Эдуард Исабекян. Игдыр

10 января, 2014 - 12:20

Портал «Наша среда» продолжает  публикацию книги Эдуарда Исабекяна «Игдыр».
Благодарим переводчика книги Гоар Гарибян-Рштуни за разрешение на публикацию и любезно предоставленный текст книги.

***

Твои гахтаканы селились кучно: как говорится, «для козы одна коза лучше, чем отара овец». Как в Игдыре, жили рядом с родственниками, бывшими соседями. Большая часть осела на кривых улочках близ церкви Сурб Саркиса, в Конде, вблизи улицы под названием «Губернская», по берегам Гедара, в Дамр Булахе – одним словом, в тех кварталах, где давно обосновались турки. Переселенцы или арендовали их дома, или овладевали ими силой – впрочем, так же, как это делал  с ними сам турок.

Эти турки, (те ещё проныры!), в отличие от простаков-ереванцев, даже без надобности приобретали по два, по три дома. К примеру, наш «хазеин», домовладелец Хаджи, имел три каменных дома и уже заложил фундамент для четвертого. Между тем его «большое» семейство всего-то и состояло из него самого, его сына Хасана с женой и внука Хусеина, у которого один глаз глядел на наш дом, а другой – в Конд, и он не успел ещё приумножить «славный» род Хаджи выводком своих косоглазых отпрысков…

Точно так же, общинами, селились и другие гахтаканы. Алашкертцы – в районе Назаровской улицы, большинство ванцев – в помещениях каравансарая «Зарабихан», причём в строгом соответствии с социальным статусом: верхние этажи заняли те, кто побогаче, с титулом «ага» (а среди ванцев каждый третий был «ага»), публика поплоше располагалась по нижним этажам. Ванцы покинули свою землю раньше нас, уходя, шли через Игдыр и искренне удивлялись тому, что игдырцы даже не думают о переселении.

Так и жили общиной твои горожане, но и тебя не забывали…

– Скажешь тоже… Конечно, не так быстро, не сразу…

Не обижайся, родной, тебя забыть невозможно, по сей день иные бредят тобой, а тогда и вовсе кусок хлеба людям в горло не лез – все жили ожиданием. Ждали, памятуя «исторические» слова своего Гарегина-ага, сказанные при опять же «исторических обстоятельствах» – во время «тайной вечери» в его доме. О том, что они «ещё погуляют и повеселятся, празднуя своё возвращение домой». Они знали, что Дро слов на ветер не бросает. И даже если бы твои горожане забыли, будь уверен, он не забыл бы. И ведь была в самом деле попытка возвращения, ты сам знаешь. Ведь Амаяк одним из первых ступил на землю Игдыра, когда твой хмбапет – один из командиров армии этой чудо-республики, очистил Сурмалу от турок и часть изгнанных сурмалинцев вернулась в свои разграбленные и разрушенные жилища. Но всё это длилось недолго и ни весельем, ни гулянками не сопровождалось. Нечему было радоваться…

Но каким кратким ни было это возвращение, нетерпеливый Амаяк, мой отец, всё же успел повидаться с тобой… в последний раз. И я тоже. Меня он взял, наверное, просто для компании, поскольку мать и слышать не хотела о возвращении.

Наш дом был цел и невредим, остался прежним, ты сам видел. Сосед, перс Муса Малим, сторожил его, и всё в нем было как в тот день, когда мы его покинули. Но для жилья дом уже не годился: что-то приключилось с ним, нечто незримое и ужасное… Он был как зараженный дурной болезнью. На вид казался прежним, но… И Амаяк тоже был как-то растерян, радости в лице не было, а ведь всю дорогу веселился и шутил… Теперь он примолк. На вопросы Мусы Малима не отвечал, всё ходил взад-вперёд, в дом и обратно. Зашёл в хлев, в погребе легонько толкнул крюк для сушки хлеба, и тот закачался, как маятник… О чем думал этот человек? Наверное, в его душе образовалась пустота, и он хотел её заполнить… но ничего не получалось. И ящиков с коньяком под абрикосовым деревом не нашел, а то, может, они бы и помогли…

Муса Малим тоже был растерян, молча смотрел, как отец мечется по двору, не мешал ему, ждал, когда Амаяк сам заговорит или хотя бы сядет. И когда тот наконец присел на тахту на балконе, Муса Малим тихо сказал:

– Такие дела, Амаяк, по правде, тут вам уже не жить – не получится… Так что езжай обратно – так правильнее будет … Я тоже здесь не останусь. Нет сил снова смотреть, как они вернутся. А они вернутся…

Амаяк не слышал его, он будто окаменел. Бледный, без выражения, на бескровном лице ни грусти, ни гнева – смотрел в одну точку застывшим взглядом, и из глаз у него текли слёзы. Не капали. Текли… Тяжелая, жестокая это штука – видеть слёзы отца…

Вот так и случилось, что наше возвращение не состоялось.

Все были сломлены, не только Амаяк. Все уже знали, что турки вернутся. Ни наш хмбапет, ни даже вся наша республика не смогла бы удержать Сурмалу. Ей едва хватало сил сопротивляться обнаглевшим соседям. И возвращение это было поспешным, непродуманным, неразумно оптимистичным… Совсем не в нашем духе. Армянам нельзя быть оптимистами, нам это не дано. Но ведь человек не может жить без надежды, так что не надо искать виноватых, милый мой. И не вини своего хмбапета за нетерпение: его сердце тоже болело о тебе…

О, если бы осуществилось то, чего он хотел! И ведь нужно ему было совсем немного: хотя бы Сурмалу, Араз с обоими берегами, Орговский перевал, прежняя граница… Самая малость. Ровно столько, сколько он наверняка сумеет удержать. Так же думали и его единомышленники – полковник Перекрестов и Карельков. Они тоже были в нетерпении, тоже не могли смириться с мыслью об изменении русской границы. С тем, что можно вот так, добровольно, отдать границу турку… А как же клятва, данная государю? А воинская честь?.. Не случайно и не удивительно, что, служа новой республике, они верили в то, что защищают границу русского государства, храня свою воинскую честь и верность присяге.

Таких же убеждений придерживались армяне, служившие в императорских русских войсках. Оставившие Карс, турецкий фронт, но еще не разуверившиеся, они поспешили создать новую армянскую республику, стали для неё тем надежным оплотом, необходимость которого была так важна и поистине бесценна…

Эти регулярные войсковые части были везде, где нам приходилось туго. а наше положение к лучшему не менялось. Но даже одного их присутствия было достаточно, чтобы наши бойцы, не имеющие обмундирования, орудующие винтовкой, снятой с убитого товарища, совершали чудеса. Однако даже чудо наверное не спасло бы нашу республику. Чудо случается только раз, и оно уже случилось…

И уж если сосед позарился на то, что принадлежит тебе, остается либо плюнуть и уйти, либо… Но другого «либо» не существовало. Шла война не на жизнь, а на смерть, они воевали с отчаянной храбростью, и воевали… против своих недавних «единомышленников», которые в Карсе, на турецком фронте, предпочли не стрелять – экономили патроны, а теперь сэкономленными патронами стреляли по вчерашним союзникам. Эти мусаватистские выкормыши «революционера» Кемаля-паши – те же турки, только немытые, весь этот продажный сброд готов «героически» сражаться – если б не печальная перспектива подохнуть в бою. И впереди них пусть всякий раз шагают почуявшие запах нефти германские и английские «спасательные» отряды, турецкие аскеры или… русское войско – «славная» освободительная самая красная на свете 11-я армия под предводительством Орджоникидзе и Кирова. А их трусливые своры скромно потянутся следом, разоряя и обирая безоружные, беззащитные армянские деревни, как шакалы, охочие до падали…

А в это же время в Карсе, втайне от простодушных армян, хитрые лисы-союзники прилежно собирали с пашей «бакшиш», чтобы в Тифлисе поделить его между всеми членами сейма. Так они «союзничали»…

И другие наши «союзнички» – эти князья «батоно», наши тысячелетние соседи-христиане, которые, не сводя алчных глаз с Алавердских медных рудников, дойдут до самого Санаина, но оттуда, оставив свой единственный бронепоезд лорийским крестьянам, побегут сверкая пятками и переведут дух, только спрятавшись под юбки своих калбатоно…

И когда Дро с Перекрестовым займут Навтлуги и остановятся на высотах Авлабара, князь Чхенкели, подхватив портки, побежит к Дро улаживать «недоразумение» приглашением на пышное застолье «ахали супра» в роскошных залах гостиницы Арамянца до самого рассвета.

