Аннотация. В статье сделан обзор источников XVII–XX вв., описывающих культурные, торговые, военно-политические связи армянского народа с народами России и её исторических предшественников в период с X по XIX вв. Проведён анализ особенностей формирования армянской диаспоры в России и других русско-армянских связей, составивших базис для длительного взаимопроникновения культур. Показан качественный переход от периодических и точечных дружественных контактов к глубокому геополитическому и духовному единству народов Армении и России.

А. СТЕПАНЯН. ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ АРМЯНСКОЙ ДИАСПОРЫ В РОССИИ

ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ АРМЯНСКОЙ ДИАСПОРЫ В РОССИИ

История армяно-русских отношений интересовала ученых еще в XVII веке. Пытливые умы того периода накопили ценную информацию, с которой можно работать сегодня, и на основе этих данных построить мозаику отношений двух великих народов. Говоря о генезисе армянской диаспоры в России, мы, естественно, Киевскую Русь считаем частью русской истории.

Армяно-русские отношения настолько глубокие и древние, что их истоки теряются даже в древних сказаниях  и былинах . Так, русско-советские историки обратили внимание на схожесть русской легенды Нестора об основании трех городищ тремя братьями Кием, Щеком и Хоривом и более древней армянской легенды об основании поселка Куара в Армении. В то же время русская былина о Святогоре почему-то не попала в поле зрение как русских, так и армянских ученых советского периода, хотя оснований для исследования было более чем достаточно. Должно было заинтриговать хотя бы то, что Родиной Святогора являются Святые Араратские горы.

Начиная с XVII века ученые старались ответить на вопрос о времени появления армянских колоний на территории Руси. К примеру, историк XVII века Пиду (Луи-Мари Пиду де Сент-Олон), монах-теитинец, парижанин по происхождению, первый высказал развернутую мысль о том, что армянские поселения появились в Крыму, а затем и на территории Руси в XI веке после падения города Ани в 1065 году.

В XVII–XVIII веках был заложен фундамент научных исследований этого периода и установлены основные факты из истории армянских колоний, собран обширный документальный материал, особенно по истории больших колоний во Львове и Каменце-Подольском. Инициатива исследований исходила от самих армян-колонистов (Степанос Росика, И.Ф. Юзефовича, И.Э. Минасовича, М. Бжишкян и др.), из среды которых и вышел известный историк второй половины XIX века Садок Баронч 1814–1892 годах.

Сергей Николаевич Глинка, пользуясь историческими материалами, предоставленными ему начальством Армянского Лазаревского института, равно и из собранных им сведений, составил «Обозрение истории армянского народа от начала бытия его до возрождения области Армянской в Российской империи» в двух частях. Книга была издана в Москве в 1832–1833 годах. В это же время были сделаны первые попытки собрать воедино документы, освещающие историю армянских колоний. [10] Однако в этом сборнике не указываются первоисточники.

В 1898 году был издан сборник К. Езяна «Сношения Петра Великого с армянским народом».

В 1901 году на первом заседании Кавказского отдела Императорского археологического общества А.Д. Ерицовым был прочитан доклад на тему: «Первоначальное знакомство армян с северо-восточной Русью до воцарения Дома Романовых в 1613 году». В своём докладе он отмечает сходство армянских и русских церквей (Хутынская церковь – церковь в Ани и Санаине), отмечает, что в «Иконописных подлинниках» новгородской редакции XVI века даётся наставление, как писать икону Григория Просветителя. Указывает на признаки раннего влияния армянского христианства на духовную жизнь и культуру Древней Руси. Он высказывает мысль, что христианство проникало в северо-восточную Русь, может быть, не из одного Киева, а через армянскую церковь по торговым путям Волги, еще до принятия христианства князем Владимиром. Ерицов впервые обращает внимание на связь армян с волжскими булгарами, где в XI–XV веках уже процветала армянская торговая колония, имевшая свою церковь и духовенство и пользовавшаяся полной свободой вероисповедания.

Об армянских колониях в юго-западной Руси пишет Е. Кирион в своей книге «Колонизация армян в юго-западной России» .

