Асмик Гаспарян (Гаспар) убеждена: для того, чтобы сотворить что-нибудь стоящее в искусстве (да и в жизни тоже), нужно непременно быть свободным мыслью и духом. Рамки душат творчество на корню, ведь искусство есть полет, а поэтому, считает Гаспар, нужно не задумываясь начать летать – если, конечно, личность готова к этому полету.

Талант как данность

Нередко природа одаряет женщину неотразимой внешностью. Чуть реже случается, вместе с красотой, музыкальный талант. И совсем нечасто к этим двум бесспорным достоинствам добавляется третье – особое видение мира, приводящее к написанию прекрасных картин. У Асмик Гаспарян всё это счастливо совпало.

Пианино и живописные полотна отлично уживаются друг с другом на физической территории и ментальном пространстве Асмик – она окончила консерваторию в Ереване и университет искусств в Москве, работала несколько лет главным дизайнером в театре Армена Джигарханяна. Она строит отношения с людьми, исходя из важнейшего собственного постулата – отношения эти должны быть без единой фальшивой ноты. Естественно, что следование этому принципу намного увеличивает количество поклонников ее искусства, слушателей музыки и зрителей картин. Чему тут удивляться, ведь музыка и изобразительное искусство повязаны между собой накрепко, рождены из одной субстанции – творческого начала мысли и, следовательно, жизни.

Но между этими двумя видами искусства, согласно Асмик Гаспар, есть и принципиальное различие: рисуя картины, человек является творцом, играя же музыкальные произведения – исполнителем. Это не мешает получать высшее наслаждение от обоих процессов, наоборот, взаимодополняет эмоции, выплескивающиеся в каждом случае.

В семье были художники – рисовали отец и дядя, и Асмик внутренне была уверена, что тяга к холсту рано или поздно проснется и в ней. Произошло это в первые темные независимые годы, а написала она полевые маки, всего тремя цветами – теми красками, которые были в тот момент под рукой. Эта картина сегодня является семейной реликвией, талисманом – первая, самая любимая и потому бесценная.

Это теперь полотна Асмик полны разнообразной, порой невероятной цветовой насыщенностью. При этом заметна интересная особенность – в большинстве своем будучи чуть приглушенными, в ансамбле эти цвета создают ощущение яркости, изобилия бесконечного света, позитивного и мудрого. Это относится в равной мере и к портретным работам, и к пейзажам, и к своеобразной «городской лирике» – есть у Асмик ряд картин, изображающих дома на городских улицах. И становится сразу понятно, что она увидела вот эту улицу с того места и под таким углом, что увиденное заставило остановиться и остановить время, чтобы перенести возникший на мгновение образ на полотно, сделав тем самым этот образ вечным. Долгожителем, по крайней мере.

Законы свободы

Художник не любит ограничений, вместо этого он устанавливает для себя законы собственной свободы и творит в их рамках, убеждена Асмик Гаспарян. «Мой творческий путь и накопленный опыт позволяют сказать, что искусство не знает ни пола, ни национальности, ни амбиций. Главное в творчестве – это свобода, она и есть самое дорогое, что дано человеку свыше», – говорит она.

И еще – Асмик Гаспар не верит в снисходящее на творца озарение и приходящую погостить музу. В таких вещах, собственно, нет необходимости, ибо существует такая часть души, как интуиция. Именно она заменяет и музу, и просветление – если интуиция эта развита, конечно. Это – шестое, седьмое и далее по счету чувство, но не имеющее ничего общего с внутренним голосом, диктующим те или иные поступки в повседневной жизни.

Образы и цвета, необходимые для их воплощения, рождаются сами собой, одновременно с идеей картины. А если при этом внутри художника звучит определенная музыка, ассоциирующаяся с этой идеей, то выразительность полотна обеспечена, холст становится мыслящим и заставляющим зрителя думать. В какой-то мере ощущение надвигающегося акта творчества сродни чувству жажды, острой необходимости выпить чистой холодной воды.

Вряд ли какой-либо художник, считает Асмик, способен членораздельно объяснить, как именно происходит процесс написания холста, что чувствует в это время рисующий. Важно отыскать среди огромного количества стилей и манер свои, не работать в угоду рынку и заработку на нем – поделка, какая бы она не была искусная и красивая, поделкой и останется. И в самом деле, если думаешь только о том, продашь ты свою картину или нет, получится исполнение заказа. Причем не конкретного, а предполагаемого. Ошибиться здесь очень легко, а вот восстановить собственный почерк и уникальное видение мира очень скоро становится невозможно – отрицательные изменения в личности творца быстро и неуловимо становятся патологическими.

Этими соображениями, в частности, и обусловлено трепетное отношение Асмик Гаспарян к своим картинам – расстается она с ними не очень легко, но и без сожаления, так как доверяет холсты исключительно уважаемым ею людям и галереям. Смелость в вариациях цветовой палитры, свобода выбора объекта для изображения, который воплотится точными и уверенными в собственной правоте прикосновениями кисти к холсту. Кому-то может быть не по душе, допустим, синий или красный цвет вот на этом конкретном полотне – но ведь это нормально, искусство в принципе обязано порождать спор. А Асмик даже ночь рисует светлой и ясной.

Даже манера общения Асмик Гаспарян под стать ее творчеству и отношению к искусству. Она живо откликается на каждую по-настоящему интересующую ее тему, аргументированно обосновывает свое видение вопроса и обязательно вникает в его суть. И в то же время с легкостью необыкновенной, чисто по-женски, проходит мимо ненужного, несущественного, наносного, надуманного. Собственно, для этого тоже нужен немалый талант.

Рубен Гюльмисарян