Армянский Джим доллар советской литературы

19 марта, 2018 - 10:00

У Мариэтты Шагинян удивительная судьба. Поэтесса Серебряного века, первый советский писатель-фантаст, искусствовед, журналист – десятки лет она публиковалась в «Правде» и «Известиях». Горячая и эмоциональная, Шагинян страстно бралась за новое в любом возрасте. Сомневаясь в самой себе, не раз бросала литературное поприще, но спустя годы вновь возвращалась к тому, без чего не могла жить. В нынешнем году 130-лет со дня ее рождения.

По современным меркам Мариэтту Шагинян могли бы занести в Книгу рекордов Гиннеса. Она прожила 94 года, из них свыше семидесяти непрерывно занималась творческой деятельностью. Нет такого литературного жанра, начиная с небольшого стихотворения и кончая эпической тетралогией, что был бы ей не под силу. Работая над очерками об Армении, она спускалась в самые глубокие недра рудников в Зангезуре и поднималась на самую высокую – 4090 метров над уровнем моря – гору Арагац, став первой женщиной, взобравшейся на нее. Кстати, она имела диплом-альпиниста!

В 1925 году поэт Владислав Ходасевич, познакомившийся с Шагинян в  1906-м, написал о ней небольшой мемуарный очерк, в котором были такие слова: «Мне нравилась Мариэтта. Это, можно сказать, была ходячая восемнадцатилетняя путаница из бесчисленных идей... В идеях, теориях, школах, науках и направлениях она разбиралась плохо, но всегда был чем-нибудь обуреваема. Так же плохо разбиралась и в людях, в их отношениях, но имела доброе сердце, и, размахивая картонным мечом, то и дело мчалась кого-нибудь защищать или поражать...»

Для юной девушки такая порывистость, горячность и широчайший круг интересов неудивительны. Любопытно, однако, что Мариэтта Сергеевна оставалась по характеру примерно такой же до самого конца своих дней.

Нелегкий жизненный опыт ее, конечно, остудил и многому научил. Но склонность увлекаться, взрывчатость и бескомпромиссность в ней остались.

Родилась Мариэтта Шагинян 21 марта (2 апреля) 1888 года в Москве, в семье известного практикующего врача, доцента Московского университета Сергея Давыдовича Шагиняна и домохозяйки Пепронии Яковлевны Шагинян. В 1908 году поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов, однако увлеклась символико-философской поэзией Д.С. Мережковского и З.Н. Гиппиус, решив даже переехать поближе к ним в Санкт-Петербург. Подражателей у них было немало, но Шагинян, по ее словам, «выросшая на русских песнях и сказках», пошла собственным путем, о чем не преминул заметить в 1913 году в газете «Новое время» Василий Васильевич Розанов, рецензируя ее стихотворный сборник «Orientalia»: «В русскую литературу влилась и вливается пока еще тоненькая струйка армянского ума и сердца, которую нельзя не приветствовать особенно потому, что она умиряет и сглаживает рознь, какую вводит политика. Посвящая автору тоже стих: «Кто б ни был ты, мой друг случайный», – скажу, что попросту, как рецензент, вижу его протянувшим руки к русским, и конечно, русские тоже ответно протянут к нему руки, да эти руки уже и протянулись». 

Перед Первой мировой войной 1914 года, готовя магистерскую диссертацию, она с рюкзачком за плечами, будто сегодняшняя модница, отправляется в Гейдельберг, затем во Франкфурт-на-Майне, где родился Гёте, и дальше в Веймар, где находится его музей, а возвратившись домой, скажет: «Все мы разбросаны по безвестным русским Веймарам. Начинать надо не с унылых жалоб», но «с повышено требовательной работы».

Шагинян с энтузиазмом приняла Октябрьскую революцию 1917 года, которая дала ей новые темы для творчества. Ленинское высказывание - «Учиться, учиться и еще раз учиться» Мариэтту Шагинян поразило настолько, что она принялась тщательно изучать биографию В.И. Ленина, прояснив кое-что уже в раннем романе «Перемена» (1923), понравившемуся и самому Владимиру Ильичу: «Жить, чтоб делать, чтоб познавать, чтоб бороться. Жить, чтоб взошли на земле семена окрыленной мечты человечества о справедливости. Жить, чтоб своими руками, из камня и стали, строить то, что мерещилось в думах, записано в книгах».

