29 ноября в Российском Институте стратегических исследований (РИСИ) состоялся круглый стол «Новые инициативы Армении в евразийских интеграционных процессах, организованный совместно с Институтом политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона. Уходящий 2016 год отмечен заметным ростом напряжённости в регионе, включая апрельскую эскалацию военных действий вокруг Нагорного Карабаха. Несмотря на серьёзное укрепление российско-армянского военно-политического сотрудничества, никуда не делись проблемы в двусторонних отношениях, имеющие не только объективный (отсутствие общей границы), но также и субъективный характер. И обсуждались они участниками мероприятия заинтересованно, без «розовых очков», в атмосфере конструктивной дискуссии. Что крайне важно, рассматривались также негативные факторы экономического развития России, мешающие полноценной реализации интеграционных проектов на постсоветском пространстве.

Председатель попечительского совета Института Варткез Арцруни остановился на негативных последствиях турецко-азербайджанской блокады Армении, являющейся фактором деградации армянской экономики. По его мнению, никакого улучшения от участия в евразийской интеграции страна не почувствовала, ситуация в Армении «просто ужасная»: заводы простаивают, а трудоспособные граждане покидают страну. Особо отметив, что Армения является надёжным союзником России, Варткез Арцруни задаёт вопрос: почему не работают те предприятия, которые Россия получила взамен государственного долга в размере $ 110 млн.? Межправительственное соглашение о порядке передачи имущества для погашения долгов Армении перед Россией подписано в июле 2002 года. Прилагающиеся к соглашению протоколы предусматривали передачу России 100% акций ЗАО «Марс» (этот высокотехнологичный радиозавод в итоге вошёл в ОАО «Ситроникс» концерна АФК «Система»), ЗАО «Ереванский НИИ математических машин (более известный, как институт Мергеляна), ЗАО «Ереванский НИИ автоматизированных систем управления», ЗАО «Научно-исследовательское и производственное предприятие материаловедения» и комплекс Разданской ТЭЦ.

Часть этих предприятий или простаивает, или работает не в полную силу. Оратор подчеркнул также, что такая ситуация может быть выгодна определённым кругам и в Армении, которые на три года зафрахтовали паром Поти-Новороссийск и не заинтересованы в снятии блокады. Варткез Арцруни высказал также мысль о том, что как только заработает антироссийский и антиармянский проект железной дороги Карс-Ахалкалаки-Тбилиси-Баку, турки могут взорвать первый же состав и под предлогом защиты этого транспортного коридора ввести туда войска и начать планомерное выселение армянского населения Джавахка, осуществив тем самым вековую мечту пантюркистов. История показала, что пренебрегать коварством турецкого соседа нельзя…

На таком безрадостном фоне геополитические конкуренты России в лице США активно вкладываются в перспективные отрасли армянской экономики, в частности – в IT-индустрию с её высокими темпами роста (15 – 25 процентов в год). В последние годы, на фоне финансовых кризисов и дефицита бюджетных поступлений, что ведёт к накоплению государственного долга, власти Армении активизировали усилия, направленные на поддержку высоких технологий. Совместно с зарубежными партнёрами, в числе которых Microsoft и Nokia, в последние несколько лет в Ереване было открыто 9 центров по оказанию предпринимателями в IT-секторе логистического, технического и финансового содействия. В 2014 году во втором по величине городе республики, Гюмри, социально-экономическая ситуация в котором является весьма острой, с аналогичной целью при поддержке правительства был открыт специализированный технопарк. Тогда же начали действовать законодательные и налоговые меры по стимулированию развития отрасли, что уже принесло некоторые результаты. Так, по данным на 2015 год, в республике активно работают более 400 крупных американских компаний. В отличие от российского капитала, концентрирующегося в энергетическом, коммуникационном и горнодобывающем секторах экономики Армении, американский бизнес сосредоточился на развитии самой быстрорастущей и перспективной, в том числе и в плане экспортной составляющей, отрасли – сфере стартапов и высоких технологий, где его позиции близки к монопольным. Всё это, конечно, не означает отсутствия интереса к энергетике (вспомним недавнюю покупку каскада Воротанских ГЭС) или к добыче полезных ископаемых, однако к активности американских и международных корпорация в IT-секторе армянской экономики стоит присмотреться особо. В том числе – по причине членства страны в Евразийском экономическом союзе: не будем забывать, что тесное экономическое сотрудничество и трансграничные бизнес-связи создают предпосылки для укрепления, в том числе, и политических контактов. По мнению главы инновационного центра Microsoft Армения Евы Хюсян, IT-технологии – это «единственная сфера, в которой Армения успешно конкурирует, даже не в региональном, а в мировом масштабе». Помимо стабильного экономического роста, имеющегося здесь даже несмотря на спад в других отраслях, в сфере высоких технологий задействована значительная часть экономически активного, молодого и инициативного населения республики.

