Лусик Кошян — легендарная исполнительница народной и ашугской песни. Совсем недавно мы писали о ней, посетовав, что о жизни обожаемой народом вокалистки практически ничего не известно. Информация собиралась по крупицам. Но нам очень повезло. С редакцией сначала связалась племянница супруга Кошян Марета Авдалян, о чем можно прочитать здесь. А затем нам повезло еще больше: удалось связаться с единственной дочерью Лусик, Карине Погосовной Галстян. Она дала нам эксклюзивное интервью.

— Карине Погосовна, скажите, какой была ваша мама, певица Лусик Кошян?

Моя мама была очень скромной, сдержанной и даже в некотором роде «закрытой» женщиной. Многие называли ее гордой, надменной в общении, но это было не так. Она не любила выносить на обсуждение свою жизнь. У нее была особая черта характера: она никому не жаловалась.

— А какая у нее была жизнь?

В целом у нее была интересная жизнь, активная и яркая, как она сама. Ее жизнь была насыщена творчеством.

— Что Лусик понимала под словом «творчество»?

Это прежде всего сцена. Я не знаю, что сцена делает с людьми, но они преображаются. Лусик не мыслила свою жизнь без этого.

— Расскажите, откуда она родом, как все начиналось?

Лусик родилась в 1921 году, с матерью приехала в Ереван из Баку, чтобы поступать в химический техникум. В это время композитор и знаток армянской народной песни Татул Алтунян объявил набор в Ансамбль народной песни и пляски. Лусик решила пойти на просмотр. Алтунян сразу ее принял и не в танцевальную труппу, как предполагала Лусик, а как солистку, певицу. Это был 1938 год. В ансамбле она расцвела и состоялась как замечательная певица. «Если мой ансамбль — это золотая корона, то Лусик Кошян в ней — самый дорогой бриллиант», — говорил Татул Алтунян.

— Как складывалась карьера вашей матери?

Карьера была головокружительной, успех и признание пришли сразу. Я не говорю о том, что армянский народ полюбил ее с первого взгляда. Она стала ведущей солисткой ансамбля, к тому же обладала красивой внешностью: тонкий стан, природная пластика, чарующий голос — все в ней было безупречно. В сочетании с бесконечной скромностью ее образ смотрелся очень выигрышно.

Ансамбль много гастролировал, побывал в большинстве республик СССР и за рубежом — от Парижа до Алеппо. Только в Америке не были, о чем мать очень сожалела. С 1961 года и до закрытия Ансамбля Лусик была солисткой Армянской филармонии.

— Какие песни в ее исполнении вам нравятся?

Мама пела гусанские, ашугские или народные песни. Особенно полюбились мне песни гусанов Дживани, Ашота, Шерама, Шаэна. А легендарная «Лирическая» Владилена Бальяна стала такой популярной, что многие принимали ее за народную. Манера ее пения была очень естественной, лирической. Она вкладывала душу в каждое произведение. Пела как лирические, так и шуточные песни.

— Как сложилась ее личная жизнь при такой активной творческой деятельности?

К сожалению, личная жизнь у мамы не сложилась. Она вышла замуж за моего отца, тоже артиста, профессионального танцовщика Погоса Галстяна, родилась я, единственная дочь, и когда мне исполнилось девять лет, они расстались (в 1949 году). Моя бабушка со стороны отца очень тяжело переживала этот развод и винила сына в легкомысленном отношении к собственной семье. Впоследствии мой отец женился еще раз, но его родственники не приняли новую невестку.

— А как сложились ваши отношения с отцом?

К сожалению, никак. Наше общение сошло на нет — это было условием его новой жены. Моего сына он впервые увидел перед своей смертью, а моя мама больше не вышла замуж.

— Лусик Кошян вела активную социальную жизнь. Расскажите об ее окружении: с кем она общалась? Кто бывал в вашем доме?

Моя мама была веселой и общительной женщиной. Она любила принимать гостей, знакомиться с интересными людьми, с которыми общалась на волнующие ее темы. Мало кто знает, но она прекрасно готовила, обладала талантом в кулинарной сфере и даже мечтала написать книгу рецептов. Дома гостей всегда встречали с накрытым столом, собирались знаменитые артисты, поэты, писатели, художники — цвет армянской интеллигенции: Грачья Ованесян, Армине Каленц, Зулум Григорян, Паруйр Севак, Амо Сагиян, Тигран Чекиджян, Татул Алтунян, Арам Хачатурян, Эдвард Мирзоян. За столом пели песни, декламировали стихи, делились новостями культурной жизни. Эти встречи вдохновляли Лусик, она была счастлива.