Свидетельство об армянской колонии в Крыму читаем у Кулаковского, который отмечает, что армянские колонии там были еще до нашествия монголов; об этом свидетельствуют надписи на церквах, монастырях, кладбищах, надгробных камнях, которые относятся к началу XI века.

Бывший Константинопольский Патриарх Малахия Орманиан в своей работе «Армянская церковь, ее история, учение, управление, внутренний строй, литургия, литература, ее настоящее» , останавливается на таком факте из истории армянского народа как вынужденное переселение армян в чужие страны, в числе которых указывает и Россию. Он указывает на то обстоятельство, что армяне, в каком бы государстве они ни жили, в высшей степени способствовали его процветанию, принимали активное участие в его культурной жизни, в частности, вносили ощутимый вклад в развитие архитектуры.

Исторические исследования начала ХХ века привели к заполнению некоторых пробелов, к выдвижению и разработке новых проблем по истории армянских колоний. Эта работа была успешно продолжена советскими учеными. Ряд ценных документов в 1921 году опубликовал А.Г. Ованесян

В 1953 году вышел сборник «Армяно-русские отношения 17 века» под редакцией В.А. Парсамяна. Большой интерес также представляют следующие работы: трехтомная «Армянская история» Лео, 1941; «Из истории русско-армянских отношений» М. Нерсисян, 1856. «Древняя Русь и армяне» Меликсет Бек, 1946, и др.

Из современных исследований необходимо отметить книгу И.А. Атаджаняна «Из истории русско-армянских взаимоотношений с Х по ХVIII век», в которой приводится достаточно большое количество источников и, в результате глубокого анализа исторических документов, отделяются факты от вымыслов.

Первые упоминания об армяно-русских связях дает Ахмед ибн Абдала Винам: «в 964 году против Али Гасана воевали вместе русские и армяне». .  Как отмечают историки-византиеведы, со второй половины X века сношения Киевской Руси с Византией развиваются и укрепляются. Это было «наивысшее время владычества Восточно-Римской империи», когда там правила «Армянская династия» (в 867–1057 годах).

В 988 году византийский император Василий II, армянин по происхождению, получил от киевского великого князя для подавления феодальных восстаний войско в 6000 наемников; за это Владимир потребовал руки византийской принцессы и, чтобы покончить с колебаниями императорского двора, овладел Херсонесом. Василий II уступил настояниям русского государя, но при этом убедил его принять крещение. С Анной на Русь поехали и армяне – священники, архитекторы, художники, строители.

С этого момента в русско-армянских отношениях происходит сдвиг от политического и прагматического сотрудничества в сторону духовного и кровного союза. Этот исторический факт оказал существенное влияние на сознание армян, определил их поведение в последующие десять веков. Именно кровно-родственные связи армянской знати с русской, дали новый толчок русско-армянскому культурному и военно-политическому взаимодействию. Не признавая этот факт, мы не сможем объяснить дальнейшие жертвенные поступки как армян в отношении России, так и наоборот. Армянская знать решила укрепить на первом этапе русское государство как государство в каком-то смысле чуточку свое, родственное, а на втором этапе, после падения Византии, решила помочь русским царям строить империю как оплот православной веры. Об этом ниже.

Впервые армяне были приглашены в Киевскую Русь в 1009 году для борьбы с Болеславом Храбрым (992-1025 годы). Отказать своим родственникам армяне не смогли. По более поздним свидетельствам, в 1062 году армяне Великокняжескими грамотами были призваны оказывать помощь Киевской стране в отражении полян, с тем, чтобы по истечении трехгодичного срока представить им отпуска и свободу селиться на Руси по произволу своему. Об этом пишет известный историк 19 века Дмитрий Тан: в 1062 году русский князь Изяслав послал грамоту и призвал 20000 армян из города Ани на Русь для войны против половцев; они больше не возвратились на родину и поселились в Киеве, Каменце-Подольском, а позже по всей русской земле. . Известный историк польско-украинских армян, прекрасный знаток первоисточников Садок Баронч писал: «Изяслав, услышав много хорошего о благородном мужестве армян, отправил к ним посланцев с просьбой прийти к нему на помощь, чтобы дать отпор многим недругам его княжества». . Но стоит отметить, что такой исход армянских войск сильно ослабил Армению. Спустя два года, в 1064 году, турки-сельджуки захватили столицу Армении – Ани. Здесь нужно уточнить, что просьба была направлена армянам Армении, а не Византии. В это время армяно-византийские отношения были очень напряженными. После вероломного ареста в 1044 году византийцами молодого царя Армении Гагика Второго и последующего за этим захвата столицы Ани в 1045 году государство ослабело, а обезглавленная армия начала помогать другим государствам.