Можешь представить себе, какие проникновенные речи будут сказаны, какие сердечные тосты произнесены распалёнными кахетинским вином батоно-князьями. А что сказал бы твой горожанин Арчил Нестерович, бессменный тамада твоих застолий, почитавший святость куска хлеба, разделенного с другим? Сказал бы: позор! Стыд и срам! Арчил не был князем, он был обычным грузином, который жил рядом с таким же, как он, обычным армянином…

А вшивые ханы, устроившие «поход» на Карабах и Зангезур, каждый раз, получив под зад от Нжде, будут совершать намаз в Гяндже и Нухи…

Ах, если бы «врагами» нашей республики были они! так в кавычках бы и остались… и надолго остались…

Одним словом, милый Игдыр, не буду надоедать тебе этими историями, в которых сам черт ногу сломит, так всё перемутили и запутали. Кому они сегодня нужны! В те времена было так нужно, чтобы они – глаза завидущие, руки загребущие – нам не то что помогли (подавились бы своей помощью!), но хотя бы не мешали… Говорю тебе всё это, просто чтоб ты знал, каково пришлось твоим горожанам в столице, которая им так понравилась. И да будет тебе известно, милый мой, они не понимали, да и не желали понимать, как тяжко им живется. Твердо знаю, они не из тех, кто ноет и хнычет, и предпочли бы умереть, чем обвинять других в бедах, что свалились на их голову. Нет у них привычки ныть-зудеть или, как они говорили, «сверещать». (Единственных в Игдыре обладателей этого качества, Ордуханянов из рода моей бабки Банавши, прозвали потому «сверчками»). Уж не знаю, как ты, но я своих соотечественников мало сказать люблю, я просто без ума от них и горжусь ими – и как не гордиться! Взять хотя бы моих ночных посетителей, которые, забыв о своей горькой доле, молят об одном, и в грустных глазах единственный вопрос, обращенный к тебе:

– Ну как ты там, нас не забыл? Не то гляди…

И разве важно, что они всего лишь тени?.. Важно, что для меня они живые, и покуда буду я – будут и они. Непременно будут, потому что живут на свете их внуки и правнуки, и пусть вся выпитая мной вода Араза будет мне не впрок, если они тебя забудут…

А ты не огорчайся, не «сверещи». Пусть они хорошо чувствуют себя в столице, своей столице – покуда она своя. Это будет недолго, родной: наступит опять проклятое «потом…», и снова они не будут ни жаловаться, ни «сверещать», как бы трудно им ни было – безбожно трудно, и даже имя твоё трудно станет поминать… Твои горожане дармоедами для республики не будут, каждый из них в меру своего ума и уменья найдет себе дело: ремесленник будет при своем ремесле, земледелец – при земле, торговец – при своей торговле. А их сыновья, молодое поколение, не станут ждать мобилизации – с собственным оружием, в мундире или без, пойдут воевать туда, куда пошлёт республика, а потом они и их родители будут воздавать почести погибшим, и некогда им будет подумать о том, что даже чтоб погибнуть на войне нужно везение…

Но пока оно не настало, это самое «потом», у твоих горожан не то что подумать, даже нос утереть времени не было. По существу, сурмалинцы оказались последними массовыми переселенцами с земли, называемой «Русской Арменией», и если более ранние гахтаканы смогли перевезти лишь то, что смогли унести на себе, то исход твоих горожан, и вообще сурмалинцев, можно назвать «чрезвычайным», но отнюдь не неожиданным. Ты знаешь, что они в своих домах мародёрам на поживу и щепки не оставили. Даже мой не слишком расторопный отец, к изумлению мамы, с несвойственной ему «дальновидностью» успел до переселения перевезти свой «торговый дом» в Ереван.

И, наверное, знаешь, что уста Микаел из Секоянов, которых звали еще и «Табакенц», поскольку отец уста Микаела одно время торговал табаком в Тифлисе, – так вот, уста Микаел оставил в Игдыре только пару совсем негодных, проржавевших повозок, а в Ереване заново открыл свою мастерскую – «каретный двор». А устабаши Аветис, зная, что прбывшие нам на смену придут не затем, чтоб заняться шитьём, не оставил в Игдыре ни машинку, ни рулоны сукна, и даже утюг не забыл, и он тоже открыл швейную мастерскую и принимал заказы, в частности – одел столичных фаэтонщиков в роскошную униформу.

Влас или Одабашенц Ерванд не могли прихватить с собой свои заводы. Но Влас привёз собственные рецепты лимонада и стал работать на заводе прохладительных напитков местного богача Гиланянца в качестве «главного консультанта». Моя тётя Овсанна до блеска начищала ему штиблеты и наглаживала крахмальную сорочку, а он вынимал из кармана огромные, как блин, часы «Саркисов», сверял по ним время и, не дожидаясь заводского гудка, заявлялся в контору даже раньше самого Гиланянца.

Тер-Месроп стал старшим священником в Сурб Саргисе и опять не успевал «вытереть нос», так как не уменьшалось ни число рождений, ни смертей, и его воскресные проповеди сделались еще более содержательными…

Рождение второго сына Арзуманенц Тигран праздновал уже в Ереване, но не с доол–зурной, поскольку зурначи «Блдух Оганес» остался в Игдыре, упокоившись рядом с отцом на кладбище Св. Геворга.

И так все твои горожане чем-то занялись, даже Хоро-дадо была «при деле» – продавала горячие «лаблабу» носильщикам на площади.

И пусть тебе не покажется обидным, что после Игдыра твои жители все так быстро «устроились», стали ереванцами… Не стали, любезный, разве твоих упрямцев так уж легко переделать? И пока держалась их – да-да! их республика, они тоже держались, и как раз тогда твоё имя стало употребительнее, чем жвачка… Лучше бы не становилось…

Они просто запамятовали, позабыли о том, что может случиться «потом». Что и говорить, твои горожане вели себя совсем не как изгнанники, можно даже сказать, нескромно держались, важничали: и то сказать, шуточное ли дело, когда в парламенте сидят их земляки! Они и от природы немного заносчивы были, с гонором, а тут и вовсе загордились, задрали носы и так вразвалочку фланировали по Ереванскому бульвару, по улице Астафян. Как говорится, совсем  голову потеряли от собственной республики…

И Боже милостивый, отчего бы им не восхищаться и не гордиться! Сколько можно, оставив все дела, заниматься «устранением» Богуславских?! Теперь они наконец оказались в своем государстве, в такой желанной, долгожданной своей республике. И если они могли благодарить удачу за то, что живут под покровительством своего государства, то самому этому государству не повезло ни с покровителем, ни с удачей…

С самого своего рождения оно стало бельмом на глазу для всех, и не только для соседей – его вчерашних «союзников», но и для весьма отдалённых крупных христианских держав, которые в одночасье просто сна лишились от такого неожиданного, «незапланированного» появления нашего государства…

Ведь, родной мой Игдыр, они собственную выгоду и грошовый интерес ставили превыше всего и в своё время изрядно потоптали нас своими полированными копытами. Наконец будучи уверены, что нас больше нет, что мы истреблены, стёрты с лица земли и не будет больше ни армян, ни головной боли, называемой «армянским вопросом», облегченно вздохнули, донельзя довольные собой. И вот вам пожалуйста! как сорняк из-под камня, армянин выдал росток и снова стал головной болью… А уж нашу голову и головную боль Бог, видно создал нераздельными… Да и что за государство без головной боли, без сердечных колик!

Так, милый ты мой, оно и было… Едва мы встали на ноги – и уже стали просто-таки замечательной, мировой головной болью. Мы всем мешали, как мешали всегда, долгие тысячи лет. Да и как тут уснёшь, когда армяне стали таким же современным государством, как они сегодня! Когда и у армян есть свой парламент, министры, армия, флаг… и деньги, бумажные деньги, а на них, глядите, какая жалкая, нищенская картинка! Прялка и женщина с веретеном, ванская женщина или из Муша. И кто знает, что они задумали, эти армяне, если войско аж в Баку послали… За нефтью послали, не для себя – сами при масляных светильниках живут, – а чтобы помочь бакинским комиссарам заполучить нефть для России…

Конечно, армяне им мешали, тут и думать нечего… И чего мы ждали? Благодарственных телеграмм на имя Хатисова или Врацяна от учуявших запах нефти германских и английских господ или пашей?

