Первый ребенок, родившийся в городе Горис Сюникской области Армении в 2021 году, появился на свет 1 января в семье погибшего в Нагорном Карабахе Артура Ованнисяна. Артур просил назвать сына его именем, если он не вернется с войны. В эти же дни Акоп Аршакян, староста села Шурнух, входившего в общину Гориса, сообщил, что 12 домов родного села армянская сторона передала Азербайджану: «Скотина забежит – их, человек пройдет – их». «Уточнение» границы привело к тому, что на территории Азербайджана, захватившего часть исконно армянской земли – Арцах – Карабах, – оказались и населенные пункты Сюника, а также стратегическая дорога Горис – Капан. Мэр Капана, областного центра Сюника, Геворк Парсян заявил, что в результате отступления армянских сил с ранее занимаемых позиций на капанском участке под прямой наводкой противника окажутся 12 сел и город Капан. Ровно 100 лет тому назад Сюник уже сталкивался с подобной ситуацией, когда половина площади края отошла к Азербайджану.

Взят под арест почти весь командный состав армянской армии вместе с Товмасом Назарбековым, командующим вооруженными силами Республики Армения, числом более 1000 человек. Среди арестованных 18 генералов и 15 полковников был и полковник Мелик-Шахназаров, служивший в Зангезурских частях. 26-го стылым морозным утром всех их через Баку погнали в ссылку, запретив взять с собой теплую одежду и еду. Большая их часть оказалась в лагере под Рязанью.

В отличие от первого съезда, который состоялся в ноябре 1920-го в Горисе, свой второй съезд уездная организация коммунистов края провела в конце января в зангезурском селе Кубатлы. В состав уездного комитета партии вошли Арсен Кярунц и Егия Казарян из Гориса, а также Айк Саилян и Абел Гавалян из Хндзореска.

2-го числа пятеро представителей Ревкома Армянской ССР и XI Красной армии встретились в Горисе с Гарегином Нжде. Во главе совместной делегации стояли Григор Варданян и подполковник Арменак Орбелян. Они передали послание Дро, командующего Армянской Красной армией, адресованное «Зангезурскому крестьянскому комитету, копия – Нжде». В документе указаны время и место: «21 января 1921 г., Баку». Дата 21 января наводит на мысль, что послание это подписывал не сам Дро, ибо в это самое время он уже был на пути к Москве, куда Сталин востребовал его – в почетную ссылку.

В документе было изложено ультимативное требование: без промедления объявить Зангезур советским. На чем настаивала и делегация, которая от имени правительства Советской Армении предложила Нжде взять на себя командование XI Красной армией и добровольно присоединиться к матери-родине – Армении.

5-го члены делегации получили от Нжде записку: «Правительство Автономного Сюника (Автономная Сюникская Республика – учреждена 25.12.1920 г. – М. и Г.М.)... относительно письма Дро разведает настроение и волю народа и постарается в кратчайшие сроки дать вразумительный ответ». С ответом произошла заминка: дашнаки 18-го подняли народ против советской власти – и необходимость в этом ответе как бы отпала сама собой. А этому событию предшествовало нечто: 16-го силы сисианцев под началом Япона (Амбарцума Пароняна) наголову разбили в Даралагязе (Вайоц-Дзоре) отряды красных, взяв в плен аж 900 человек, захватив немало оружия и военного снаряжения.

Создается Комитет спасения родины. Возглавил его бывший премьер-министр Республики Армения Симон Врацян. Спарапетом (главнокомандующим) стал карабахец Сурен Тарханян (Куро).

15-го «гражданину Нжде» доставляют срочный пакет от командующего XI Красной армией Анатолия Геккера. Предлагая начать переговоры о присоединении Зангезура к Советской Армении, командарм сожалеет: «Нам не пристало хвалить себя за то, что мы направили в Зангезур турецкие отряды. Кто бы мог подумать, что, переодетые красноармейцами, они позволят себе поднять руку на крестьян Зангезура!» Поднять-то они руку подняли, да Нжде отрубил ее. Что до самого Геккера, то его, кавалера ордена Красного Знамени Советской Армении, в 38-м приговорят к расстрелу.

21-го в храме Сурб Григор Лусаворич в Горисе идет торжественная церемония вручения вооруженным силам Сюника знамени. Нжде принимает армянский красно-сине-оранжевый флаг с надписью: «Спарапету Нжде от правительства Автономного Сюника».

Из «Открытого письма командующему XI Красной армией», отправленного в Баку Гарегином Нжде 24-го числа: «Современнейшее Ваше оружие есть не что иное, как красная ложь. Не спасет Вас и призрачный рай, потому что этим оружием можно воспользоваться лишь раз в надежде победить. Считайте, что Ваш медовый месяц уже позади. Взамен обещанного рая – ад, вместо тысячи и одного блага – голод, сифилис, кровь, слезы, резня, Кемаль, Кемальстан (подразумевается Турция. – М. и Г.М.). Вот что Вы принесли трудовому армянскому народу».

