Григорий Строитель

3 февраля, 2014 - 13:49

26 сентября 1937 года поздно вечером в дверь квартиры секретаря тбилисского горкома партии Григория Арутинова постучали. Двое рослых сотрудников НКВД сообщили, что имеют приказ препроводить его на железнодорожную станцию. На арест это было непохоже. Но что же тогда? На вокзале Арутинова завели в спецвагон, в просторном купе которого на кованом диване сидели Георгий Маленков и Анастас Микоян. Они-то и сообщили Григорию Артемьевичу о том, что он назначен первым секретарем ЦК Компартии Армении.

Предки Григория Арутинова (он же Арутюнов, он же Арутюнян) переселились в центр Тифлисской губернии — городок Телави — в XVIII веке из Персии. Еще в гимназии Гриша начал увлекаться марксизмом. В 1920 году его арестовали, и на свободу он вышел лишь после установления в Грузии советской власти. Большевистское правительство назначило Арутинова секретарем Телавского уездного комитета КП(б). Затем он учился в московском Институте народного хозяйства, работал в партийных органах. В январе 1934-го партия доверила ему пост первого секретаря Тифлисского горкома. Арутинов был последним из плеяды армян, руководивших этим славным городом: Аргутинский, Бебутов, Матинов, Хатисов... Продолжив этот представительный ряд, Григорий Артемьевич немало сделал для родного Тбилиси. За заслуги на посту градоначальника Иосиф Сталин даже наградил его орденом Ленина.

Справа налево: Арутинов, его супруга Нина и ее брат, зампред Совнаркома Грузии Артем Геурков

***
Арутинов чувствовал себя на своем месте. Руководство его ценило, народ любил. Возможно, резкого поворота в его судьбе не произошло бы, если бы в начале сентября 1937 года Сталин не санкционировал расстрел первого секретаря ЦК Компартии Армении Гайка Аматуни. 15 сентября в Ереване начал свою работу внеочередной пленум ЦК. Для участия в его работе из Москвы прибыли Микоян и Маленков. Было принято решение отстранить Аматуни от должности и передать его органам внутренних дел. Сложнее было определиться в вопросе преемника. Ведь арестованы были почти все руководители. Протоколы свидетельствуют о том, что единственная кандидатура появилась лишь после того, как с большим опозданием на заседание пленума явился Берия, к тому времени уже сложивший с себя полномочия секретаря Закфедерации. Именно он предложил избрать главой Армении секретаря Тбилисского горкома.

***

Почему Берия, возглавлявший тогда ЦК КП Грузии, выдвинул кандидатуру Арутинова? Возможно, он просто хотел видеть на посту первого секретаря ЦК КП Армении верного ему человека. Ведь Григорий Артемьевич был его непосредственным подчиненным и они были в довольно близких отношениях. Но есть и другая версия, которая имеет под собой достаточно оснований. Берии приписывают фразу: «Пусть едет в Ереван. Армяне его там заживо съедят». Не исключено, что таким образом Лаврентий Павлович стремился избавиться от потенциального соперника. Ведь он убирал всех, кто хоть что-то значил в республике. Расправиться с Арутиновым так, как он это сделал с Агаси Ханджяном, Берия не мог. Шуму было бы слишком много. И он нашел иной способ.

***

Сталин поддержал предложение Берии. Пленум единогласно избрал Арутинова первым секретарем. Наутро об этом написали ереванские газеты. Но сам Григорий Артемьевич узнал о своем назначении лишь два дня спустя, когда Маленков и Микоян по дороге в Москву на час остановились в Тбилиси. Они сообщили Арутинову о том, что через 30 минут отбывает поезд, которым он поедет в Ереван, чтобы занять высший пост в Армении. Новый руководитель республики даже не успел попрощаться с супругой. Через два дня после приезда в Ереван — 29 сентября — в разгар заседания только что сформированного бюро ЦК в кабинете первого секретаря зазвонил телефон спецсвязи. Это был Берия. Он сообщил Арутинову о том, что в Тбилиси застрелился его шурин и самый близкий друг Артем Геурков, зампред Совнаркома Грузии. Не выдержав унизительных допросов в НКВД, он решил не дожидаться расстрела. (Впоследствии Григорий Арьемьевич и его супруга Нина Григорьевна удочерили дочь Геуркова — Нами.) Через полгода в Тбилиси был расстрелян как враг народа родной брат Арутинова — Серго. Это был серьезнейший удар. Арутинов понимал, от кого он исходит и какую цель преследует. В Ереване многие были уверены в том, что первого секретаря очень скоро постигнет участь брата. За 16 лет советской власти в республике сменилось 13 первых секретарей. Шестеро из них были убиты. Если подсчитать средний срок пребывания на посту предшественников Арутинова, то получится всего 14 месяцев. А Григорию Артемьевичу суждено было править 16 лет.