В конце X и начале XI века русское войско из 6000 человек находилось в Армении. Об этом свидетельствует историк XI века Степанос Таронский по прозванию Асохик («говорун»). Русское войско входило в состав Византийской армии, которую возглавлял полководец Барсег в 1000 году в Тайке (Армения).

Армянские поселения образовывались в пределах русских княжеств из армянских купцов, которых привлекала торговая выгода. Постепенно стали организовываться армянские колонии, первоначально состоящие из купцов. Они ширились, пополняясь ремесленниками и мастерами. Это не могло не способствовать развитию культурных взаимоотношений между русскими и армянами.

Из Киева армяне рассеялись по юго-западным провинциям Руси, и, получив плодородные земли, утвердились во Львове и в Луцке.  Многие из них, призванные для борьбы с врагами русских князей, остались в русских городах на постоянное жительство, в частности, в уже имеющихся армянских поселениях, составленных из торговцев. Благодаря этому множилась Киевская армянская колония, которая к концу XI века выросла настолько, что получила разрешение на постройку церкви.  В период княжения Владимира Мономаха (1113 – 1125) в Киеве поселились армяне, многие из которых были близки княжескому двору. Среди них были врачи; самый популярный из них – Агапит, «хитр зело во врачевании».

В 1280 году армянские войска были приглашены в Галицию князем Львом Даниловичем. Они оказали действенную помощь, в благодарность за что князь разрешил армянам обосноваться в Галиции. [12. С. 2] В результате Львовская армянская колония, основанная в XII веке армянскими купцами и ремесленниками, разрослась и получила ряд привилегий. В частности, армянская колония получила право самоуправления, право иметь свой суд, который мог руководствоваться древними армянскими законами. Было разрешено иметь свою церковь и вести службу на армянском языке. По сведениям путешественников, первая армянская церковь была построена во Львове в 1183 году; поначалу она была деревянной, но уже в XIV веке построили каменную.

Первоначально в торговых связях армян с Киевской Русью важную роль сыграли армяне Крымской колонии. Там они селились с древнейших времен. Есть интересные данные о первых казаках в Крыму, доказывающие существование казаков-армян, притом в большом количестве. Об этом свидетельствуют письменные источники, в частности, нотариальные акты, относящиеся к армянским и итальянским торговцам Кафы и Перы. О наличии армянского населения в Крыму в 11 веке свидетельствуют и надпись, относящаяся к 1047 году. В ней сказано: «Сей святой крест есть предстатель мальчика Манука, который утонул в море в начале 496 (1047) года». О наличии армянской колонии в Крыму свидетельствует армянские церкви 10 и 13 веков. Крымская армянская колония со временем становится сильной и экономически признанной, ее центром становится Судак, который называют «Приморской Арменией», здесь устанавливаются тесные торговые связи с Тьмутараканью (Тамань), Киевом и другими русскими городами. . Несмотря на войны с кочевниками, в частности, половцами, Киевские князья с большой любовью и гостеприимством принимали армян, прибывавших в Киев, создавали им благоприятные условия для торговли: «земля на Руси обильна, нравы не чужды, а жители гостеприимны, добронравны, чужелюбцы».

Карамзин, ссылаясь на «Путешествие» Палласа, отмечает: «Болгары, в случае неурожая перепитая хлебом Суздельское Великое Княжение, могли доставлять нам ремесленные произведения образованного Востока. В развалинах города Болгарского, в 90 верстах от Казани и 9 от Волги, нашлись армянские надписи 12 века: вероятно, что армяне, издавна славные купечеством, выменивали там Русские меха и кожу на товары Персидские и другие».

