Жена Гарика Мартиросяна о секретах семейной жизни со звездой.

Моего мужа Гарика Мартиросяна звездный статус совсем не изменил. Каким был девятнадцать лет назад, когда мы встретились, таким и остался. А вот мне пришлось укрощать свой характер.

— Я человек серьезный. Сами посудите: мечтала стать следователем, криминалистом. Бабушка и дедушка — хирурги, дома повсюду лежали медицинские справочники и анатомические атласы. Пособия по трепанации черепа читала как приключенческие романы. При виде трупа в обморок не упаду. В общем, поступила в Ставрополе на юридический, штудировала учебники по уголовному праву, шаг за шагом шла к своей цели. А еще играла в студенческой команде КВН.

У моего папы, Виктора Морисовича Левина, в Сочи был свой бизнес — магазины оптики, так что росла я в семье с достатком. Мама экономист, работала в городской администрации. Конечно, им хотелось, чтобы единственная дочь удачно вышла замуж и жила поблизости. А я вдруг знакомлюсь с парнем из команды КВН «Новые армяне», из Еревана! Но что делать, если это была любовь с первого взгляда?! Что-то будто ударило в сердце.

Гуляли с Гариком по пляжу, разговаривали. И у меня вдруг возникло ощущение, что это абсолютно «мой» человек: родной, искренний, теплый. Но тут же включился здравый смысл: мне надо доучиваться, он уедет в Ереван, никакого общего будущего у нас нет. Гарик еще и мою мечту обсмеял. «Женщина — следователь! — хохотал он. — Да тебя же прибьют!»

Наутро уехала в Ставрополь на сессию и даже номера телефона не оставила. Мобильники в 1997 году были редкостью, о соцсетях вообще никто не слышал, и Гарик никак не мог меня найти. Встретились только через год, на следующем фестивале КВН. Он так обрадовался, когда меня увидел! Сетовал: «Жанна, что же ты потерялась? Я год о тебе думал, скучал!» Он был такой взволнованный, милый... Показался очень надежным человеком.

— Неужели и это по внешнему виду смогли определить?

— Гарик всегда держится очень естественно, он совсем не рисуется. Может, поэтому я ему сразу поверила. Слава богу, интуиция меня не подвела. В общем, я влюбилась. Просто дышать без него не могла. Гар познакомился с моими родителями, потом полетели знакомиться с его семьей.

Теперь я, конечно, очень хорошо представляю, в каком положении оказались наши родители. Вот мне бы дочь Жасмин заявила: «Полюбила парня — уезжаю с ним в Мурманск!» И что делать? Буду с ума сходить, переживать, ногти грызть, но ведь отпустить придется. А то скажет потом: «Мама, ты мне судьбу сломала». А если поедет и не сложится? Опять будет меня ругать: «Почему не остановила? Не надо было пускать!»

И как надо правильно жить, чтобы до конца дней вместе — в горе и в радости? Есть такой рецепт? Кто-то проживет пару лет и разбегается. А другие всю жизнь рука об руку. От чего это зависит? От характера? Не думаю. И муж может быть человеком хорошим, и жена, но не судьба им быть вместе, и никто в этом не виноват. А бывает наоборот: и жена неидеальная, и мужик так себе — а живут душа в душу.

Пожалуй, я верю в судьбу: либо встретишь «своего» человека, либо нет. Помню, сидим в сочинском аэропорту, ждем вылета в Ереван — едем к родителям Гарика. Мне двадцать один год, и я жутко волнуюсь: как примут? Понравлюсь ли?

Ереван потрясающий, волшебный и очень солнечный город. Вечером гуляем по центру столицы Армении, Гарика узнают, улыбаются. Проходит неделя, проходит месяц. Про нас уже знают все! Гарик известный человек, капитан команды «Новые армяне». И тут он, местная, можно сказать, знаменитость, завидный жених, привез невесту — еврейку из Сочи. Не очень часто встречающийся случай в Ереване.

И начинается романтика, начинаются настоящие отношения, бесконечные перелеты: Ереван — Сочи, Сочи — Ереван — и так весь прекрасный кризисный 1998 год.

— А сложно было адаптироваться в Армении? Новая культура, новые друзья...

— С языком были сложности. Армянского я совсем не понимала тогда. Да еще все эмоционально так, громко — кричат, жестикулируют, энергия у всех просто через край.

Зашла в магазин. Продавец что-то спросила по-армянски. Я сказала, что не понимаю. Она тут же переходит на русский:

— А откуда ты?

