Уважаемый читатель! Нынешний год являет собой 100-летний юбилей целого ряда событий, оказавших огромное влияние на судьбы Армении и армянского народа.

Много сегодня говорится в СМИ о 100-летии Брест-Литовского «похабного» мирного договора большевистской России с Центральными державами. По сути дела, это была  капитуляции России, чья армия была сознательно разложена большевиками в момент наивысшего подъема военной мощи страны. Национал-предателями в лице большевиков были безразличны судьба России и её народов, - им нужно было любой ценой удержать власть, чтобы успеть насажать повсюду свои «чрезвычайки», убить как можно больше людей, терроризировать народ до такой степени, чтобы он уже не мог ничего противопоставить кровавому режиму Ленина-Троцкого и иже с ними.

«Похабный» Брестский мир на время положил конец военным действиям на европейских фронтах России. Подчеркнем ещё раз – временно положил конец боевым действиям – путем предательства большевиками союзников России по Антанте и капитуляции перед противником, который получал огромные территории России со значительной частью её населения и большей частью промышленности.

Однако в Закавказье, оторванном от Центральной России, обстановка складывалась иначе. Когда кровавый Троцкий объявил в Брест-Литовске свою знаменитую формулу: «ни войны, ни мира, армию распустить», это стало фактическим срывом перемирия. По  условиям которого, в случае прекращения перемирия стороны могли начать военные действия через 7 дней. Германцы так и сделали, начал наступление 17 февраля.

Османская Турция, давно жаждавшая реванша на Кавказском фронте, - где русская армия заняла большую часть Турецкой Армении, но потом развалилась и ушла с фронта, - ждать не стала. Уже 12 февраля 1918 года началось турецкое наступление на линии соприкосновения. Переговоры велись в Бресте без участия представителей Закавказья, но большевистские выходки отразились наиболее негативно именно на судьбе последнего.

Как мы говорили, русская армия покинула фронт,  при этом не обошлось без потерь: в января 1918-го тюрко-татарские националисты устроили массовые нападения на возвращавшихся с фронта русских солдат близ станций Шамхор и Далляр, где было убито и ранено до 6 тысяч солдат. Таким образом, мусаватисты ещё до нарушения Турцией перемирия  открыто солидаризовались с противником России и ударили по ней с тыла.

Единственной реальной силой, которая противостояла туркам на Кавказском фронте, стал Армянский корпус, начавший формироваться ещё при Временном Правительстве. Был создан также и грузинский корпус, но преобладавшие в тогдашнем руководстве Закавказья грузинские меньшевики не желали воевать с Турцией за армянские территории, а потом – и за  свои, приглашая Германию в качестве гаранта защиты Грузии. Именно поэтому грузинские войска большей частью просто отходили на восток, оставляя позиции  за позицией, город за городом.

Таким образом, единственной силой, которая оказывала сопротивление туркам был Армянскмй корпус.

В советское время эта тема была глубоко табуирована, и даже в Армении были запрещены соответствующие исследования. Конкретную информацию заменяли идеологические штампы вроде того, что «дашнакские отряды трусливо бежали», а «революционно настроенные армянские крестьяне и ополченцы оказывали сопротивление туркам».

Советская, в том числе и армянская историография полностью замалчивала факт существования Армянского корпуса, как осколка Императорской русской армии, с кадровыми генералами и офицерами во главе. Интересный момент: первый офицерский добровольческий отряд был создан отнюдь не весной 1918-го белыми добровольцами Корнилова на Дону и Кубани, - а на русском Кавказском фронте, под Эрзерумом, зимой 1918-го. Многие русские офицеры остались тогда на фронте, разделяя судьбу своих боевых товарищей-армян, часть из них поступила во вновь созданные часть Армянского корпуса; сверх того был сформирован и отдельный добровольческий офицерский отряд.

Сегодня мы начинаем публикацию отрывков из воспоминаний Маршала Ивана Баграмяна, прошедшего боевой путь Первой мировой как в русской армии, так и в Армянском корпусе и армянской армии  - от Персии  до Кавказского фронта.

Эти воспоминания появились лишь в Ереванском издании мемуаров прославленного маршала. Местами они подвержены идеологическому налёту коммунистического периода, - без этого, вероятно, они просто не были бы пропущены советской цензурой. Но к чести Маршала, идеологические посылы минимальны, и они никак не сказываются  на оценке реальных исторических событий и характеристиках, данным автору Армянскому корпусу, его солдатам и офицерам.