28 февраля – 8 марта. Приданный в помощь арцахскому командиру Тевану Степаняну горисский отряд офицера Тер-Петросяна освобождает Дизак и большую часть Нагорного Карабаха и присоединяет их к Автономному Сюнику.

28-го XI Красная армия начала всеобщее наступление на мятежную Армению.

2-го числа Ереван был в руках большевиков. Восемь тысяч беженцев и четыре тысячи солдат и офицеров хлынули в горы Зангезура. Симон Врацян увозит в Горис почти шесть миллиардов армянских рублей, имевших хождение в Сюнике целых семь месяцев, чуть ли не полмиллиарда русских банкнот и четыре ящика валютных ценностей.

26-го в Татеве работает второй чрезвычайный съезд. 95 делегатов от 64 селений провозглашают создание Республики Горная Армения (Лернаайастан) со столицей в Горисе. В нее, кроме Зангезура, входят Нагорный Карабах, Гохтн (Гохтан) и Вайоц-Дзор. Нжде становится премьером республики и одновременно нахараром (министром) иностранных дел и вооруженных сил. Здесь же полководец награждается железным орденом «Орел Хуступа» (Хуступ – гора в Капане, где потом будет захоронена часть его праха). Съезд закрепил за Вайоц-Дзором его законное право на вхождение в Горную Армению. Первым ощутимую помощь новому правительству оказал архиепископ Нерсес Мелик-Тангян (уроженец сисианского села Брнакот), глава епархии Армянской Церкви в Атрпатакане и Васпуракане. Сюник получил от него продовольствие, оружие и две тысячи золотых иранских туманов. По поручению архиепископа в Зангезур из Тавриза все это доставляет его родной брат Симон-бек в сопровождении трех офицеров.

26-го спарапет Нжде и начглавштаба Рубен Наринян из Гориса обращаются к шаху Ирана Ахмад-хану (1909–1923), последнему из династии Каджаров, с просьбой принять «на земле гостеприимной Персии пятьсот человек интеллигентов: профессоров, инженеров, техников, учителей, врачей и юристов, оставшихся по милости большевиков без продуктов питания». Татевская обитель становится пристанищем интеллигентов-скитальцев. Днем приходят они во двор монастыря, где составляются списки отбывающих в Иран. Собирались в караваны и шли от Татева до самых вод Аракса. В списках первого каравана обнаружили мы и знакомые имена – экс-премьер Ованнес Качазнуни, писатель и министр Левон Шант, видный архитектор Александр Таманян, избранный в 1914 году членом Императорской Академии художеств. Из-за отсутствия мостовой переправы их троих посадили на келак, хлипкий плотик на бурдюках из козьих шкур, скрепленных веревками. Одно неверное движение, и плотик перевертывался. Академик Таманян с группой коллег-архитекторов попытались наладить паром, но ничего из этого не вышло. Просто вместо двух келаков через Аракс стали курсировать четыре. И длилось это мучение целых два месяца, пока не перевезли всех. Не обошлось без жертв.

Обстоятельства вынуждают премьера Горной Армении 12-го числа сесть за стол переговоров с Ереваном в лице Арташеса Кариняна при посредничестве А-До – Ованнеса Тер-Мартиросяна, уважаемого всеми беспартийного интеллигента. Нжде заявляет, что готов прекратить борьбу при условии, что Горная Республика будет присоединена к Советской Армении. Переговоры с участием представителей XI Красной армии – Василия Мельникова и Горной Армении – Гедеона Тер-Минасяна, Минаса Минасяна и Левона Микаеляна шли в сисианском селе Халаджуг в течение трех дней и результатов не дали. А в конце мая в Сюнике объявляется горный инженер капанец Смбат Мелик-Степанян. Год назад, отступая, красные забрали его в Баку и, продержав в тюрьме, вернули... в Ереван. Вот почему на руках у него оказался мандат за подписью председателя Совета народных комиссаров Армении Александра Мясникяна с поручением уговорить народ Зангезура вернуться к мирной жизни. И уже третьего июня он сообщает в Совнарком и правительству Горной Армении: «Любуюсь единением народа, власти и военного командования. Жизнь здесь идет нормально. Никаких тут ханов, беков, капиталистов, буржуа. Никого и ничего, что могло бы угнетать боевой дух и силу народа».

28-го правительство Горной Армении устраивает в Горисе торжества по случаю третьей годовщины провозглашения независимости Первой Республики Армения. К войскам и народу обратился Нжде со словами признательности и благодарности за поддержку в освободительной борьбе.

