тангян, Арут Памбукчян и Арто Тунджбояджян, актеры Ерванд Манарян и Вардан Петросян, режиссер Тигран Хзмалян, другие представители творческой интеллигенции.
Наверное, понимая опасность недовольства в первую очередь этой общественной прослойки, оказывающей серьезное влияние на сердца и умы избирателей, президент РА Серж Саргсян в последние дни демонстративно посещает кинотеатры и музеи, не совсем удачно отвечает на их открытые письма, проявляет неожиданный интерес к книгопечатанию, подконтрольные СМИ обнаруживают в нем запоздалое библиофильство, рассказывая, что лучшим подарком глава государства, оказывается, считает книгу, и т.д. Всё это плохо вяжется с реальным положением дел – катастрофическим состоянием большинства центров культуры, фактом закрытия многих книжных магазинов в Ереване и других населенных пунктах, преследованием журналистов и СМИ, абсолютным непониманием (в «лучшем» случае) стратегической важности сферы информационной и культурной безопасности. Причем враждебно-равнодушного отношения властей удостаиваются не только оппозиционно настроенные представители интеллигенции, но и те, кто безразличен к политическим реалиям в РА, не вовлечен в какие-либо партии или организации.
Мало кому известно, что в Ереване живет гениальный переводчик Хачатур ХАЧАТУРЯН - родственник всемирно известного композитора, автора мелодии гимна Советской Армении Арама Ильича Хачатуряна, исключительный знаток английского языка, переводы которого приводят в восторг всех специалистов, когда-либо ознакомившихся с его творчеством. Г-н Хачатурян работает над такими произведениями, переводить которые не берутся даже в США, России, европейских странах, армянской диаспоре. Но даже представитель этой безобидной профессии, находясь в преклонном возрасте, достойный вроде бы государственного поощрения благодаря серьезным успехам в своей деятельности, оказался в зоне недоброго внимания власть предержащих.
Г-н Хачатурян любезно согласился ответить на наши вопросы.

- Хачатур Александрович, расскажите немного о себе.

- Родился в 1938 году, в Баку. Отец – Александр Константинович Хачатурян, долгие годы работал у первого секретаря ЦК компартии Азербайджана Багирова, где всегда занимал высокие должности. Он был умным человеком, наделенным тонким чутьем, благодаря чему, почувствовав надвигающуюся на армянское население угрозу, немедленно перевез семью в Ереван. Учебу я продолжил на факультете английского языка Ереванского педагогического института русского и иностранных языков имени В. Я. Брюсова, однако был вынужден оставить ее. Мы были бедны, семье нужны были рабочие руки. Я поступил на работу в «Армэлектрозаводе». В те годы по приказу Хрущева заочное обучение поощрялось, что дало мне возможность получить высшее образование в городе Пятигорске.

- Как родственник всемирно известного композитора Арама Хачатуряна, не могли бы Вы рассказать какие-нибудь «сугубо семейные» подробности о нем?

- Мой отец и отец Арама Хачатуряна были двоюродными братьями, оба родились в армянском селе Аза, расположенном на территории Азербайджана. Позже его отец переехал в Тбилиси, а мой – в Баку. Музыкальные способности у Арама проявились еще в детстве. Это страшно обрадовало его отца, он купил сыну пианино. И так как невозможно было привезти инструмент домой в экипаже, рабочие решили понести его до дома на плечах, за что получили рубль серебром, это были большие деньги для того времени.

- Вы часто встречались с Арамом Ильичем?

- Да, конечно. Он всегда навещал свою племянницу – народную артистку Армянской ССР Т. Хачатурян, у которой мы коротали долгие вечера. Арам вообще любил встречи с родными, а она прекрасно готовила и очень любила устраивать застолья, поэтому композитор был постоянным и желанным гостем в их доме. Он любил быть в центре внимания, с воодушевлением рассказывал о своих зарубежных поездках, полученных подарках. На таких застольях основной темой его рассказов были кушанья, которые он пробовал за рубежом. В Аргентине один из тамошних армян-миллиардеров как-то пригласил Арама в гости. После обильного угощения он вручил брату шило и попросил оставить на новеньком шикарном рояле свою подпись. Арам выполнил его просьбу, после чего хозяин подарил композитору точно такой же. Другой богач подарил ему автомобиль марки «бьюик». По его рассказам, подарок не на шутку напугал Арама: ведь на советской таможне его могли отобрать. А в финансовых расчетах он любил трезвость и порядок. Поэтому позвонил своему другу – одному из лидеров ЦК КПСС Косыгину – и попросил помочь в этом вопросе. Естественно, в просьбе не отказали. Кстати, его сын – Карен, до недавних пор водил в Москве эту машину.
Но несмотря на все эти слабости, Арам, несомненно, был величиной, явлением мирового масштаба. Поэтому все они ему прощались.

