Проект «Карабахский фронт Москвы» продолжает публикацию материалов, посвящённых событиям в Нагорно-Карабахской Республике и российской интеллигенции, не побоявшейся, в трудные времена глухой информационной блокады вокруг событий в Нагорном Карабахе, поднять свой голос в защиту прав армянского населения древнего Арцаха.

Заявившая о себе еще в 1988 году как первое массовое правозащитное движение в СССР организация «Мемориал» объединяла как раннее диссидентское движение, так и новые демократические и реформаторские силы. В отличие от диссидентства 70 -х годов «Мемориал» ставил более широкие требования — защита прав человека рассматривалась в комплексе с политическими задачами. Ситуация в Нагорном Карабахе постоянно находилась в поле зрения этой организации, что нашло отражение в резолюциях Всесоюзного и других съездов и конференций «Мемориала». Начиная с мая-июня 1990 «Мемориал» направлял в Карабах постоянные экспертные группы, представляющие свои доклады в государственные органы, правозащитные организации, а также для общественности. По результатам первой поездки был составлен доклад, опубликованный как подписанная сопредседателем московского «Мемориала» Олегом Орловым и председателем правозащитной комиссии Всесоюзного общества «Мемориал» Дмитрием Леоновым статья ( журнал «Новое время», N 38), откуда и приводятся цитаты. Основным вопросом, поставленным авторами, было: «Соблюдаются ли при чрезвычайном положении права человека».

Как отмечают авторы, власть оказалась переданной в руки военных: Приведем свидетельство очевидцев, наглядно поясняющее, кто и как в действительности осуществлял властные функции в Карабахе:

«Военные — внутренние войска, курсанты высших школ милиции, оперативно-следственная группа, приданные им воинские части — оказались едва ли не главной властью в регионе, где существуют два органа, претендующие на роль законной гражданской власти: Совет народных депутатов НКАО и Республиканский оргкомитет по НКАО. Они возникли после принятия 28 ноября 1989 года ВС СССР постановления, упраздняющего Комитет особого управления, которое гласило: «Создать на паритетных началах с НКАО республиканский оргкомитет и восстановить деятельность Совета народных депутатов НКАО 20-го созыва и его исполнительного комитета… » Президиум ВС Азербайджана выполнил первую часть постановления (правда, от НКАО в оргкомитет никто не вошел), а вторую часть выполнить отказался. Сессия Совета народных депутатов НКАО выполнила как раз вторую часть постановления. Но ни облсовет, ни странный оргкомитет, сочетающий функции партийной и государственной власти (он руководствуется в своей деятельности Уставом КПСС!), не осуществляют реально властных функций. 15 января в НКАО было объявлено чрезвычайное положение. Закон в этом случае предоставляет чрезвычайные полномочия органам государственной власти и управления, но не указывает, каким именно.

В день нашего приезда в Степанакерт стало известно, что в районе чрезвычайного положения (включающего кроме НКАО прилегающие к области районы Азербайджанской ССР) новый комендант — генерал-майор Г. А. Малюшкин (с 1 августа этот пост вновь занял В. Н. Сафонов). Мы попросили его о встрече и спросили прежде всего о том, какой орган на данный момент является органом государственной власти в НКАО. Вот его ответ:

«Государственной властью является правительство Азербайджана. Организационный комитет по НКАО представляет правительство Азербайджана, деятельность которого направлена на стабилизацию обстановки в НКАО. Ведется конкретная работа по обеспечению нормальной жизнедеятельности населения, а комендатура обеспечивает общественный порядок… Облисполком расформирован… Главная задача — не допустить кровопролития, обеспечить жизнь и безопасность людей… Мы сторонники концепции — максимум законности и минимум насилия… »

Многочисленные встречи и знакомство с документами показали нам, что это, к сожалению, только слова.» На основе многочисленных свидетельств, приведенных в докладе, авторы делают следующий вывод: «Следует говорить не просто о систематическом грубом нарушении закона военными властями, но и о творимом ими беззаконии. Не соблюдаются даже упрощенные формальности, предусмотренные законом о правовом режиме чрезвычайного положения. Комендатура сплошь и рядом превышает свои полномочия».

В сложившейся в Карабахе ситуации наблюдатели справедливо усматривали всеобщую угрозу установления репрессивного режима: «НКАО, где насилие стало нормой жизни, где действует новый закон о чрезвычайном положении, должна интересовать нас не только из сочувствия. Мы можем увидеть здесь, что такое порядок, установленный силой».

Впоследствии представители «Мемориала» неоднократно посещали регион, но прежде чем представить их обобщающий доклад, считаем уместным перейти к экспертному докладу посетившей Карабах осенью 1990-го группы наблюдателей союза «Щит» — сопоставление ситуации весной и осенью показывает, как действиями военных властей сознательно нагнеталась напряженность.