— Из Сочи.

— О! У меня в Сочи живет...

И давай перечислять всю свою сочинскую родню: «на такой-то улице дядя Карен, а на этой тетя Лиана». Рассказывала минут пятнадцать, как будто мы давно и очень близко знакомы, а не видимся впервые. Так вот, по темпераменту, энергетике армяне чем-то похожи на одесситов — душа нараспашку, потрясающие люди, жизнелюбы и юмористы. Об одесситах знаю не понаслышке — мой дедушка Морис Александрович родом из Одессы. Потом он переехал в Абхазию и оттуда уже в Сочи. Свой родной Сочи я просто обожаю! Мой Сочи — многонациональный город. Там мирно живут и дружат армяне, грузины, татары, русские, евреи, адыгейцы. И для меня всегда было важно, какой у человека характер и воспитание, и уже потом — откуда он и какой национальности. К тому же я считаю себя не только еврейкой и россиянкой, но еще и советским человеком. Родились-то и выросли мы все в СССР!

Когда пошли в больницу знакомиться с Жасмин Суреновной — она врач-гинеколог, доктор наук — я купила букет роз. Прежде никогда маму Гарика не видела, но однажды, вы не поверите, она мне приснилась. Рассказываю об этом будущему мужу:

— Видела во сне твою маму.

— И какая она?

— Блондинка, конечно же.

И вот мы в больнице. Замечаю: в холле на стене висит огромное групповое фото всех врачей больницы, полсотни женщин. Разглядываю их лица — и вдруг узнаю ту, что из моего сна!

— Вот твоя мама! — говорю Гарику.

Он в шоке:

— Ничего себе! А как ты узнала?

— Я же рассказывала: приснилась она мне.

Вышла Жасмин Суреновна, я вручила ей цветы, мы тепло обнялись. Никогда ни словом, ни намеком она не дала мне понять, что сомневается в выборе сына. Хотя сейчас я иногда ставлю себя на ее место: вот мой подросший сынок привозит в дом девушку с другим мировоззрением, менталитетом. Как я к этому отнесусь?

Через несколько дней на нашу с Гариком помолвку прилетели и мои родители. Мы сидели за большим столом, собралось много родственников будущего мужа. И вроде бы все улыбаются вежливо, но в воздухе явно чувствуется обычное для подобных ситуаций напряжение. Тут встает мой папа и произносит тост: «Так сложилось, что наши дети полюбили друг друга. Да, разные национальности, разные культуры. Но что же нам делать? А ничего не надо делать. Все равно каждый учится только на своих ошибках. Не будем мешать им пройти свой собственный путь, — и после паузы добавил: — Жизнь покажет, будут они вместе или расстанутся. В любом случае это будет только их выбор. А мы за них решать не имеем права». Мой папа был очень мудрым человеком!

Сама-то я, конечно, не очень тогда понимала, что меня ждет. Мы совсем молодые, ничего своего. Но разве это важно, когда любовь? Помните, как в известном фильме: «Чтобы генеральшей стать, надо за лейтенанта замуж выходить да помотаться с ним по гарнизонам...» Вот и я отправилась «по гарнизонам».

— У родителей деньги брать не будем, — сказал перед свадьбой муж. — Сами заработаем.

— Но родители, твои и мои тоже, готовы помогать...

— Спасибо им, конечно, — но нет! Я сам.

Гарик, как сейчас помню, занял у друзей триста долларов на первое время. И мы отправились на гастроли с «Новыми армянами». Я, конечно же, с мужем — как ниточка за иголочкой.

— Могли бы с родителями дома остаться, пусть муж зарабатывает.

— Ну что вы! Я в Сочи, он в разъездах — и что это за семья? Чтобы было понятно: гастроли — это не на недельку в командировку съездить. Полтора месяца беспрерывного «чеса» по малым и большим городам. Потом дней пять выходных — и снова в дорогу. Романтики в этом мало. Но в двадцать один год казалось: ах, приключение, мир посмотрю! Объездила с «Новыми армянами» всю планету — от Лос-Анджелеса до Владивостока, от Гамбурга до Алма-Аты! А что до бытовых трудностей — так с милым, как говорится, рай и в шалаше.

«Рай», правда, оказался тот еще. В команде десять парней. Говорят все на армянском. Веселятся, смеются, а я ни слова не понимаю. Гарик, замечая мою растерянность, просит товарищей:

— Ребят, давайте по–русски — Жанна не понимает.