Меумары И.Х. Баграмяна стали первой в советской историографии попыткой объединить воедино разрозненные сведения об Армянском корпусе, его структуре, составе, пройденном боевом пути и многочисленных сражениях. Сражениях  часто отступательных, драматических, но и победных, судьбоносных для всего армянского народа. Каким, например,  был Сардарапат, - столетие которого мы также будем отмечать в мае 2018-го.

И. X. БАГРАМЯН

«Мои воспоминания»

Ереван, Айастан, 1979.

ВТОРЖЕНИЕ

Глубокой осенью 1917 года общее военное положение на Кавказском фронте стало быстро и резко ухудшаться. Правда, фронт имел в своем составе значительные силы 1, но солдатские массы были охвачены непреклонным желанием покончить с войной и вернуться на родину, где развертывались столь важные события; дисциплина и воинский порядок в частях, нередко по вине контрреволюционного офицерства, были серьезно нарушены, из-за чего все заметнее стала снижаться их былая высокая боеспособность.

Однако общее состояние войск противника на Кавказском фронте в сравнении с нашим было значительно хуже, так как голод, холод и различные эпидемии вызывали большие потери в их личном составе. Настоящим бичом турецкой армии стало массовое дезертирство аскеров. Такое же тяжелое положение, после серьезных поражений, сложилось в этот период и в войсках противника, действовавших в Месопотамии и на Сирийско-Палестинском фронте. Вражеское командование стремилось получить передышку, выиграть время для приведения своих войск в порядок, пополнения их людьми и вооружением.

В начале декабря 1917 года командующий 3-й турецкой армией Махмед Вехиб-паша по указанию Энвер-паши обратился к главнокомандующему войсками Кавказского фронта генералу Пржевальскому с предложением о перемирии.

7 декабря 1917 года военные действия на Кавказском фронте были прекращены, а 18 декабря в городе Эрзинджане было подписано соглашение о перемирии, по которому стороны обязывались в случае возобновления боевых действий предупредить об этом друг друга за 14 дней. Весьма характерно, что уже во время этих переговоров Закавказский комиссариат рассматривался представителями Турции по существу как «законное правительство» Закавказья, независимое от Советской России. Этой вероломной игре, естественно, во многом способствовала предательская политика по отношению к Советской России так называемого правительства Закавказья, игравшего на руку турецким правителям.

Многочисленная по своему боевому составу, хорошо вооруженная, еще достаточно сильная русская армия, встретив к себе, как уже было сказано, враждебное отношение со стороны контрреволюционного правительства Закавказья, в декабре 1917 года начала массовый отход с Кавказского фронта. Измученные войной, русские солдаты рвались домой. Отходу с. фронта в известной степени способствовало и только что заключенное соглашение о перемирии.

Фронт стал распадаться. Это обстоятельство было использовано турецкой военщиной. Энвер-паша, Талаат-паша и другие лидеры младотурок задались целью овладеть Закавказьем, подавить Бакинскую коммуну и стать хозяевами богатых нефтяных месторождений, а затем захватить и весь Кавказ. Предпринимая агрессию, Энвер и Талаат полагали, что ее успешное осуществление поможет им укрепить свое положение в стране, изрядно пошатнувшееся из-за серьезных поражений. Турецкие правители были уверены также, что эта захватническая акция станет преградой на пути распространения в Закавказье завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции, влияния которой на свой народ они боялись как огня.

Отход русских войск Кавказского фронта поставил перед самозванными правительствами дашнаков, мусаватистов и меньшевиков труднейшую проблему: каким образом прикрыть этот громадный по протяженности фронт и не допустить вторжения турок в Закавказье? Пришлось в спешном порядке формировать армянский и грузинский армейские корпуса.

Формирование Отдельного армянского корпуса началось в конце декабря 1917 года. Предусматривалось, что в полном составе он будет иметь 17 тысяч штыков и 16 артиллерийских батарей, в него войдут 1-я и 2-я армянские стрелковые дивизии, отдельная кавалерийская бригада и ряд других специальных частей. Командование корпусом было возложено на генерал-лейтенанта Ф. И. Назарбекова.