***

В Ереване нового лидера приняли неоднозначно. Одной из главных причин этого было то, что он не владел армянским. Обучить первого секретаря родному языку вызвался известный языковед Симак. Он занимался со своим высокопоставленным учеником каждый день по три часа. Усилия ученого были оценены по достоинству — Арутинов рекомендовал его на пост председателя Верховного Совета. Должность хоть и формальная, но значимая. А вот с людьми, способными руководить на практике, было куда сложнее. Лучшие партийные кадры сидели в тюрьмах. Любой, кто принимал предложение о назначении на пост в ЦК или Совнаркоме, осознавал, что должность эта может стать путевкой в Сибирь. Кадры Арутинов вынужден был искать прежде всего среди сельской молодежи. Если в 1936 году средний возраст чиновников составлял 38 лет, то в 1938-м он опустился до 32. 37-летний глава республики на фоне более молодых членов ЦК выглядел зрелым мужем.

***

Арутинов занял пост в разгар репрессий. Расстрельные списки на ближайшие месяцы были подготовлены еще до его назначения. Но на них стоит и его подпись, так как он по должности был членом так называемой «тройки», выносившей приговоры без суда и следствия. Тысячи невинных людей стали жертвами режима, которому верно служил Арутинов. Пойти против линии партии означало подписать себе смертный приговор. И он молча выполнял инструкции. Однако Арутинов сумел воспользоваться первой же возможностью положить конец практике расстрела без разбирательств. Для этого потребовалось избавить республику от ежовского ставленника Виктора Хворостяна, который, будучи главой армянского НКВД, отвечал за составление расстрельных списков. Чекист Хворостян был по национальности украинцем. У него были четырехклассное образование и фамилия, похожая на армянскую, из за которой его, по-видимому, и направили работать в Ереван. С наркомом внутренних дел у Арутинова изначально сложились натянутые отношения. Чтобы поскорее продвинуться по служебной лестнице, Хворостян стремился показать наилучшие результаты по числу расстрелянных. У Григория Артемьевича же были совершенно другие цели. Противостояние между секретарем ЦК и главой НКВД с каждым месяцем становилось острее. Закончилось оно победой Арутинова. Он смог убедить Кремль в том, что Хворостян безответственно неразборчив, и вскоре главу республиканского НКВД арестовали. Он умер в тюрьме, не дождавшись приговора. Это была тактика Лаврентия Берии — убирать палачей, сделавших самое грязное дело. В НКВД назначили нового человека, который при формировании расстрельных списков проявлял чуть больше благоразумия.

***

Но в списки лиц, подлежащих аресту, по-прежнему попадали совершенно невинные люди. Среди них оказались и достойнейшие представители армянской интеллигенции. Первому секретарю с большим трудом удалось убедить Москву в том, что недопустимо трогать таких людей, как Мартирос Сарьян и Аветик Исаакян. Режиссер Вардан Аджемян, имя которого тоже оказалось в списке НКВД, после ареста своего двоюродного брата — писателя Гургена Маари — решил пойти на прием к Арутинову. Первый секретарь попросил время, чтобы во всем разобраться. Пригласив Аджемяна через неделю, он показал заведенное на него в НКВД досье. Толстую папку Григорий Артемьевич положил в нижний ящик своего сейфа, запер его, а ключ протянул режиссеру. «Держи. Пока я на этом посту, спокойно работай. Никто тебя не тронет», — сказал он. Историю эту рассказывал сам Вардан Мкртичевич.

***

В годы войны Арутинов совмещал обязанности первого секретаря ЦК с функциями военачальника. Он был назначен членом совета Закавказского военного округа. Под его руководством в республике начали формировать армянские дивизии. Посильный вклад в дело победы вносили и армяне диаспоры. Наши соотечественники, живущие в Иране, Ливане, Франции, Соединенных Штатах, собирали деньги для создания танковой колонны «Давид Сасунский». Всю эту работу координировал лично патриарший викарий Армянской Апостольской Церкви архиепископ Геворг Чорекчян. В октябре 1943 года Арутинов доложил Сталину о большом вкладе Святого Эчмиадзинского престола в борьбу против фашизма и попросил его разрешения легализовать деятельность католикосата и создать Совет по делам Церкви. Позже Сталин по просьбе Арутинова позволил также проведение выборов католикоса, разрешил восстановить духовную семинарию и передал Святому престолу храм Рипсимэ, монастыри Гегард и Хор Вирап. Таким образом Арутинов искупил свой грех перед Церковью, который совершил в 1938 году. Всесильный глава НКВД представил ему тогда докладную о том, что служители католикосата скрыли от государства богатства, закопав в землю 15 пудов серебра и почти 4 килограмма золота. Десятки священников были арестованы и расстреляны. Хворостян на заседании бюро республиканского ЦК предложил принять решение о ликвидации Эчмиадзинского католикосата. Арутинов, не вдаваясь в детали, подписал соответствующий документ. И только чудом это решение не было выполнено.

