28 января этого года, в День армянской армии, во время посещения премьер-министром и правящей элитой Ераблура один из журналистов, прорвавшись сквозь несколько рядов, обеспечивающих безопасность, спросил премьер-министра, продолжает ли он все еще думать, что Шуши - азербайджанский город? В ответ Пашинян заявил, что журналист якобы искажает сказанное им, пусть приведет его слова в письменной форме и он ответит на этот вопрос в прямом эфире.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ЖУРНАЛИСТ, ИЗЛОЖИВ ЦИТАТУ Пашиняна на большом плакате буквально, ждал в прямом эфире перед правительством, чтобы премьер-министр выполнил свое обещание и явился. А цитата была следующая: "До конфликта и освобождения в Шуши было 90% и более азербайджанского населения. Вы хотите сказать, что город Шуши с 90% и более азербайджанского населения является армянским с таким статусом?"

Этот фальшивый риторический вопрос он озвучил за несколько недель до этого с высокой парламентской трибуны, якобы обосновывая необходимость передачи Шуши врагу, тогда как даже его собственный МИД возразил, что передача Шуши Азербайджану никогда не была предусмотрена каким-либо документом.

Премьер-министр так и не явился и не ответил на заданный ему вопрос, хотя и обещал. Более того, один из его сторонников порвал плакат журналиста, вероятно, не подозревая, что на нем приведен очередной предательский набор слов его кумира.

После уступки врагу города-крепости Арцаха при подозрительных обстоятельствах, фактически когда общество все еще находилось в посттравматическом шоке, на самом высоком уровне было сделано все для отречения от Шуши, в том числе на вербальном и ментальном уровне. Ведь сторонники Пашиняна на митинге, созванном в его поддержку, слепо копируя его слова, повторяли эти утверждения и отмечали, что Шуши якобы никогда не принадлежал армянам.

Представляете, чтобы после нашей победы в Первой Арцахской войне Азербайджан хотя бы на секунду смирился с необратимостью принадлежности армянам Шуши, Карвачара, Акны, начал бы воспроизводить армянские тезисы в официальных речах, оправдывать, скажем, нахождение освобожденных районов под контролем Республики Арцах, обосновывал это физической безопасностью армянского населения?

Точно так же немыслимым нам казалось, что в случае любого исхода войны какой-либо руководитель Армении может с такой легкостью отказаться от любых претензий в отношении важнейшего города-крепости Арцаха, символа армянской победы, легко сдать его врагу и закрыть вопрос о сдаче города.

ПОЛУЧАЕТСЯ, РУКОВОДИТЕЛЬ СТРАНЫ НАЗВАЛ ШУШИ неармянским, усомнился в факте "армянскости" Шуши, после чего не только не извинился за свои слова, но и не опроверг сказанное. То есть Пашинян осознанно сделал это заявление и продолжает считать, что Шуши не армянский город.

В таком случае почему он в названном им же не армянским городе танцевал кочари со своими соратниками по партии, почему присутствовал на церемонии инаугурации новоизбранного президента Арцаха Араика Арутюняна, почему один из советников Арарата Мирзояна, якобы издеваясь над оппонентами, на самом деле пророчески отмечал, что в последний раз перед сдачей земель привезли иностранных дипломатов в Шуши.

Этот "бесцветный и несчастный" город, выяснилось, для Азербайджана - "настоящая жемчужина, культурная столица тюркского мира", которой они горели желанием завладеть. А мы, как оказалось, особо не сопротивлялись осуществлению этого желания врага, потому что после того, как город отняли у нас физически, мы легко смиряемся с безвозвратным отчуждением Шуши из наших мыслей.

Давид САРКИСЯН