«Эта полицейская дубинка попала ко мне в 1988 году и прошла долгий и сложный путь, хотя с тех пор никогда не применялась по назначению.

Это было время, когда плотные кордоны спецназа выстраивались на улицах Степанакерта (азербайджанское название города Ханкенди). Они стояли в полном обмундировании: каска, дубинка, щит. И грозный взгляд исподлобья. 

Вооруженный конфликт между армянами и азербайджанцами происходил в 1991-1994 годах на территории бывшей Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) Азербайджана и окружающих ее районов. Началу военных действий предшествовали массовые митинги армянской общины, которая с 1987 года требовала передать НКАО в состав Армянской ССР.

Днем спецназ стоял главным образом вокруг центральной площади, где проходили митинги, а ночью солдаты спали в автобусах. Несколько из них парковались и возле нашего дома. 

С одной стороны, у армянской общины был страх. С другой – уверенность, что центр не позволит никаких эксцессов. «Кремль не допустит!», – говорили мы себе.

Вечера мы проводили у радиоприемника. В семь часов с соседями слушали «Голос Америки», а в 10 часов смотрели телевизор, по которому московская информационная программа «Время» рассказывала «о ситуации в Нагорном Карабахе и вокруг него». 

Сначала мы громко негодовали, услышав, что нас называют «экстремистами» и «сепаратистами». Потом привыкли, а потом это даже стало для нас лестным. 

По соседству с нашим домом располагалась советская воинская часть, каждое утро мы просыпались от солдатских строевых песен. Водопровод бы устроен так, что в жилые дома во всей округе вода поступала через территорию воинской части, и там был установлен общий вентиль. И вскоре военные начали по настроению закрывать его.

Нам, жителям района, приходилось набирать воду в ведра и канистры из родника на улице, там образовывались бесконечные очереди.

Вскоре, однако, ребята с нашего двора нашли решение проблемы. Они подкупали солдат бутылкой водки, и те открывали вентиль.

Однажды ранним утром, в очередной раз пойдя за водой, я увидела там спецназовца. Он шумно умывался, обливая холодной водой лицо, плечи, руки. А потом ушел, забыв у родника свою резиновую дубинку.

И она стала моим трофеем с первой карабахской войны.

И вот в сентябре 2020 года началась вторая карабахская война. Вернуться в Степанакерт я смогла 14 ноября, после объявления перемирия.

Вооруженный конфликт в карабахской зоне между азербайджанскими и армянскими силами продолжался 44 дня, с 27 сентября 2020 года. 10 ноября президенты Азербайджана и России и премьер-министр Армении подписали соглашение о прекращении боевых действий. Договоренность включила в качестве основных пунктов: возвращение Азербайджану контроля над несколькими районами, прилегающими к Нагорному Карабаху; ввод в регион российских миротворцев; обмен пленными и возвращение беженцев.

Впечатления от поствоенного города были не из лучших. Доехали поздно вечером. Улицы были окутаны темнотой, свет горел лишь в нескольких окнах. В домах не было газа, магазины не работали. 

На лицах людей, которые в то время редко встречались на улицах города, непонимание, недоверие, одновременно ярость и поиск ответа на вопрос: «Что дальше?». Никто не знал, что дальше.

Я снова уезжала в Ереван, обошла квартиру, чтобы взять с собой что-то ценное на память. Обычно, оставляя родину, люди берут что-то на память. Кто-то горстку земли, кто-то фотографии. А я взяла тот свой «трофей» – дубинку, до сих пор не знаю почему.

Сейчас, спустя 30 лет, в Карабахе снова актуальна проблема воды. Однако теперь уже не в локальном масштабе, как в 1988-м.

МИД (непризнанной) НКР обратился к сопредседателям Минской группы ОБСЕ с призывом создать международный мониторинговый механизм в Карвачаре [город Кельбаджар, центр одного из семи районов Азербайджана, находившихся под контролем армянской стороны после первой карабахской войны. После второй карабахской войны вернулся под контроль Азербайджана — проект «Траектории«].

Именно там берут начало около 98 процентов водных ресурсов, используемых в Карабахе. 

«В противном случае будет нарушено одно из основных прав народа Арцаха – право на воду, и фактически само его [народа Арцаха] существование вновь окажется под угрозой», — говорится в обращении карабахского МИД.

А в обществе обсуждают, не пришло ли снова время «подкупов».

Армине Мартиросян