— У нее были близкие друзья?

Она общалась со многими в своем коллективе, но была близка с певицами Флорой Мартиросян и Вардуи Хачатрян, которой очень помогала. С певицей Лусине Закарян общалась во время парижских гастролей и отмечала, что та была женщиной редкой наивности и красоты.

Однажды мама передала мне слова из разговора со знаменитой певицей Айкануш Даниелян: «Никогда не смей обрабатывать свой голос, ты его только испортишь». И действительно, Лусик обладала таким голосом, который не нуждался в вокальной обработке.

— Про Лусик Кошян было написано большое количество статей и рецензий. Следите за публикациями?

Я очень трепетно отношусь к памяти моей матери и стараюсь собирать о ней материалы с надеждой, что когда-нибудь правительство Армении во главе с Министерством культуры решат открыть дом-музей Лусик Кошян. Ведь первое жилье ей фактически подарили при советской власти. Это был небольшой барак, язык не поворачивался назвать это строение собственным домом. Здание находилось в центре Еревана, напротив ГУМа. Подарить — подарили, но дарственную не предоставили, поэтому впоследствии мы лишились этого дома: он отошел государству, но хотелось бы, чтобы именно там открыли музей.

Что касается статей и рецензий, их довольно много, среди них хочу выделить статью Саркиса Пальяна, посвященную 80-летию Лусик Кошян («Нор Айастан», 19 мая 2001), статью о гастролях в Париже («Советакан Айастан», 6 декабря 1979), статью Аллы Газарян в «Литературном альманахе» (номер 14, 2001).

— Как сложилась творческая судьба вашей матери после смерти Татула Алтуняна?

Моя мать тяжело переживала утрату. Ансамбль фактически остался без работы. Еще некоторое время Лусик и несколько ее подруг из ансамбля, создав маленькую группу, гастролировали по районам Армении, но постепенно и эта деятельность прекратилась. Лусик мечтала работать с детьми, передавать свой опыт, открыть певческий класс, но ей никто не помог, и этот проект не был осуществлен. Ее все меньше стали приглашать на передачи и показывать по телевидению.

— У нее остались друзья?

Да, конечно, остались. Лусик очень дружила с семьей Дживана Гаспаряна, у нее были хорошие и верные друзья — семейная пара из Парижа, Зограб и Аракси Мурадяны, которые поддерживали с мамой близкие отношения. Они занимались благотворительностью в Коше и Аштараке — ремонтировали школы, больницу. Эти люди стали крестными моих детей.

— Расскажите какой-нибудь малоизвестный факт из жизни Лусик.

Мартирос Сарьян очень хотел написать ее портрет, много раз обращался к ней, но мама все время отказывалась, ссылаясь на свою нетерпеливость и нехватку времени.

— И напоследок расскажите, пожалуйста, о себе.

Я — Карине Галстян, единственная дочь Лусик Кошян.

— Вы тоже занимаетесь музыкой?

Нет, у меня отличный слух, но мама не захотела, чтобы я пела, а папа не захотел, чтобы я танцевала, оба родителя мотивировали это со своих точек зрения. В итоге я стала геологом по профессии.

— У вас есть семья?

Да, я вышла замуж, у меня двое детей — Саркис и Мери. Саркис очень хорошо рисовал, стал дизайнером, у меня дома много его картин, а Мери изучала немецкий язык.

— Ваши дети любили Лусик?

Да, очень, они были к ней сильно привязаны.

— Что бы вы хотели добавить напоследок?

Я очень жалею о том, что про Лусик Кошян не вспоминает наше правительство. Не оцифрованы записи ее 60-летнего и 80-летнего юбилея, нет дома-музея, не создано даже мемориальной памятной доски, хотя в душе армянского народа она сохранила свое доброе имя и свой неповторимый голос.

— Спасибо вам за беседу.

Фотографии предоставлены Карине Галстян.

Беседовала Гаянэ Мелконян,

музыковед, педагог, музыкальный критик