Арабский историк Ибн-Фадлан, путешествовавший в Х веке к волжским булгарам, писал о том, что он встретил в быту булгарской аристократии привозные армянские вещи: «Все они живут в юртах, с той лишь разницей, что юрта царя очень большая, вмещающая тысячи душ, устланная в большей части армянскими коврами».. Тогда же, в Х веке, армянские купцы организовали колонии в Булгаре, Новгороде Великом и Киеве.

К концу XIII века Русь стала заветной страной, куда устремились многие армяне. Эмиграция усилилась в XIII–XIV веках, когда проживание в Армении стало невыносимым из-за произвола, насилия и жестокостей поработителей-монголов.

Армянская колония в Булгаро-Казанском крае формировалась до эпохи монгольских завоеваний. Об этом пишет А.П. Смирнов: «Нам известна армянская колония, возникшая здесь еще до монгольского завоевания». . Он устанавливает, что в Волжских Булгарах наряду с армянами-торговцами были и армяне-ремесленники, мастера, строители, каменотесы. Они принимали непосредственное участие в строительстве архитектурных памятников.

Массовый исход армян организовали монголы после завоевания Армении. Об этом пишет М.Н. Карамзин ссылаясь на записки Иосифа Аргунского-Долгорукого: «Татары, завоевав Армению в 1262 году, перевели многих жителей в нынешнюю Астраханскую и Казанскую губернию, некоторые из них ушли в Тавриду и поселились отчасти в Кафе, отчасти в Старом Крыму и близ Судака».

К числу древних армянских колоний на территории России относится Астрахань. Особенно усилился приток армян в этот город после 1554 года, когда он был завоеван русскими и присоединен к Московскому государству, став одним из важнейших пунктов сношений с Востоком.

Во время похода Ивана Грозного на Казань армяне, проживающие в этом городе, отказались воевать против русских и просили хана отпустить их из города. Казанцы организовали оборону города, а иностранных купцов –бухар, турчан, армян – не выпустили из осажденного города. При этом казанцы решили использовать их в борьбе против русских. Они принуждали армян нанести удары по русскому войску, но те отказались. И тогда, как пишет летописец, казанцы привязали армян железными цепями к пушкам, поставили сзади них татарских солдат с обнаженными мечами и под угрозою смерти заставили стрелять по русским полкам. Тогда, хитрые артиллеристы начали стрелять куда попало, но только не по армии Ивана Грозного. Летописец об армянских «снайперах» пишет так: «Лестно и худо бияху, и ядра через всех перепущаху или не допущаху, едва кого убиваху». Летотописец, «великий милость за се подаст им: живых всех, испустив во Отечествия их».  Но не только отпустил в свои отечества, но и разрешил им селиться в Москве. Во время победоносного въезда русского царя в Москву в числе инородцев были и армяне. По его приказу многие из армян поселились в Москве на постоянное жительство в той части столицы, которая носила название «Белого города».

В официальном документе второй половины XVI века говорится о гостином «Арменском дворе». Армянский посад сгорел в 1570 году вместе с большею частью Москвы во время нашествия крымского хана Дивлет Гирея. [ Однако армянская колония продолжала существовать и была «прочною и постоянною». . После взятия Константинополя в 1453 году турками часть византийской элиты ушла в Рим, часть – предпочла кипе чалму, а та часть, которая не захотела предать веру православную, – перешла на службу к русским государям и включилась в эпохальное строительство «третьего Рима» (хотя в то время такого понятия еще не существовало). Все свои знания в строительстве, все торговые связи и агентурную сеть армяне предоставили в распоряжение русским царям и за этого пользовались всеми благами и льготами. Зная хорошо о роли торговых коммуникаций для государства и имея хорошо организованную торговую сеть, армяне помогали русским брать эти пункты под свой контроль. Во второй полови­не XVII века русские цари всячески поощряли деятельность иноземных купцов, особенно армянских, роль которых не ограничивалась торговыми операциями. Они выполняли определенные государственные задачи – выражаясь современным языком, занимались разведкой.