Но хотя бы в рядах тех, кому мы так мешали, не было б России, этой «красной» России, «принесшей свободу угнетенным нациям». Хоть России бы мы не «помешали»…

Но не вышло, и ей мы мешали: остались ещё Богуславские, только цвет поменяли, стали красными, и новые Богуславские предпочли увешанных драгоценностями пашей, «революционных» турок, объявивших войну «империалистической» Армении. И чем же провинилась эта Армения, провозглашенная «империалистической»? Как сказал бы Храбрый Назар или князь Сако, лишь тем, что не желала отдавать клочок земли, который у неё остался…

И смотрите: она строит мосты, приводит в порядок дороги, открыла больницы, приюты для сирот, школы, гимназии, университет. Да, ни много ни мало – университет! И нет у этого «империалиста» недостатка в профессорах, в педагогах. Они съехались отовсюду, оставив налаженное житье, и за фунт хлеба служат своей «империалистической» родине. Одним словом, не желает она добровольно кануть в лету. не пресытилась еще, не наскучили ей тысяча и одно тысячелетие, и снова потянулся ввысь росток новой жизни, и опять она, как сказочный Ваагн, явилась на свет из огня…

Только столько и успела она сделать, милый мой Игдир, за два с половиной года большего и не могла успеть, эта наша чудо-республика – наш дом, подожженный с четырех сторон… Не дали сделать больше… Упали на колени, милый, как обессиленный бык под непосильным ярмом падает… чтобы больше не встать. Сделал еще одну попытку встать – не получилось…  А когда не быка – страну, государство, ставят на колени, и говорят, что победили… Ну, а кто победил, так и не узнали мы этого «победителя», чтоб сказать – вот этот пришел и победил…

Короче, чем сказал сам Цезарь… Да только не кому-то одному мы мешали – многим, и сколько ни пытались знатоки «пролить свет» на эту «историческую загадку», не прояснили, только напустили тумана и ещё больше запутали. Было в их объяснениях что-то от великого лорийца Габо-бидзы (старика Габо) и истории с его шелкопрядом …То телка слишком близко привязали, то куры склевали, то дождь из ердика пролился – и весь на коконы… Короче, наш «шелкопряд» тоже не выжил, не вынес всех этих стихийных бедствий – так называемых «неблагоприятных условий»…

И не в одних соседях, ближних и дальних, было дело. Мы сами тоже дали маху, как сказал бы господин Еприкян. Мы, вернее, выдвинутые нами (и не нами) «комитетчики», раньше всех переселенцев прибывшие в Ереван, успели устроиться в столице, протиснуться в парламент и ещё бог знает куда. «Комитетчики» вырывали друг у друга портфели. Особенно самые рьяные, самые революционные и архипринципиальные. Все провозглашали себя «спасителями», эти невезучие комитетчики, заражённые нашей застарелой армянской болезнью – разобщенностью. Все вместе взятые, они не стоили и ногтя своего народа. И не стоило верить любвеобильной велеречивости, с которой они били себя в грудь – особенно те, «проклятые», по словам твоего Тер Месропа, которые считали себя спасителями своего легковерного народа.

Они тоже были армяне, в конце концов, тоже любили свой народ, не все же были Ависами или Атарбекянами, были и среди них истинные патриоты. Но страдал от этой «любвеобильности» всё тот же несчастный народ. И здесь не повторишь презрительные слова древнего римлянина: «Народ, достойный своего кесаря». Потому что он, наш народ, был на голову выше своих «кесарей», своих правителей. И даже этих двух с половиной лет не прожила бы эта чудо-республика, если б её народ не был так околдован, так очарован своим творением…

– Но что им было делить? Ведь, как ты сам говоришь, у всех было одно желание, одна мечта – государственность, и эта мечта исполнилась…

Кто его знает… Ей нечего было дать им, нечем накормить, а они болели. Страдали неизлечимой болезнью – видимо, у других народов такой болезни нет… Она называется «отсутствие единения», и вакцины от неё нет, это старая, закоренелая  болезнь, и лечить её никто не хочет…

Но, родной, были и другие недовольные – простые и «беспринципные», скажем, такие как мой дед Гриш и ему подобные.

Мой «беспринципный» дед мог и не состоять в списке недовольных. Но его до глубины души возмутило бессердечие, жестокое отношение к нему в деле сугубо личном. Дед поехал в Кешишкенд, чтобы забрать домой тяжело раненного сына, моего дядю Аршалуйса, – может, каким-то чудом удастся его вылечить… Так и не отдали. Сказали – пускай здесь умирает, как защитник родины…

Почему «пусть умирает»? Ведь мой любимый дядя вполне мог бы вылечиться… А дед привёз его одежду, чтобы его молодая жена Шогакат, и сёстры, и моя мать поплакали над ней…

Мой дед Гриш ругаться не умел, но Аршалуйс был последним… Дед собрал своих сирот и невестку и уехал в далёкий Ташкент. Ругаться, оказывается, умел, сказал:

– Я с этими разбойниками жить не смогу…

***

Но самые главные недовольные были ещё в пути, только-только дошли до Иджевана, все ждали их, кто со страхом, кто с надеждой, кто с тоской…

И однажды утром по единственной мощеной дороге, сбегающей с высот Канакера, по которой в самую рань в Ереван шествовал караван ослов, груженых ишханом, – так называемый «кяварский поезд», – по этой самой дороге под ликующие звуки духового оркестра вошла в город… славная 11-я Российская Красная Армия: впереди на гарцующих конях покачивались в сёдлах красные комиссары в куртках из черной кожи, с маузерами и саблями на боку, а с ними…и наши главные недовольные, «армянские спасители номер один»…

Вошли и, как оно и должно было быть, поднялись на «вакантный» балкон парламента, чтобы передать «пламенный привет» и прокричать свои речи ереванцам, которые с нетерпением ждали их, разинув рты, с языками, присохшими к гортани…

***

Что касается нас, детей, мы, абсолютно всем довольные, бегали по нашему Конду и Зарабихану, утирая сопли рукавом, и рано утром, будучи основной частью населения, сопровождавшего духовой оркестр, мы двинулись к площади. Мы бежали к парламенту, не отставая от  русских и армянских красноармейцев в «колпаках»- островерхих буденовках, чтобы послушать очередную речь и поддержать своим детским щебетом шум и гвалт толпы на Бульваре, которая курила махорку и больше кашляла и плевала на тротуар, чем подхватывала лозунг «Да здравствует независимая Армения!»

Ах, эта несчастная Армения…

И, что удивительно или, вернее сказать, странно, любимый мой Игдыр, но мы, привыкшие к душераздирающим воплям наших министров, в этот день, когда с того же балкона выступали красные комиссары в черных тужурках, смешивая русские и армянские слова, так что дымившие махрой и позёвывающие ереванцы ничего из их речей не понимали, с той же готовностью и воодушевлением подхватили не «Да здравствует независимая Армения!», а долгое, раскатистое «Уррра-а-а-а!» до хрипоты. В унисон с русскими, которые «Ура» кричать были недюжинные мастера…

И мы знать не знали, да нам и не было никакого дела до того, что на самом деле «произошло». Знали одно: когда с этого балкона раздаются речи, будь добр, или аплодируй, или кричи, одним словом, проявляй своё отношение. а что произошло или должно произойти – этого даже курильщики махры не понимали, только смотрели по сторонам да глазами хлопали.

Но мы не слепые, и нам тоже было ясно, что «что-то случилось» .

Ни министров не было…

Ни нашего красавца трехцветного флага…

Ни герба с изображенными на нём Сисом и Масисом, который был укреплен над балконом…

А речи и вовсе были непонятные. И, что самое главное, никто не стал петь «Родина наша…», вместо этого русские парни затянули какую-то песню, и слова у неё были незнакомые, и мелодия совсем не та…

А флаг был целиком красный, и речи произносили хмурые, сердитые люди, и большинство слушающих были в островерхих шапках. В таких же были и армянские солдаты, и они тоже были сердитые и совсем не походили на русских солдат, синеглазых, светловолосых, с рыжеватой щетиной, радостных, с улыбкой на лице. Те без конца шутили с нами, раздавали нам сахар, доставали из вещмешков буханки белого хлеба, дарили красные ленточки. А наши стояли набычившись, с мрачными лицами, будто на похороны пришли.