- Вы предпочли профессию переводчика, что само по себе является достаточно сложной специальностью, особенно в наше время и особенно в Армении. Ведь кроме хорошего знания языка она требует также известного упорства…

- И не только. Для того, чтобы быть переводчиком, знания языка недостаточно. Чтобы сохранить «вкус», «изюминку» произведения, из всех слов необходимо выбрать самые нужные, самые точные. Залогом успеха являются не столько знания и талант, сколько методика работы. Если сможешь правильно использовать собственные знания и ресурсы, опыт, накопленный годами, значит дело пойдет. И вообще, что такое перевод? Любой текст – своего рода закодированный, засекреченный материал, читая его, понимаешь глубинный смысл, а остальное уже – вопрос профессионализма. Я посещал курсы по подготовке специальных учебных программ, они и обеспечили меня, так сказать, дополнительным ресурсом.

- Все беспристрастные наблюдатели и специалисты утверждают, что самый удачный перевод бессмертного «Нарека» – «Книги скорбных песнопений» великого средневекового армянского поэта Нарекаци – принадлежит именно Вам. Почему Вы решили перевести именно это сложнейшее произведение?

- Поводом послужили две знаменательные даты – 1700-летие принятия христианства Арменией в качестве государственной религии и 1000-летие создания «Нарека». Существовавший до этого английский перевод произведения был, на мой взгляд, неудачным, поэтому я немедленно приступил к работе. Я пользовался Библией 12-13 вв., написанной на английском языке. Через 10 месяцев перевод был готов. Издательство «Наири» опубликовало «Нарек» тиражом в 500 экземпляров и вместо гонорара мне дали 100 экземпляров книги. Я раздал их знакомым, но когда их у меня осталось мало, я предлагал желающим обратиться в издательство.
Самым смешным в этой истории является то, что когда по телевидению объявили об издании английского варианта книги, мое имя вообще не прозвучало, как будто я не принимал участия в этом деле. Тогда я пожелал продать оставшиеся у меня 10 экземпляров, и когда одному из книжных магазинов Эчмиадзина предложил переведенную мною книгу, мне сказали, что они не берут книг у случайных авторов, что подобные сделки совершаются только по договору, заключенному с издательством. А когда я заявил, что единственным человеком, у кого есть право на это, являюсь я, они пригрозили мне, что вызовут полицию, если буду настаивать на своем.

- Известно, что Вы перевели и «Евгения Онегина» Пушкина. Почему именно это произведение?

- Потому, что я считаю Пушкина величайшим поэтом всех времен, а это произведение – венцом его творчества. Первую главу этого бессмертного творения Пушкин написал в 24 года, а затем продолжил, когда ему было уже 30 лет. Миру нужно было показать всё величие русского поэта и обязательно на английском языке.
Когда я выбрал «Онегина», многие смеялись надо мной, в их числе и известный поэт Размик Давоян. Однако мне удалось перевести первую часть произведения, за которой последовали и другие. Сейчас вроде не смеются...

- В Армении немало организаций, казалось бы, занимающихся развитием и пропагандой армяно-российских культурных связей, есть соответствующие госструктуры, посольство РФ, в конце концов, министерство культуры РА, они могли бы оказать содействие в издании Ваших переводов. Вы никогда не обращались к ним за помощью?

- Нет, так как перевод произведения кроме автора никого, наверно, больше не интересует. В подобной ситуации излишне говорить о сохранении авторских прав. Между тем министерство культуры республики многое может сделать. Поиск достойных поощрения представителей интеллигенции является не моей задачей, это функция правительства. Нельзя допускать, чтобы творческий человек сам стучался в его двери.
Впрочем, на эту бездеятельность министерства я смотрю философски...

Беседу вела
Ануш НЕРСЕСЯН

Вниманию читателей представляем фрагменты из поэмы «Евгений Онегин» в переводе Хачатура Хачатуряна. По мнению всех непредвзятых специалистов, этот перевод действительно беспрецедентен.

I.
Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день, и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
«Когда же черт возьмет тебя!».

I.
My uncle of the highest codes,
When he became very ill,
He claimed respect from all his folks,
And there was no better deal.
He is exemplary for others,
But, don’t tell me how it bothers
To nurse a dummy day and night
With no single step aside!
It is so vicious to beguile,
To entertain a moron,
To serve him medicine with a smile
To straighten pillows with a moan,
To sigh while thinking: all goes well:
Be quick and go straight to hell.

***

LX.

Я думал уж о форме плана,
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу;
Цензуре долг свой заплачу
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам:
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье.
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!

LX.

I have been doing my projection,
The hero’s name and the cast;
Until the tale of my invention
Acquired chapter one at last;
I then reviewed it all around:
The controversies are abundant,
But I will not correct them all
The censorship will get their toll.
And to the pressmen for revision
I will concede my work at last:
Fly to the shores of Neva fast,
My neonatal composition.
And gain me merit that is due:
The crooked talk, the cry and hue!