Одновременно началось формирование отдельного грузинского корпуса, который должен был иметь 12 тысяч штыков и 80 орудий. Командиром корпуса был назначен генерал В. Д. Габашвили.

Главнокомандующим войсками Кавказской армии стал генерал-лейтенант Н. 3. Одешелидзе.

На грузинский корпус возлагалась задача оборонять участок фронта от побережья Черного моря до Байбурта включительно, а также крепость Батум. Армянскому корпусу было приказано удерживать линию от Байбурта до государственной границы с Персией, в том числе крепости Эрзерум и Карс.

Прежде чем рассказать о том, как были сформированы 1-я и 2-я армянские стрелковые дивизии, хочу напомнить читателю об истории появления в составе русской армии £а Кавказском фронте армянских регулярных частей, которые длительное время бок о бок с русскими самоотверженно сражались против турок.

Как я уже указывал, с началом военных действий на Кавказском фронте было сформировано шесть армянских добровольческих дружин. В 1916 году все эти дружины были расформированы и вместо них создано шесть отдельных армянских стрелковых батальонов. В середине 1917 года эти подразделения были развернуты в шесть отдельных армянских стрелковых полков двухбатальонного состава. Надо сказать, что все эти полки располагали опытными офицерскими кадрами и бывалым личным составом. Они были хорошо сколочены и вполне боеспособны.

В декабре 1917 года в спешном порядке были сформированы в Сарикамыше 7-й, а в Александрополе — 8-й армянские стрелковые полки. Этими частями соответственно командов|ли полковники Бей-Мамиконян и князь Аргутинский-Долгорукий. Эти восемь полков были обращены на формирование двух армянских стрелковых дивизий.

В 1-ю армянскую стрелковую дивизию генерал-майора Арешева были включены 1, 2, 3 и 4-й стрелковые полки. Дивизия формировалась в районе Александрополя и на территории Карсской области. В состав 2-й армянской стрелковой дивизии генерал-майора Силикова вошли 5, 6, 7 и 8-й стрелковые полки. Дивизия формировалась в районе Эривани. Следует указать, что 7-й и 8-й полки были почти изъяты из состава соединения и находились в резерве командира корпуса на карсском направлении. Их боеспособность в сравнении с другими частями была относительно низкой.

Дивизии имели по три-четыре батареи, сведенные в артиллерийские дивизионы. Артиллерийский дивизион 2-й армянской дивизии формировался в Тифлисе под командованием полковника Араратова, имел в своем составе 4 батареи и прибыл в Эривань в конце марта 1918 года.

Вновь сформированная Отдельная кавалерийская бригада корпуса под командованием полковника Корганова состояла из двух полков: 1-й армянский конный полк был сформирован в Тифлисе, 2-й — в селе Канакер вблизи Эривани на базе расформированного 2-го Кавказского конного пограничного полка русской армии. После завершения формирования 2-й полк в марте 1918 года был переброшен в Сарикамыш.

1-м конным полком в период Сарикамышского сражения, о котором будет рассказано, командовал полковник Бек-Пирумов, а впоследствии — подполковник Мелик-Шахназаров. 2-й полк бессменно возглавлял полковник Залинов.

Бригада была неплохо укомплектована офицерскими кадрами и рядовым составом, прошедшим боевую службу в частях русской кавалерии, имела положенное вооружение, снаряжение, неплохой конский состав. Кроме этих частей в Тифлисе и Карсе спешно формировался 1-й Особый армянский конный полк под командованием войскового старшины Золотарева.

Для более эффективного использования западных армян в боевых действиях против турецкой армии из них была спешно сформирована Особая добровольческая дивизия генерала Андраника. Она не имела общепринятой организационной структуры. Основой дивизии были один стрелковый полк и несколько конных и пеших дружин.

В декабре 1917 года и январе 1918 года на территории За-кавказья и в прифронтовой полосе были сформированы, пре-имущественно из западных армян, три пехотные бригады: 1-я (Эрзинджанский и Эрзерумский полки), 2-я (Караклисский и Хнысский полки) и 3-я (Ванский и Макинский полки). Каждая бригада в лучшем случае имела одну-две приданных батареи. Все они имели большой некомплект в личном составе и вооружении, были недостаточно сколочены в боевом отношении. После завершения формирования эти соединения должны были войти в состав войск генерала Андраника, однако по ряду причин это осуществить не удалось.