«Господи, спаси и помилуй!» – как сказала бы Хоро-дадо, если бы там была.

Даже этих перемен было довольно, чтобы мы, сопливые мальчишки, осознали, что «что-то» действительно произошло, и что это «что-то» очень важно.

Очень скоро станет ясно, что перемены произошли не только на балконе парламента.

Это было только начало…

Эдуард Исабекян

Продолжение следует…

_____________________

Именной указатель

Андраник– (1865 —1927) — один из лидеров армянского национально-освободительного движения конца XIX — начала XX веков, национальный герой армянского народа. Также известен как полководец Андраник (Зоравар Андраник), Генерал Андраник (на Западе) и Андраник-паша (на Востоке).

Врацян– Симон Врацян (1882-1969), известный армянский политический деятель, один из дашнакских лидеров, в 1920 г. возглавил коалиционное правительство Первой Республики. Вёл непримиримую войну с Советской властью, после разгрома правительства Первой Республики эмигрировал в Бейрут.

Григорий Магистрос –   (990–1059) – ученый, писатель, педагог, военный и государственный деятель, переводил и пропагандировал античную литературу. Известна его поэма «Тысяча строк к Мануче» – стихотворное изложение Священного писания. В это время в литературе активно разрабатываются новые жанры: Магистрос первый ввел новый для армянской литературы эпистолярный жанр. Его Письма написаны в художественно-публицистическом стиле, автор широко использует мифы и басни. Прадед Нерсеса Шнорали, поэта, богослова, католикоса Киликии.

Габо-бидза- реальный персонаж, известный своими поучительными историями

Дро– (Канаян Драстамат) (1883 1956), армянский политический и военный деятель. Член партии Дашнакцутюн. Учился в русской гимназии в Ереване, затем в военном училище в Пятигорске. В конце 1917 был назначен комиссаром Армянского корпуса. В 1918 принял участие и руководил в Баш-Апаранскском сражении против турецких интервентов, командуя войсками прикрытия. В ноября 1920 был назначен военным министром Республики Армении. По соглашению между РСФСР и Республикой Армении от 2 декабря 1920г. , согласно которому Армения была объявлена независимой социалистической республикой, Дро был введен в состав временного Ревкома Армении (от группы левых дашнаков, но не  утвержден. До начала января 1921 выполнял обязанности командующего войсками Советской Армении. В феврале 1921 принял участие в выступлении против Советской власти. В последующие годы — эмигрант (жил в Румынии, Ливане). В годы второй мировой войны Дро примыкал к той части партии Дашнакцутюн, которая ориентировалась на фашистскую Германию. Принял участие в создании легионов из числа армян-военнопленных Советской Армии. После второй мировой войны участвовал в деятельности Американского национального комитета армян без родины (АНКА), содействовавшего размещению армян из числа перемещенных лиц в Западной Европе и США. Умер в США.

Егиазар Овакимович Лазарян (Лазарь Якимович Лазарев) (1788—ок. 1870) — полковник (1826), организатор переселения персидских армян в Россию (1828). Служил в гвардейской кавалерии. Участник русско-персидской войны 1826—1828 гг. Возглавил комиссию по организации переселения армян (около 50 тыс. человек) из Ирана в пределы Российской империи.

Керы, Кери- дядя (брат матери). Народное имя Аршака Гафаряна (1858— 1916) – деятеля армянского национально-освободительного движения. Член партии Дашнакцутюн. Окончил армянское училище на родине — в Карине. Был членом организации «Паштпан айреняц».  В 1895, во время резни в Карине, возглавлял вооруженую группу, охранявшую резиденцию армянский духовного предводителя. В 1903 с конной группой гайдуков Торгома перебрался в Сасун, принял участие в Сасунской самообороне 1904. В 1905 перебрался из Васпуракана в Восточную Армению. Во время армяно-татарских столкновений Керы был одним из организаторов самообороны армян Зангезура (в частности — в Ангехакоте) В последующие годы принял участие в революции в Иране (1908), присоединился к Епрем Хану, стал его помощником, а после его гибели отомстил  убийцам. Во время первой мировой войны 1914—18 Керы являлся командиром 4-го армянского добровольческого отряда, принял участие в Сарикамышской операции (1915). Проявил себя умелым военачальником. В 1916 по пути на Мосул, у Ревандуза Керы попал в окружение со своим отрядом, но, проявив находчивость, сумел вывести бойцов из окружения, а сам пал в бою. Похоронен в Тифлисе. Керы был известен как один из смелых командиров армянских гайдуков, народ слагал о нем песни.

Мхитар Гераци –  (середина 12 — начало13 вв.), армянский классик средневековой медицины. Хорошо знал труды греческих, арабских и персидских медиков. Г., учёный с рациональным мировоззрением, избегал отвлечённых суждений, не подкрепленных клинической практикой. Был сторонником теории, впоследствии получившей название гуморальной патологии. Из трудов Г. известны: «О камнях и их лечебных свойствах», «Анатомия глаза» и др.

Пап, царь Пап– царь Великой Армении (369-374 г.г.), из династии Аршакидов, считался свободомыслящим, ярким, умным и отважным (Фавстос Бюзанд, История Армении)

Паруйр, внук кузнеца Аво– Паруйр Овсепович Арутюнян, член партии «Дашнакцутюн», большую часть своей жизни был вынужден жить под псевдонимом «Липарит Аветисян», как и многие революционеры в начале 20-века. В вынужденной эмиграции публиковался во многих газетах («Азатамарт», «Горизонт», «Кармир Моцак» и др.). В годы Первой Республики работал дашнакским комиссаром в Джалалоглы (Степанаван). Был близок с Ованесом Туманяном, часто останавливался у него в Вернатуне (в Тифлисе).

Но причиной его первого изгнания явился один из ярких эпизодов не только его жизни, но и всех армян, бывших в то время игдырцами и  сурмалинцами. Паруйру было поручено физическое устранение Богуславского, губернатора Сурмалу, «гиены Игдыра», взяточника, деспота и тирана, отъявленнго армяноненавистника. Все 12 лет  его губернаторства игдырцы жаловались на него. Своим правленим он выражал настроения тогдашней царской России в отношении к армянской нации и был необходим этому режиму. Стотысячное население губернии больше не могло сносить несправедливость и приговор был приведён в исполнение Паруйром по поручению Дро. И это осуществил меткий стрелок, которого звали «Слепым Паруйром», пообещав, что попадёт ему прямо в пасть, навсегда заткнув её, ибо он оскорбил игдырцев своим знаменитым «запихну игдырцев в бутыль и заткну пробкой». Своё обещание Паруйр выполнил, обреченный сначала на изгнание действиями царской охранкой,  для его отъезда в Европу сурмалинцы собрали большую сумму, которую он потратил на организацию армянских школ в городах, где мог остановиться. Вернувшись в Тифлис, подвергался преследованиям уже советской власти, как дашнак, и был расстрелян в 1937 году.

Петрос Адамян–  Родился в 1849 в г., начал сценическую деятельность в Армянском театре в Константинополе, после закрытия в Турции армянских театров вместе с некоторыми другими армянскими актёрами переехал в Россию, выступал в Тифлисе, Баку, Шуше, Александрополе. выступая на армянском и французском языках.Его творчество повлияло на многих армянских актёров: Сирануйш, Рачья Азнив, О. Абеляна, Г. Петросяна, В. Папазяна и принесло армянскому театру международное признание Петрос Адамян — не только национальная гордость, но и мировая величина. Он был признан лучшим Гамлетом второй половины XIX века в мировом масштабе. Сам Эрнесто Росси, считавшийся непревзойденным Гамлетом, увидев Адамяна в этой роли, подарил ему свою фотографию с дарственной надписью: «Адамяну — Первому в мире Гамлету».

Раффи— видный армянский писатель, (1835-1888) автор исторических романов, «Хент», «Давид-бек», «Самвел», а также труда по истории Нагорного Карабаха «Меликства Хамсы».

Рибейра,  Хосе де Рибера (1588—1656), прозванный в Италии Спаньолетто — испанский живописец и гравер. Из произведений Рибера наибольшей известностью пользуются: «Сон Иакова», «Мучение Св. Варфоломея», «Пресвятая Троица» (в мадридском музее), «Поклонение волхвов» (в Луврском музее, в Париже), «Мучение св. Лаврентия», «Св. Мария Египетская» (в дрезденской галерее), «Снятие с Креста» и «Смерть Сенеки» (в мюнхенской пинакотеке).

