Российская дипломатия в поисках формулы решения нагорно-карабахского конфликта

23 апреля, 2016 - 11:17

Министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров 21-22 апреля посетил с рабочим визитом Ереван. Несмотря на относительную стабилизацию ситуации на границах Нагорного Карабаха и Армении после достигнутого 5 апреля соглашения о прекращении огня, ситуация в регионе остаётся сложной. Эскалация боевых действий, имевшая место со 2 по 5 апреля, поставила конфликтующие стороны на грань полномасштабных боевых действий. Их угроза, к сожалению, не исключена и в дальнейшем, что актуализирует задачу не только политического урегулирования этого застарелого конфликта, но и укрепления режима соблюдения заключенного в 1994 году бессрочного перемирия.

Согласно официальной информации российских дипломатических источников, основное внимание в ходе переговоров в Ереване было уделено именно нагорно-карабахской проблематике и, в частности, «неотложным мерам по стабилизации ситуации». Представитель МИД России Мария Захарова перед началом визита отмечала, что речь идёт об определенных наработках по урегулированию конфликта, но, надо полагать, не более того: «Говорить о том, что это план, программа, проект, документ, я думаю, что это неправильно. Речь идет об определенных наработках, обсуждении различных идей в русле урегулирования. В этом и заключается посредническая роль, наша посредническая роль для того, чтобы разговаривать со сторонами, обсуждать возможности, слышать их озабоченности, предлагать варианты развязок».

В ходе итогового совместного брифинга с армянским коллегой Эдвардом Налбандяном Сергей Лавров отметил приоритетный характер полного и неукоснительного выполнения соглашений 1994-1995 годов о прекращении огня, которые являются бессрочными и должны в качестве таковых полностью всеми уважаться. Глава внешнеполитического ведомства России также отметил важность реализации мер доверия, обеспечения безопасности и по расследованию инцидентов, согласованных президентами Армении и Азербайджана при российском посредничестве в 2011 году, над воплощением которых в жизнь работала и ОБСЕ: «Дальнейшее промедление с претворением этих решений в жизнь было бы неправильным».

Некоторое время назад соответствующие вопросы обсуждались и в Баку, однако стремление азербайджанской стороны изменить статус-кво в регионе очевидно. При этом сближения позиций сторон по-прежнему не видно, а после событий начала апреля, когда количество жертв исчислялось десятками, если не сотнями, они далеки друг от друга, как никогда раньше. Неизбирательные обстрелы гражданской инфраструктуры и некоторые другие действия атакующей стороны были призваны спровоцировать панику в Нагорном Карабахе и внутриполитическую дестабилизацию в Армении, однако привели к прямо противоположному результату. Накануне стороны вновь обменялись обвинениями: в ответ на избирательные ссылки официального Баку о необходимости выполнения четырёх давних резолюций ООН Ереван решительно осудил «тщетные попытки Азербайджана поставить под сомнение трехстороннее бессрочное соглашение о прекращении огня между Карабахом, Арменией и Азербайджаном, заключенное в мае 1994 года».

Баку настаивает на незамедлительном освобождении «оккупированных территорий», включая территорию бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, что предполагает возвращение к границам Азербайджанской ССР до 1991 года. В свою очередь, для армянских сторон ключевым является вопрос о статусе региона и гарантиях безопасности его жителей. Попытка совместить данные позиции была предпринята в так называемом «казанском документе», предложенном к подписанию в 2011 году, однако по вине одной из сторон, выдвинувшей ранее не заявленные 10 дополнительных условий, прорыва тогда не произошло. В этой связи примечателен ответ Сергея Лаврова на соответствующий вопрос армянского журналиста: «…Как непосредственный участник тех событий могу сказать, что Армения казанский документ не отвергала». Сегодня ситуация в регионе предельно усложнилась, в том числе в связи с качественным ухудшением российско-турецких отношений и некоторого (скорее всего, временного) смещения баланса сил в пользу Азербайджана. Без восстановления военно-политического статус-кво очередная попытка военного реванша с непредсказуемыми последствиями выглядит практически неизбежной.

При том, что информационный фон в азербайджанских СМИ по отношению к России дружественным или хотя бы нейтральным назвать сложно, военно-техническое сотрудничество между Баку и Москвой вызывает острую реакцию армянской общественности. Информационные кампании в соцсетях сменились попытками организовать акции протеста у российского посольства и шествия по центру города. В день приезда российского министра состоялось шествие по центральным улицам Еревана. Как минимум один из призывов немногочисленных собравшихся – признать Нагорно-Карабахскую республику – был адресован властям Армении, воздерживающимся от подобного шага.

Многочисленные экспертные построения относительно путей урегулирования нагорно-карабахского конфликта в силу объективных обстоятельств не опираются на достоверную документальную базу. Вот и сейчас предполагаемые российские наработки являются, скорее всего, либо вышеупомянутым документом, представленным к подписанию президентами Армении и Азербайджана в Казани, либо некоей его модификацией. В пользу данного предположения свидетельствует и ответ заместителя министра иностранных дел Армении Шаварша Кочаряна на вопрос о том, что же именно обсуждается на переговорах на данный момент: «В прессе появляются публикации, большая часть которых далека от реальности. Нужно руководствоваться официальными заявлениями. То, что предложили сопредседатели – не то, о чём мечтает армянская сторона, но в основе лежит вариант взаимных уступок… Идея отложенного референдума направлена на то, чтобы власти Баку могли спасти лицо и получить время, дабы объяснить своему народу необходимость этого референдума. Потому что его результат, исходя из прописанных условий, предсказуем. Но время показало, что власти Баку используют время не для того, чтобы объяснить это своему народу, а действуют в обратном направлении. Это уже заставляет вести переговоры о других подходах».