***

Но вернемся к военным годам. Та великая война для армян действительно была отечественной. Ведь Армения практически не была тылом. Армяно-турецкая граница в любой момент могла превратиться в линию фронта. На расстоянии всего нескольких километров стояла турецкая армия и ждала приказа о вторжении. Для сдерживания турок Советский Союз вынужден был держать на границе 26 дивизий, которые были так необходимы на фронте. И лишь после поражения немцев под Сталинградом Анкара отказалась от сотрудничества с Гитлером. Арутинов осознавал, что враждебные действия Турции создали возможность для восстановления справедливости — возвращения земель Западной Армении.

Советские войска уже стояли под Берлином, когда секретарь ЦК КП Армении обратился к Сталину с предложением потребовать у Анкары возврата оккупированных армянских территорий. Вождь одобрил инициативу. СССР денонсировал советско-турецкий договор о мире и предъявил Анкаре ультиматум с требованием вернуть Карс и Ардаган. Турки ответили отказом, но в то же время начали вывозить из приграничных районов население и имущество. Советская армия сконцентрировала на границе крупные воинские подразделения и начала подготовку к операции по освобождению западноармянских земель. Территория нынешней Армении была бы значительно больше, если бы в августе 45 года американцы не сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Историки считают, что одной из целей этих атак было дать понять Сталину, чтобы он оставил в покое Турцию. Так Гарри Трумен помешал реализации планов Григория Арутинова.

***

Одновременно с вопросом о присоединении земель Западной Армении Арутинов поднял в Кремле вопрос о репатриации зарубежных армян. Сталин поддержал его и в этом. 22 февраля 1946 года он подписал исторический документ о репатриации. И потянулись на родину караваны с репатриантами. Из Ирана, Сирии, Ливана, Греции, Франции, США... Не дожидаясь решения проблемы Карса и Ардагана, Арутинов выступил с инициативой возвращения Армении Карабаха. Примечательно, что если все остальные вопросы он согласовывал с членами бюро республиканского ЦК, то в этом случае он всю ответственность взял на себя и никого даже не посвятил в свои планы. Содержание его письма к Сталину о Карабахе стало известно лишь спустя десятилетия, когда документ случайно обнаружили в архиве. «Исходя из желания населения Нагорного Карабаха, ЦК и Совнарком Армении вносят на рассмотрение союзного правительства вопрос о включении Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР», — говорится в письме. Оно осталось без ответа. Спустя три года первый секретарь набрался смелости вновь напомнить вождю о необходимости исправить допущенную в 1921 году ошибку. Он написал Сталину новое письмо, в котором настаивал на необходимости присоединения Карабаха к Армении. На этот раз отец народов отреагировал. Он переслал послание главе Азербайджана Багирову. Тот ответил, что готов будет поддержать инициативу Арутинова лишь в том случае, если Армения уступит Азербайджану Варденисский и Азизбековский районы. Арутинов от такой сделки, конечно же, отказался. Так Багирову удалось провалить решение Карабахского вопроса.

***

Очень скоро первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана отомстил Арутинову за то, что тот поднял в Кремле вопрос Карабаха. В 1948-м Багиров написал Сталину рапорт, в котором по сути обвинил своего армянского коллегу в покровительстве националистам. В этом вопросе он привлек к сотрудничеству первого секретаря ЦК КП Грузии, который адресовал вождю письмо почти аналогичного содержания. Багиров и Чарквиани заверяли Сталина в том, что в условиях отсутствия противодействия со стороны армянского руководства дашнаки вновь активизировались на всем пространстве Закавказья. Это был прямой вызов Арутинову. Расчет был, по-видимому, на то, что на этот раз Сталин уж точно уволит армянского лидера. Но вождь его вновь не тронул. Вместо этого поручил НКВД начать в Армении новую «охоту на ведьм». Противостоять очередной волне репрессий первый секретарь, конечно же, не решился. 12 июня 1949 года специально прибывший в Ереван нарком внутренних дел СССР Сергей Круглов представил руководству республики утвержденный Лаврентием Берией список граждан Армении, подлежащих аресту и высылке на Алтай. Было сослано почти 14 тысяч человек. Многие из них были уверены в том, что в этой трагедии виновен лично Арутинов.