Сараджев–  Сараджян Константин Соломонович (1877-1954).  Дирижёр, педагог, народный артист Армянской ССР (1945). В 1898 окончил Московскую консерваторию по классу скрипки. Дирижированию учился в в Лейпциге. С 1908 вёл разностороннюю музыкально-просветительскую деятельность в Москве, выступал как солист, ансамблист. Исполнял новинки русской и западноевропейской музыки. В 1914-17  мобилизован рядовым на Юго-Западный фронт. После окончания Гражданской войны вернулся в Москву, профессор в консерватории, с 1935 жил в Ереване.

Гениальный Саят– речь идёт о Саят-Нове, великом армянском ашуге.

Сероб– Ахпю́р Серо́б  (Серо́б Варданя́н, также известен как Серо́б Паша́; 1864-1899) – наиболее видный представитель армянского гайдуцкого движения 1890-х гг. Родился в селе Сохорд округа Хлат Битлисского вилайета (Турецкая Армения). В 1891 году в столкновении с двумя курдами убил одного из них, из-за чего бежал с родины в Константинополь, затем в Румынию. Примкнул к дашнакам. В конце 1895 года с группой из 27 человек вернулся в Хлат и начал вооруженную борьбу против турок. Организовал в армянских селах партийные комитеты и самооборону из семи боевых отрядов, успешно защищая армянские села в ходе произошедшей в 1896 г. резни (бои у сел Тегут и Сохоод). Прославился как защитник крестьян, которые дали ему прозвище «Ахпюр Сероб» («Родник Сероб»), сложили о нем многочисленные песни и поговорку: «бог – на небе, Сероб – на земле». Одержал ряд побед над курдскими формированиями и высылавшимися против него регулярными войсками (в Шамиране, Джргоре, Согорде, Нембуте, Сасуне, Хатвине). Вместе с ним участвовала в боях и его жена Сосе Майрик. Турки несколько раз окружали дома, в которых находился Сероб, однако ему всегда удавалось вырываться и уходить от преследований. После сражения со стянутыми против него турецкими силами под Бабшеном 20 октября 1898 г. Сероб был вынужден покинуть Хлат и уйти в Сасун. Вскоре в селе Гелиегузан Сероб был осажден турецким батальоном. Он вырвался, потеряв в бою двух братьев и сына Акопа; Сосе Майрик была ранена и попала в плен. 1 ноября 1899 г. Ахпюр Сероб был отравлен предателями-армянами по наущению местного правителя, курдского аги Башире Халила, получившего за это орден от султана. Вскоре после этого убийц выследил и уничтожил Геворк Чауш, а Башире Халила убил Андраник, отославший снятый с убитого орден в бюро партии в Женеве.

Сирануйш–  Сирануш (Меробэ Кантарджян) (1857, Константинополь —1932, Каир) — выдающаяся армянская актриса.

Игра Сирануш отличалась глубокой эмоциональностью, ярким темпераментом, самобытной трактовкой образов, получила высокую оценку М. Н. Ермоловой, А. И. Южина-Сумбатова.

Играла в спектаклях на армянском и турецком языке. Выступала главным, образом в мелодрамах и армянских историических трагедиях классицистического направления 1879 — после русско-турецкой войны 1877-1978, когда гонения османского правительства против армян особенно усилились, вместе с Адамяном и своей сестрой Астхик переезжает в Тифлис. Выступала в Баку, Ереване, ТбилисиРумынии, Болгарии, Греции и Египту, играя в драматических и опереточных спектаклях. (Сценография Сирануйш наиболее полно представлена в трудах театроведа Бахтиара Овакимяна).

Егише Чаренц, (1897-1937 ) — выдающийся армянский поэт и переводчик. Классик армянской литературы. Его перу принадлежат переводы на армянский произведений А. С. Пушкина, В. В. Маяковского, И. В. Гёте, Э. Верхарна, У. Уитмена, М. Горького,

Хатисов (Александр Хатисян) –царский чиновник, кадет и дашнак. Врач по профессии. В 1917 г. городской голова Александрополя, министр в правительстве Первой республики. Подписал унизительный Александропольский договор.

Чауш– подлинное имя– Геворк Казарян, (1870 или 1871 — 27 мая 1907) — деятель армянского национально-освободительного движения, один из наиболее известных партизанских лидеров. В одном из боев убил чауша (полицейское должностное лицо), за что получил свое прозвище.

Аббас  (Аббас-Мирза) — персидский принц,  славился необыкновенной ученостью, отличался приятным, благородным обхождением и любил европейские нравы и европейское образование, но вóйны вел довольно неудачно. По Гюлистанскому миру, заключенному в 1813 г., Персия лишилась своих владений на Кавказе и должна была допустить русский военный флаг на Каспийском море. В 1826 г. опять начал войну против России, сражался весьма мужественно, но снова был побежден русскими войсками под предводительством генералов Ермолова и Паскевича и принужден был заключить в 1828 г. мир в Туркманчае (Туркманчайский договор).

Шустовский коньяк– Николай Леонтьевич Шустов— российский предприниматель, владелец товарищества «Шустов и сыновья», одного из крупнейший производителей алкогольной продукции в царской России начала XX века.

 ___________________________________

Географический указатель

Агавнадзор –  В XIX веке входил в Шарур-Даралагязский уезд Эриванской губернии. Название села многократно менялось. Нынешнее название, буквально означающее «голубиное ущелье», получил после Великой Отечественной войны.

Алаверди–   город на северо-востоке марза Лори в Армении.Известен как центр медной промышленности Армении.

Алашкерт – в древности Вагаршакерт (турецкий Элешкирт, Топрак-кале), город и гавар в восточной части Эрзрумского вилайета на территории Западной Армении, в одноименной плодородной долине. в пределах Великой Армении. в середине ХVIII в. здесь насчитывалось свыше 360 армянских сел. В ходе войны Алашкерт несколько раз был взят русскими войсками и затем оставлен, вследствие чего в 1914 16 армянское население подверглось погромам и выселению. В результате очередного турецкого нашествия, в марте апреле 1918 последнее армянское население Алашкерта перешло в Восточную Армению.

Александрополь– Прежнее название Ленинакана (ныне Гюмри) . В военных сводках русско-турецкой войны 1806г. обозначался как Гумры, (турецк. таможня). Однако сами гюмрийцы ведут начало своего города с древнего названия Кумайри.

Ани –  (городище (замок и крепость)  на востоке современной Турции, на правом берегу реки Ахурян. Древняя столица армянского Анийского царства. В период расцвета город имел население не менее 100 тысяч человек и был известен как город 1001 церкви. 1534— в составе Османской империи, 1878-1917— в составе Российской империи (по Сан-Стефанскому договору).

Апаран –  Во время происходившего одновременно Сардарапатского сражения 1918 турецкое командование приняло решение направить на Баш-Апаран 9-ую дивизию с задачей нанесения удара по Еревану с Севера и выхода в тыл армянским частям, перешедшим в контрнаступление в районе Сардарапата. Для того, чтобы сорвать эти планы турок, армянское командование спешно перебросило с Сардарапатского фронта в район Баш-Апарана часть сил под командованием Дро (6 тыс. человек). Армянским регулярным частям большую помощь оказали армянские, а также езидские ополченцы во главе с Джаангир-ага. В ходе боев турецкие захватчики были разбиты и отброшены к 3ападу от Баш-Апарана. Победа армянских войск в Башапаранском сражении наряду с победами в Сардарапатском сражении и Караклисском сражении 1918, сыграла большую роль в устранении угрозы вторжения турецких захватчиков в Араратскую долину, наступавших на Ереван. В Апаране, районном центре Армении, воздвигнут памятник героям Башапаранского сражения.

В 1918 году при Баш-Апаране состоялась битва, в которой армянские регулярные части и ополчение разбили турецкие войска,.

Араз –  Река Аракс (Арас- турецк.) стала границей между Российской империей и Ираном (Персией) по Гюлистанскому мирному договору. Аракс — крупнейший правый приток Куры. К бассейну Аракса относится 76 % территории Армении.

Аргадж – село в Сурмалинской губернии, недалеко от Игдыра.