ДОКЛАД «МЕМОРИАЛА»

«Нарушения прав человека в ходе проведения операций внутренними войсками МВД СССР, Советской Армией и МВД Азербайджана в ряде районов Азербайджанской Республики в период с конца апреля по начало июня 1991 года»

Опасные тенденции, на которые обращали внимание представители организации «Щит», не только не были пресечены, но, напротив, приобретали все более зловещий характер. Их апогеем весной-летом 1991 года стала операция «Кольцо», наиболее полный отчет о которой был подготовлен «Мемориалом». Говоря об этих событиях, в докладе особое внимание обращено на предысторию эскалации конфликта и возведенного в ранг государственной политики терроризма. (Мы опускаем те сведения, которые повторяют приведенное в предыдущем разделе)

«…Внутренние войска, вместо того чтобы способствовать стабилизации положения, разъединяя конфликтующие стороны, выполняли несвойственные им политические функции. Постепенно они превратились еще в одну сторону конфликта. В условиях, когда государственные структуры не обеспечивали защиту населения от насилия, все большую роль начали играть незаконные вооруженные формирования. Мирное население часто оказывало поддержку членам таких формирований, видя в них своих защитников и мстителей за нанесенные обиды. Причем такие формирования существовали как с армянской, так и с азербайджанской стороны. 1990 г. и первые четыре месяца 1991 г. характеризовались все большей активностью этих формирований, в результате чего гибли и получали ранения военнослужащие, сотрудники МВД, мирные граждане. Вооруженные группы с территории Армении проникали в места компактного проживания армянского населения на территории Азербайджана (НКАО и прилегающие к ней районы). Формирование незаконных вооруженных группировок в Армении до начала работы нового состава (1990г.) Верховного Совета проходили почти открыто. По достоверным сведениям, имеющимся в нашем распоряжении, за первые четыре месяца 1991 г. в НКАО и прилегающих районах имели место более восьмидесяти случаев вооруженного нападения боевиков на мирное армянское население и более шестидесяти случаев — на азербайджанское. При этом погибло не менее 20-ти мирных граждан с каждой стороны, множество граждан получили ранения. Угон скота и взятие заложников превратились в норму. Увеличилось число нападений на войсковые наряды с применением огнестрельного оружия, при этом гибли военнослужащие. Так, за 1990 г. в районе чрезвычайного положения было совершено 117 нападений, а за январь — апрель 1991 г. — 128. Для противодействия армянским вооруженным формированиям осенью 1990 г. в НКАО и прилегающие районы были введены подразделения отрядов милиции особого назначения (ОМОН) МВД Азербайджанской ССР. Практически эти милицейские отряды стали играть роль азербайджанских боевых отрядов. Среди служащих этих частей имеются лица, осужденные до этого по уголовным статьям. Служащие ОМОНа совместно с вооруженными гражданскими лицами совершали нападения на армянские села. Так, в январе 1991 г. было сожжено село Цахкадзор в Шушинском районе НКАО. В Степанакертском аэропорту факты мародерства, избиений пассажиров, терроризирования летного состава сотрудниками ОМОНа стали обычным явлением. Ввод этих подразделений сильно осложнил ситуацию в НКАО. Ввиду множества жалоб на действия сотрудников ОМОНа МВД СССР в начале 1991 г. обратилось к Президенту Азербайджана и в МВД Азербайджана с предложением вывести эти подразделения за пределы НКАО. Это предложение не только не было выполнено, но контингент сотрудников Азербайджанского ОМОНа в НКАО был увеличен. В расположенном на севере от НКАО Ханларском районе Азербайджана армяне компактно проживали в ряде сел вокруг крупного армянского села Чайкенд (Геташен). Зимой 1989-1990 гг. жители трех сел (Куши-Армавир, Азат, Камо) из-за непрекращающихся вооруженных нападений на них под давлением районных органов власти и командиров подразделений внутренних войск были вынуждены покинуть места своего проживания. Дома у сельчан выкупались исполкомом районного Совета, выезд проходил мирно. Опустевшие села были в значительной степени заселены беженцами-азербайджанцами, которые были изгнаны из Армении в 1988 г. Жители сел Чайкенд (Геташен) и Мартунашен (Карабулах) отказались покинуть свои дома несмотря на неоднократные предложения со стороны районных властей. К 1991 г. в Чайкенде проживало примерно 3000 человек, в Мартунашене — 315 человек. Фактически эти села, расположенные на расстоянии 1 км друг от друга, оказались в блокаде; продовольственное снабжение и медицинская помощь осуществлялись вертолетами из Армении. Жители этих сел прервали всякие отношения с районными и республиканскими властями. Регулярно происходили взаимные обстрелы Чайкенда (Геташена), Мартунашена (Карбулаха) и окружающих их сел. При этом использовалось не только стрелковое оружие, но минометы (со стороны Чайкенда) и градобойные орудия (со стороны азербайджанских сел). В результате гибли мирные жители, в том числе и дети. В Чайкенде, Мартунашене и окружающих горах располагались армянские вооруженные отряды, состоящие из жителей этих сел, а также из прибывающих посменно мужчин из НКАО и Армении. В азербайджанских селах, в свою очередь, имелись собственные вооруженные отряды, а также располагались сотрудники ОМОНа азербайджанского МВД, действия которых не отличались от действий боевиков. Постоянный пост внутренних войск МВД СССР, расположенный в Чайкенде, был немногочислен и мог лишь частично стабилизировать обстановку. Отдельные попытки разоружить армянские боевые отряды, предпринятые внутренними войсками МВД СССР, успеха не имели. Документы, имеющиеся в распоряжении «Мемориала», дают веские основания полагать, что решения о депортации жителей ряда населенных армянами сел НКАО и прилегающих районов были приняты на заседаниях Совета обороны Азербайджанской Республики 10 апреля 1991 г., Президиума Верховного Совета Азербайджанской Республики 11 апреля 1991 г. и на совещании у Президента Азербайджанской Республики Муталибова с руководством КГБ, МВД, Прокуратуры республики 16 апреля 1991 г. Руководство операциями по депортации было возложено на министра внутренних дел Азербайджанской Республики М. Н. Асадова. На этих совещаниях звучала резкая критика в адрес Центра, были поставлены вопросы о решении карабахской проблемы собственными силами, о резком увеличении контингента вооруженных формирований МВД и КГБ Азербайджана. Маловероятно, что проведение широкомасштабных операций, планируемых руководством Азербайджана, не было согласовано с руководством МВД, КГБ и Министерства обороны СССР. Как следует из имеющихся в распоряжении «Мемориала» материалов, руководство МВД, КГБ и Министерства обороны СССР в своих рекомендациях, направленных Президенту СССР, делали ставку прежде всего на силовые методы решения конфликта, рекомендуя усиление блокады НКАО и ужесточение операций против боевиков. 19 апреля 1991 г. командование внутренними войсками МВД СССР приказало военной комендатуре района чрезвычайного положения вывести военнослужащих из села Чайкенд. В 20-х числах апреля, несмотря на телеграммы Президенту СССР и руководству МВД СССР от жителей Чайкенда с просьбой оставить пост внутренних войск в селе, военнослужащие покинули Чайкенд. Сразу после этого усилились и участились обстрелы Чайкенда и Мартунашена, в села прекратили подавать электроэнергию, прервалась телефонная связь, внутренние войска запретили полеты вертолетов из Армении. Села оказались в полной блокаде. 24 апреля в ответ на блокаду Чайкенда и Мартунашена армянские вооруженные формирования обстреляли градобойными ракетами типа «Алазань» азербайджанский город Шушу — райцентр Шушинского района НКАО. В Шуше были разрушены несколько домов, ранены три мирных жителя. Верховный Совет Республики Армения 25 апреля 1991 г. обратился к Верховному Совету СССР с предложением о созыве внеочередного заседания Съезда народных депутатов СССР для обсуждения ситуации, сложившейся в Нагорном Карабахе и зоне азербайджанской границы. Верховный Совет СССР отверг это предложение.

ДЕПОРТАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ АРМЯНСКИХ СЕЛ НКАО И ПРИЛЕГАЮЩИХ РАЙОНОВ в мае — начале июня 1991 года

В мае — начале июня 1991 г. в НКАО и прилегающих районах Азербайджанской Республики силами подразделений МВД Азербайджанской Республики при участии подразделений внутренних войск МВД СССР и Советской Армии были депортированы жители 19-ти армянских сел — всего более 5000 человек. С 30 апреля по 8 мая 1991 г. насильственно выселены жители сел Чайкенд (Геташен) и Мартунашен (Карабулах) Ханларского района Азербайджанской Республики — более 3000 человек. С 4 по 7 мая 2287 детей, женщин и стариков были вывезены на военных вертолетах в город Степананкерт, а через несколько дней оттуда — в город Иджеван на территорию Республики Армения; 8 мая более 700 мужчин были вывезены на автобусах сразу в Иджеван. 13-16 мая 1991 г. насильственно выселены жители сел Агбулаг (Джраберд), Арпагядук (Каринг), Аракюль, Баназур, Бинятлур (Кармракар), Джилан (Сараланч), Доланлар (Аревшат), Караглух (Дашбаши), Мюлкудара, Петросашен, Спитакашен, Цамдзор, Цор, Хандзадзор (Агджакенд) Гадрудского района НКАО — более 1350 человек. Около 600 человек сумели бежать в Гадрут или ближайшие села, остальные 750 жителей этих сел были вывезены в лагерь для депортируемых, расположенный рядом с селом Хндзореск на азербайджанской территории в районе армяно-азербайджанской границы. 18 мая 1991 г. насильственно выселены жители сел Мец Шен (Бердадзор, оно же — Каладараси), Ехцаох, Киров Шушинского района НКАО — более 550 человек. 316 человек были эвакуированы или сумели бежать в город Степанакерт, остальные жители этих сел были вывезены в лагерь для депортируемых, расположенный рядом с селом Хндзореск. 20 мая 1991 г. депортируемые, находившиеся несколько дней в лагере у Хндзореска, были доставлены на территорию Армении. В 20-х числах мая в села Баназур, Аракюль, Караглух (Дашбаши), Цамдзор, Хандзадзор (Агджакенд), Арпагядук (Каринг) вернулась часть жителей, бежавших в Гадрут. Однако 3-4 июня вернувшиеся жители были повторно депортированы. В начале июня в село Цор вернулась часть жителей, бежавших в Гадрут, и до сентября 1991 г. они продолжают жить в селе. В селе с конца мая установлен пост внутренних войск МВД СССР.

