В конце концов, кто мы такие, чтобы упрекать Орхана Памука в том, что в Москве именно он стал символом водораздела между Турцией и Россией.

Его встреча с читателями проходила в магазине «Читай-город» в ТЦ «Европейский». Бойцы подразделения «Витязь», металлоискатели, красная барьерная лента, за которой стоял Нобелевский лауреат 2006 года, автор блистательных романов «Меня зовут Красный», «Снег», «Стамбул: горд воспоминаний»…Вот такой нелитературный антураж.

В конце концов, кто мы такие, чтобы искать сегодня в его лице приметы борца за признание Геноцида армян, кем он являлся долгие годы, сидел за свои убеждения в тюрьме, а после гибели Гранта Динка уехавший преподавать в Америку в Колумбийский университет?

Тогда, в 2006 году, мы все стояли в книжном магазине «Москва» на Тверской, обступив своего кумира, турецкого интеллектуала черкесского происхождения, а он говорил честно, открыто…Говорил в том числе и об армянском Геноциде…

Не прошло и 10 лет, как он оказался «приветом нашему столу». Теперь Охрана-бея защищали «витязи». После убийства Андрея Карлова многие поднимали этот вопрос, почему русский посол работал без охраны? Почему сотрудников спецподразделения Службы внешней разведки отправляют охранять послов только в те страны, где идет война?

Памук – тонкий, рафинированный, был приветлив и улыбался. Но говорить он не хотел. В зале не было армян. Были русские, турки, выходцы из Средней Азии…Еще до выхода писателя к публике, организаторы подняли только три руки того, кто смог задать вопрос. Вопросы Памуку были филологические. Никто и не пытался спровоцировать его на трудный разговор о войне, о ментальных границах…Туркофилы говорили с ним на турецком (саму презентацию он провел на английском языке), спрашивали про его встречу с сыном Дмитрия Набокова, что-то еще говорилось о том, что не запоминалось.

Сам Орхан Памук, получивший в этот визит литературную премию «Ясная поляна» за книгу «Мои странные мысли» после представления своего нового романа «Рыжеволосая женщина», где он разработал мотив отцеубийства, где прослеживается связь с «Царем Эдипом» Софокла, «забыл» о том, что должен еще отвечать на вопросы. Предложил фотосессию и автографы. Потом словно вспомнил, смято поговорил с толпой, жмущейся все к той же красной ленте, которую хотелось разрезать, поговорить, уточнить. Все это не шло к его интеллекту, жизни, судьбе, которую он делит между США и Турцией. Где вечно ищет эту потерянную красоту османских времен и никогда не существовавшие здесь истину и свет, выписывая вновь и вновь свою тоску по имперскому прошлому – хюзун…

Это Ленте.ру он расскажет, что его страна становится все более агрессивной, про противостояние Востока и Запада, о женщинах Турции, которые дома подвергаются репрессиям на собственных кухнях …

Но эта встреча показала, что Памук, вернувшийся в Стамбул, все же опасается. Причем и своих, и чужих. Быть может, просто устал опасаться, а трусом и лжецом он не был никогда.

Валерия Олюнина