Это нужно не мертвым, это нужно живым. Когда-то к столетию Геноцида армян в Турции я написал статью под названием «Это нужно не мертвым, это надо живым»:

«И опять главный вопрос: Что случилось?

Случился первый геноцид человечества.

Случилось так, что человечество стало под угрозой уничтожения целой эпохи человеческого наследия. Разве насчитывающее несколько тысячелетий армянская история прошла без следа, разве народ не творил не создавал свою уникальную культуру, ведь только на территории нынешней восточной Армении несколько десятков внесенных в список ЮНЕСКО охраняемых объектов культуры. Разве народ не создавал истоки человеческой истории, и так однажды дикое племя, звериная душа, попыталась уничтожить целый народ со своей многовековой историей да так, что следа не осталось — туркам не хватало культуры, интеллекта, чтобы понять, что они на самом деле в конце концов пытаются уничтожать общечеловеческое наследие, уничтожая людей, создают ауру несчастья трагедии, прецедент уничтожения и в будущем. Разве можно жить, не рождаясь и не имея начала истории и случилось еще страшнее дело — весь остальной мир увидел и сделал вид, что не видит, услышал и притворился глухим и в том числе весь цивилизованный мир с культурой и без культуры, с историей и без, все и это самое страшное, ведь они думали гибель одного народа это не гибель человечества.

Случилось еще, что человек, рожденный однажды, природой своей одаренный чувствами, делающими его отличным от другого животного мира — человек разумный — разумный, потому что у него есть чувства боли, сострадания ближнему, чувство совести, порядочности, он тогда забыл обо всех чувствах.

<…>

В конце концов это нужно не мертвым, а живым, помнить нужно, чтобы человечество имело будущее вопреки сказанному Гитлером через всего через 25 лет, перед началом уничтожения евреев: “А кто сейчас помнит резню армян”».

У нас в гостях Карегин Грегорян — человек-легенда. За что боролись члены АСАЛА? Почему они восстали, какой цели хотели достичь и что заставляло их бороться, невзирая на личную жизнь и собственное будущее? Давайте спросим у самого Карегина Грегоряна.

— Карегин, я бы хотел начать с такого вопроса: вы понимаете, что сейчас, как и сто лет назад, армянам нужно бороться. За что необходимо сражаться теперь и сколько еще это продлится?

— Раньше у меня была, так скажем, личная проблема. Я не был ливийцем…

— Ты армянин.

— Но я не знал, что я армянин. Я был маленьким, ходил в итальянскую школу. Но я и не итальянец. И когда мне было примерно 11-12 лет, я начал задаваться вопросом: «А кто же я? Откуда я родом?» Да, мой дед Ованнес говорил, что турки резали нас, совершили Геноцид. Но я не понимал этого всего. И когда я приехал в Рим в 13 лет, я увидел фотографии Армина Вегнера. И тогда я понял, что к чему, что значит Геноцид. Было убито много невинных людей, меня это очень взволновало. Тогда я начал понимать, что у нас очень тяжелая история. Но мы должны развиваться.

Я начал чувствовать себя армянином. Потому что наши люди умерли за нас, они защищали нашу культуру и историю, у нас великие архитекторы, поэты — Егише Чаренц, Даниэль Варужан, — у нас развитое искусство.

И я потихоньку начал читать на армянском, хотя до этого не умел, и учить армянский язык. Когда я вырос, в 17 лет мы узнали, что Гурген Яникян — все мы знаем, кто это — убил двух турок. И так мы, наша молодежь, в Ливане, во Франции, в Италии начали задумываться: «Кто мы?»

Сначала мы начали бороться мирным путем — проводили уличные митинги, посвященные теме Геноцида. Потом мы поняли, что не получим ответа от западных правительств. И тогда мы решили, что нужно начинать вооруженную борьбу. Мы должны были заявить туркам, что мы еще живы и никогда не будем молчать. Как говорил Уильям Сароян, даже если на Земле останутся два армянина, они встретятся и построят новую Армению.

Мы решили, что мы в Диаспоре должны бороться. Помню 24 апреля 1965 года в Ереване прошла огромная манифестация. Народ проснулся, и это дало нам силы начать вооруженную борьбу. Мы хотели бороться внутри Турецкой Армении за наши земли. И мы начали нашу борьбу.

Нужно развиваться также и культурно, нужно читать, развиваться. Мы все ходили в университеты. Не было такого, что мы просто хотели насилия. Мы лишь желали справедливости.

— Я так понимаю, что целью вашей борьбы была не месть. Ваша задача была намного шире: вы хотели показать всему человечеству и миру, что есть такой народ — армяне — древний, культурный, цивилизованный. И этот народ является частью истории, поэтому нельзя вот так взять и уничтожить целое поколение, целый отрезок истории. Ведь если искажать историю, как это сейчас часто происходит, у человечества не будет будущего. Вашей целью, я так понимаю, была не месть, а пропаганда, агитация. Вы хотели обратить внимание, открыть глаза других народов и государств. Это нужно всем живым, если мы хотим иметь хоть какое-то будущее. Сколько бы ни говорили, что прав тот, кто сильнее, не может быть так, чтобы зло в итоге побеждало.

— Я был очень удивлен, что история нашей ASALA — Армянской секретной армии освобождения Армении (наша группа отделилась от нее, назвав себя «Революционным движением») — когда я приехал в Армению, я был удивлен, что армяне хорошо знают историю нашей организации. Я был очень удивлен, что они смотрели на нас, как на героев. Но я говорил им, что не нужно героизировать нашу историю, ведь нас было всего 200-300 человек.