СОБЫТИЯ В СЕЛАХ ЧАЙКЕНД (ГЕТАШЕН) И МАРТУНАШЕН (КАРАБУЛАХ) 30 апреля — 7 мая 1991 г.

В ночь с 29 на 30 апреля села Чайкенд (Геташен) и Мартунашен (Карабулах) были окружены большим количеством бронетранспортеров и танков.

Участники операции. Полным списком подразделений, участвовавших в операции, мы не располагаем, однако известно, что там действовали подразделения внутренних войск, входящие в дивизию МВД СССР (заместитель командира дивизии полковник Мишин) — в/ч 5478, в/ч 5477, Бакинский оперативный полк МВД СССР. Участвовали также танковые и саперное подразделения Советской Армии, подразделения ОМОНа МВД Азербайджанской Республики. В руководстве операцией непосредственное участие принимали командующий 4-й армией Закавказского военного округа генерал армии Соколов и первый заместитель министра внутренних дел Азербайджанской Республики Р. Мамедов, которые в первых числах мая находились в районе села Чайкенд (Геташен). Следует сказать, что до описываемых событий подразделения Советской Армии в активных операциях участия не принимали. Командующий внутренними войсками МВД СССР генерал-майор Шаталин был осведомлен обо всем происходившем в Чайкенде (Геташене) на протяжении операции. Комендатура района чрезвычайного положения НКАО и прилегающих районов была отстранена от руководства данной операцией.

Начало операции (Чайкенд) Утром 30 апреля военнослужащие на бронетранспортерах беспрепятственно въехали в Чайкенд (Геташен). Занимая село, они объясняли жителям, что проводится операция по поиску и изъятию оружия. Однако в 9 часов утра в центр села стали сбегаться люди с известием, что в село входят сотрудники ОМОНа МВД Азербайджана и в домах на окраине они чинят насилие, избивают жителей, грабят и портят имущество. Омоновцы постепенно продвигались к центру села, началась паника. Военные, несмотря на просьбы жителей Чайкенда (Геташена), отказались защитить их от насилия. Члены вооруженных формирований не могли вступить в бой с азербайджанским ОМОНом, так как село уже было занято военными. Как следует из показаний свидетелей, в насилии над мирным населением, наряду с омоновцами принимали участие и военнослужащие.

Насилие (Чайкенд). Имеется множество свидетельств пострадавших. В качестве примера приводим несколько. Межанян Сергей: «… в то время как я убегал, увидел, что у дома Хамперяна Володи собрались солдаты и омоновцы, они заставляли его оставить дом. Жена Володи, Хамперян Тагуи, заявила, что она не оставит свой дом, и в это время один из омоновцев штыком автомата разорвал Володе губу, Володя потерял сознание, а жену его прогнали из дома. В центре села я увидел, что солдаты и ОМОН действуют еще более жестоко, они ломали, разбивали вдребезги домашние вещи, сжигали дома… » Нанян Тамара Галустовна: «Пятеро военнослужащих и трое азербайджанских омоновцев ворвались во двор нашего дома… Они дулами автоматов втолкнули меня внутрь квартиры и потребовали дать им деньги и золотые вещи. Когда я заявила, что таковых не имею, они перевернули вверх дном все вещи. Когда пришел мой муж, они напали на него и стали избивать… Я попыталась вмешаться, но русский военнослужащий выстрелил в меня и ранил в руку. Военнослужащий приставил дуло автомата к моему животу и выстрелил, но, к счастью, пуля попала в ноги». Муж Т. Г. Нанян и сосед доставили ее в больницу. Эрсик Акопкехвян сообщила, что она была вынуждена бежать из своего дома, когда военные и омоновцы занимались грабежом. Те настигли ее на улице и, нанося удары по голове, потащили ее к танку. Ей удалось вырваться, однако, по ее словам, последствия ударов по голове продолжают сказываться на ее здоровье.