***

Послевоенные годы — время массового строительства и восстановления экономики. Под руководством Арутинова в республике строились новые заводы и фабрики. Экономика Армении начала преобразовываться из аграрной в индустриальную. Развивалась национальная культура. Открывались новые театры, создавались оркестры, снимались фильмы. Этот расцвет в армянском искусстве стал возможен во многом благодаря покровительству Арутинова, которого творческая интеллигенция тех лет считала своим человеком. Григорий Артемьевич и сам был творческой личностью. В редкие часы отдыха он рисовал. Предпочитал писать маслом. Арутинов разбирался и в градостроительстве. Недаром поэт Аветик Исаакян прозвал его Григорием Строителем. Первый секретарь заслужил это прозвище. Быть может, Ереван и не стал бы «розовым городом», если бы тогдашний лидер Советской Армении не предпочел туф всем другим строительным материалам.

***

Арутинов легко выбивал в Москве деньги для новых масштабных проектов, пользуясь тем, что Сталин его ценил и доверял ему. Решать вопросы в Кремле Арутинову помогали и близкие отношения с Анастасом Микояном. В 1950 году приемная дочь Арутинова Нами вышла замуж за младшего сына Микояна — Алексея. Это была не дворцовая сделка, молодые люди любили друг друга. На отношениях двух политиков брак их детей почти не сказался.

Смерть Сталина изменила все. 5 марта 1953 года началась новая эпоха. Весь мир ждал перемен. В жизни Григория Арутинова тоже предстояли серьезные перемены. Обусловлены они были прежде всего его личными отношениями с пришедшим на смену Сталину Никитой Хрущевым.
В 1951 г. Арутинов выступил на совещании в ЦК КПСС с критикой инициативы Хрущева о преобразовании поселков в агрогорода. Секретарь ЦК КП Армении заявил, что в его республике это нереально. Сталин его поддержал и призвал Хрущева согласиться с тем, что его идея была поспешной и непродуманной. Когда совещание закончилось, озлобленный Хрущев при выходе из зала сказал Арутинову: «Мы с тобой еще встретимся на узкой тропинке». В 1953-м Григорий Артемьевич оказался на той самой «узкой тропинке». У Хрущева появилась отличная возможность припомнить ему былую обиду. Но подавать в отставку Арутинов не стал. 28 ноября в Ереване начал работу пленум ЦК КП республики, который рассмотрел вопрос о целесообразности дальнейшего нахождения Арутинова на посту первого секретаря. Наряду с другими обвинениями ему инкриминировалось то, что он не согласовал с республиканским ЦК свое обращение в Кремль по поводу присоединения Карабаха к Армении. В защиту первого секретаря выступило лишь три человека. Абсолютное большинство тех, кого он выдвинул и взрастил, требовало не тянуть с его отстранением. В итоге пленум ЦК постановил: «Освободить товарища Арутинова от должности по причине утраты политического доверия».

***

В республиканском ЦК многие ждали, что Григория Артемьевича арестуют. Бывшие первые секретари Грузии и Азербайджана Берия и Багиров уже были арестованы и впоследствии расстреляны. Но на Арутинова компромата так и не нашли, хотя искали весьма усердно. Новое руководство смирилось с тем, что посадить бывшего лидера не удастся. Ему даже позволили приступить к новой работе. Назначили директором заброшенного совхоза, который уже через год стал передовым и получил переходящее красное знамя. Дома Григорий Артемьевич говорил: «Что для меня совхоз на ноги поставить, если я республику обустроил?!» Но здоровье подводило, и ездить на «виллисе» в деревню по грунтовой дороге с каждым днем становилось все труднее. Он уволился и обратился к своему преемнику на посту секретаря ЦК Сурену Товмасяну с просьбой предоставить работу в пределах города. Товмасян просьбу проигнорировал. Оставаться безработным Арутинов не мог. Чтобы не унижаться перед своими бывшими подчиненными, Григорий Артемьевич решил переехать обратно в Тбилиси. Арутиновы обменяли свою двухкомнатную квартирку на такую же в Тбилиси и поселились в старом доме бывшего армянского квартала Сололак. Но и в Тбилиси ему трудоустроиться не удалось. Первый секретарь КЦ КП Грузии Василий Мжаванадзе дал Арутинову понять, что из-за опалы у Хрущева надежды получить работу у него нет. Привыкший с утра до ночи трудиться Арутинов сидел дома без дела. За два года жизни в Тбилиси он перенес четыре инфаркта. И лишь благодаря заступничеству министра культуры Екатерины Фурцевой Григорию Артемьевичу все-таки дали работу. Его назначили заведующим отделом Госплана Грузии. Арутинов, который был тогда в больнице, так обрадовался, что сбежал от врачей, не долечившись. Но поработать ему удалось всего лишь пять дней. Через неделю он заболел гриппом и слег.

***

7 ноября 1957 года он отметил день рождения и 40-летие Октябрьской революции в постели. А через два дня его истощенный болезнями организм перестал сопротивляться. Арутинову было 57 лет. В армянских газетах извещения о смерти государственного деятеля, возглавлявшего республику в течение 16 лет, не появилось.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image