Фоном для стратегических маневров российских ВДВ служат реальные военно-политические проблемы на юге СНГ.

Вчера в Вооруженных  силах России завершилась стратегическая командно-штабная тренировка (СКШТ) с привлечением Воздушно-десантных войск (ВДВ) и Военно-транспортной авиации, стартовавшая 22 марта. СКШТ началась внезапно по решению Верховного главнокомандующего и была проведена для проверки боевой готовности Воздушно-десантных войск (ВДВ).

За три дня до этого десантники и другие части и соединения Центрального военного округа (ЦВО) участвовали в крупнейших в истории Таджикистана учениях вблизи границы с Афганистаном. А на одном из участков узбекско-киргизской границы в Ферганской долине 18 марта разгорелся территориальный конфликт с участием военнослужащих двух стран. 

Бишкек обратился за помощью к руководству Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Совпадение это или нет, но именно 22 марта, когда в России началась СКШТ, по инициативе Киргизии состоялось внеочередное заседание Постоянного совета ОДКБ, в ходе которого обсуждалась ситуация, сложившаяся вокруг конфликта на узбекско-киргизской границе. Обращает на себя внимание и тот факт, что из трех соединений ВДВ (Тульского, Ивановского и Ульяновского), которые были определены президентом России Владимиром Путиным для участия в СКШТ, два – 98-я гвардейская воздушно-десантная дивизия (Иваново) и 31-я гвардейская десантно-штурмовая бригада (Ульяновск) – входят в состав Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) ОДКБ. Их главное предназначение – быть в состоянии постоянной готовности для противодействия чрезвычайным ситуациям, а также военной агрессии, терроризму, организованной преступности и наркотрафику, которые угрожают РФ и странам, входящих в ОДКБ (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и РФ). Связан ли как-то замысел СКШТ с событиями в Киргизии, неизвестно. Однако Минобороны официально сообщило, что в ходе стратегической командно-штабной тренировки были отработаны практические задачи по высадке «оперативного и тактического воздушных десантов на полигонах Тоцкое, Песочное, Сельцы, аэродроме Клоково с задействованием самолетов и вертолетов».

Десантники выполнили боевые стрельбы и поучаствовали в разгроме незаконных вооруженных формирований, а также освобождении захваченного «террористами» аэродрома. А боевая авиация оттачивала мастерство в бомбометании. Таким образом, СКШТ по своим масштабам и действиям войск вполне напоминает не просто тренировку, а крупные стратегические маневры. Они, как известно, стали регулярно проводиться в последнее время как в России, так и на постсоветском пространстве. По информации военного ведомства, к проведению СКШТ было привлечено «около 30 тыс. военнослужащих, задействовано свыше 3,8 тыс. единиц вооружения и военной техники и более 100 летательных аппаратов». Это в 10 раз больше группировки российских войск, которая действует в Сирии.

Таким образом, не только Сирия сейчас находится в центре внимания военно-политического руководства страны. Москва, реализуя свои геополитические интересы, конечно же, готова опираться и на созданные при ее активном участии международные военно-политические организации, главная из которых, видимо, ОДКБ. Известно, что на прошлой неделе Киргизию посетил начальник Объединенного штаба ОДКБ российский генерал-полковник Анатолий Сидоров, который еще недавно командовал Западным военным округом. СМИ сообщили, что на встрече с начальником Генштаба Вооруженных сил Киргизии Жаныбеком Капаровым он обсудил «вопросы развития военной составляющей ОДКБ, создания центра кризисного реагирования ОДКБ и проведения в текущем году совместных мероприятий оперативной и боевой подготовки сил и средств коллективной безопасности», то есть КСОР.

Связан ли визит генерала Сидорова в Киргизию с задачами российской СКШТ, не сообщается. Но нельзя исключать, что, решая задачи в рамках СКШТ, ВДВ отрабатывали задачи и по планам коллективной обороны для защиты своих союзников.

Поэтому вполне понятно решение Постоянного совета ОДКБ об откомандировании в Бишкек 23 марта заместителя генерального секретаря организации Ары Бадаляна. В ОДКБ заявляют, что пристально следят за ситуацией на границе Киргизии и Узбекистана. Официальный Бишкек также заявляет о приверженности решения приграничных проблем с Узбекистаном «мирными, дипломатическими методами». При этом вчера президент Киргизии Алмазбек Атамбаев заявил: «В конфликте с Узбекистаном мы не собираемся начинать войну, но готовы ответить на агрессию». Каким конкретно может быть военный ответ Бишкека на «агрессию», сказать трудно. Но известно, что отношения Киргизии и Узбекистана, как и отношения Ташкента с ОДКБ, переживают не лучшие времена. И конфликты между Киргизией и Узбекистаном возникают не только по пограничным вопросам, но и из-за водных проблем, дележа оставшегося после распада СССР наследства и т.п. При этом Ташкент в этих спорах негласно обвиняет Москву. И сейчас очень трудно говорить, что отношения Москвы и Ташкента по всем аспектам обороны и безопасности в Центральной Азии остаются союзническими.

Здесь надо также учитывать, что Киргизия – это союзник РФ по коллективной обороне. Москва безвозмездно оказывает Киргизии значительную военную помощь, в ответ получая разрешение на функционирование в этой стране военной авиационной базы в Канте. После вступления в 2015 году Киргизии в Евразийское экономическое сообщество госграница республики стала, по сути, южным рубежом интеграционного объединения. Таким образом, суверенитет и состояние границ Бишкека для Москвы небезразличны. Но, если вспомнить, за всю постсоветскую историю Россия никогда не направляла своих военнослужащих для оказания помощи Бишкеку в вопросах обороны и безопасности. Хотя такие задачи сегодня с учетом полураспада СНГ и появления на постсоветском пространстве недружественных Москве режимов уже актуальны, видимо, не только для России, но и стран ОДКБ в целом.

Владимир Мухин