Ситуация вокруг Идлиба усложняется с каждым днем. Складывается ощущение, что у всех сторон, прямо или опосредованно вовлеченных в «битву за Идлиб», поле для политико-дипломатических маневров сократилось до минимума и у них нет иного выхода, как накачивать этот пылающий район военными ресурсами, в надежде что оппоненты пойдут на попятную первыми. И, действительно, время поджимает все стороны, заставляя днем раньше закрыть страницу Идлиба в выгодном для себя варианте. Правительство Асада стремится грамотно использовать окно возможностей, открывшееся после того, как фокус ближневосточной политики США временно сместился на палестино-израильские перипетии, связанные с трамповской пресловутой «сделкой века». Также Асад прекрасно осознает, что предвыборная президентская гонка в США практически стартовала, и американцы гарантированно воздержатся на время от активного военного вовлечения во внутрисирийские дела на фоне ожесточенной политической борьбы в Вашингтоне. Кроме того, сирийская армия впервые с 2011-го года может позволить себе не распылять силы по различным фронтам. Она переживает пик воодушевления и сбивать динамику успехов и накопленную инерцию Дамаск, похоже, не собирается.

С другой стороны, и Москве необходимо быстрыми темпами «покончить» с Идлибом, откуда боевики «Джабхат ан-Нусры» создают непосредственную угрозу российской авиабазе Хмеймим и базе ВМС РФ в Тартусе. Ликвидация последнего крупного очага сопротивления террористов в Сирии позволит России окончательно закрепиться в зоне Восточного Средиземноморья, повысить свой авторитет в арабском мире и нивелировать попытки западных держав и Турции реорганизовать геополитическую архитектонику Ближневосточного региона. Следует также учесть, что Кремлю как воздух необходимо победное завершение операций в Сирии для последующей перефокусировки внимания на западные границы России, где страны НАТО организовывают самые масштабные за последние десятилетия военные учения. Аккумуляция сил и ресурсов в этом направлении становится для России приоритетом в текущем году.

Также высока доля участия Ирана в «Идлибской операции». Несмотря на колоссальные трудности, связанные с экономической изоляцией и давлением Запада, Тегеран упорно добивается стерилизации Сирии и не жалеет экономических издержек и человеческих потерь своих прокси на идлибской арене битвы. Падение Идлиба ознаменует собой укрепление Ирана в регионе, вопреки попыткам Запада и Израиля выдавать шиитский фактор из большой «ближневосточной игры». Что же касается собственно иранской расторопности в борьбе за Идлиб, то она обусловлена как упомянутыми уже выборами в США и палестино-израильскими развитиями, так и фактором Ливана, сползающего в водоворот дестабилизации. Вне сомнений, быстрая очистка Идлиба способствует укреплению позиций Хезболлах, изрядно потрепанных всплеском массовых волнений в колыбели этой организации Бейруте. Если Тегеран не сконцентрирует все свои усилия для помощи Асаду и успокоению ситуации в Ливане, то ему следует поставить крест на амбициозной программе выхода к Восточному Средиземноморью.

Вот, собственно, три основных бенефициара, заключивших сделку и вложившихся в дело освобождения Идлиба от «Ан-Нусры» и других враждебных сирийскому правительству группировок. В противоположном им лагере заняла позицию Турция, у которой свои планы по будущему Идлибской зоны.

Позиция Анкары усложнена тем, что на данный момент она в одиночестве оказалась лицом к лицу с сирийско-ирано-российской коалицией.  В Анкаре совсем не рассчитывали, что Дамаск, Тегеран и Москва так легко форсируют астанинско-сочинские договоренности, и Идлиб окажется под мощнейшим огневым ударом. Там рассчитывали тянуть время, укрепить статус района как деэскалационной зоны, бесконечно обещать, что выкурят из района лояльные к себе группировки, и тем самым постепенно вывести эти территории из программы Асада по собиранию сирийских земель. По сути, это единственный случай, когда Анкара не только не смогла сыграть на опережение в многосложной сирийской игре, но и вынуждена теперь с одышкой поспевать за событиями. По мнению большинства западных и российских экспертов пичканье Анкарой Идлибской зоны спецназом, бронетехникой и оружием для своих прокси в конечном итоге ничего не даст Турции, поскольку судьба Идлиба уже предрешена. Дамаск открыто заявляет о намерениях окончательно покончить с гнездом террористов у себя под боком и не боится идти на открытую конфронтацию с Турцией, несмотря на истеричные угрозы Эрдогана атаковать даже сирийскую столицу. В обозримой перспективе, заявляют эксперты, Турция будет вынуждена оставить Идлиб в покое, поскольку если Владимир Путин решил оказать поддержку Асаду до конца, то не отступит. Отступление Путину будет грозить потерей лица на Ближнем Востоке, потерей в один миг усердно копимого годами авторитета. А Турция не рискнет открыто атаковать российские силы, потому что это обернется непредсказуемыми последствиями для нее. Ведь в случае прямого боевого контакта между турецкими и российскими силами в упомянутых районах пресловутая 5 статья устава НАТО не будет действовать: битва разгорится не на территории Турции, которую союзники обязаны будут защищать по уставу организации, а на землях признанного ООН соседнего государства, куда турецкая армия забрела по самоличному решению и отнюдь не проконсультировавшись с партнерами по союзу. Именно на это намекают эксперты, имея в виду призыв Эрдогана к странам НАТО прийти на помощь Турции в Идлибе. Устами экспертов Эрдогану дают понять, что его армии нечего делать в Идлибе и лучше ей оттуда убраться восвояси.