Одной из первых Шагинян решилась взяться за создание цикла историко-биографических книг о Ленине. И это начинание едва не подвело ее под монастырь: работая в архивах, писательница обнаружила, что отец вождя имеет в своей генеалогии калмыцкие корни, а дед со стороны матери вообще еврей – правда, крещеный... Этот ужасный компромат был немедленно заперт на сто замков, в адрес Шагинян прогремело специальное постановление ЦК (правда, секретное), а писательницу не тронули только в силу личного расположения к ней самого Сталина. Гроза миновала.

В 1923-1925 годах Шагинян публикует под псевдонимом Джим Доллар серию агитационно-приключенческих повестей «Месс-Мэнд», имевшую большой успех.

В предисловии к книге она напишет:

«Когда «Месс-Менд» начал выходить еженедельными выпусками в 1924 году, никто не знал его автора. Многие думали, что под Джимом Долларом скрывается тот или иной советский писатель или группа писателей. Называли Алексея Толстого, Эренбурга, тогдашних молодых ленинградцев Слонимского, Никитина. Когда кто-то назвал и мое имя, раздались голоса. «Да разве Шагинян напишет такую вздорную штуку, как «Месс-Менд»!» или: «Ну разве сможет Шагинян сделать такую веселую вещь, как «Месс-Менд»!» Я писала в то время в газеты серьезные статьи и редактировала Бальзака и Коллинза... И меня считали писательницей скучной и солидной. Как ни жаль было открывать псевдоним, но пришлось это сделать. В специальной книжке, выпущенной Кинопечатью и приуроченной к появлению «Месс-Менд» на экране, я тогда писала:

«Вздорный или веселый, может быть, то и другое, а может, еще и третье

впридачу, но «Месс-Менд» изобретен, выдуман и написан только мной, и ни

одна живая душа, кроме меня, не вписала в него ни единого слова и не

принимала в его создании ни малейшего участия, за вычетом трех лиц:

1. Моей дочки Мирэли.

2. Моей сестры Лины.

3. Моего мужа Джима.

Участие их выразилось в следующем:

Дочь Мирэль (тогда пяти лет) потребовала, чтобы в книге непременно была

ученая собака.

Отсюда - Бьюти.

Сестра Лина, встревоженная судьбой шотландца Биска, умоляла оставить его в живых.

Отсюда - спасение Биска.

Муж Джим, большой патриот и крестный отец Джима Доллара, возмутился:

неужели в книге не будет армянина?

Я ответила: «Выставь кандидатуру».

Он выставил: «Сетто из Диарбекира»

Отсюда - Сетто из Диарбекира.

Тремя этими уступками и ограничилось допущение чужого творчества в создание «Месс-Менд».

В 1928 году публикует своеобразное литературное произведение – «роман-комплекс» – «Кик», объединивший разные жанры – «от поэмы до доклада». В 1930-1931 годах пишет роман «Гидроцентраль», явившийся результатом проведенных ею лет на строительстве Дзорагэс.

Надо отметить, что с юности (после перенесенной тяжелой болезни) Шагинян страдала глухотой, и очень от этого страдала…

К. И. Чуковский о Шагинян (в дневнике 1931 года):

«Мариэтта Шагинян, несомненно, из-за своей глухоты, отрезана от живых литературных кругов, где шепчут, она никаких слухов, никаких оттенков речи не понимает, и поэтому с нею очень трудно установить те отношения, которые устанавливаются шепотом... Как-то в Доме искусств она несла дрова и топор -- к себе в комнату. Я пожалел ее и сказал: «Дайте мне, я помогу». Она, думая, что я хочу отнять у нее дрова, замахнулась на меня топором... Показала мне письмо Сталина к ней (по поводу «Гидроцентрали»). Сталин хотел было написать предисловие к этой книге, но он очень занят, не может урвать нужного времени и просит ее указать ему, с кем он должен переговорить, чтобы «Гидроцентраль» пропустили без всяких искажений. Письмо милое, красными чернилами, очень дружественное... И вот что характерно: Шагинян так и не рискнула побывать у Сталина, повидать его, хотя ей очень этого хочется, именно потому, что у нее нет слуха, и ей неловко.»

В 1930-х годах она окончила Плановую академию Госплана (изучала минералогию, прядильно-ткацкое дело, энергетику), работала лектором, инструктором ткацкого дела, статистиком, историографом на ленинградских фабриках

Корней  Чуковский пересказывал Шагинян в своих дневниках:

«Бросила литературу. Учусь. Математика дается трудно. Все же

мне 43 года. И не та математика теперь, вся перестроена по

марксистскому методу, но зато какая радость жить в студенческой

среде. Простые, горячие, бескорыстные, милые люди. Не то что наши

литераторы, от которых я давно отошла. Надоела литература, она

слишком дергает, мучает, и я впервые на 43 году жизни живу

радостно, потому что нет на мне этого тяжелого гнета литературы.

