Приехавший из Сирии Сероб Товмасян последние четыре года один заботится о своих четырех детях. Утром он отвозит в специальную школу 9-летнего Майка, а после полудня привозит его домой. Затем готовит обед для возвращающихся из школы остальных детей, выполняет другую домашнюю работу. У Сероба нет времени зарабатывать деньги. Привезенные из Сирии сбережения скоро закончатся, а организация, которая платит за квартиру, где живет переехавшая в Армению семья, предупредила, что в ближайшее время прекратит оказание помощи.

Сероб вместе с семьями двух братьев приехал в Армению в сентябре 2015 г. Товмасяны покинули Сирию в сентябре 2014-го, когда группировка “Исламское государство” напала на их родной город Кобани. За два года до этого умерла жена Сероба, а при нападении исламисты убили одного из его братьев – Овсепа. До января 2015 г., пока продолжалась блокада боевиками Кобани и окрестных сел, около 400 тысяч жителей этого региона пересекли границу с Турцией. Трое братьев со своими семьями прибыли в лагерь для беженцев в турецком городе Суруч, где они прожили 11 месяцев в палатках.

В Суруче Товмасянов посетил представитель Констатинопольской патриархии Арам Атешян, который вскоре организовал их переезд в Армению.

“Я спросил, какие там условия, мне сказали, что на 9 месяцев выделят жилье, за которое будут платить они, пока мы не встанем на ноги. Но получилось так, что заплатили лишь за один месяц, со второго месяца перестали платить, а 9 месяцев сократили до шести”,- рассказал Сероб, добавив, что жить им пришлось на собственные сбережения. 

В Кобане Сероб работал жестянщиком, чинил также автомобили. Его 14-летний сын Шаген помогал отцу. После отъезда семьи почти весь город был разрушен, в том числе и принадлежавшие им дом и магазин.

Сероба беспокоит, что здесь он не может удовлетворять нужды детей, говорит, что в Армении содержать ребенка очень тяжело, тем более, что он не работает. “У меня четверо несовершеннолетних детей, как я могу работать . Кто должен отводить их в школу и приводить домой, кто должен готовить им обед. Уже четыре года я и стирку делаю, и другие домашними делами занимаюсь…”- говорит Сероб.

В Сирии семьи Товмасянов жили вместе, и когда Сероб был на работе, за Майком ухаживали его племянницы. Сейчас они тоже ищут работу. Кроме того, Майка понимает только отец. В Сирии ребенок не разговаривал, в Армении начал произносить некоторые слова, считать. Сейчас он посещает спецшколу для армянских детей из Сирии.

“Переезжать из одной страны в другую нелегко. Если ты бежал от войны, ты уже не можешь воспринимать жизнь адекватно. Нужно время, чтобы придти в себя. Когда дети ложатся спать, им слышится грохот танков, звуки войны. Ночью они боятся, им кажется, что война все еще продолжается…” – говорит 53-летний отец детей.

Кобани – курдонаселенный город. Арабы, турки и армяне составляли там меньшинство. В Кобани жило всего восемь армянских семей, в том числе три семьи Товмасянов. Несколько десятилетий назад армян в городе было много, действовала армянская школа, которую Сероб посещал до третьего класса. После того, как большинство армянских семей переехало в Алеппо и другие города, школа закрылась. Дети Сероба учились в арабской школе, а курдскому научились у соседей. Потом, когда они переехали в Турцию, дети выучили там турецкий и английский. 

Сейчас Марал, Шаген и Раффи, которые учатся соответственно в 4-ом, 7-ом и 8-ом классах, проходят армянские буквы. В школе только у них арабское образование, однако специально для этих детей не стали выделять отдельные часы изучения армянского языка. 

Учителя не вызывают Товмасянов отвечать урок, они просто слушают, что объясняет учитель, но не всё понимают.

“Нам сказали: что пишут на доске, то пишите и вы”,- рассказала 11-летняя Марал. “Я тоже так делаю – только смотрю и слушаю, а потом иду домой. Мне уже надоело, я ничему не учусь. Только слушаю 7-9 уроков и прихожу домой”,- поделился со мной 14-летний Шаген.

Раффи и Шаген занимаются армянским в частном порядке. За занятия платит благотворитель. Про Марал сказали, что она маленькая и быстро усвоит язык. Дети хотят, чтобы несколько дней в неделю с ними занимались армянским. Как и другие сирийские армяне, они не всегда понимают восточноармянский. Сероб сказал, что в обувном магазине, куда поступили на работу его племянницы, на второй день отказались с ними работать, так как они не знали русского языка.

В семье Сероба говорят в основном по-арабски или по-курдски. Но он старается говорить с детьми и на армянском, чтобы им легче было учиться. Марал, придя из школы домой, учит отца английским словам, которые они прошли в этот день, и ставит ему оценки. Девочка говорит, что папа плохой ученик, и показывает его тетрадку с многочисленными исправлениями красной ручкой.

Грант Галстян

Фото Нарека Алексаняна