Советник Президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Глазьев отметил специфические особенности Армении как страны, не имеющей с «ядром» ЕАЭС общей таможенной границы. Подписание типового договора об «ассоциации» с Евросоюзом не принесло бы республике никаких преференций: европейские чиновники не удосужились даже отредактировать типовой текст договора под отличительные особенности конкретной страны. Сегодня в Евразийском экономическом союзе Армения является равноправным партнёром и в настоящее время возглавляет Евразийскую экономическую комиссию, где действует весьма активно. В случае же «ассоциации» с Европой о подобном равенстве и речи бы не было, чему примером – Украина, Грузия и Молдова, экономикам которых был нанесён значительный ущерб от разрыва связей с Россией.

В то же время, несмотря на перспективы участия Армении в ЕАЭС, ситуация остаётся довольно сложной. В качестве позитива можно отметить рост российско-армянской торговли в 2016 году после некоторого падения в предшествующий период. При этом объем взаимной торговли в рамках ЕАЭС снижается, что предполагает поиск дополнительных резервов повышения экономической и инвестиционной активности в странах – участниках Союза. Помимо экспортно-ориентированной индустрии информационных технологий, позволившей в своё время совершить экономический рывок такой стране, как Индия, речь может идти о создании в Армении центра финансового транзита в рамках ЕАЭС. Сергей Глазьев напомнил о главной беде России – отсутствии «длинных денег» в связи со специфической политикой Центробанка России, и судя по основным направлениями денежно-кредитной политики, денег не будет ещё, по меньшей мере, три года. Вместо вливания денег в экономику, как это делается во всех странах мира, Центральный банк России будет заниматься изъятием, как он считает, избыточной денежной массы. Прежде всего – посредством открытия депозитов для тех коммерческих банков, которые, по тем или иным причинам, не хотят вкладывать имеющиеся у них денежные средства в реальный сектор экономики. Именно по этой причине рухнул план создания Московского финансового центра, который, в противоречие с общепринятой мировой практикой, думали создать не как место выдачи кредитов, а как центр притяжения денег, в ответ на что Россия получила финансовое эмбарго в США. В результате уникальной политики Центробанка российская экономика лишилась за последние 20 лет примерно триллиона долларов, и по сию пору оставаясь самой недомонетизированной в ряду экономик крупных государств. В отсутствие собственных «длинных денег» российские корпорации идут за границу, назанимав до момента введения экономических санкций около 700 миллиардов долларов, 200 из которых пришлось отдать после введения американского финансового эмбарго, что сократило объем денежной массы в России более чем на 5 трлн рублей. Альтернативным Западу источником денежных средств постепенно становится Восток, в первую очередь – Китай. В случае продолжения слепого следования рекомендациям МВФ главным центром кредитования российских компаний станут китайские банки, уже активно работающие на российском направлении. Наработанный опыт участия Армении в финансовых транзакциях, развитая банковская система республики, колоссальные внешние связи, помогающие привлекать капитал, квалифицированные специалисты – всё это свидетельствует в пользу создания в республике финансового центра, который обеспечил бы приток дешёвого долгосрочного кредита для всего ЕАЭС. В будущем общем финансовом рынке Союза у Армении есть свои конкурентные преимущества, и возможное создание в республике финансового центра позволило бы смягчить, в том числе, проблему её государственного долга. В будущем Армения могла бы стать не только «мостом», соединяющим ЕАЭС с мировой финансовой системой, но и собственным генератором долгосрочного кредита, дополняющим возможности Евразийского банка развития и с перспективой выхода на роль, аналогичную той, которую в АСЕАН играет Сингапур.