Взятие заложников (Чайкенд). В центре села, куда еще не дошли сотрудники азербайджанского ОМОНа, собралось большое количество жителей Чайкенда. Там около 10 часов 30 минут вооруженные армяне взяли в заложники группу военнослужащих, в том числе полковника Машкова) и находившегося с ними гражданского проводника-азербайджанца. При этом азербайджанец был сильно избит толпой. Захватившие заложников потребовали вывести из Чайкенда подразделения азербайджанского ОМОНа. Три члена армянского вооруженного формирования, взяв с собой полковника Машкова, отправились на переговоры к руководителям операции. Однако все три армянских боевика были застрелены сотрудниками ОМОНа, полковник Машков при этом получил ранение в ногу. Вскоре начался отвод из села сотрудников ОМОНа и военнослужащих, сопровождавшийся обстрелом села из крупнокалиберных пулеметов. Несколько домов на окраине села были подожжены. Отходя, военнослужащие забрали с собой около 50 жителей села, в числе которых были женщины, старики и даже одноногий инвалид. Захваченные в заложники военнослужащие (14 человек) содержались в нескольких домах села. По нашим сведениям, обращение с ними было хорошее.

Убийства (Чайкенд). При уводе жителей из села при попытке к бегству был застрелен 30-летний жителей Чайкенда В. Назарян. В домах по окраинам жители Чайкенда обнаружили трупы десяти жителей села, а также более десятка раненых. Среди убитых была женщина — Минасян Рипсиме, около 80 лет, и мужчины: Ахумян Ванес, около 83 лет; Гянджумян Бениамин, 75 лет; Сейран Папик, 84 года. Все это люди, в отношении которых заведомо нельзя предположить, что они являются членами вооруженных группировок. Остальные шесть убитых были мужчинами разного возраста. По нашим сведениям, никто из них не оказывал вооруженного сопротивления. По свидетельствам врачей, тела многих убитых были изрешечены автоматными очередями. Мельсик Гришаевич Согомонян был убит топором. После обнаружения трупов заложник азербайджанец, находившийся в больнице, был застрелен членом армянского вооруженного формирования.

События в Мартунашене. В отличие от Чайкенда, в село Мартунашен военные входили утром 30 апреля вместе с сотрудниками азербайджанского ОМОНа. Именно поэтому вооруженные люди, находившиеся в селе, оказали сопротивление. Был подбит один бронетранспортер, среди омоновцев были раненые и, по некоторым сообщениям, один или двое убитых. В ответ село было обстреляно из танковых орудий. В результате один вооруженный человек и один мирный житель села Оганесян Оганес Макарович, 65-ти лет, были убиты; был разрушен и сожжен ряд домов. Когда вооруженный отряд покинул село, то вошедшие в него военные и сотрудники азербайджанского ОМОНа убили еще трех мирных жителей: Алкамяна Шамира Аршаковича, 57 лет; Агаджаняна Размика, 49 лет; Давтяна Хачатура, 67 лет. По свидетельству очевидцев, они были безоружны. Жители Мартунашена бежали 30 апреля — 1 мая в Чайкенд (Геташен) или Шаумяновск.

Переговоры (Чайкенд). В середине дня 30 апреля начались переговоры между военными и жителями села об обмене заложников. Военные угрожали начать операцию по освобождению захваченных солдат, в случае же их выданья и сдачи оружия они обещали вернуть 29 человек из числа уведенных из жителей села. Жители, в свою очередь, требовали убрать подразделения ОМОНа от Чайкенда, вернуть в село всех уведенных из него жителей, вывезти на время из села на вертолетах женщин и детей, разрешить проезд в Мартунашен. 1 мая группе жителей Чайкенда разрешили проехать в Мартунашен, чтобы вывезти оттуда раненых. В 15 часов 1 мая к селу стали подтягиваться танки, в громкоговорители было объявлено о начале атаки, после чего заложники-солдаты были немедленно освобождены и переданы военным вместе с оружием. В ответ 27 из ранее задержанных жителей села были возвращены. Оставшиеся в руках омоновцев жители села были переданы в следственную тюрьму г. Гянджа.

Издевательства над задержанными. Эти 27 задержанных жителей села Чайкенд безусловно являлись заложниками, так как их освобождение было обусловлено выполнением определенных требований третьими лицами. Все задержанные имели телесные повреждения разной степени тяжести, так как подвергались побоям и издевательствам со стороны сотрудников ОМОНа и военных. Их избивали прикладами автоматов, деревянными и железными прутьями, резали бритвами и ножами кожу лица и головы, прижигали тело зажигалками, вырывали золотые коронки изо рта. Задержанных силой заставили подписать заявление о желании выехать из Чайкенда (Геташена).