В начале XVII века, при царе Михаиле Федоровиче, царские посланцы армянин Иван Мартин и англичанин Гловерти были отправлены в разные государства с «просительными грамотами», в которых отмечалось: «дабы не воспрещено было вызываемым всякого рода иностранным художникам приезжать в Россию». При Алексее Михайловиче, вступившем на престол в 1645 году, из Персии чаще стали приезжать «промышленные армяне», доставлявшие русскому царю «великолепнейшие украшения», за что многие из них получали жалованные грамоты, «позволяющие приезжать в Москву и в другие города с узорочными товарами, и беспошлинно продавать оные».

Во второй половине XVII века культурные связи армян с Россией развивались особенно интенсивно. В «Исторической записке о первоначальных и последующих сношениях армянского народа с Российским государством» говорится: «Из сношений 1671 года видно, что в Москве был тогда весьма искусный живописец Пеакуцира, и находились другие художники из армянской нации».

В книге Филимоновао Симоне Ушакове упоминается известный живописец из армян Богдан Салтанов, который своим искусством и деятельностью далеко превзошел всех своих предшественников.  Богдан Салтанов прибыл в Москву в 1666 году, а в 1667 году из Посольскаго приказа в Оружейную палату пришел (тогда еще) «армянской веры живописец» Богдан Салтанов «и образец мастерства своего принес» и «сказал за собою мастерства же – варить олифу самую добрую, которой по его мастерству на Москве сварить не умеют…» «впредь для церковных и верховых живописных дел». Вероятно, этот тип олифы был тогда в Москве еще неизвестен, поскольку Симон Ушаков все-таки признал, что олифа Салтанова «добра, …варенья прежнего лутче».

Салтанов среди живописцев занимал такое же положение, как Симон Ушаков среди иконописцев.  Он не был одиноким, вместе с ним работали и другие армянские художники, мастера-каменщики, гранильщики, чеканных дел мастера.

Армянские купцы часто выполняли роль культурных посредников, через которых приглашались в Россию не только разные мастеровые люди, но и чеканных дел мастера. В эту категорию, несомненно, входили и живописцы, способные выполнять самые разнообразные художественные работы при царском дворе.

В петровскую эпоху в протоколах Верховного тайного совета упоминаются: вотчинной коллегии вице-президент в Астрахани Феодосий Мануков, толмач Павел Ормянин, а также Карапет Ширванов, выполнявший в Персии специальные задания.

2 марта 1711 года вышел Сенатский указ, который гласил: «Армян, как возможно, приласкать и облегчить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда».  2 мая того же года очередным приказом за армянами были закреплены все права и привилегии, которыми они пользовались еще в допетровские времена, в период правления Ивана Грозного.

Российские посланники за рубежом получили приказы от Петра I найти знатных армян и пригласить в Россию. Такой приказ получил русский посланник в Персии А.П. Волынский: «Разведав об армянском народе, много ли его и в которых местах живет, и есть ли из них какие знатные люди из шляхетства или из купцов, и каковы они к стороне царского величества, обходиться с ними ласково и склонять к приязни».

Петр Великий принимал решительные меры для укрепления русского влияния в Прикаспийском крае и в этом деле он большую роль отводил армянам. В указе на имя генерал-майора Кропотова русский царь писал: «Понеже мы оной армянский народ в особливую нашу императорскую милость и протекцию приняли».

В 1734 году в русской армии появляются первые генералы, которые получают это звание за «службу и верность к России» – Лазарь Христофоров и Иван Юз-Баша. Впоследствии чины получают: Иван Сумбатов, Иван Петрович Каспаров, Мина Лазарев, Артемий Лазарев, Абрамов, Хастатов, Манеев, Лалаев.

Необходимо отметить, что именно в этот период армянский народ, после долгих безрезультатных попыток получить протекцию западных стран, окончательно повернулся к России и связал с нею свои надежды об освобождении Армении. Большую роль в завязывании указанных стратегических связей сыграл армянский национальный деятель Исраля Ори, настойчиво работавший в этом направлении. Он явился к министру Головину со своим планом освобождения Армении и Грузии.