Уникальной особенностью ЕАЭС является общий рынок и единое таможенное пространство при сохранении конкуренции юрисдикций. Это принципиальная позиция президентов, не стремящихся интегрировать всё и вся и избежать, таким образом, ошибок европейцев, построивших чрезмерно жёсткую бюрократическую империю, от ошибок которой страдают национальные правительства. Никто не мешает армянскому или любому другому бизнесмену брать инициативу на себя, не дожидаясь указаний из Москвы.

Заместитель директора РИСИ Тамара Гузенкова сосредоточилась на проблемных моментах российско-армянского политического и гуманитарного сотрудничества. По её мнению, процессы, происходящие в Армении после вступления страны в ЕАЭС, носят отрицательную динамику. За последний год позитивная оценка участия Армении в евразийских интеграционных процессах упала на 15 процентов (а ещё на 10 процентов сократилась с 2014 по 2015 год). При интенсивном процессе освоения Арменией евразийского интеграционного проекта, активном включении в процессы и процедуры, регламентируемые ЕЭК, отношение к ним становится всё хуже и хуже и население всё более пессимистично оценивает своё евразийское будущее.

Долгая, тихая, зачастую не видимая внешнему глазу работа ЕАК рассчитана на мирное и спокойное состояние отношений между странами. Между тем, в течение последних трёх лет мы все находимся в состоянии перманентного форс-мажора, который связан не только с объективными обстоятельствами мировой турбулентности, но и с вполне определёнными рукотворными кризисами, связанными, в том числе, с попытками минимизировать интерес стран постсоветского пространства к евразийскому проекту. Ситуация осложняется крайне специфическими отношениями между странами бывшего советского Закавказья, с каждой из которых Россия заинтересована выстраивать взаимовыгодные отношения, пытается найти алгоритм позитивного развития, но совместное взаимодействие не складывается, наталкиваясь на неразрешимые проблемы.

В армянской уникальности есть как несомненный позитив, так и определённые риски. Синдром жертвы и блокадного сознания негативно сказывается на экономической активности местного бизнеса. Конструирование символического пространства, связанного с великой историей и трагедиями прошлого, не должно заслонять необходимости изменения современных реалий, которые, мягко говоря, очень далеки от идеала. Не может не смущать некоторый оттенок иждивенчества, а также явное или неявное стремление связать участие Армении в ЕАЭС с таким, к примеру, болезненным для современного армянского общества вопросом, как миграция. Этой темы мы касались ранее на страницах «Ноева Ковчега», и действительно, странно упрекать Россию в том, что люди уезжают из страны в ситуации открытости границ, предпочитая искать места, где легче выстроить (или не выстроить) индивидуальную либо семейную «историю успеха», а не пытаться выправить ситуацию у себя дома…

Диссонанс между великой историей и вклада армян в мировую цивилизацией с непритязательной повседневностью «здесь и сейчас» – это пропасть, разделяющая народ и правящие элиты, считает Т. Гузенкова. И это – огромный грех, который эти элиты постоянно воспроизводят. Кроме того, армянское информационное пространство находится под давлением и под глобальным контролем западного информационно-идеологического контента, работающего, разумеется, отнюдь не в пользу евразийских интеграционных проектов. По мнению докладчика, оставляют желать лучшего позиции русского языка, который изучается в республике отнюдь не в той степени, в которой государство испытывает необходимость, в том числе исходя из высокого уровня двусторонних отношений.