Написав «Гидроцентраль» я оглянулась на себя: ну что же я такое?

Глуховатая, подслеповатая, некрасивая женщина с очень дурным

характером, и вот решила уйти, и мне хорошо. Разделила на 12

частей весь гонорар от 2-го издания "Гидроцентрали"

и буду жить весь год не зарабатывая»

В годы Великой Отечественной войны провела на Урале корреспондентом газеты «Правда». Создала огромное количество путевых очерков: «Зангезурская медь» (1927), «Советское Закавказье» (1931), «Путешествие по Советской Армении» (1950; Сталинская премия, 1951), «Зарубежные письма» (1964) и другие. После войны, на протяжении многих лет писала литературные портреты людей, которые были близко знакомы ей (Н.С.Тихонов, В.Ф.Ходасевич, Л.Н.Рахманинов) или жизнь и творчество которых были ей дороги (Т.Г.Шевченко, И.А.Крылов, И.В.Гете). В 1946 году защитила диссертацию на соискание ученой степени доктора филологических наук. В 1950 году была избрана членом-корреспондентом Академии наук Армянской ССР.

В 1967-м, побывав на автомобильных заводах концерна ФИАТ в Италии, Шагинян напечатала в газете «Известия» большую статью про то, как здорово организовано производство у проклятых капиталистов-эксплуататоров. Итальянские коммунисты и профсоюзники жутко возмутились таким «ударом в спину» от советских товарищей. Но контракт на строительство в СССР завода легковых автомобилей, по итальянскому проекту и с итальянской технологией, был уже подписан, а владельцам концерна ФИАТ статья очень понравилась...

Ей уже забралось за семьдесят, а она по-прежнему была энергична, активна и громогласна. Осмеливалась перебивать самого Хрущева во время его выступлений. Публиковала в центральных газетах резкие статьи о недостатках промышленных проектов, после которых проектировщики, кляня «въедливую старуху», вынуждены были свои решения пересматривать и уточнять.

К Мариэтте Сергеевне Шагинян знавшие ее люди относились по-разному. Одни были от нее без ума. Другие воспринимали ее добродушно, с легкой иронией. Третьи терпеть ее не могли. Четвертые считали ее выдающейся писательницей и крупнейшей общественной деятельницей эпохи. Пятые рассказывали про нее анекдоты. И так далее... Но никто не был к ней равнодушен.

Долгая жизнь, прожитая Шагинян, была наполнена большими и малыми историческими событиями, о которых она всегда писала горячо и заинтересованно.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 мая 1976 года Шагинян Мариэтте Сергеевне присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». Награждена орденом Октябрьской Революции, 4 орденами Трудового Красного Знамени, орденами Красной Звезды, Дружбы народов, «Знак Почёта», медалями. Лауреат Ленинской премии (1972), Сталинской (Государственной) премии (1951).

Последние годы жизни она жила в небольшой московской двухкомнатной квартире на первом этаже обычного жилого дома. Обходилась безо всяких изысков и роскоши, пользовалась стандартным советским набором мебели, бытовых предметов и одежды. Единственным «предметом роскоши» в доме было старенькое пианино. Глухота ее к старости сделалась почти полной, и потому она никогда не расставалась со слуховым аппаратом. При этом была любительницей и знатоком классической музыки. Несмотря на слабое зрение и очень сильные очки-«объективы», много читала и еще больше писала – простой перьевой ручкой, макая ее в школьную чернильницу-невыливайку. А писать ей было про что – ведь она была свидетельницей и активной участницей всех событий, происходивших в России на протяжении трех четвертей ХХ века.  Последнее, что она опубликовала, книга публицистики «Столетие лежит на ладони». А 20 марта 1982 года, не дожив две недели до 94-летия, Мариэтта Шагинян ушла из жизни. Похоронена она на Армянском кладбище в Москве. На доме, в котором она жила, установлена мемориальная доска.

Несмотря на то, что Мариэтта Сергеевна родилась и умерла в Москве. Традиционные Шагиняновские чтения проходят в Ростове-на-Дону. Здесь, в Нахичевани (прим. Нахивань-на-Дону), на родине ее матери она жила несколько лет в лихие революционные годы начала прошлого столетия. Для местных этого вполне достаточно, чтобы Шагинян назвать именно ростовской армянкой. Кстати, русская советская писательница на своем родном национальном языке в первую половину своей жизни знала только «Отче наш». Однако это нисколько не помешало ей стать членом-корреспондентом академии наук Армянской ССР.

Автор:   Элен МУСАЕЛЯН

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image