«Если бы кто-то мне сказал, что ты, Мариам, после переезда увидишь войну, беженцев в своем доме, мужа с рюкзаком вещей первой необходимости, я бы вряд ли поверила», — признается журналист Мариам Кочарян в авторской колонке, написанной для портала Repatarmenia. Этой публикацией Армянский музей Москвы возобновляет цикл статей о репатриантах, как об искусстве жить в Армении. (Статья Мариам Кочарян публикуется с незначительными правками).

Ровно год назад я переехала в Армению. 7 апреля приземлился самолет, и я отправилась на карантин. Затем вышла замуж. Перебралась из большого города в крошечный населённый пункт. Мы с мужем живем в деревне. Ровно год назад я писала блог о том, зачем переезжать в Армению, как это классно и забавно, сколько плюсов в этом, как мало минусов, ну и всё в таком духе. Пиетет, полет и воздух, которым невозможно надышаться сполна. Такой стала для меня моя родина. Персиковая дымка. Очки с диоптриями розового цвета. Снимать не хочу. Нравятся очень. Я люблю эту землю, каждую лазейку, каждую травку под окном, букашек на заборе, грязь под ногами, глину, камни, камни, бесконечные камни, молчание дней…

Если бы кто-то мне сказал, что ты, Мариам, после переезда увидишь войну, беженцев в своем доме, мужа с рюкзаком вещей первой необходимости, я бы вряд ли поверила. Страх — это стоп-кадр, в котором можно застрять надолго. Порой навсегда.

Я люблю советскую поэзию. Теперь я совсем по-другому читаю стихи Берггольц, Симонова, Семёна Гудзенко. Теперь я ныряю в эти слова и чувствую их запах, пот и слезы, борьбу и огонь… И вижу картинки…Интересно, почему никто не снимет кино об Ольге Берггольц? Невероятная женщина невероятной судьбы.

Кажется, что на войне не бывает счастья. Но это только кажется. Кажется, что на войне нет места для любви. Но это только кажется. Кажется, что Бога заперли на ключ. И он не может выйти и всех нас спасти. Но и это только кажется…

…Моим снам без тебя нет места в мире. Моим ветрам нет воздуха без тебя. Моим рукам не дано иной судьбы как утешать тебя, милый. Только один Бог знает, как я молилась о том, чтобы тебя не забрали. Только Бог видел, как гладила кудри твои за твоей спиной и ничего не могла сделать с этим миром, с местом, с собой, с новостями из каждой дыры! Это была война. Так она началась и звенела в моей голове все 44 дня. А за неделю до 27 сентября мне приснился сон. Люди с вываливающимися кишками, кровь, лестницы, кровь, красные звезды… Проснулась в холодном поту. Выпила воды. Сон в руку.

«Блаженны алчущие и жаждущие правды. Ибо они насытятся», —  моя любимая цитата из Евангелия. Именно поэтому я стала журналистом. Стала ли? Смешно. Когда ты не можешь остановить войну — всё становится смешным. И твое сложносочиненное эго уменьшается до размеров беспомощного моллюска, дни которого сочтены. В время войны в сотрудничестве с МИД Армении я отправляла своих российских коллег на передовую. Страшно — не то слово. Такой ответственности я на себя еще никогда не брала. Но не это важно. Важно другое — я разочарована в своей профессии.

Армения разделилась на до и после войны. Люди разладились между собой. Теперь на кухне мы больше не обсуждаем сбор урожая, ремонт калитки и качество чернозема Араратской долины. Мы спрашиваем: все ли с тобой хорошо? И оба молчим.

Мы не смотрим новостей. Говорят, рейтинги новостных лент упали. То-то же. Нет в этой стране журналистики. Есть площадь. И площадной балаган на радость врагам.

Мы все устали. Действительно устали. От криков, воплей и соплей. От красных и белых, от правых и левых, от русских и не совсем. И от себя. Каждый армянин устал от себя. И я право не понимаю тех, кто сейчас собрался на выборы, кто требует включения в политическую жизнь страны, кто просит взять флаг и собирать толпы зевак в своем городе… Дайте отдышаться. Я не иду на выборы. Это мой осознанный выбор. Если хотите – моё фи, моя прокрастинация, моё не хочу и не буду. Народ поверил, а его предали. Народ снова поверил, а его опять предали. Ничего удивительного. Но от этого почему-то не легче.