В выступлениях армянских участников круглого стола – профессоров Татула Манасеряна, Ашота Тавадяна и других, была подробно представлена экономическая ситуация в Армении и сделаны прогнозы на будущее. В частности, в первом полугодии 2016 года экспорт из Армении в страны ЕАЭС вырос на 85,6%, составив 178,6 млн долл. При этом экспорт в Россию за этот период вырос на 90,2% (171 млн долл.). Это произошло не только вследствие снятия таможенных пошлин, но и по причине упрощения бюрократических процедур – от оформления и получения лицензий на экспорт до таможенного оформления товаров. По мере стабилизации курса российского рубля росла выручка армянских экспортёров в Россию. Определённый позитивный вклад внесло также снижение цен на российский газ с 165 до 150 долл. за тысячу кубометров, в результате чего для конечных потребителей цена снизилась на 6%. Свою роль сыграли и контрсанкции России, способствовавшие увеличению экспорта из Армении. Необходимо использовать все возможности, предоставляемые договором о ЕАЭС и работой Армении в ЕЭК для создания совместных предприятий с российскими, китайскими, иранскими и иными партнёрами. Имеются перспективы двустороннего сотрудничества в сфере машиностроения, электротехники и приборостроения, в привлечении китайских инвестиций в производство стройматериалов и строительство плавилен меди. Южный сосед Армении заинтересован в создании совместных предприятий в сфере бытовой химии и пищевой промышленности.

Инициативы Армении как актора евразийской интеграции в сфере энергетики и транспорта следует рассматривать в контексте армяно-иранского сотрудничества, и в контексте геополитического треугольника ЕАЭС – Армения – Иран, считает доцент РАУ Ваге Давтян. Заметим, соответствующая идея (в том числе как ответ на турецкие амбиции на постсоветском пространстве) появилась далеко не вчера, однако длительное время незначительный уровень торгово-экономического оборота между его составляющими, мягко говоря, не соответствовали уровню политического взаимодействия. В последние годы ситуация выправляется, чему свидетельством – увеличение двусторонней российско-иранской торговли, не говоря о продуктивном взаимодействии сторон в рамках антитеррористической борьбы на Ближнем Востоке. Иран рассматривается в качестве потенциального ключевого партнера ЕАЭС, включая создание зоны свободной торговли и другие вопросы. В свою очередь, Армения – единственная страна ЕАЭС граничащая с Ираном по суше и располагающая совместной с ним коммуникационной и энергетической инфраструктурой, что вызывает достаточно широкий интерес. В конце 2016 года истекает срок действия российско-грузинского контракта о транзите газа в Армению, и в случае отказа Тбилиси от его продления «Газпром» встанет перед необходимостью повышения мощности газопровод Иран-Армения. В увеличении поставок газа заинтересован и сам Иран, поскольку сотрудничество по бартерной схеме «3,2 кВт ч электроэнергии за 1 кубометр газа» покрывает существенную часть спроса на электроэнергию в его северных провинциях. Развитие этого формата сотрудничества способно значительно повлиять на повышение уровня энергетической безопасности Ирана, испытывающего дефицит электроэнергии в размере около 2500 МВт (в этом контексте можно рассмотреть также проект строительства Мегринской ГЭС). Повышения уровня энергетической безопасности Ирана, в том числе посредством использования ориентированных на экспорт армянских энергетических мощностей, позитивно скажется на вовлечении ближневосточной страны в орбиту ЕАЭС.

В целом, экономический кризис и политические трансформации позволяют в определённой степени перестроить экономическую модель, уйти от зависимости от внешних трансфертов, активизировать приграничную торговлю, увеличить экспорт высокотехнологичных товаров и оказание услуг внутри страны (например, в сфере здравоохранения). Можно в определённой степени согласиться с тем, что экономическое развитие Армении должно быть меньше связано с объемами, габаритами, с перемещением крупнотоннажных грузов, с виртуализацией трансграничной торговли. Однако это вовсе не отменяет хотя бы частичного возрождения тех отраслей промышленности бывшей Армянской ССР, которые могут быть востребованы в рамках ЕАЭС, сделав Республику Армения более влиятельным экономическим игроком на Кавказе и за его пределами. Если в Европу небольшая кавказская страна экспортирует преимущественно сырьё, то в сторону России идёт больше готовой продукции (включая узнаваемые ещё с советских времён брэнды). Нельзя не согласиться с тем, что формирование ЕАЭС пойдёт по лучшему сценарию, если удастся реализовать ключевые требования соответствующего договора о скоординированной промышленной политике, согласованной бюджетной, налоговой, денежно-кредитной и особенно валютной политике. Говорится об этом давно, однако слепое следование рекомендациям западных наставников ни к чему хорошему не приведёт. Например, следование «евразийскими» финансовыми и иными структурами принципам англосаксонского «прецедентного» права вряд ли позитивно отразится на их работе. Не менее важное значение имеет разработка и согласование мер по эффективному противодействию коррупции, имеющей многоуровневый характер и зачастую мотивированной не только внутренними неформальными связями, но и внешним влиянием. Отрадно видеть, что соответствующие шаги предпринимаются как в России (мы имеем в виду не только «дело Улюкаева»), так и в Армении, где с формированием нового правительства во главе с Кареном Карапетяном связан серьёзный запрос на позитивные перемены. Об этом на страницах нашей газеты мы говорили неоднократно.