— Да, конечно. Гарик, дорогой, переходим на русский.

Хватало наших ребят минут на пять — потом снова переходили на родной язык, просто на автомате. И я решила выучить армянский. Купила армянский разговорник — а что поделаешь? Начала учить: слова выписываю, зубрю за кулисами. Первое слово, которое запомнила, — «санр», расческа. Парни же всегда бегали и кричали перед выступлением: «Санр! Санр!»

И ладно бы только расчесок не хватало! Отели, в которые нас вселяли организаторы кавээновских гастролей, были совершенно разного уровня. Порой это были крутые гостиницы, а иногда самые скромные: туалет на этаже, душ не работает, батареи чуть теплые.

Ребята нервничали и выкручивались как могли. Приходилось греть чайники и помогать друг другу мыть голову.

Кажется, это был Красноярск — на календаре январь, за окном минус тридцать, утром просыпаюсь, а мои длинные волосы все заиндевели и прилипли к железной спинке кровати. Волшебный медовый месяц! Понятно, что грусть порой накатывала, но Гарик тут как тут: «Жанна, все будет хорошо!» Осень сменяла лето, весна — зиму, а мы все гастролировали.

— О пополнении семейства в таких условиях, конечно, не думали?

— Мне очень хотелось. Но работал внутренний стоп-кран — как можно при такой-то неустроенности? Однажды Гарик сказал, что пора перебираться в Москву: в столице больше возможностей. Подумала: ладно, может, там появится свой дом?

И он появился — съемная «однушка» на Сущевском Валу. В очень старом здании. Без ремонта, без штор, без телевизора. Мама учила меня, что женщина должна создавать уют. Я пошла в магазин, купила самую дешевую ткань и сшила шторы. Повесила, отошла, посмотрела — вот теперь жить можно.

Как-то вернулись с очередных гастролей — а вся квартира в зеленой плесени: диван, пол, стены. Оказалось, еще месяц назад соседи сверху затопили нас горячей водой. Нам никто не сообщил. И квартира «зазеленела». У нас даже сил не было ругаться, да и на кого? Сели молча, попили чаю. Потом так же, не говоря ни слова, встали. Я достала соду и моющее средство — принялись оттирать-отмывать: стены, диван, пол...

Был еще смешной случай. Гарик все лелеял мечту дойти до вокзала пешком: «Квартира на Сущевском Валу — неподалеку от Рижского. И летом, когда поедем на фестиваль в Юрмалу, пойдем на вокзал пешком прямо от дома. Красота! Раньше-то долго добирались — на автобусе, на метро...»

И вот наступает счастливый день. Лето, у нас билеты на поезд. Вышли, идем как мечтали. Вдруг — хрясь! — у чемодана ломается колесико. Бедному Гарику приходится этот неподъемный баул тащить на себе. Дорога показалась вечностью. «Это самая худшая дорога к вокзалу в моей жизни!» — вздыхал Гарик.

Продукты мы закупали в супермаркете и с сумками ползли домой — машины еще не было. Помню, как страшно мерзли руки, привыкшие к сочинскому теплому климату. Милиционеры регулярно останавливали, проверяли у нас регистрацию. Придирались: «У вас квадратная печать, а нужна круглая. Проедем в отделение — ну, или платите...» Всех ребят из нашей армянской команды донимали.

— А по профессии вы так и не работали?

— Пыталась. Устроилась в одну фирму, через несколько месяцев уволилась. Ничего не успевала: дома убрать-постирать надо, обед приготовить. Самое обидное — у нас графики не совпадали. У меня работа офисная, с девяти до восемнадцати. А Гарик творческий человек, «сова» — шутки пишет вечером и ночью почти до самого утра, потом спит немного и едет в офис. Времени ему вечно не хватает. При такой его загруженности мы почти перестали видеться. И однажды Гарик очень спокойно, но твердо сказал: «Жанна, надо выбрать. Или ты работаешь, или мы строим семью. Подумай хорошо».

Я подумала: в принципе Гарик прав, в таких условиях семья долго не протянет. Пятилетние бесконечные гастроли пережили — а тут разбежимся из-за моей работы? Мне этого совсем не хотелось, и я выбрала семью. Чем-то в жизни приходится жертвовать.