Продолжение и завершение операции. После обмена заложниками село начали регулярно обстреливать из автоматов и пулеметов. Огонь велся не прицельно, а для того чтобы запугать жителей села. Танки обстреливали из орудий склон горы над селом, так что в село падали обломки скалы. От жителей требовали сдать все имеющееся оружие и покинуть село. В результате часть испуганных жителей выразила желание покинуть село навсегда. 1 мая 1991 г. официальными властями, непосредственно участвовавшими в руководстве операциями, издаются следующие вызывающие удивление документы: Жителям сел Чайкенд и Мартунашен Ханларского района Азербайджанской Республики В соответствии с просьбами жителей сел Чайкенд и Мартунашен руководство комендатуры особого района гарантирует: 1. До первого июня 1991 года обеспечить безопасность жителей сел Чайкенд и Мартунашен в процессе оформления документов на продажу личных домов и хозяйства граждан. 2. В эти же сроки будет обеспечена безопасность передвижения жителей этих сел на территории Азербайджана. 3. Указанные пункты согласованы с руководством МВД СССР и МВД республики. Первый заместитель министра МВД республики Р. Мамедов. Зам. командира дивизии МВД СССР полковник Е. Мишин 01.05.91; Жителям сел Чайкенд и Мартунашен Ханларского района Азербайджанской Республики. В соответствии с многочисленными обращениями жителей сел Чайкенд и Мартунашен о выезде на постоянное место жительства в другие регионы, Ханларский райисполком гарантирует: 1. В строгом соответствии с законом обеспечить оформление документов на продажу личных домов, имущества и произвести выдачу денежных сумм в течение ближайших 3 суток. 2. Внутренними войсками МВД СССР будет обеспечена безопасность всех граждан во время их передвижения по территории Азербайджана. 3. Вышеизложенное согласовано с руководством республики и МВД СССР. Председатель Ханларского райисполкома Н. Мамедов 01. 05. 91. Таким образом, должностные лица, в том числе руководители правоохранительных органов — как Азербайджанской Республики, так и СССР — вынуждали жителей покидать дома в течение короткого срока, не обеспечивая их безопасность после его истечения. Налицо принуждение к продаже частного имущества. В действительности не только не осуществлялась продажа домов, но не было возможности вывезти имущество. 4 мая после непрерывного обстрела и угроз практически все жители села согласились его покинуть. Находившиеся в селе участники вооруженных формирований ушли из Чайкенда горными тропами. Вывоз женщин, стариков и детей происходил 4-7 мая на военных вертолетах. Мужчин на автобусах вывезли 8 мая. Среди отъезжающих жителей производились выборочные аресты. У всех отъезжающих сотрудники МВД Азербайджанской Республики требовали написать заявление о добровольности их выезда.

НАСИЛЬСТВЕННОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ЖИТЕЛЕЙ РЯДА СЕЛ НКАО

После событий в селах Геташен и Мартунашен насильственные выселения жителей были проведены в 17-ти населенных пунктах Гадрутского и Шушинского районов. Общая схема депортации. Рано утром (обычно за 2-3 дня до выселения) село окружалось военнослужащими внутренних войск МВД СССР или Советской Армии. В само село входили сотрудники ОМОНа МВД Азербайджанской Республики и начинали обыск домов. При этом происходили грабежи, насилия, избиения. Жителям предъявлялось требование покинуть навсегда село. Подобные действия повторялись в течение 2-3 дней. Иногда совместно с омоновцами в село с целью грабежа входили гражданские лица. Мужское население сел вывозилось в ближайшие населенные азербайджанцами райцентры: Лачин, Шушу, Джабраил. Там доставленные подвергались избиениям и издевательствам; их заставляли подписать заявления о добровольном желании выехать из мест их постоянного проживания, после чего часть задержанных возвращали в села, а часть оставляли в следственных изоляторах. Часть жителей сел бежала в город Степанакерт или поселок Гадрут. Оставшихся вынуждали подписать заявление о добровольном выезде из села. По сообщениям пострадавших, подписали такие заявления не все жители вышеупомянутых сел, однако независимо от этого все оставшееся в селах население было вывезено на автобусах или грузовиках. Депортируемые доставлялись в район армяно-азербайджанской границы, а потом на территорию Республики Армения. Факты депортации жителей армянских сел НКАО и творимого при этом насилия со стороны сотрудников азербайджанского ОМОНа признали на слушаниях, проведенных Комитетом Верховного Совета РСФСР по правам человека, представитель МВД СССР генерал-майор Ю. А. Балахонов и начальник военно-политического отдела комендатуры НКАО и прилегающих районов полковник А. В. Полозов. «Мемориал» располагает видеопленкой с показаниями старшего лейтенанта внутренних войск МВД СССР А. В. Безручко, свидетельствующего о фактах депортации в Гадрутском районе.

Участники операций по депортации. Непосредственно депортацию осуществляли подразделения ОМОНа МВД Азербайджанской Республики. При этом в Гадрутском районе подразделения внутренних войск МВД СССР осуществляли блокаду сел, тем самым помогая депортации. В Шушинском районе аналогичным образом действовали подразделения Советской Армии, сменившие внутренние войска в середине мая.

