Боевые действия в зоне нагорно-карабахского конфликта, вспыхнувшие в ночь с 1 на 2 апреля и приостановленные в полдень 5 апреля, стали самой крупной «разморозкой» конфликта с момента подписания московского соглашения «О прекращении огня» в мае 1994 года. Данное соглашение, подписанное тремя сторонами (Азербайджан, Армения и непризнанная Нагорно-Карабахская Республика) при посредничестве Российской Федерации, является бессрочным.

Кроме вышеупомянутого соглашения, правовой режим поддержания прекращения огня регулирует также соглашение «По укреплению прекращения огня в нагорно-карабахском конфликте», подписанное в феврале 1995 года тремя сторонами конфликта при посредничестве России и Швеции (страны – сопредседатели Минской группы ОБСЕ, Швеция возглавляла в том году ОБСЕ). Однако, по положению на сегодняшний день, Баку, де-факто не признает этого соглашения и отказывается от его имплементации.

Впервые в российской прессе о праве Баку на выход из бессрочного московского соглашения 1994 года было заявлено без малого год назад депутатом азербайджанского парламента Расимом Мусабековым. Ряд высказанных им тезисов использовал посол Азербайджана в России Полад Бюль-Бюль Оглы, обосновывавший право своей страны на военное решение карабахской проблемы.

Боевые действия  начались в период нахождения глав Азербайджана и Армении в Вашингтоне на ежегодной международной конференции по ядерной безопасности. Вообще, в регионе бывшего советского Закавказья уже становится дурной традицией, когда масштабные нарушения режимов прекращения совпадают по времени с крупными международными событиями. В частности, напомним, что война «08.08.08» между Россией и Грузией началась в день открытия летних Олимпийских игр в Пекине.

Кто начал масштабные боевые действия?

Совершенно очевидно, что военные разведывательные спутники США и России беспристрастно зафиксировали действия сторон. Тем не менее, страны-посредники (Россия, США и Франция), являющиеся сопредседателями Минской группы, проявили сдержанность и нейтралитет, не назвав начавшую наступление сторону. В то же время в ОДКБ ясно дали понять, что именно Азербайджан начал боевые действия. В непрямой форме обвинил его также председатель Европейской комиссии Жан- Клод Юнкер.

Позиция армянской стороны, не заинтересованной в эскалации конфликта мотивируется следующими обстоятельствами:

— по итогам военной кампании 1990-х годов ею были в целом решены военные вопросы в преемлемой конфигурации, позволяющей вести переговоры в условном ключе «территории в обмен на статус»;

— не совсем понятно, какой военной логикой должна была руководствоваться Армия Обороны непризнанной НКР, начиная широмасштабные боевые действия против Азербайджана. Какие цели она могла преследовать начав боевые действия – взять Баку или выйти к берегам Каспия? – Абсурд;

— насколько разумно 150-тысячному непризнанному мировым сообществом государству начинать войну против 9-миллионного Азербайджана, который является членом ООН и различных международных организаций? Вести активные оборонительные бои – логично и понятно, но начинать войну – лишено всякого политического смысла.

Неангажированные российские эксперты (а не тех, кто отрабатывает номер – есть, конечно, и такие) также обратили внимание на незаинтересованность армянской стороны в возобновлении масштабных боевых действий вокруг Нагорного Карабаха.

В своих действиях Азербайджан получил политическую поддержку только двух стран ОБСЕ – Турции и Украины.

Позиция Анкары понятна и всегда была прогнозируема, ибо ею всегда проводилась односторонняя политика поддержки своего союзника. Отсюда – и 23-летняя блокада со стороны Турции сухопутной границы с Арменией. Кроме того, Анкара продемонстрировала свою заинтересованность в «разморозке» конфликта, видимо, полагая, что Россия не сможет самостоятельно остановить эскалацию и тогда она вынуждена будет обратиться за содействием к Турции.

Следует также особо обратить внимание на резолюцию ПАСЕ от 26 января 2016 года под заголовком «Приграничное население Азербайджана умышленно лишено воды» ее автором была боснийский депутат Милица Маркович и технический эксперт Лидия Вамвакеридоу-Люроудиа. Примечательным моментом было то, что автор доклада, несмотря на готовность властей НКР принять ее, так и не побывала на месте. В резолюции содержалось требование «немедленного вывода армянских Вооруженных сил с соответствующего региона». По сути, данный документ давал некоторый карт-бланш Баку на начало боевых действий, обозначив одно из направлений атаки.