Ардаган –  гавар (с 1878-округ) с одноименным центром в Ахалцихском вилайете Турции на территории Западной Армении, в районе верхнего течения реки Куры. В основном соответствует гавару Артаган провинции Гугарк Великой Армении. В 1555 гавар попал под власть Турции и в качестве самостоятельного санджака был включен в состав Чылдырского (Ахалцихского) эялета. В 1828, в канун вступления в Ардаган русских войск, основную часть населения города (всего 400 домов) составляли армяне. 25 декабря 1914 турки заняли Ардаган и учинили резню армянского и грузинского населения. По Московскому договору от 16 марта 1921 Ардаганский округ вместе с Карсской областью отошел к Турции, после чего почти все армянское и грузинское население вынуждено было эмигрировать в Закавказье.

Армавир –  (до 1932— Сардарапат, до 1992— Октемберян) — город в Армении. Расположен в Араратской долине у южной подошвы горы Арагац. Армавир был заселён с 5-6 тысячелетия до н. э. Вблизи современного города расположены руины древнего Армавира — первой столицы Армянского царства.

Арпачай– река в Армении, (берет начало из гор Карахач, протекает на юг мимо г.  Гюмри  и впадает в Аракс) на берегах которой 18 июня 1807 г. произошло сражение между турецкой армией под командованием Юсуфпаши (20 тыс. чел.) и русским войском под командованием генерала И.В. Гудовича (7 тыс. чел.). (Русско-турецкая война, 1806—1812). Заключив перемирие с персами, Гудович двинулся против турок тремя отрядами на Каре, Поти и Ахалкалаки. Но всюду атаки русских отрядов были отражены. После этого турки сами перешли в наступление. Гудович успел собрать свои отряды в единый кулак и отошел с ними в район реки Арпачай, где дал бой армии Юсуф-паши. Несмотря на почти тройное численное превосходство, турки потерпели поражение и отступили. Победа Гудовича при Арпачае не позволила турецкому командованию перехватить инициативу на Кавказском театре военных действий. В августе 1807 г. между Турцией и Россией было заключено перемирие. За победу при Арпачае Гудович получил чин фельдмаршала.

Аштарак – ( переводится как башня) — город в Армении, расположен на  берегу реки Касах в 13 км к северо-западу от Еревана.

Баязед – крепость, в начале ХIХ в. Баязет являлся одним из самых густонаселенных армянских гаваров (40 армянских сел, 31 тыс. жителей; в целом, в 4 санджаках пашалыка насчитывалось 187 армянских сел. 78 тыс. жителей).

Бюракан   — село в Армении, расположен на юго-восточном склоне Арагаца.  Бюракан известен тем, что тут расположена Бюраканская астрофизическая обсерватория.

Ван – город в Западной Армении, на восточном берегу озера Ван, на торговом пути в Иран. Древнейшая столица Армении, основанная Сардури I (835—824 до н. э.). Исторически находился в гаваре Тосп провинции Васпуракан Великой Армении. С первой половины ХVI в. — в составе Османской империи. По данным переписи 1914 в Ване проживало 22470 армян и 15000 турок (по данным Ванской епархии — 34000 армян и 21000 турок). Во время геноцида 1915 ванские армяне, прибегнув к героической 27-дневной самообороне, освободились от турецкого ига: 6 (29) мая в город вступили русские войска и армянские добровольческие отряды, на следующий день было создано Ванское губернаторство во главе с А. Манукяном. Однако, предпринятое по политическим соображениям неожиданное отступление русских войск, вынудило армян покинуть город и перебраться в Восточную Армению. Вступившие в Ван турецкие войска полностью опустошили город и вырезали не успевших выехать армян. Когда русские войска вновь заняли Ван, лишь небольшая часть ванцев смогла вернуться в родной город (по данным переписи, проведенной в июле 1917 местным комиссариатом, в Ване проживало всего 5388 человек). В феврале 1918, во время нового вторжения турецких войск, армяне окончательно оставили город.

Веди, Ведибасар — город в Армении на расстоянии 35 км от Еревана. (Арарат — с 1968 г. (до того времени был областью Эриванской губернии).

Гарни  — посёлок в Армении, в 28 км от Еревана, там находится  языческий храм (I в. нашей эры)

Гедар–река, протекающая через северную часть Еревана

Гер  (hЕр)  и  Загреванд–   области в Древней Армении. Руководитель восстания Вардан Мамиконян   отправлял своё войско в области Гер и Загреванд для защиты южной границы.

Далма, далминские сады— имеют древнюю историю, около 3000 назад засажены со времён Ванского царства, вблизи Еревана на местности под названием Кармир Блур. Там же и была построена город-крепость Тейшебайни, в маранах которого хранилось вино в огромных карасах ёмкостью 800-1000 л, если быть точным, 820 штук … А далминские сады орошались каналом, построенным тогда же от сегодняшнего моста «Победа» на Киевской вверх до сегодняшней Ленинградян…

Двин –  Востан Двин  — крупный ремесленно-торговый город, столица средневековой Армении и главный город одноимённой области в провинции Арарат. Построен царем Великой Армении Хосровом II в 335 г. С этого же времени здесь находилась резиденция армянских царей династии Аршакидов.

Еран  (Эран) — старинная форма термина «Иран». Во главе империи стоял шахиншах — «царь царей Эрана и не Эрана».

Зангибасар—село близ Еревана, сейчас- Масис, у села шли кровопролитные бои с турецкими войсками.

Игдыр–мава  –  район Игдыра. Игдыр–мава  –  район Игдыра.  Мава-голубой (турецк). По-видимому, обозначал элитность района.

Иран –  государство, где мусульмане-шииты составляют больше половины населения-89 %.  Армянская община Ирана является одной из самых старых в мире — ей более 500 лет.

Армянские архитектурные памятники в Иране находятся в приличном состоянии. Общество по сохранению культурного наследия и власти страны проявляют большую заботу о монастырях, церквях и других памятниках старины. При ограниченном бюджете, большие деньги уходят на реставрацию. Сейчас в Иране действует 40 армянских церквей. Два из монастырей– место паломничества армян всего мира. Такое отношение резко отличается от политики турков и азербайджанцев.

Каракилис – прежнее название Ванадзора — Караклис или Каракилис («чёрная церковь»). Такое название объясняется тем, что в городе до 1828 года существовала чёрная церковь, на месте которой в 1831 году была построена новая.

Карин – Эрзурум соответствует древнеармянскому городу Карин , имя которого греки переделали по-своему в Карано (а арабы в Каликала). Город с раннего Средневековья известен на весь восток как центр ковроделия в Армении. Слава ковров произведенных в нём, была настолько велика, что эти ковры высоко ценились среди знати многих стран. В 1895 году в городе была организована резня армянского населения, в которой участвовали войска и турецкое население. В 1916 году во время Первой мировой войны город c апреля 1916 до лета 1917 года занимался русскими войсками Кавказского фронта.

Карс – С 1918 по 1920 является столицей Юго-Западной Кавказской демократической республики. По Брестскому договору 1918 года отошёл Турции вместе с округами Батум и Ардаган. По Карсскому договору 1921 года вошёл в состав Турции.

Кешишкенд– ныне Ехегнадзор, город в Армении.

Котайк   — область в центральной части Армении. Столица — Раздан. Другие города — Егвард, Нор Ачин, Абовян, Бюрегаван, Чаренцаван, Цахкадзор.На территории Котайка расположены памятники Гарни и Гегарда. Название дано по находившемуся на этой территории древнему гавару (уезду) Айраратской провинции Великой Армении, на территории которого, в частности, находился нынешний Ереван.

Курдукули – Прежнее название Армавира (Октемберянский район ). 5-й армянский стрелковый полк (командир полковник Погос Бек-Пирумян), партизанский пехотный полк, Игдирский пехотный полк и особый конный полк перешли в наступление из районов Кёрпалу и Курдукули, сломили сопротивление турок и вынудили их обратиться в бегство.

Кявар –Гавар, город на побережье Севана.

Лори– область Армении, на севере страны, граничит с Грузией, столица — Ванадзор,  (бывш. Каракилис).

Маква , Маку – область  в Иране.

Мост Маргара –  здесь находится автодорожный мост построенный через реку Аракс (вблизи деревни Маргара) и соединяющий Армению с Турцией.

Навтлуги–   узловая железнодорожная станция близ Тбилиси.