Мой муж — прямо безумный трудоголик. Заявил как-то: «Еда — это зря потраченное время». Однажды забежали с ним в ресторанчик перекусить. Гарик заказывает себе кусок «Наполеона», а пока ждем, отвечает на телефонные звонки, почту смотрит в ноуте — в общем, привычно работает на ходу. Официант приносит десерт — и Гарик одним махом запихнул в рот почти весь свой кусок. Прожевал-проглотил и дальше застучал по клавишам. А через какое-то время, отпив глоток кофе, вдруг задумчиво изрек:

— Почему-то не несут торт...

— Гарик, ты его уже съел!

— Шутишь?!

Так что Comedy Club для Гарика — все, он этим живет. А знаете, как все начиналось? Артак Гаспарян и Таш Саркисян, товарищи Мартиросяна по «Новым армянам», придумали делать вечеринки в московских клубах — так появился Comedy Club. А Артур Джанибекян, один из основателей и директор команды, предложил еще и транслировать это на ТНТ. Тогда, одиннадцать лет назад, никто и подумать не мог, что клубное шоу превратится в грандиозный и масштабный проект — программы, собственные фильмы... Их ругали за жесткие шутки. А шутки эти были только поначалу, чтобы провоцировать публику. Теперь соленый юмор включают редко. Сейчас Comedy Club настолько разный, что двумя словами не охарактеризуешь, каждый зритель найдет для себя что-то интересное и смешное.

Кстати, ни разу не слышала, чтобы муж ругался матом. При мне — никогда. Зато донимает меня своими шутками. Они же в Comedy сами пишут себе тексты, Гарик по ночам за компьютером сочиняет, а потом просит меня: «Жанна, послушай». Я у него — первый слушатель и критик. Терзает в два ночи: «А это смешно? А вот это?» Ну представьте, как бы я работала юристом или следователем?

Один из самых близких наших друзей — Паша Воля. Как и Гарик, трудоголик и весь в работе. Спрашивала его:

— Что, Паш, не женишься?

— Девушки хорошей нет.

Он по натуре человек домашний, мечтал о семье, но никак не встречалась ему настоящая любовь. Все ребята, кто прошел через гастроли в холостяцкой юности, постоянно знакомились с девчонками в городах, куда приезжали. Но это были короткие «романы ни о чем». На Пашу вешались толпами, а он мечтал именно о родной душе — женщине, которая поддержит, поймет. И наконец Воля встретил Ляйсан — носит ее и детей на руках. Очень люблю эту пару. Люблю Гарика Харламова, о котором мы шутим, что он единственный в Comedy Club коренной москвич — остальные «понаехали». Он тоже наконец нашел свою вторую половинку — Кристину, любящую и солнечную девушку.

Сейчас у всех парней из Comedy прекрасные семьи, и я скажу так: чем лучше жены у резидентов, тем круче парни работают. У нас почти все женаты. Из старожилов один Тимур Батрутдинов холостяк, все не определится. Хотя желающих выйти за него пруд пруди. Особенно много стало после того, как они с Гариком как-то лет восемь назад попали в список журнала Forbes. Якобы олигархи! У Тимура хорошая квартира — но не дворец и машина — не «майбах», все гораздо скромнее, а он в Forbes попал! Читали — прямо со смеху умирали, а Батрутдинов больше всех: «Гарик, Артур, вы же продюсеры — и где же мои миллиарды?!»

Гарик тоже не олигарх, нефть не качает. Юмор, конечно, деньги приносит, мы даже квартиру наконец-то купили — просторную, в очень хорошем районе. Но, например, загородный дом, о котором давно мечтаем, позволить себе пока не можем. Правда, Гарик обещает: «Все будет» — и я ему верю.

Comedy Club сильно изменил нашу жизнь. Появилось больше возможностей. Больше друзей. А так все по-старому. И Гарик все тот же. Друзья у нас — прежний круг, те же люди, кто был рядом почти восемнадцать лет назад, когда наша семья только возникла.

Знаю точно: чтобы писать и снимать веселые скетчи, Гарик должен быть счастлив. Поэтому для себя задачу я определила так: поддерживать у мужа хорошее настроение. Тем более что это несложно, Гарик по жизни оптимист и не зануда. Правда, как врач по первому образованию бывает очень дотошен в вопросах здоровья детей. Стоит Жасмин (дочке одиннадцать) или Даниэлю (сыну шесть) немного простыть, Гар начинает названивать каждые пять минут:

— Как температура?

— Мы с тобой только что разговаривали — температура не может так быстро упасть.

— А, ну да...

