Публика и пресса часто называют Мариам ПЕТРОСЯН звездой русской прозы. Это “звание” прочно закрепилось за писательницей, после того как она была удостоена «Русской премии» - главной награды для русскоязычных писателей, живущих за пределами страны. А в «Список финалистов» Национальной литературной премии «Большая книга» Мариам вошла с романом «Дом, в котором...»

Эта первая работа писательницы - результат более чем десятилетнего кропотливого труда. Покажется невероятным, но Мариам начала писать книгу в 17 лет, сразу после школы…

Стирала, переписывала, спорила с собой и с героями, мирилась и даже замуж выходила с ними вместе. Параллельно еще и работала: карьеру начала на студии «Арменфильм», где с 1989 года работала в отделе мультипликации. Потом приехала в Москву и два года работала в «Союзмультфильме». После чего в 1995-м вернулась на «Арменфильм», где работала до 2007 года… «Арташес, мой муж, наверняка, чуть с ума не сошел из-за моей книги. Я все время ему рассказывала о том, как развиваются события, зачитывала целые отрывки, потом все меняла и зачитывала снова, - смеясь, рассказывает она на своей московской пресс-конференции. - Он так и не прочел ее после публикации. Если бы прочел, то был бы очень удивлен - ведь многое так и не вошло в окончательный вариант… Я уже много раз рассказывала, что не сделала буквально ничего для того, чтобы опубликовать свой роман”, - цитирует писательницу dlmn.info.

Имея под рукой несколько рукописных копий книги, Мариам как-то решает набрать текст на компьютере. «На работе у нас был принтер и получилось распечатать книгу целиком. В итоге мне удалось сшить три разных варианта книги в твердом переплете», — вновь смеется Мариам. В лихие 90-е Мариам с мужем пришлось переехать на заработки в Москву, где они провели 2 года. Прожив некоторое время на квартире у родственницы одного из знакомых - тетушки Эллы, Мариам в благодарность за гостеприимство решает подарить хозяйке одну из трех распечаток романа. Годы спустя Мариам звонят из Москвы и просят разрешения на издание романа «Дом, в котором…». Оказалось, что тетушка Элла прочла книгу, и она ей очень понравилась. Она дала почитать книгу своему сыну, который тоже был в восторге. Сын передал распечатку знакомому, знакомый – еще кому-то… Так книга переходила из рук в руки целую вечность, пока, наконец, не нашла своего издателя. А ему в свою очередь пришлось восстанавливать длинную цепочку — Мариам даже не подписала свое творение. Получив судьбоносный звонок, она переполошилась: все не могла вспомнить, какой именно вариант оставила в подарок тетушке Элле, которая, по сути, и сделала Мариам популярной. И, самое главное, книга ведь неокончена, ей нужно время, чтобы довести все до ума.

Мариам не помнит, как именно ей, 17-летней девчушке, пришло в голову делать заметки на полях школьной тетради о каком-то парне, которого привели в какое-то место, где он оставаться не хотел. «У меня есть такое качество – очень непрофессиональное: я не сажусь за написание истории с готовой и полноценной идеей в голове. Я начинаю ее писать, если мне интересно, я продолжаю, чтобы понять, какой может быть финал», - делится Мариам. - У героев книги своеобразные прозвища: Сфинкс, Табаки, Слепой, Рыжий, Череп. И они пришли в этот мир уже этими с именами... Наверное, оборванных линий не могло не быть. Финал писался на скорую руку. Я дважды переделывала его уже в процессе редактуры. Когда в январе 2007-го договаривалась с издательством закончить к сентябрю, искренне верила, что успею. Тем более не хватало действительно только финала. Но я не учла, что персонажи будут сопротивляться. Когда пишешь для себя, не ограниченная ни объёмом, ни временем, ни мнением окружающих, получается почти нескончаемый сериал. Первый сезон, второй, третий и т.д. Когда нужно собрать весь этот рыхлый материал во что-то целое, начинаешь выкидывать лишнее, оставляя то, что просто не в состоянии выбросить. Отсюда неизбежные дыры, провисание сюжета и оборванные сюжетные линии. Сыграло свою роль и нежелание некоторых персонажей включиться в финал”.

О феномене Мариам пишут и говорят много, часто ссылаясь на “гениальный сарьяновский ген”. И, видимо, не случайно стены Дома были под завязку расписаны. Мариам детально и бережно описывает каждый штрих, создавая иллюзию собственной причастности к рисованию. Кстати, поклонники книги по всей России находили ветхие заброшенные дома советского типа и разрисовывали их, пытаясь с точностью воссоздать описываемые в книге картины, давая им, таким образом, новую жизнь. Двадцать лет, даже чуть больше, Мариам буквально жила в созданном ею Доме. Даже представить сложно, как она сейчас обходится без него. «Вначале было тяжело, но я попыталась понять и принять тот факт, что книга уже живет своей жизнью. Я не писала “Дом, в котором...”, я в нем жила. Последние годы урывками, от случая к случаю, всё реже и реже, но для меня это было местом, куда я (исписав гору бумаги) могла войти и побыть там. Других таких мест я не знаю. Их у меня просто нет. Конечно, мне приятно, когда книгу хвалят, приятно читать рецензии и знать, что она многим понравилась. Но это похоже на похвалы ребёнку, который вырос и уехал из дома. Ты млеешь, когда его хвалят, гордишься им и собой, но у тебя его больше нет”...