Нахичеван– Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона отмечает, что по преданию, город Нахичевань был основан Ноем, а дата основания города по персидским и армянским источникам –1539 год до н.э. Современная наука также относит основание города к 1500 году до н.э. По рескрипту Николая I от 20 марта 1828 года сразу же после заключения Туркманчайского договора, согласно статье III вместе со всем ханством была уступлена шахом «в полную собственность» Российской империи, а из присоединенных к России Нахичеванского и Ереванского ханств была образована Армянская область. В область входили Ереванский и Нахичеванский уезды и Ордубадская область (»Собрание актов, относящихся к истории обозрения армянского народа»). В июне 1918 года город вначале заняли турецкие войска, при поддержке которых была провозглашена независимая Республика, а затем в ноябре 1918 года их сменили англичане. 28 июля 1920 года Нахичевань была занята частями 11-й Красной Армии. В 1918-1920 гг. в результате двух турецких нашествий армянское население бывшей Нахичеванской области (затем уезда) частью (25000 человек) было вырезано турецкими оккупантами и мусаватистскими бандами, а частью оказалось вынужденным оставить родной край. 16 марта 1921 года Советская Россия и Турция в Москве заключили договор, согласно которому Нахичеванская область в «статусе автономной территории передается Советскому Азербайджану». С точки зрения норм международного права это, конечно же, был откровенный произвол: два государства передали территорию третьего государства без его согласия четвертому государствуЧтобы придать договору юридически приемлемый вид, он был в том же году обновлен в Карсе (Подробнее:Карсский договор ) с приобщением к нему советских закавказских республик: »Турецкое правительство и Советские правительства Азербайджана и Армении соглашаются, что Нахичеванская область в границах, указанных в приложении настоящего договора, образует автономную область под покровительством Азербайджана.» Не в состав, а именно под покровительство Советского Азербайджана. Ни у кого не было сомнений, что Нахичеван — территория армянская, которая в интересах мировой революции передается под протекторат Советского Азербайджана. Ведь не отдали бы территорию Азержбайджана под его же протекторат! О том, что Нахичеванская провинция являлась коренной областью Армении, свидетельствует и то богатое наследие, которое оставили потомкам ее культурные очаги, уничтоженные за годы Советской власти и варварски распаханные после распада СССР. С 9 февраля 1924 года столица Нахичеванской АССР.

Озеро Ван–  Одно из трёх прекрасных озёр Великой Армении (Ван, Урмия, Севан). Сейчас находится на территории Турции. Воспето в многочисленных легендах, песнях, поэмах армян, вынужденных оставить свои исконные земли.

Оргов— село в районе Аштарака, в долине реки Амберд. Очень древнее поселение.

Салмаст – Область  в Иране, там, где озеро Урмия.

Санаин  – посёлок на севере Армении(у каньона реки Дебед, один из главных просветительских центров Северной Армении в Средние века. В настоящее время входит в состав города Алаверди, с которым его соединяет канатная дорога.

Сардарапат— место недалеко от Еревана, где в мае 1918 года произошло решающее сражение между армянскими и турецкими войсками, приостановившее наступление на Восточную Армению. Героические сражения только создававшейся тогда армянской армии с младотурками,  беспрецедентные и блестящие победы армянского народа, одержанные в неравных боях за Сардарапат, Апаран, Каракилис предотвратили варварские намерения турков, направленные на захват Еревана, Араратской долины, Севанского бассейна и очередное уничтожение населения. Сардарапатское сражение проходило 21-28 мая 1918 года между регулярными армянскими воинскими частями и ополченцами с одной стороны и вторгнувшимися в Восточную Армению турецкими оккупантами — с другой. Сражение проходило в районе железно-дорожной станции Сардарапат, близ города Октемберян.

Сарикамыш – сражение при Сарикамыше (9 декабря 1914 года —4 января 1915 года) — оборонительная операция русской Кавказской армии против турецких войск в районе населённого пункта Сарикамыш (ныне Турция) в ходе Первой мировой войны. По мнению некоторых историков, в качестве мести за поражение турецкой армии при Сарикамыше турецкие власти организовали массовое уничтожение армян. Стал одним из центров турецкого национального движения в 1919 -1920 гг.

Сис, Масис –   армянские название Малого и Большого Арарата.

Сисакан  Исторически Сюник (именовавшийся также по-персидски «Сисакан») — одна из 15 областей Великой Армении, причём древний Сюникский наханг (область) включал, кроме нынешнего Сюника (позднее Зангезур), ещё и земли вокруг оз. Севан и далее к югу до Аракса.

Сурмалинского уезда–  территория современного ила Ыгдыр составляет историческую область Сурмалу и входила в Эриванское ханство, вассальное Персии, с 1828 в составе Российской империи. Позже составляла Сурмалинский уезд Эриванской губернии. В 1918 году уступлена Турции по Батумскому мирному договору. С 1918 года в составе Демократической Республики Армения. В ходе турецко-армянской войны в 1920 занята войсками Турции, армяне проживавшие на территории ила были либо убиты, либо изгнаны. В 1921 году территория окончательно отошла к Турции вместе с Карсом, Ардаганом и Артвином.

СУРМАЛУ, Сур Мали, Сур мари, Сурб Мари (Мариам), уезд, в Ереванской губернии Российской империи, на территории Восточной Армении. Исторически входил в состав гавара Чакатк провинции Айрарат Великой Армении. Административный центр — пос. Игдир (Цолакерт), расположенный в 40 км к Юго-западу от Еревана, в правобережье Аракса. В ХVI—ХVIII вв. — под властью Персии. По Туркманчайскому договору 1828 отошел к России. Армянское население Сурмалу увеличилось за счет переселенцев из Хоя и Салмаста (Иран). В 1832 в Сурмалу проживало около 12 тыс. армян (1500 домов), из коих 4400 (550 домов)—в Игдире. Во 2-й половине ХIХ — нач. ХХ вв. большое число армян, покинувших Западную Армению вследствие преследований со стороны турецких властей, поселилось в Сурмалу. Накануне первой мировой войны здесь проживало 37 тыс. армян, из них 10 тыс. — в Игдире. В нач 1915 в Игдире под руководством Дро (Д. Канаян) сформировался 2-й армянский добровольческий отряд. Вследствие отступления в июле 1915 русскими войск из Вана, десятки тысяч армян нашли прибежище в Сурмалу. Часть из них погибла от голода и эпидемий. В июле 1916 русские власти запретили западноармянским беженцам возвращаться в свои родные края, в результате чего многие из них вновь стали жертвами эпидемий. По свидетельствам очевидцев, в Игдире и его окрестностях ежедневно погибали десятки и сотни людей. В середине мая 1918, после взятия турками Александрополя, большое число сурмалинских армян, ценою новых жертв, перебралось в левобережные районы р. Аракс. По Батумскому договору 1918 Сурмалу отошел к Турции. Турки учинили здесь погромы армянского населения. В 1919 Сурмалу был освобожден и присоединен к Республике Армении. До ноября 1920 многие сурмалинцы вернулись в свои родные места. В процессе развязанной Турцией армяно-турецкой войны 1920, в ноября кемалистские войска вошли в Сурмалу и учинили погромы армян. По Московскому договору 1921 Советская Россия взамен Батумской области уступила Сурмалу Турции, а затем вынудила Советскую Армению заключить Карсский договор 1921 и тем самым признать свершившийся акт аннексии. Последние армяне были вынуждены оставить Сурмалу и перебраться в Армянскую ССР. В Игдире родились видные деятели армянского национально-освободительного движения — Аветис Агаронян и Дро (Драстамат Канаян).

Талин  — Город Талин (5,6 тыс. человек) расположен в 66 км от Еревана.

Туркманчайский договор–   Туркманчайский договор 1828 — мирный договор между Россией и Персией (Ираном), завершивший русско-персидскую войну 1826—1828 годов.Подписан   в деревне Туркманчай (близ Тебриза). В выработке условий договора активно участвовал Александр Грибоедов.

Хой –  Область в составе провинции Западный Азербайджан в Иране.

Шоржа–  Шоржа  расположена на восточном побережье озера Севан.

Эвджилар–  село на берегу Аракса, ныне с. Аразаап.

Эргир –  ( зап.-арм произнош. Еркир-страна)- это термин, которым ушедшие в эмиграцию армяне после Геноцида 1915 года, обозначали свою утраченную родину — Западную Армению вообще, и Арарат в частности.