Можно много говорить о том, что президента Азербайджана подталкивали к началу боевых действий из Анкары / Брюсселя / Вашингтона / Москвы или собственные военные, однако, налицо непреложный факт – приказ на применение силы исходил лично от Ильхама Алиева и, безусловно, именно он несет соответствующую политическую ответственность.

Что касается односторонней позиции Украины, то её трудно назвать рациональной. Видимо в Киеве, при принятии этого решения, руководствовались логикой дружбы с Турцией «против Москвы» и воспоминаниями о ГУАМ. Насколько будет эффективной эта политическая линия Киева в регионе бывшего советского Закавказья – покажет время.

По нашей оценке, основные военно-политические цели, поставленные перед азербайджанской стороной, накануне начала боевых действий, могли бы быть сформулированы следующим образом:

— максимальный захват территории, опорных и населенных пунктов, т.е. изменение конфигурации линии соприкосновения. При возможности, предполагалось отодвинуть её как можно дальше на запад и юго-запад по сравнению с имеющимся статус-кво;

— используя военный успех и угрожая дальнейшей эскалацией конфликта, оказать давление на международных посредников из Минской группы ОБСЕ с целью формирования новой переговорной платформы либо выгодного для Баку пакета предложений, основанных исключительно на принципе территориальной целостности Азербайджана. С помощью стратегического союзника – Турции можно было бы попытаться перенести урегулирование конфликта в иные международные структуры.

Одновременно, администрация Ильхама Алиева преследовала и некоторые параллельные цели:

— отвлечь внимание собственного общества от ухудшившейся социально-экономической ситуации, обусловленной падением цен на нефть;

— поднять собственный рейтинг и улучшить имидж;

— создать в обществе атмосферу консолидации и национального морально-психологического превосходства;

— закрыть вопрос о малоэффективном использовании выделяемые на вооружение и строительство армии финансовых средств.

Боевые действия начались приблизительно в 2 часа ночи 2 апреля на северо-восточном (мардакертском) и на южном (гадрутском) направлениях. В составе атакующих сил, прежде всего, находились элитные подразделения азербайджанской армии. Среди них выделим полк спецназа 777-й бригады, а также части 191-й горнострелковой бригады. Первые два удара были достаточно мощными, и Армии Обороны НКР даже пришлось отступить на северо- восточном направлении. Еще два удара, но менее интенсивных, азербайджанские подразделения нанесли в ночь со 2 по 3 апреля.

В ходе четырехдневных боев азербайджанская армия использовала для достижения успеха практически все свои ударные средства за исключением самолетов ВВС. Из авиации были использованы лишь ударные и многоцелевые вертолеты. Из новейших систем вооружения, приобретенных относительно недавно в России, 4 апреля были сделаны оказавшиемя неудачными попытки использовать РСЗО «Смерч» и тяжелую огнеметную систему «Солнцепек».

Одна из причин, по которой азербайджанская сторона не рискнула использовать боевые самолеты, состоит в высокой боеспособности сил ПВО Армии Обороны НКР. За  4 дня боевых действий было сбито 12 беспилотников противника и еще три в период 7-8 апреля (уже после восстановления режима прекращения огня).

Вкратце о том, как проходили боевые действия в зоне конфликта в течение всей «четырехдневной» войны.

По положению на сегодняшний день, во многом отправной точкой для нас являются основанные на изучении спутниковых снимков сведения, опубликованные Австралийским институтом изучения Холокоста и Геноцида, которые были представлены на интернет-портале Bellingcat.

По мнению издания, азербайджанские подразделения 2 апреля взяли с.Талыш на северо-восточном направлении, но отход подразделений Армии Обороны НКР на вторую линию обороны был намеренной стратегией. Уже в тот же день армянские подразделения нанесли контрудар и 3 апреля вернули село под свой контроль. В целом, как на северо-востоке так и на юге, в начальный период боев (2-3 апреля) армянские подразделения потеряли 8 постов / укрепленных пунктов, то к концу боев за азербайджанской стороной осталось 2 поста и ни одного населенного пункта. Азербайджанский спецназ, прорвав первую линию обороны при поддержке бронетехники, в дальнейшем попал под сильный огонь и в окружение. Этим и объясняются потери личного состава, которые по оценке Bellingcat составляют свыше 400 человек. Безвозвратные потери (со 2 по 13 апреля) армянской стороны составили на момент подготовки статьи 79 человек, из коих: офицеров 16, контрактников — 15, военнослужащих срочной службы — 34, ополченцев — 12, резервистов — 2.