Наличие на Кавказе неурегулированных конфликтов и проблемных вопросов серьёзно тормозит процессы экономической интеграции, консервируя геополитическую фрагментацию региона. 30 ноября министры обороны Армении и России Виген Саркисян и Сергей Шойгу подписали соглашение об Объединенной группировке войск, в которую войдут 102-я российская военная база в Гюмри и подразделения Вооруженных сил Армении. Вопросы военной безопасности были рассмотрены, в частности, в докладе заместителя директора Института стран СНГ Владимира Евсеева «Новые совместные инициативы России и Армении». По его мнению, события 2016 года вынуждают по-иному осмыслить систему региональной безопасности. Силовой возврат Нагорного Карабаха по-прежнему невозможен, однако трагические события апреля 2016 года показали значительное превосходство азербайджанских вооружённых сил над армиями Армении и Нагорного Карабаха по ряду параметров. В частности, Баку активно использовал ударные беспилотные летательные аппараты, а также некоторые системы тяжёлых вооружений, которые могут быть использованы для уничтожения мирного населения. Азербайджан имеет значительные возможности в сфере радиоэлектронной борьбы, системах разведки и выдачи целеуказаний в ночных условиях и др. Если бы не героизм армянских солдат-срочников, последствия «четырёхдневной войны» могли бы быть совершенно иными. После апрельских событий баланс сил сторон во многом удалось восстановить, в частности, путём ракетного сдерживания: на вооружении армянской армии имеются оперативно-тактические комплексы «Искандер», иные виды современные вооружений. «Четырёхдневная война» фактически подтолкнула к созданию совместной группировки, повысив уровень взаимодействия между родами войск России и её кавказского союзника. Только наличие подобной группировки войск является гарантией от вторжения на территорию Армении, способствуя поддержанию баланса сил, в том числе в регионе Нагорного Карабаха (который в зону её ответственности формально не входит). При том, что время военно-политических блоков в традиционном понимании постепенно уходит, возможности по использованию военной инфраструктуры, расположенной на территориях государств-союзников, по-прежнему актуальны в контексте задач по купированию угроз, порождаемых неурегулированными региональными конфликтами. Например, когда это понадобилось России, в течение суток на базе «Хмеймим» на территории Сирии были развёрнуты зенитно-ракетные комплексы «С-400», что стало важным фактором стабилизации ситуации на Ближнем Востоке. Россия готова обеспечить стабильность на Южном Кавказе за счёт сдерживания излишних амбициях, наличествующих у некоторых государств. Армения может быть задействована в системе безопасности на Южном Кавказе совместно с Россией и Ираном, и идея соответствующего «треугольника» приобретает, таким образом, не только экономическое наполнение.

Участники круглого стола наметили и некоторые другие пути повышения эффективности российско-армянского взаимодействия, в том числе и за пределами Кавказа – в частности, за счёт привлечения армянских лоббистских организаций в Америки, Франции и других странах. Критикуя состояние дел на исторической родине, представители местных армянских общин, располагающих значительными возможностями, вовсе не обязательно разделяют русофобские взгляды правящих кругов стран своего проживания. Прозвучала также мысль о необходимости создания некоторого пула экспертных комиссий, групп, временных творческих коллективов, которые объединялись бы по конкретным направлениям либо проектам российско-армянского взаимодействия. В этом же ряду – актуализация научной мысли, создание совместных образовательных продуктов, формирование групп специалистов, желательно технократов, способных к современному пониманию и решению проблем, стоящих перед Россией и Арменией.

Андрей АРЕШЕВ