31 мая – 1 июня. Симон Врацян, а также бывшие министры его кабинета, окопавшиеся в Горисе, настаивают на созыве совместного заседания распущенного к тому времени Комитета спасения родины и правительства Горной Армении и объявляют о рождении «Республики Армения». Ее премьером назначается Симон Врацян, военным министром – Гарегин Нжде. «Переварить еще одну Армению Москва уже не в силах, – громко заявил Нжде. – Будет нужда, большевики без колебания вновь призовут на помощь кемалистов». И как бы в ответ официальная советская пресса во всеуслышание заявляет о том, что Зангезур остается за Арменией. Условие одно – Нжде должен безоговорочно сложить оружие.

1-го числа по поручению Наркомата внешних сношений Советской Армении и ЦК (Центрального комитета) Компартии республики Григор Варданян принимает на себя миссию по возвращению на родину армянских беженцев из Тавриза.

7-го Нжде отбивает телеграмму в Ревком Армении: «Вам доподлинно известно, что при желании я всегда изыщу возможность с горсткой храбрецов вернуть Горную Армению. Дабы крестьянство этого края не обратилось ко мне с подобной просьбой, потрудитесь удовлетворить его насущные потребности. Интеллигенции тоже».

15–17-го Нжде вместе с Японом (Ованесом Пароняном) и Куро (Суреном Тарханяном) возвращает себе Вайоц-Дзор.

Ереванская группировка Отдельной Кавказской армии, до 29 мая именовавшаяся XI Красной армией, развертывает с трех направлений наступление на Зангезур: от Веди к Кешишкенду-Ехегнадзору, от Нахичевана к Ангехакоту и от Ордубада на Мегри. Им вменялось: не дать Нжде уйти на юг, в Персию. Одновременно красные движутся из Нор-Баязета к Селимскому перевалу, который отстаивают отряды Нжде. Кешишкендский участок фронта усиливается стрелковой и кавалерийской бригадами, а также батареями Первой отдельной артиллерийской дивизии Красной армии Советской Армении. Силы красных насчитывали 9035 штыков, 1236 сабель, 20 пушек, 2047 пулеметов, 2 бронепоезда, 7 самолетов. Вдохновляя бойцов, председатель Совнаркома Армении Александр Мясникян напутствует: «Товарищи красноармейцы! Снимайте штыком и срывайте пулей прилипших к горным вершинам Зангезура паразитов, громил... Дружно и смело вперед! Гибель врагам народа! Марш в Зангезур!»

25-го Нжде принимает судьбоносное решение – прекратить противостояние. Цель – сохранить Зангезур в составе Армении – была достигнута. И Нжде, обладая реальной силой, идет на гражданский компромисс, спасает Зангезур. Премьер Врацян, уподобляясь Сталину, затаил обиду на своего военного министра.

26-го пал Даралагяз.

27-го ЦК КП(б) (Коммунистической партии большевиков) Армении принял решение о создании органов советской власти в Зангезуре. Полномочным комиссаром назначается Погос Макинцян, а временным народным комиссаром внутренних дел – Авис Нуриджанян. Драстамат Тер-Симонян становится чрезвычайным полномочным комиссаром Совнаркома Армении в Зангезуре, а Еремия Бакунц – секретарем уездного комитета партии.

30-го сложил оружие Сисиан.

Армянские кварталы Тавриза кишат беженцами. Их приемом занимается Нерсес Мелик-Тангян, которому помогает беженский комитет, состоящий из дашнаков. К этому времени Тавриз приютил примерно 4200 изгнанников, из коих 1200 были выходцами из Зангезура и каждый четвертый из них – из Гориса и его селений.

2-го числа на мостовые Гориса ступила Карабахско-зангезурская ударная группа Отдельной Кавказской армии. Ею командовал Александр Тодорский. Следом шли регулярные части Армянской Красной армии.

7-го не устоял Капан.

13-го рухнул и Мегри, самый южный форпост Зангезура. А за день до этого ревком уезда спешно объявил Зангезур советским – в составе Армении. На сей раз на целых семьдесят лет.

15-го из Гориса комиссар Первого Кавказского корпуса Иван Свиридов сообщает Мясникяну: «Первый Кавказский корпус рад доложить – в Зангезуре наведен революционный порядок». Под заголовком «Авантюра провалилась» газета «Хорурдаин Айастан» («Советская Армения») в тот же день дала крупным шрифтом: «Истерзанный и обес-

кровленный Зангезур стал частью родной Советской Армении и перешел к мирному труду».