В НКР также погибли 4 мирных жителей и 2 были ранены. Низкий уровень потерь среди мирных жителей объясняется тем, что они были эвакуированы МЧС.

За тот же период, во время боестолкновений на армяно-азербайджанской границе погибло 9 военнослужащих и 2 ополченцев.

Азербайджанская сторона поначалу сообщила о 31 погибшем, а затем засекретила данные о потерях, объявив, что эти сведения составляет «государственную тайну».

Также, согласно официальным армянским источникам, в период боевых действий, помимо БПЛА ей удалось уничтожить 24 танка, ТОС-1А «Солнцепек» – 1, БМП – 1, бронемашин – 6, инженерная машина – 1, РСЗО «Град» – 1, вертолетов – 2. Армянская сторона подтвердила потерю 14 танков.

Бросается в глаза, что в течение 4 дней боев азербайджанская сторона потеряла, без малого, целый танковый батальон и еще 7 единиц другой бронетехники. По нашей оценке причинами таких потерь могут быть:

— плохая выучка и неопытность личного состава, недооценка действий противотанковых подразделений армянской стороны, показавших хорошую выучку и умелое использование штатного вооружения. В частности, военнослужащий срочной службы М.Петросян сумел подбить из ПТУРСа «Фагот» 5 танков и 1 БМП азербайджанских вооруженных сил;

— намерение в короткий промежуток времени достичь существенных успехов на отдельных направлениях ведения боевых действий. Для этой цели были попытки формирования бронетанкового кулака. Но они не увенчались успехом, т.к. были плохо подготовлены и действия азербайджанских танкистов не отличались слаженностью.

Итогом боевых действий для Азербайджана стало то, что ценой относительно больших потерь в живой силе и технике, ему удалось установить контроль над имеющую тактическое значение высотой Леле-Тепе (гадрутское направление), а также двух оборонительных пунктов (постов) на северо-восточном (мардакертском) направлении. Азербайджанская сторона не смогла взять под контроль ни один населенный пункт (!), который до начала боевых действий находился в зоне ответственности Армии Обороны НКР; ни на одном участке линии соприкосновения ей не удалось продвинуться более чем на 1 км.

Уровень боевой выучки азербайджанской армии иллюстрирует тот факт, что во время боевых действий, согласно данным армянской стороны, ВС Азербайджана использовал свыше 30 тысяч снарядов только калибром 120 мм. Однако эффективность огня азербайджанских артиллеристов была низкой. Современное оружие, состоящее на вооружения азербайджанской армии, зачастую использовалось не очень грамотно и малоэффективно.

При этом отметим, что азербайджанский спецназ на первом этапе боевых действий, действовал достаточно грамотно, однако так и не смог выполнить тактическую задачу до конца. Подразделения сухопутных войск противника умело использовали приборы ночного видения. Несмотря на в целом успешное противодействие  израильским беспилотникам со стороны армянских сил ПВО, определённые проблемы здесь имели место. Также азербайджанские подразделения активно использовали средства радиоэлеткронной борьбы.

Что касается армянской стороны, то она, уступая по некоторым техническим параметрам вооружений азербайджанской армии, проявила стойкость и маневренность в обороне. Особо отметим, что 18-20 военнослужащие срочной службы, наряду с контрактниками, действовали против элитных подразделений противника достаточно профессионально. Данное обстоятельство подведёт черту по искусственно раздутым обсуждением того, что какая армия нужна НКР и Армении – контрактная или призывная. Бои 2-5 апреля продемонстрировали, что призывная армия, при должном уровне обучения личного состава и соответствующей мотивации, достаточно боеспособна.

Действия армянских мотострелков, артиллеристов, ПВО и противотанковых подразделений наглядно продемонстрировали, какая из сторон лучше владеет имеющимся у неё оружием. Армия обороны НКР также показала более высокое качество управления как в низшем и среднем звене, так и выше. Очевидно, что несмотря на вполне понятное стремление использовать эффект внезапности, действия азербайджанской стороны просчитывались, и армянские подразделения действовали по заранее имевшемуся плану.