Ори предложил России следующий план. Для освобождения Грузии и Армении необходимо послать в Закавказье 25-тысячную русскую армию из 15 тысяч казаков и 10 тысяч пехоты. Казаки должны пройти через Дарьялское ущелье, а пехота – отплыть по Каспийскому морю из Астрахани. На месте русские войска должны будут получить поддержку вооруженных сил грузин и армян. . Таким образом, у России в Закавказье появились союзники; это усилило желание Москвы закрепиться на Кавказе. В 1707 году, после всех необходимых приготовлений (сбор информации о жизни христиан в Персидской империи), Ори в ранге полковника русской армии с большим отрядом выступил в поход. В 1709 году он прибыл в столицу Ирана Исфаха и во второй половине того же года вернулся в Закавказье. В Шамахе и Куба он встретился с местными лидерами грузин и армян, поддержав их пророссийскую ориентацию. Имея полную картину политической ситуации в Закавказье, восстановив связи с армянскими и грузинскими князями и получив от них заверения восстать против Ирана в случае похода России на юг, он предложил Петру I начать южную кампанию. Получив согласие в 1711 году, он проследовал с особой миссией в Армению из Санкт-Петербурга, сделал остановку в Астрахани и скоропостижно скончался (по одной из версий – был отравлен). Но процесс уже был запущен.

Политику Петра I по отношению к армянскому народу продолжила Екатерина II. Именно при ее содействии были построены города Нор-Нахичевань и Григориополь. Екатерина дарует армянам особые права и привилегии, закрепившиеся высочайшими грамотами. Она возлагала большие надежды на армян в деле создания нового христианского государства на юге России при помощи восстановления Древней Армении. Однако эта попытка не увенчалась успехом.

Армяне присутствовали в Санкт-Петербурге с момента его основания. В 1710 году, спустя 7 лет со дня его основания, там уже была армянская колония. К концу 1730-х годов уже существовала армянская целая улица. Серьезное пополнение армянская община получила в лице Кизлярского армянского эскадрона, который появился в Санкт-Петербурге в 1736 году. В это время армянский приход вырос настолько, что появилась необходимость иметь постоянного священника.

В 1714 и 1740 годах армяне просили разрешения строить каменную церковь. После третьего обращения в 1750 году через ювелира Русского двора Ивана Лазарева с челобитной о разрешении построить каменную церковь. На это последовало устное повеление Екатерины II о дозволении армянам строить церковь в северной столице. Генерал-полицмейстер, сообщая содержание устного указа в Сенате, присовокупил со своей стороны, что он находит целесообразным для армянской церкви выделить место на Невском проспекте (года строительства1771–1781). Благодаря семейству Лазаревых, кроме сооружения церкви, ими было обустроена типография, а также был учрежден Института Восточных Языков, «принимающий в недра свои и питомцев Азии и Русских воспитанников.

Григорий Халдарян, уроженец новой Джулфы, приехал из Лондона и, преодолев большие трудности, в 1783 году в Санкт-Петербурге открыл армянскую типографию. Армянские шрифты он заказал в Голландии в 1779 году.

В 1805 году в Астрахани было открыто первое армянское учебное заведение – Агабабовское училище.

Санкт-Петербург играл большую роль в жизни армянского народа в XVIII веке, оказывал содействие в укреплении русско-армянских культурных связей.

Источником армянского Сказания о Борисе и Глебе (Патмутюн србоц Давти ев Романоси) послужило сказание, помещенное в Сборнике Московского Успенского собора, его перевод произведен с русского оригинала.

Особый эмоциональный подъем испытали армяне в период царствования Николая I. По его поручению армянские разведчики вербовали своих сородичей, проживающих в Персии, перейти на постоянное место жительства в Россию. По этому поводу Персидский шах заявил особый протест. Мало того, он армян освободил от всех налогов и просил не покидать страну, но армяне были непреклонны.