Кроме перечисленных соединений и частей, несколько позже в Эриванском районе были созданы Партизанский и Игдырский пехотные, а также Партизанский конный полки. В Тифлисе сформировался Зейтунский конный полк, переброшенный в марте 1918 года в Эривань.

Накануне вторжения турок в Закавказье перечисленные соединения и части армянских войск находились в следующей группировке:

особая добровольческая дивизия генерала Андраника и 1-я армянская пехотная бригада были выдвинуты к линии фронта, имея задачу удерживать крепость Эрзерум и прилегающий к ней район. В период Эрзинджанских боев и Эрзе- румского сражения командование 1-й бригадой осуществлял полковник Морель;

2-я армянская пехотная бригада полковника Осипова должна была прикрыть Алашкерт-Игдырское направление. С переходом турецких войск в наступление она вела бои в Алашкертской долине и была отброшена в район Кагызмана;

3-й армянской пехотной бригаде полковника Багдасарова была поставлена задача прикрыть ванское направление. Бригада формировалась в феврале 1918 года в Эривани и, поскольку ожидалось наступление турецких войск на Ван, в марте выступила через Йгдырь и Баязет для усиления Ван ского отряда. Но бригада дошла только до Баязета и под давлением турок была отброшена в Игдырь, где впоследствии принимала участие в прикрытии Сурмалинского уезда;

главные силы Отдельного армянского корпуса в составе 1-й армянской стрелковой дивизии генерала Арешева, 7-го и 8-го армянских стрелковых полков, Отдельной армянской кавалерийской бригады и нескольких добровольческих отрядов (хумбов), а также крепостные части Карса должны были прочно удерживать за собой центральный участок Кавказского фронта на сарикамышско-карсском направлении с крепостью Карс;

2-я армянская стрелковая дивизия в составе 5-го, 6-го ар-мянских стрелковых и приданных ей Партизанского и Игдыр- ского пехотных, Зейтунского и Партизанского конных полков получила задачу оборонять участок Кавказского фронта на эриванском направлении.

Так выглядели армянские войска по своему боевому составу и группировке накануне вторжения турецкой армии в Армению. В отличие от некоторых историков я с полным основанием и глубоким убеждением считаю, что армянская армия в период трагического 1918 года была подлинно национальной армией. 

Объединенным силам армян и грузин на Кавказском фронте противостояла 3-я турецкая армия, имевшая в своем составе свыше десяти пехотных дивизий, несколько отрядов курдской конницы и ряд иррегулярных формирований из турок и местного мусульманского населения. Несмотря на то, что общая численность турецких войск была относительно невелика, они по своей боевой подготовке намного превосходили наши два национальных корпуса. К тому же надо учесть и то обстоятельство, что наши главные силы к моменту перехода турецкой армии в наступление находились еще в стадии формирования и были дислоцированы в районах, значительно удаленных от назначенных им участков обороны.

Где и чем занимался я в этот крайне тревожный для нас период времени?

3-й армянский стрелковый полк, в рядах которого мне пришлось некоторое время сражаться против турок в районе озера Урмия, во второй половине ноября 1917 года по приказу штаба Кавказского фронта был выведен в резерв. Полк по железной дороге через Джульфу, Александрополь был переброшен в Караклис (ныне Кировакан). Потом подразделения сосредоточились в Дилижане. Вывод нашей части в резерв был вызван, как нам разъяснили, необходимостью дать возможность личному составу отдохнуть, привести себя в порядок, а также доукомплектовать подразделения людьми и вооружением до штатной потребности.

Вскоре после прибытия в Дилижан я был командирован в Тифлис для получения из окружного арсенала недостающего полку вооружения и боеприпасов. Возложенную на меня задачу, хотя и с большим трудом, я выполнил. Однако в свой полк мне не довелось возвратиться. Меня, как прошедшего конную подготовку в период пребывания солдатом в Кавказском запасном кавалерийском полку, штаб Кавказского фронта перевел младшим офицером во вновь формируемый 1-й Особый армянский конный полк.

Сдав полученное оружие и боеприпасы представителю 3-го армянского стрелкового полка, я прибыл к только что назначенному командиру полка войсковому старшине2  Золотареву. После ознакомления с моим послужным списком и короткой беседы он сообщил мне порядок формирования подразделений и штаба полка. Я узнал, что штаб, один эскадрон и все подразделения обслуживания полка создаются в Тифлисе, а  еще два эскадрона должны быть сформированы под общим командованием капитана Амирханяна в городе Карсе, где имелись для этого необходимые людские ресурсы, вооружение, снаряжение и конский состав.