Через десять минут снова звонок:

— Ну что там с температурой?

— Гарик! Я дала лекарство. Работай спокойно, все нормально.

Запрещаю детям говорить папе, что животик болит или сыпь выскочила — сначала скажите маме, а я потом решу, надо ли знать отцу. Иногда легче оставить Гарика в неведении, чем потом весь день отвечать на его нервные звонки.

Не нужно доставать его домашними проблемами. Хотя последнее слово, конечно, всегда за ним. Хвалю постоянно: мужчины тоже любят ушами. Пишу ему эсэмэски: «Я тебя люблю». Для меня Гарик лучший во всем. Иногда могу по-женски сорваться — со всеми бывает.

Вот недавно набросилась на мужа из-за ерунды — пиджак бросил на диван.

— Разве трудно повесить в шкаф? И носки разбросал! — А Гарик не любит, когда повышают голос. Он та-а-ак на меня посмотрел. Я тут же стала считать про себя до десяти, успокоилась и говорю: — Ой, чего это я ору как в лесу? Тут глухих вроде нет. Муха, что ли, какая укусила?

У Гарика сразу взгляд стал совсем другим, он рассмеялся:

— Уж ты постарайся, чтоб больше тебя никто не кусал, а то я тебя укушу.

Мартиросян, к счастью, отходчивый и незлопамятный.

— А по дому управляетесь сами?

— В основном да. Но помощница по хозяйству есть — Гая, она из Еревана. Слышала истории, что у кого-то няни подворовывали, поэтому когда Гая появилась в нашем доме, стала ее проверять: то на видном месте деньги «забуду», то колечко положу. Гая приносит: «Жанна, вот ваша вещь, я нашла». Ни разу не подвела. Сейчас она нам как родная.

— А супруга не хотелось как-то «проверить»?

— Никогда. Это бессмысленно. И мой совет всем женщинам — прежде чем залезть в телефон мужа, подумайте хорошенько. Я, к примеру, никогда не лезу к Гарику в телефон. У него, правда, там стоит пароль, но я этот пароль знаю! К счастью, мы с Гариком друг другу очень доверяем и, более того, не было такой ситуации, чтобы я усомнилась в муже. А мне еще и крупно повезло — Гарика нет ни в одной социальной сети, и жить так проще. И мне и ему. Жизнь и без того коротка, чтобы тратить ее на ревность.

Надо просто уметь быть счастливой и наслаждаться жизнью, ведь когда случается настоящая беда — вот тогда понимаешь: где мелочи, а где настоящее горе.

Четыре года назад я папу своего любимого потеряла. У него были проблемы со здоровьем. Я даже кричала на него:

— Ты должен себя беречь!

А он отвечал:

— Жаннусик, не переживай. Сколько мне отмерено, столько и проживу.

Все закончилось печально, болезнь его просто сожрала. Но я об этом не знала. Мы с Гариком уже жили в Москве, отец звонил из Сочи: «Я нормально, принимаю таблетки». Потом звонил из больницы: «Сдал анализы, все неплохо. Врачи сказали — подлечат и отпустят». Голос звучал бодро. А через два дня сижу на съемках Comedy Club, Гарик на сцене выступает. И вдруг звонок из Сочи, как обухом по голове: «Вашего отца больше нет». И тут же горькие мысли, которые теперь никогда не отпустят: почему я не полетела сразу, как только узнала, что он в больнице? Почему папа не говорил, как ему плохо? Могла ли я что-то изменить, продлить его дни?!

Подошла к Гарику, сказала ему о нашем горе. Он побледнел. Но съемки же не отменишь, не скажешь: «У нас тут несчастье, расходитесь по домам». Отработал программу, как мог, и ночью мы вылетели в Сочи, чтобы проститься с отцом. Всю дорогу держались за руки.

У каждой семьи свое представление о счастье. Люди все разные. Рецептов счастья много, каждый выбирает свой. У нас, например, — патриархат. Это когда женщина — за мужем. На мой взгляд, так было задумано природой: мужчина сильный, он принимает решения. В другой семье жена — как мамочка, а муж ей как сын, я бы так жить не смогла, но это — их счастье. У каждого свое.

Вот Гарик в свой редкий выходной играет с сыном в коридоре в футбол. А я бегаю, размахивая руками, и кричу: «Осторожно — люстра!!! В лампу не попадите! Внимание — зеркало!» Их заботит, кто гол забьет, а меня — как имущество сберечь. Зато каким счастьем потом сияют глаза сына, весь день ходит гордый и всем рассказывает: «А я у папы в футбол выиграл!» Дочка пишет сценарии, снимает клипы — папины гены. Растет пацанкой: «Мам, платье не надо, в нем неудобно, дай-ка мне рваные джинсы, и я побежала».