В 1828 году русская армия взяла Эриванъ. Это событие произвело на армян очень сильное впечатление. Свершилось соединение – вместе с победоносными знаменами Николая I, дух Петра I вступил в пределы Армении. Современник тех событий писал: «Пред знаменами Николая и пред духом преобразователя России, как будто бы при звуках труб Израильских под Ерихоном, пали стены Эриванские, пали без защиты по тому, что сердца Армян передали их сердцам Россиян, вековым друзьям своим». [38. C. 18]. Роль армян в русско-персидской войне было оценено Николаем I по достоинству. Армяне отважились воевать на стороне русских и помогали продвижению русских войск. В русской армии действовало более 1000 армян. [39] Особо отличился архиепископ Нерсес. Несмотря на свой духовный сан, он находился в рядах русских войск, сопровождал их и проявлял личную инициативу в сложных ситуациях. Об этом свидетельствуют слова из Высочайшего рескрипта, данного Высокопреосвященному Нерсесу при пожаловании ему ордена Св. Александра Невского: «Преосвященный Нерсес, Архиепископ Армянский! С данного времени и при многих случаях вы оказывали отличную привязанность вашу к России, в особенности же вы нынешнюю войну с Персиянами». [38. С.35] Сергей Глинка, свидетель тех событий, воодушевленно пишет, что переселение армян из Персии в Россию есть доселе единственное в своем роде событие в летописных сводах. Оно было не переселением одной личности людей, но переселение душ и сердец.

Нельзя не отметить выдающихся заслуг перед российской империей великого сына армянского народа Михаила Тариеловича Лорис-Меликова. Его неоценимый вклад в русско-турецкую кампанию 1853–1855 и 1877–1878 годов был по достоинству оценен императором Александром II. 8 февраля 1880 года по случаю 25-летия царствования Александра II во дворец были приглашены министры и граф Лорис-Меликов. Император неожиданно для всех объявил высочайшую волю о сосредоточении разъединенных ветвей власти в руках одного лица и этим лицом он избрал Лориса-Меликова. 12 февраля того же года он получил диктаторские полномочия и фактически стал вторым лицом в государстве.

Положение армян в России в первой половине XIX века было почти идиллическими. Армянский писатель X. Абовян писал тогда: «Русские восстановили Армению, грубым, зверским народам Азии сообщили человеколюбие и новый дух (…) Как армянам, пока дышат они, забыть деяния русских?».  Так писал человек, находившийся в конфронтации к Российскому правительству и побывавший в Сибирской ссылке. Это не было данью официозу. Это были времена Александра II и Лориса Меликова, времена, когда армянин сделал себе головокружительную карьеру став наместником императора на Кавказе и министром внутренних дел.

В отношении русских к армянам также проскальзывали идиллические нотки: совпадение интересов, стремлений было настолько полностью гармоничным, что Россия не проводила разницу между русскими и армянами, например, для укрепления и защиты своих южных рубежей она заселяла их армянами. Значительное сходство в политических идеалах и ценностях закономерно. Ведь Российская империя, согласно своему собственному идеальному образу, хотела стать Великим Христианским царством, которое бы заменило погибшую Византию. Появление концепции «Москва – третий Рим», выдвинутой монахом Филофеем, стало идеологическим толчком не только для русских, но и для армян. Они были вторым народом (после греков) в Византийской империи и в деле построения и укрепления ее могущества не жалели ни сил, ни средств и даже свою историческую родину – Армению. Этот идеал был близок и армянам, их стремление войти в состав Российской империи не могло объясняться одними прагматическими причинами: они видели перед собой империю, в которой хотели бы жить, близкую им по духу. Армяне, еще в древности утратившие собственное государство, тосковали по государственности как таковой. И обычно хорошо приживались в чужих империях, и, если была возможность, чувствовали себя в них чуть ли ни «империю образующим» народом.

Таким образом, русско-армянские отношения имеют длительную историю. Датировать появление армянских общин на Руси весьма сложно. Исторические факты позволяют говорить об XI веке, однако некоторые подробности сказаний и былин свидетельствуют о более древних связях двух народов. До конца XIX века эти контакты развиваются в дружественном ключе военного и культурного сотрудничества. Но уже в конце XIX — начале ХХ века в русско-армянских отношениях наступает новый этап, которому должна быть посвящена отдельная работа.

Степанян Араик Оганесович, кандидат философских наук, ответственный секретарь, член Президиума Академии геополитических проблем г. Москва, Россия

Некоторые статьи Араика Степаняна — здесь.