Эчмиадзин–  духовный центр армян. Некогда Эчмиадзин назывался Вагаршапатом — по имени его основателя царя Вагарша. В течение полутора веков он был армянской столицей. Знаменитый монастырь — действующий, это крупнейший образовательный центр и резиденция Католикоса. Эчмиадзин в переводе с армянского означает «сошел Единородный», то есть Иисус Христос, который по легенде указал св. Григорию, где должен стоять храм.

 __________________________________

Предметный указатель

Авелук – щавель

Алани– сушеный персик, фаршированный  толченым орехом с   сахарным песком

Александрополь (Алекполь) – город Гюмри (Ленинакан)

Амбал– грузчик, иногда так обзывают простонародье

Ахали супра–  супра –скатерть, новая скатерть

Ацатун–отсек в жилище, предназначенный для выпекания хлеба

Ачабаш лёжкий столовый сорт винограда с крупными ягодами,.

Ашуг– бард, музыкальный инструмент у него- кяманча (смычковый) или саз щипковый )

Барекендан– языческий праздник, последняя неделя перед Пасхой (соответствует Масленице), празднуется с широким размахом, а плут из одноименной сказки Ов. Туманяна стал нарицательным, умыкнув у простодушной хозяйки праздничные припасы.

Бидза–  старый мужчина

Блдух–  щека (тюркск.)

Блур– холм

Бозбаш– густой мясной суп, заправленный овощами и горохом-нутом

Бостан–  огород

Бохи–  фенхель, съедобная трава, немного с горчинкой

Боша– цыгане

Брдуч дурум завернутый в лаваш набор закуски, иногда просто сыр с зеленью

Брынза овечий сыр

Вай, аман! – восклицание, обозначающее или удивление, или горе

Вана тарех–   замечательная рыба, водится только в озере Ван немного напоминает омуля

Вардапет–  церковный сан, соответствующий Архимандриту, сан великого Комитаса

Варжапет–  учитель

Гавар–  губерния

Гахт– переселение народа

Гахтакан–  переселенец, беженец

Гитнак– знаток, знающий человек

Грабар и ашхарабар   — Грабар- древнеармянский литературный язык, до сих пор используется при богослужениях, Ашхарабар — мирской язык, начал использоваться в литературе с 19-го века

Гяндлан– съедобная трава, собирают в поле

Дадаш– дядя (тюркск.)

Дандур – портулак

Дарваз–  ворота (перс.)

Дзало– старшая невестка

Доолчи–музыкант, отбивающий на  доол– ударном инструменте

Дошаб– сок винограда, уваренный до густого сиропообразного состояния, помогает при кашле.

Дусах темница (перс.)

Заргяр–ювелир

Зурна– духовой инструмент с резким звуком (Гугль дает: СО ЗВУКОМ ГОБОЯ)

Ишхан  рыба, лососевая, водится в оз. Севан и в прозрачных притоках

Калбатоно–  почтительное обращение к женщине-грузинке (сударыня)

Капек– Капек арменизированное слово от «копейка» (нар.)

Карачухели–персонаж старого Тифлиса, наряду с кинто

Карпеты– карпеты домотканые безворсовые ковры

Киндза–амем, кинза

Кирванер– кирва–  друг, побратим

Когак– (храмуля) рыба, пресноводная любит быструю речную воду

Конахан–  гость

Конд–  очень старый и бедный район на одном из холмов Еревана. До сих пор не снесён.

Кочах – смелый, отчаянный

Курси– круглый стол, накрывающий теплый тонир, служит печкой.

Кямар – (перс.) серебряный пояс, богато разукрашенный узорами и каменьями.

Кятан– домотканое полотно

Лаблабу–  жареный горох-нут

Ламуки– собачьи щенки

Лекури–кавказский танец (лезгинов)

Лопаз – бахвал

Лореци Амбо– герой рассказа Ов.Туманяна»Гикор», нарицательное имя бедного деревенского простака

Мандак– бутень (съедобная трава)

Маран–прохладное помещение при деревенском доме, где хранились зимние припасы фруктов, овощей и других сельскохозяйственных продуктов

Мачар– молодое бродящее вино

Машалла– (дословно: знает Аллах), здесь:молодец.

Мейдан– площадь

Мовуз винный сорт винограда

Мсхали– белоягодный винный сорт винограда, плоды округлые, желтые, с красноватым налётом, универсальной лёжкости (т. е. также столовый сорт).

Мутаки– валикообразная подушка

Мхитари– винный сорт винограда

«Мшак»,  «Тараз», «Нор дар», «Царзардар» –армянские газеты и журналы

Норк–норкский, северный район Еревана

Обá– курдские горные поселения на пастбищах рядом с отарой

Патком– юный (патани) коммунар.  Игра слов- (пат- стена) стеногрызы

Пахлеван– здесь: канатоходец. Обычно пахлеваны устраивали свои шоу, гастролируя  по деревням, с музыкой-зурной, в сопровождении с яланчи

Пешкеш– здесь– подарок

Пос – яма

Пшат– дерево или кустарник семейства лоховых; то же, что лох, очень древнее культурное растение. Плоды похожи на удлиненные оливы, с мучнистой сладкой плодной массой. .

Раны Армении   исторический роман «Раны Армении» (издан в 1858), первый армянский светский роман на разговорном языке. Посвящен освободительной борьбе армянского народа в период русско-иранской войны 1826 -1828 и написан на живом народном армянском языке. Само название говорит о его патриотическом и политическом характере.

«резвиться с рыбами», как и приводимое двустишие – слова из стихотворения Р.Патканяна «По берегам матери-Аракса»

Рехан– базилик

Сибех–кавказский сибех — русское название — резак

Соми– буханка

Србхеч–здесь- день Поминовения усопших Иоанна Крестителя

Сурб Геворк–святой   Георгий

Сусамбар – широколистная очень пахучая трава

Тамаша зрелище, на современном языке– шоу

Тан–кисломолочный напиток, остаётся после сбивания масла из мацуна, растворенного в воде. 

Таракяма (тюркск.) ритмичный народный танец

Тар – (перс. «струна», «нить–щипковый народный музыкальный инструмент. Точное место изобретения этого музыкального инструмента неизвестно, предположительно на территории персидской империи. Распространён в Иране, Азербайджане, Армении

Тархун– эстрагон

Тел-панир волокнистый сыр, чаще обезжиренный

Тониратун– помещение, где есть тонир, врытая в землю печь для выпекания хлеба

Писатель с большим носом – по всей вероятности, это был Егише Чаренц

Три яблока – обычная концовка к сказкам- с неба упали три яблока

Трндеза – день Трндеарача,  13 февраля, религиозный праздник

Устабаши– дословно: главный в мастерстве.

Фалаг -  здесь: судьба, рок

Фараджа– паранджа

Фидаины– так называли в народе воинов, сражающихся за свободу армян

Фршанги – фейерверки

Харджи сорт винограда. Именно этот сорт облагался налогом, который назывался  харадж, откуда и пошло название сорта. Переименован в воскеат.

Хачагёх– похититель крестов, здесь-плут, мошеннник

Хашламу– хорошо свареные куски баранины или говядины

Хмбапет– чин в армии, полковник

Хода ека, дардя хазаре–Бог один, а бед тысяча (перс.)

Хорац панир– деревенский сыр, приготовляется прессованием сыра с зеленью и хранится в глиняных кувшинах

Храбрый Назар– герой комической сказки Д. Демирчяна

Царзардара - Вербное воскресенье   (гяшт),

Чакма–  мягкие высокие сапожки на каблучках — чакме

Чанах сорт сыра. Так называют также блюдо из мяса, переложенное всеми видами овощей

Чапов  Назани – очень нежная песня Саят-Нова

Чардах верхняя часть дома, чердак

Чарчи торговец

Чилар– белоягодный сорт винограда, ягоды овальные, желтоватые, лучший сорт для шуджуха и дошаба.

Чухи, чуха– (перс.) верхняя мужская одежда у восточных народов, с разрезными рукавами.

Шаи– мелкая разменная монета

Шамам– вид дыни, круглый и очень ароматный плод величиной с большое яблоко

Шорва очень густой суп-каша с пшеничной крупой

Шпишка–диалектизированное «спичка»

Шуджух–нанизанные на нитку ядра ореха  обмакивают в сладкое мучнистое варево (для настоящего шуджуха его готовят только на дошабе, виноградном соке)

Яланчи сопровождает пахлевана, собирая плату за зрелище и попутно стараясь рассмешить зрителей.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image