Мы частенько всей семьей летаем в Сочи — напитаться солнцем. Особенно любим бывать там зимой: голубое небо, пальмы зеленые. Летаем и в Ереван, тоже родное место.

Я очень благодарна маме Гарика. Очень тепло ко мне относится, помогает с детьми. Помню, дочь принесли из роддома. Смотрю на нее, совсем крошечную, и страшно до ужаса — малюсенькие ручки, крохотные пальчики, как ее взять, чтобы не сделать больно? Надо пупок зеленкой обработать, а я чувствую, как прямо «поплыла» (даже не от страха, а от ощущения ответственности: живой маленький человек, ребенок!), пелена перед глазами. К счастью, рядом была Жасмин Суреновна (она приехала из Еревана к нам помочь с внучкой). Я услышала ее уверенный голос: «Жанна, возьми себя в руки! Дыши глубже: раз-два!» — и ко мне сразу вернулись спокойствие и сила духа.

Мама Гарика научила меня готовить армянские блюда, например его любимую долму. Она отличная бабушка, дети с удовольствием ездят в гости в Ереван. Что и говорить, мне и со свекровью повезло, даже не представляю, как трудно женщинам, которые не могут найти общий язык с мамой мужа. Я очень полюбила Армению, родину Гарика, у меня появились самые близкие друзья — Артур Джанибекян и его прекрасная жена Элина, моя самая близкая подруга, с которой мы неразлучны уже семнадцать лет. Я выучила древний армянский язык — теперь он для меня второй родной. Сын и дочь бегло говорят на армянском, как и на русском.

Важно — чтобы они знали свои корни. Дети у нас очень веселые и жизнерадостные, у нас семья вообще веселая. Обожаем праздники, подарки, сюрпризы. Гарик — мастер спорта по сюрпризам. Каждый мой день рождения — это полигон для новых идей. Например, на прошлый день рождения я собрала всех своих друзей и подруг, а муж втайне от меня пригласил моего любимого певца Валерия Сюткина с музыкантами. Ресторан не очень большой, все на виду, и бедный Сюткин час сидел спиной, чтобы не быть замеченным! А я в суете и не разглядела моего любимого артиста. Где-то часа через два после начала праздника Гарик вдруг выхватывает микрофон, подзывает меня на сцену и говорит:

— Я тебя так люблю, что ты даже не представляешь, что я для тебя сделал!

— Что же?

— Знаешь, кто сейчас будет для тебя петь?

Я стою как вкопанная. А за моей спиной уже настраиваются музыканты.

— Кто?!

И тут мне сзади закрывают глаза. Все орут и аплодируют. Я в шоке! Раздается громогласный голос Гарика:

— Для Жанны, специально ко дню рождения, легендарный Валерий Сютки-и-ин!!!

Я была в таком восторге, не могу даже описать свои чувства. Мы танцевали до упаду! А Валерий задал такое настроение, что мой день рождения превратился в настоящий концерт. На волне музыкального выступления Сюткина на сцене не по программе, а сюрпризом спел Сосо Павлиашвили, с которым мы очень дружим. Потом так же импровизированно вышла наша самая любимая певица — Алсу, потом инициативу перехватил фантастический армянский оркестр, и понеслось! Ночь закончилась грандиозным салютом — еще один сюрприз от Яна Абрамова, мужа Алсу. Так что я, можно сказать, уже практически своя в шоу-бизнесе.

А вот от моей детской мечты стать следователем осталось одно увлечение — люблю пострелять. В свободное время хожу в тир, снимаю так стресс. Я вообще помешана на оружии. Иногда даже на охоту езжу. Гарика это, кстати, жутко веселит.

Недавно в Ереване знакомые повезли нас с мужем на военный полигон, где сдают нормативы милиционеры. Мне дали пострелять — выбила все в десяточку. «Ух ты, — не скрывали изумления хозяева. — Не каждый офицер так сумеет».

Я улыбнулась, а про себя подумала, что следователем, возможно, была бы неплохим, но судьба предоставила мне совсем другую роль — жены и мамы. Чему я очень рада.

Благодарим мебельный салон «Мебеленд» за помощь в организации съемки.