Роль подразделений внутренних войск МВД СССР и Советской Армии. В целом они не только не препятствовали депортации жителей, но помогали сотрудникам азербайджанского ОМОНа в проведении насильственного выселения. Существовало своеобразное разделение труда: военные блокировали село, а омоновцы действовали внутри села. Вместе с тем нам известны случаи, когда военные препятствовали действиям азербайджанского ОМОНа, не позволяя тем перейти какой-то позволенный сверху уровень насилия. Так, они предотвратили депортацию жителей села Каринтак Шушинского района, вывезенных 15 мая сотрудниками азербайджанского ОМОНа из села. В Шушинском же районе, после убийства 15 мая омоновцами жителя села Мец Шен, военнослужащие неоднократно предотвращали тяжкое насилие над жителями сел, а комендатура района чрезвычайного положения была вынуждена прислать вертолет для вывоза в Степанакерт семьи убитого, детей и девушек (им грозило насилие со стороны сотрудников ОМОНа). Установление военного поста в селе Цор 21 мая, по-видимому, помешало повторной депортации возвратившихся жителей. Комендатура района чрезвычайного положения НКАО и прилегающих районов пытается возложить всю ответственность за депортацию на власти Азербайджанской Республики. Однако из имеющихся материалов следует, что комендатура должна разделить ответственность за массовые нарушения прав человека с властями Азербайджана.

Примеры насилия над мирным населением и присвоения имущества. В данном докладе можно привести лишь несколько свидетельств из множества имеющихся. Аванесян Лаура Вартановна, село Аракюль Гадрутского района НКАО: «13 мая омоновцы хотели дочку соседей изнасиловать (назвала имя и фамилию). И отец заступился, так его избили и документы разорвали… В первый день увезли молодых ребят и нашего директора в Джабраил… Там их избивали по-всякому (называет фамилии)… Вслед за омоновцами шли молодые парни из других деревень. Они ломали двери в домах, входили и брали что хотели. У меня увели двух коров, двух баранов, пятьдесят кур». Л. В. Аванесян рассказала, что комендант района чрезвычайного положения НКАО и прилегающих районов полковник А. М. Жуков прилетал на вертолете в Аракюль 15 мая, когда там находились сотрудники ОМОНа МВД Азербайджанской Республики. Он вынудил сотрудников ОМОНа покинуть село, однако на просьбы жителей выделить военнослужащих для защиты села и предотвращения депортации ответил отказом. После его отлета действия по депортации села возобновились. Старший лейтенант внутренних войск МВД СССР А. В. Безручко сообщил (его рассказ записан на видеопленку), что он и его сослуживцы видели в Гадрутском районе 15-летнюю девочку, изнасилованную тремя омоновцами. Григорян Светлана Багратовна, село Мец Шен (Бердадзор) Шушинского района НКАО: «15 мая в село вошли бронетранспортеры, а за ними два автобуса с омоновцами… Моего мужа и старшего брата начали избивать железными прутьями. Младшего брата (Григоряна Анушавана Багратовича), связав ему руки, повели в подвал. Я не выдержала и зашла тоже в подвал. Они хотели открыть дверь, но не было ключа; как только я дала им ключи, прозвучали выстрелы. Бросившись к брату, я схватила его за голову, руки мои залила кровь: автоматная очередь прошла ему по горлу… Увезли всех мужчин в Лачин. Там над ним издевались. Старшего брата избили так, что я его не узнала; у него выдернули усы». Депортируемые люди не имели возможности забрать с собой свое имущество, а те вещи, которые им удалось погрузить в машины, расхищались по дороге к армяно-азербайджанской границе.

Убийства. В ходе депортации сел Гадрутского и Шушинского районов было убито пять мирных жителей. В селе Мец Шен (Бердадзор) 15 мая убит Григорян Анушаван Багратович, 36-ти лет (обстоятельства гибели приведены выше). На слушаниях, проводимых Комитетом Верховного Совета РСФСР по правам человека, представитель Прокуратуры СССР признал факт и обстоятельства гибели Григоряна. 15 мая возле села Арпагядук (Каринг) были обнаружены тела четырех пожилых людей (из них две женщины): Айкануш Манасян, Айасер Акопян, Сурен Карапетян, Эмма Карапетян. Этот факт указан также в сводках военной комендатуры. Именно с 14 по 16 мая в этом селе проводилась депортация. По нашим данным, только эти убийства произошли непосредственно в ходе депортации, хотя в НКАО и прилегающих районах в период с конца апреля по начало июня 1991 г. кроме перечисленных выше случаев имели место убийства мирных жителей как сотрудниками МВД Азербайджана, так и боевиками обеих сторон.

НАРУШЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ НА ТЕРРИТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ПО ОТНОШЕНИЮ К ГРАЖДАНАМ, ЗАДЕРЖАННЫМ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ОПЕРАЦИЙ ПО БОРЬБЕ С НЕЗАКОННЫМИ ВООРУЖЕННЫМИ ФОРМИРОВАНИЯМИ

В период с конца апреля по начало июня 1991 г. в НКАО и прилегающих районах в ходе депортации мирных жителей ряда сел, а также под предлогом проведения операций против незаконных вооруженных формирований органами МВД Азербайджанской Республики были проведены массовые задержания граждан армянской национальности, большинство из которых не имели никакого отношения к подобным формированиям. Так, в ходе депортации жителей села Чайкенд (Геташен) были задержаны врачи местной больницы. В ряде сел НКАО задерживалось и вывозилось в следственные изоляторы практически все мужское население; через сутки большая часть задержанных отпускалась, остальные оставались в следственных изоляторах. Например, из сел Шушинского района 15 мая в Лачин были вывезены 120 мужчин. Через сутки большинство из них было возвращено, 43 человека остались задержанными. Таким образом, задержанию более чем на трое суток оказались подвергнутыми 368 человек. Задержание объяснялось нарушением этими гражданами режима чрезвычайного положения. По свидетельствам задержанных и их родственников, все они подвергались избиениям и издевательствам. Как сообщил на открытых слушаниях Комитета Верховного Совета РСФСР по правам человека представитель Прокуратуры СССР, после проверки комиссией Прокуратуры СССР 18 июня 200 человек из этих задержанных были освобождены. Комиссия Прокуратуры СССР не обнаружила нарушений при проверке документации о задержаниях. Однако, по нашим сведениям, практически все задержания производились с нарушением закона. Так, в ночь на 16 мая 1991 г. в Степанакерте в период действия комендантского часа группа неизвестных в военной форме ворвалась в квартиры Гамлета Григоряна и Рафаэля Габриеляна и, угрожая оружием, увезла их в неизвестном направлении. Ордер на арест или постановление о задержании на предъявлялись. Подобным образом из Степанакерта было похищено около двух десятков людей. Эти люди доставлялись в различные места лишения свободы на территории Азербайджанской Республики, где на них оформлялись документы на задержание и об административном аресте на 15 или 30 суток за нарушение режима чрезвычайного положения. Г. Григорян и Р. Габриелян были доставлены в бакинскую тюрьму, где подвергались систематическому избиению и пыткам, в результате чего получили тяжкие телесные повреждения. Врачи Г. В. Григорян, В. М. Хачатрян, А. С. Акопкехвян и журналист В. Р. Оганесян, задержанные 6 мая в Чайкенде и содержавшиеся в следственном изоляторе г. Гянджи, сообщили, что систематически подвергались избиениям и были свидетелями избиений других задержанных. Врачи получили тяжкие телесные повреждения, которые были зафиксированы после их освобождения в больнице г. Еревана. Известны случаи смерти задержанных в местах изоляции, позволяющие с большой уверенностью говорить об убийстве. Шахбазян Грачья Хачатурович, майор милиции г. Степанакерта, арестованный в ночь со 2 на 3 июня 1991 г., 13 июня умер в тюрьме г. Шуши. Версия МВД Азербайджана — Шахбазян повесился. Однако на теле Шахбазяна имелись многочисленные следы побоев, череп проломлен в затылочной области. Гулян Юрий Грантович, житель села Кичан, был подвергнут административному аресту на 30 суток, содержался в Шахбулахской исправительно-трудовой колонии. Умер 6 июня. Версия МВД Азербайджана — смерть от прободения язвы желудка. Однако на теле имеются многочисленные следы побоев и пыток.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Имеющаяся информация позволяет утверждать, что при проведении операций подразделениями внутренних войск МВД СССР, Советской Армии и МВД Азербайджанской Республики в ряде районов Азербайджана в конце апреля — начале июня 1991 г. грубейшим образом нарушались основные права человека. Грубо нарушалось право каждого человека на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, применялись пытки, производились произвольные аресты и задержания, совершались многочисленные имущественные правонарушения. Массовый характер приобрела практика депортации населения. Особо циничный характер этим нарушениям придает тот факт, что массовое насилие над мирным населением совершалось правоохранительными органами. Ответственность за это лежит как на высшем руководстве Азербайджанской Республики, так и на руководстве МВД, Министерстве Обороны СССР, командовании внутренних войск МВД СССР. Эти преступления бросают тень и на высшее руководство СССР. Несмотря на протесты общественности, не были приняты меры к прекращению беззакония, возвращению депортированных в места их проживания и к привлечению виновных к ответственности. Это привело фактически к началу гражданской войны, когда в июне 1991 г. в Геранбойском (бывшем Шаумяновском) районе Азербайджана подразделения ОМОНа МВД Азербайджанской Республики попытались продолжать практику депортации населения.

Сентябрь 1991 г.

Правозащитный центр общества «Мемориал»

Источник: Сурен Золян «Нагорный Карабах: проблема и конфликт». Издательство «Лингва», 2001г.