Приведение части в полную боевую готовность намечалось к началу марта 1918 года.

Войсковой старшина Золотарев произвел на меня хорошее впечатление, показался дельным и требовательным командиром; судя по многим офицерским наградам, украшавшим его грудь, он имел солидный боевой опыт.

Золотарев своим приказом назначил меня младшим офицером 1-го эскадрона, который формировался в Карсе. На следующий день я выехал туда. Закавказская железная дорога в тот период работала с большими перебоями, и мне пришлось преодолеть немало трудностей, чтобы добраться к месту назначения. Участок пути от Александрополя до Карса я проехал на открытой платформе товарного поезда. Стояли лютые январские морозы, обычные зимой в этом районе Армении. Я настолько сильно продрог, что, когда поезд прибыл на станцию Карс, не смог самостоятельно сойти с платформы на перрон.

Только в теплом номере гостиницы, куда меня довез извозчик, я согрелся, выпив большую чарку виноградной водки и стакан горячего чая. Измотанный вконец, я мгновенно заснул.

Капитан Амирханян, с которым я вскоре встретился, пользовался авторитетом у местных городских властей и среди военных кругов гарнизона. Это помогло ему относительно быстро укомплектовать личным составом и снабдить оружием и снаряжением формируемые эскадроны. Рядовой состав в большинстве своем представляли западные армяне, унтер-офицерские должности занимали прошедшие службу в коннице русские армяне. В каждом эскадроне было свыше ста всадников.

Ощущался большой некомплект офицеров: в эскадронах их было только по два — командир эскадрона и один офицер. Взводами командовали наиболее опытные унтер-офицеры.

Организация и сколачивание подразделений проводились очень напряженно. В крайне ограниченное время нужно было обучить западных армян понимать строевые команды, подаваемые на русском языке, навыки быстро и четко выполнять команды как в конном, так и в пешем строю. Немало солдат, особенно из западных армян, требовалось обучить искусству верховой езды, владению холодным оружием, умению метко стрелять из винтовок.

В результате двухмесячной напряженной боевой учебы командиры эскадронов добились неплохих результатов в боевой выучке своих подразделений. В последних числах февраля боевое сколачивание обоих эскадронов было близко к завершению.

В течение декабря и января нового, 1918 года через Сарикамыш, Карс и Александрополь прошло множество воинских эшелонов, которые увозили огромную массу русских солдат с Кавказского фронта в Россию. Солдаты-фронтовики, не раз видавшие своими глазами все те бедствия, которые обрушивались в ходе войны на западных армян, понимали, какая угроза нависла над этим народом в связи с массовым отходом с фронта русской армии. Они хорошо знали, что турецкое командование воспользуется этим, чтобы предпринять наступление с целью захвата Закавказья, и над армянским народом будут совершены новые злодеяния. Солдатские комитеты частей и соединений, отражая настроения солдатских масс, довольно охотно передавали формируемым армянским национальным частям вооружение, снаряжение, лошадей, походные кухни, повозки и упряжь. Весь процесс эвакуации многочисленной русской армии через территорию Армении прошел без каких-либо серьезных происшествий, в обстановке дружбы и взаимного понимания.

  1.Войска Кавказского фронта в этот период имели 190 батальонов, 98000 штыков, 6600 сабель, 1200 пулеметов, 300 орудий всех калибров. Общая численность войск доходила до нескольких сот тысяч человек.

  2.Чин в казачьих войсках, соответствовавший армейскому званию «подполковник».

Подготовил Александр АНДРЕАСЯН

Продолжение: ХРОНИКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. АРМЯНСКИЙ КОРПУС: ВТОРЖЕНИЕ. ЧАСТЬ II http://russia-armenia.info/node/47438

Продолжение: ХРОНИКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. АРМЯНСКИЙ КОРПУС: ВТОРЖЕНИЕ. ЧАСТЬ III http://russia-armenia.info/node/47614

Продолжение: ХРОНИКА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. АРМЯНСКИЙ КОРПУС: ГЕРОИ САРДАРАПАТА. ЧАСТЬ IV http://russia-armenia.info/node/48104