В повестке дня начатых 8-го числа в Риге переговоров между ЦК РКП(б) и заграничным бюро партии «Дашнакцутюн» значился и вопрос о будущем Зангезура. 16-го секретарь ЦК компартии Армении Саркис Лукашин отбивает в ЦК РКП(б) и министру иностранных дел Советской России (РСФСР) Георгию Чичерину телеграмму, извещая, что весь Зангезур уже занят Красной армией и дальнейшие переговоры с дашнаками лишены смысла. На том все и оборвалось…

С 10-го по 16-е число Зангезур покинули 1388 человек, осев в Тавризе. 64 человека, среди них и Нжде, нашли приют в Мужамбаре.

9-го Григор Варданян из Тавриза шлет наркому иностранных дел Армении Асканазу Мравяну отчет: «Сегодня утром отправил в сторону Мегри примерно 200 зангезурцев тем же путем, каким они шли сюда».

В середине месяца посол РСФСР в Иране Федор Ротштейн передал в министерство иностранных дел Ирана список деятелей, выдворить которых из страны следует безотлагательно. В него вошли Симон Врацян, Гарегин Нжде, Аршавир Чилингарян, Куро. Вскоре появился и второй список. Среди 26 нежелательных лиц оказались и Сергей Мелик-Еолчян с хмбапетом (командиром группы) Японом.

В конце месяца двинулись им вслед еще две группы из Сюника-Зангезура – 180 и 63 человека. За прием земляков из Персии отвечал управляющий делами Зангезурского уездного исполкома 18-летний Вазген Мелкумян, уроженец Караунджа. Пройдут годы, и Мелкумян окончит Петроградский университет, станет прокурором Нагорного Карабаха, затем первым секретарем Бакинского горкома КП(б) Азербайджана.

Без Сюника и Арцаха, географических составных позвоночного хребта Армении, трудно представить себе само бытие и целостность Родины.

31-го во исполнение декрета Совнаркома Армении об административном делении республики от 20 июля тот же Совнарком постановил преобразовать присоединившийся к Советской Армении Зангезур в два самостоятельных уезда – Зангезурский с центром в Горисе и Мергинский с центром в Мегри. В Зангезурский уезд вошли Горисский, Техский, Татевский, Сисианский (центр – Брнакот), Капанский (центр – Катарские рудники) районы. Восточная же часть Зангезура, искусственно оторванная, отошла к Азербайджанской ССР – районам Лачин (Бердзор), Кубатли (Санасар) и Зангелан (Ковсакан). Таким образом, площадь Зангезурского уезда занимала всего 4500 кв. км, 3946 кв. км земель края отошли к Азербайджану. Горис, получивший статус города в марте 1904 года, был объявлен селом. А не за то ли Горис был «наказан», что лидерам большевистской Армении он все еще снился столицей еще вчера независимой республики и оплотом контрреволюции?!

Бюро партии «Дашнакцутюн» с временной резиденцией в Бухаресте присоветовало пребывающему в Тавризе правительству «Республики Армения» самораспуститься. 11 октября стало последним днем его существования. В тот же день во главе с Симоном Врацяном был создан «кабинет» в составе трех человек, в основном для контроля над процессом экспатриации. 14-го Врацян покидает Тавриз, и урезанный «кабинет» прекращает свою работу 24 сентября 1923 года.

31-го в адрес Совнаркома Армении за подписью председателя ревкома Зангезурского уезда Григора Оганджаняна и члена-секретаря Геворга Сафразбекяна (родом из сисианского села Брнакот) поступает докладная записка: «В сельских ревкомах засели неблагонадежные элементы... И некем их заменить. Народные судьи все еще не прониклись смыслом нового судопроизводства. Дела зачастую ведутся по старинке… Да и земельный вопрос обострен донельзя. Люди захватывают оставленные тюрками села. В последнее время тюрки (кавказские татары, нынешние азербайджанцы. – М. и Г.М.), возвращаясь, требуют, чтобы армяне покинули их села. Власти пребывают в растерянности – чью сторону принять. Оставлять решение наболевших вопросов населению – путь более чем опасный».

2-го числа председатель ревкома уезда обращается к Александру Мясникяну с тревожным письмом, в котором обрисовывает картину бедственного положения края. Разоренные войной крестьянские хозяйства лишены семян, почему и сев озимых во многих местах сорван. На 28 самых бедных сел выделено на посевную всего... 30 пудов семян. По краю недосчитались 40% посевов. Ситуация требует как минимум 50.000 пудов семян для предстоящего весеннего сева и столько же, чтобы спасти народ от голода.

В обмен на полученную в порядке помощи ереванскую мануфактуру земельный отдел уездного ревкома выручил всего 643 пуда пшеницы и 97 пудов ячменя. Добытое семенное зерно уже роздано – в первую очередь, неимущим в селах Баяндур (Багатур), Хознавар, Алигули (Азаташен), Маганджуг, Сваранц, Зейва (Давид Бек), Неркин Хотанан. Другая часть зерна распределена между селами Горис, Чакатен и Корнидзор.

Полосу подготовили Марина и Гамлет Мирзоян, Москва