Таким образом, в военном плане азербайджанская армия не смогла выполнить поставленную задачу, не достигла сколь-либо значимого военного успеха, который можно было бы конвертировать в политико-дипломатическую составляющую в рамках переговорного процесса по урегулированию конфликта. Дислоцированные в Нагорном Карабахе силы сохранили контроль над линией соприкосновения в прежней конфигурации (по сообщениям прессы, из Армении была переброшена лишь ракетно-артиллерийская бригада, которая в боевых действиях участия не принимала). При этом Минская группа ОБСЕ осталась единственным легитимным форматом, в рамках которого ведутся переговоры. Попытки Анкары и Баку перенести урегулирование в контактную группу Организации Исламского сотрудничества не имеют смысла и нелегитимны.

В целом, итоги боевых действий должны были бы разочаровать азербайджанское руководство, которое инвестировало в армию миллиарды долларов, но не получило при этом должного эффекта.

Уровень боеспособности армии не всегда зависит от большого бюджета и даже самого современного вооружения, что подтверждает история ряда военных конфликтов последних лет. К примеру, Саудовская Аравия имеет третий по величине, после США и Китая, военный бюджет в мире в 87,2 млрд долларов. Армия королевства вооружена самым современным оружием производства стран НАТО (прежде всего США). Однако конфликт в Йемене показал, что армия Саудовской Аравии, несмотря на обилие современных систем вооружения, воюет крайне плохо.

Что касается Армии Обороны НКР, то она выполнила свою задачу, сдержала и отразила натиск азербайджанской армии, нанесла ей чувствительные потери в живой силе и технике.

Очевидно, что эскалацию конфликта остановила Россия, продемонстрировав свои возможности по приостановке боевых действий. При этом также очевидно, что и Вашингтон, действуя на этот раз не вразрез с позицией Москвы, также оказывал давление на Анкару и Баку.

В сложившейся ситуации, позиции России как посредника и страны имеющей влияние на стороны конфликта усилились, что отметил также экс-президент Армении Левон Тер-Петросян, оказавший в непростой момент президенту Сержу Саргсяну политическую поддержку.

Надо предполагать, что российская дипломатия во главе с С.Лавровым, согласовав свои действия с Вашингтоном и Парижем, сделает попытку реализовать собственную инициативу по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Речь идет видимо о некотором модифицированном варианте «Обновленных мадридских принципов» («казанского документа») 2011 года, который так и не был официально опубликован. Тем не менее, есть порядок вопросов, которые российская дипломатия попытается выстроить для Баку и Еревана в некий приемлемый ряд. Это, в частности:

— вопрос статуса Нагорного Карабаха (возможно временный, до тех пор пока стороны конфликта не договорятся о порядке проведения референдума по окончательному статусу);

— отвод армянских подразделений с некоторых территорий за пределами границ бывшей НКАО Азербайджанской ССР и параметры коридора, связывающего Армению и непризнанную НКР;

— введение международных миротворческих войск;

— возвращение беженцев в районы откуда будут выведены армянские подразделения.

При этом следует учесть, то важное обстоятельство, что Степанакерт, который был искусственно оттеснен от стола переговоров в 2001 году, посылает ясный месседж о том, что без его участия ни один принятый документ не может быть жизнеспособным.

Визит С.Лаврова в Ереван может стать частью челночной дипломатии, если наметится хотя бы небольшая тенденция сторон к позитивному восприятию модификации предлагаемой ранее «конституции урегулирования» или выполнения соглашений 1994-1995 гг.

Для Еревана и Степанакерта было чрезвычайно важно, что во время своего визита в столицу Армении глава МИД РФ С.Лавров, впервые после долгого перерыва, напомнил о том, что режим прекращения огня закреплен не только соглашением 1994 года, но и вышеупомянутым соглашением 1995 года. Дело в том, что о последнем соглашении долгие годы высокопоставленные дипломаты и представители стран-посредников попросту умалчивали. Надо полагать, что Россия совместно с партнёрами по Минской группе будет добиваться от сторон конфликта последовательной имплементации соглашения 1995 года, что могло бы способствовать снижению уровня напряженности в зоне нагорно-карабахского конфликта и на армяно-азербайджанской границе.

Давид Петросян — независимый журналист