Друзья. Их стало меньше. Могу посчитать по пальцам, кто позвонил и спросил о моём добром здравии в период войны. Делаешь выводы, идешь дальше. Правда с трудом.

Говоря об этой нелепой войне, я могу согласиться лишь цитатой с Мариам Петросян: «Мы — красная кнопка, которую использовали более крупные игроки в мировой игре. Есть много красных кнопочек, они раскиданы по всему миру, и в нужный момент они нажимаются». Это прямая речь писателя российскому изданию. Но кто вообще знает о Мариам? Кто-нибудь в этой стране читал её роман? Знает, что она вошла в шорт-лист Большой книги, получила «Русскую премию»? Какую книгу написала? Повод задуматься. Петросян знают по всему миру, её особенно ценят в России, и её слово актуально как никогда. Живет в Ереване. Рукой подать до гения. А в наших СМИ — ни единого слова про эту талантливейшую женщину. Лишь один выпуск на радио, где ведущему интересен не герой, а скорее, он сам. Печально. Вот с чего начинается родина. С предания забвению она и заканчивается.

Дед моего мужа всю жизнь вел дневники. Простой человек без претензий на долгую, счастливую и безбедную жизнь. Прибитый к земле. Я таких называю — почвенник. Они-то и держат нашу страну. Не мы с вами в кафешках, а именно они. Люди слова и дела. Простые и прямые. Упрямые и волевые. Так вот, в 1993 году, когда наши родители ликовали после победы в Первой Карабахской, этот человек, которому было за шестьдесят, который добровольно отправился на фронт, оставил свою ереванскую квартиру, трех детей и жену, и в составе добровольческого отряда уехал в Арцах, вывел в 1993 году ровным красивым почерком в тетрадке:

«…В головокружительном плену собственного успеха национальные силы подливают масло в огонь и разжигают [новую] войну. Вскоре станет ясно, что сегодняшние мнимые успехи подготовили почву для завтрашнего поражения. Армянская драма пускает корни. Левон [автор имеет в виду Левона Тер-Петросяна. — Прим. Repatarmenia.] говорит, что последние карабахские немыслимые военные решения подталкиваются со стороны проармянских сил, но это не так! Такого рода мысли необходимо любым способом искоренить. Я имею в виду то вращающееся по инерции бесконечное колесо мысли об освободительной борьбе, которое, потеряв все разумные границы постоянной риторики о героизме, в итоге, и приведет к неминуемому поражению армянского государства…»

Что теперь ему сказать? Как оправдать себя?

У меня нет для вас никаких выводов или итогов. Война не закончилась. Это очевидно. Страшнее другое — она может начаться между нами. Между соседями, братьями, друзьями и родственниками. Вот что действительно страшно. Но всё это покажет время. Сейчас мы обречены ждать. И помнить, что всего-то полгода назад умирали мальчики. Их погибло слишком много, чтобы спокойно вернуться в свою жизнь.

Сирия, Ирак, Иран, Ливия — это картинки, которые наш глаз уже не воспринимает. Война так война. Кровь, ребенок, крики, люди в форме… Это 25 кадр. Вроде нет, а на самом деле есть. И когда мы постили милые фотокарточки с Собором Парижской Богоматери или ещё там с чем-то околоевропейским, никто из нас не поднял клич за Пальмиру. Почему-то в фейсбуке не появились прикольные рамочки про Алеппо или Бейрут. И мы жили свою жизнь вдалеке от ближневосточного хаоса. Равнодушие — зло и кара человечества. Может, эта война нам дана еще и для того, чтобы продолжать нести знание и свет. Знание и свет. Несмотря ни на что. В память о наших ребятах. В память о наших героях. В память о нас, как просто о человеках, которым не все равно. Иначе, цена нам — грош.

Источник: Repatarmenia

Автор: журналист Мариам Кочарян