Между тем убедить Баку в бесперспективности попыток решения карабахского вопроса по образцу разгромленной хорватскими формированиями в середине 1990-х годов Сербской Краины можно единственным путём, предполагающим как эффективное функционирование государственных структур, так и общественную консолидацию. Предоставление российских кредитов на закупку вооружений по льготным ценам либо в рассрочку вовсе не отменяет того обстоятельства, что обеспечение надёжной обороноспособности Армении является задачей прежде всего армянской власти, которую за неё вряд ли кто-то будет выполнять. И нерациональное расходование средств в этой чувствительной сфере (как и по многим смежным направлениям), приоритет частного бизнеса над государственными интересами, феодализация общественных отношений является прямой угрозой национальной безопасности страны, которую уж точно нельзя списать на происки России, продающей оружие Азербайджану…

Очевидно, что политическое урегулирование любого конфликта должно предполагать, прежде всего, отказ сторон от применения силы, и Москва будет делать всё от неё зависящее для того, чтобы сблизить позиции сторон. Вместе с тем, нельзя не признать, что апрельская вспышка активных боевых действий отбросила Баку, Ереван и Степанакерт намного назад, сделав, как никогда, безотлагательным вопрос о налаживании мер доверия, укрепления режима прекращения огня, достигнутого в 1994 году и имеющего бессрочный характер. Несмотря на то, что разговоры о карабахском «Кэмп-Дэвиде» или «Дейтоне» представляются явно преждевременными, в вопросах сугубо технического свойства, относящихся к мониторингу режима прекращения огня, консолидированная позиция сопредседателей Минской группы ОБСЕ могла бы иметь принципиальное значение.

Несмотря на многочисленные намёки о решающей роли российской дипломатии, посредничество Москвы вовсе не гарантирует немедленного успеха. И вовсе не только потому, что власти той или иной республики стремятся использовать происходящее с целью консолидации общества и отвлечения внимания от имеющихся социально-экономических проблем. Как бы кто ни утверждал противоположное, Москва вовсе не обладает «контрольным пакетом» в урегулировании застарелого и чрезвычайно сложного конфликта, за перипетиями которого, как минимум, пристально следят внешние заинтересованные наблюдатели. И то, что все они без исключения готовы аплодировать предполагаемым интенсивным переговорам при лидирующей роли России – далеко не очевидно. Достаточно упомянуть о громадном значении «турецкого фактора», оказывающего непосредственное влияние на политику Москвы в регионах, являющихся объектами «неоосманской» экспансии, включая Ближний Восток и Кавказ.

Разумеется, «карабахским вопросом» двусторонняя российско-армянская повестка дня вовсе не исчерпывается, хотя она тесно с ним связана. События последних месяцев явственно показали, что она нуждается в кардинальном усовершенствовании, в расширении и реальном содержательном наполнении. Это необходимо вовсе не только Еревану, голос которого в критические моменты должен звучать гораздо более убедительно, нежели это происходит сегодня. Ведь более внимательно слушают сторону, способную представить свою аргументацию, пусть даже в столь жёсткой и экстремальной форме, в какой это сделал в начале апреля официальный Баку. С другой стороны, самоуспокоенность, почивание на лаврах и искренняя убеждённость в том, что «мировая общественность и так с нами», может сыграть с теми, кто так считает, злую шутку…

Напомним, первый президент Армении Левон Тер-Петросян в первой половине 1990-х годов путём проб и ошибок пришёл к безальтернативному выводу о ключевой роли России в обеспечении безопасности страны (прежде всего – военной). Исходя из этого, выстраивались форматы двустороннего взаимодействия, предполагавшие высокий уровень взаимного доверия на разных уровнях. В результате армянской стороне, несмотря на экстремальные внешние условия, удалось избежать военного поражения и поддерживать баланс сил в регионе. К сожалению, этот позитивный опыт по ряду причин во многом утерян – и это выглядит тем более странным, если учесть то обстоятельство, что роль России в решении региональных проблем по сравнению с 1990-ми годами значительно возросла (хотя, повторимся, она не является эксклюзивной, да и не может таковой быть).

Официальные визиты в рамках двусторонних контактов вряд ли могут и далее исчерпываться совместными фотографиями, обменом взаимными любезностями и решением пусть и важных, но всё-таки локальных вопросов, за которыми утекает и взаимная заинтересованность, и серьёзное отношение к партнёру. А следовательно – и понимание мотивации тех или иных его действий. Между тем наличие такого понимания могло бы способствовать решению имеющихся в российско-армянских отношениях проблем. Объективно Армения является ключевым военно-политическим союзником Москвы, утрата которого чревата качественным ухудшением позиций в Кавказском регионе. В этой связи внешнеполитическая субъектность Еревана, подкреплённая соответствующими ресурсами, в равной мере необходима также и российской стороне.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image