Для Эрдогана же это означает полный провал его действий на сирийском треке. По сути, Турция на самом начальном этапе арабской революции, повинуясь своему экспансионистскому аппетиту, залезла за трофеями в Сирию, увязла там и осталась одна. Результат получился прямо пропорционально обратным ожидаемому: Анкара испортила отношения со своими стратегическими союзниками в лице стран НАТО и Израиля, настроила против себя арабский мир, удесятерила ненависть курдов, распылила экономику и, в добавок ко всему, набрала на иждивение у себя порядка четырех миллионов сирийских беженцев.

Ныне турецким властям не хочется признаваться себе и обществу, что авантюры с захватом Африна, Мамбиджа и фактической аннексией Идлиба не стоили и десятой части потерянного. Если же Идлиб окончательно падет, как уже на днях пали последние позиции террористов в Алеппо, то это будет последним гвоздем в крышке гроба партии «Справедливость и развитие», а также убедительным доказательством призрачности чаяний турецкой элиты относительно восстановления былого, так называемого «османского величия».

Словом, Эрдоган оказался в военно-политической ловушке, любые варианты выхода из которого чреваты для него и его страны экзистенциальными опасностями. Его пространство для маневров очень сужено, однако имея в виду его эксцентричную натуру и привычку рисковать на грани фола, можно ожидать от турецкого президента иные нестандартные решения. Складывается ощущение, что и на сей раз Эрдоган может прибегнуть к откровенно грязным методам в борьбе с русскими, дабы, подороже продать или навязать результаты таких авантюр своему обществу. Помнится уничтожение российского «Су» в небе над Сирией и убийство посла Андрея Карлова в Анкаре. Кстати, нынешний посол России в Турции Алексей Ерхов уже получает угрозы в свой адрес.

Всплеск антироссийской истерии может консолидировать турецкий народ вокруг персоны провалившего внешнюю политику президента и направить стрелы злобы и негодования на внешнего врага. Единожды это уже сработало, а потому, по расчетам Эрдогана, может сработать и сейчас. Впрочем, инструментарий методики турецкого президента весьма обширен. Нельзя исключать и более изощренные действия, к которым готов прибегнуть Эрдоган для сохранения собственного лица и для спасения своих позиций в Сирии.

Существует мнение (отнюдь не безосновательно), что авантюра с так называемым «блицкригом» в апреле 2016-го была инициирована Алиевым именно с подачи «старшего брата» Эрдогана. Об этом в свое время было сказано и опубликовано очень много материала и нет смысла здесь повторяться. Следует лишь заметить, что ныне сложившаяся напряженная ситуация во взаимоотношениях Анкары с Москвой выводит на обзор некоторые аналогии с событиями 2016-го, когда Россия вступила в активную фазу борьбы в Сирии на стороне правительственных войск Асада и тем самым кардинально изменила ситуацию в войне. Именно тогда в Карабахе вспыхнули масштабные боевые действия. Очень хочется ошибиться, однако сверка некоторых событий, а также интуиция подсказывает, что Турция была бы не прочь именно сейчас инициировать эскалацию тлеющего конфликта в Закавказье, дабы, во-первых, отвлечь внимание Москвы от Идлиба, стагнировав там динамику действий наступающих сил, а, во-вторых, напомнить Кремлю о том, как больно и опасно заполучить у своего «мягкого подбрюшья» кровопролитную схватку, с перспективой дестабилизации ситуации внутри собственных границ.

Повторимся, что ныне ситуация в турецко-российских отношениях весьма схожа с конфликтом четырехгодичной давности. Также не стоит игнорировать и отмахиваться от информационных деталей, лежащих на поверхности и с первого взгляда, казалось бы, не имеющих отношения к данной проблеме. Нельзя, к примеру, не попытаться встроить в логику идлибских событий достаточно острую полемику Пашиняна с Алиевым на встрече в Германии 15 февраля и синхронно с этим событием опубликованную в азербайджанских СМИ весть о перестрелке в Карабахе, в результате которой был убит солдат азербайджанской армии Сеймур Алескеров. Нельзя не уловить и зафиксировать тенденцию усиления милитаристской риторики в Азербайджане за последние дни.

В мире политики давно уже все сплетено и переплетено между собой так, что легкомысленно рассматривать любое событие само по себе и в отрыве от большой игры. Даже самые отдаленные друг от друга события могут иметь непосредственную связь. Особенно, если на арене действуют подобные Эрдогану эксцентричные личности. Скоро на карабахские горы опустится весна, а оказавшийся в экзистенциальном положении бесноватый Эрдоган, угрожая России, брызжет слюной. С ним всегда нужно быть начеку.

Автор: Богдан Атанесян