Другие [из-за нашей вооруженной борьбы] про нас говорили, что мы турки, а не армяне, поскольку они считали, что армяне боялись турок и не пошли бы на такое. Но потом мы осознали, что разные народы начали знакомиться с вопросом Геноцида армян, они начали задавать нам вопросы — журналисты, телевидение… Начали говорить об армянской культуре, искусстве, они начали понимать, что такое армянская история…

Мы добрые люди… мы один раз упадем, но снова встанем, потому что знаем историю нашей нации, очень хорошо знаем — сто лет прошло [после Геноцида]. И сейчас имеем страну, которая независима уже 30 лет. Да, проблемы есть, но я бы хотел, чтобы армяне, правительство вместе с диаспорой начали реально работать. Мы должны быть организованными и едиными. Мы заново строим нашу нацию и народ. Да, мы не на Родине, но, когда мы (диаспора) почувствуем, что мы — тоже народ, мы вернемся обратно.

Все народы — турки, азербайджанцы, иранцы и мы — должны понять, что мы один большой народ и нас трудно разделить. Мы в Диаспоре очень развиты во всех смыслах: в первую очередь, в политическом смысле — мы совершили огромную работу, многие шли на жертвы — Монте Мелконян и другие, Мартиросян… Пьер Гулюмян, которые умерли за нашу Родину.

Нам нужно снова организоваться. Мы как бы уже организованы, но нам нужно помочь Армении. Я бы не хотел, чтобы война снова началась, но к ней нужно быть готовыми. Но в этот раз мы открыли глаза — правительство должно было слушаться нас. Пусть не думает, что оно знает все обо всем. Мы поняли, что у нас нет нормальных спецслужб, мы видели, что у наших границ Турция и Азербайджан проводят военные учения, но правительство ничего не сделало, для того чтобы подготовиться к возможной атаке.

Мы должны понять, что наш народ маленький, но в то же время большой. Нужно понять, что Россия для нас — сила, хочешь не хочешь, другой такой страны нет. Европа нас может принять, а может не принять, будет нас использовать. Русские тоже так могут поступить, но знаем, что мы для них важны, ведь в советское время наш народ очень поднялся и совершил весомый вклад в развитие СССР. И они это знают.

Я помню, когда советские армяне приезжали в Рим, всегда говорили о том, как в Армении развита культура.

— Наверное, предатели были всегда. Одни предавали интересы нации и государства Армении, ставя свои интересы выше интересов родины, другие просто откровенно служили врагу. Какая у вас была идеология? Как вы боролись против этого?

— На самом деле я бы хотел сказать, что, когда недавно пришла война, я понял, что мы не побеждаем, но я, честно говоря, был спокоен. Подождите еще… Эти 30 лет у нас были права [на Арцах], но история повернула вспять, поскольку наши политики не были готовы, они не поняли, как себя вести, не смогли выстроить правильную политику. Вот русские со своим влиянием знали, что надо делать. Знают, как себя вести с Турцией, в том числе в Сирии. А наше правительство, что, не поняло? Оно не могло это обсудить с российскими властями? Сейчас надо говорить, поскольку у русских есть свои цели, и нужно бороться за то, чтобы они были на нашей стороне… Азербайджанцы ступили на нашу землю, и что это значит? Что русские не на нашей стороне. Да, они могут нас защитить, но… если мы будем бороться, они должны пойти за нами.

Все люди, мои друзья спрашивали меня, плакали: «Ах, что с нами сделали…» Но все-таки что произошло? Я много видел, как люди при мне умирали, 20 лет провел в тюрьме и что я делал? Я понимал — нужно читать, я стал архитектором, пошел учиться на философа, книгу написал! И я бы хотел, чтобы армяне развивались в экономическом плане, в плане культуры и стали организованнее и сильнее в армии, в спецслужбах, в плане интеллекта. Потому что наша диаспора сильна: в американском парламенте у нас есть 15-20 своих людей, во Франции — сильны, в России — сильны, что еще нужно? Мы должны стать сильнее, должны объединиться. Армянское правительство должно понять, что нужно с нами говорить. И я бы хотел, чтобы наш народ понял — прошу, нужно говорить друг с другом без злобы, потому что армяне всегда неспокойны. Есть одно объединение или десять объединений, надо организовываться и спокойно говорить друг с другом. Не нужно кричать. Мы не глупы, мы сильны умом. Мы должны развиваться, так как после развала СССР развитие нашей культуры упало, потому что приоритетом стали экономика и деньги, но только этим чего добьешься? Нужно развивать нашу экономику, нашу красивую Армению, хорошо ее обустроить. Армяне диаспоры вернутся домой, будут здесь жить. Все важные люди, в том числе из европейских парламентов, приедут сюда, организуются, будут работать с нашим правительством, это имеет значение… Поскольку европейцы — с нами. Они знают, что мы не глупые. Мы умные люди, у нас есть мозги, но нам нужно снова развиваться.

— Понимаю, что задаю тяжелый вопрос, потому что он звучал много раз и почти всегда — без ответа. Что нужно нам, армянам, сделать, чтобы объединиться?

— Нет, я могу дать ответ, но… Я не думал, что я или Монте — герои. Есть много героев. Я думаю, что если бы каждый армянин организовался, если бы хотел войти в историю своей страны и помочь в ее развитии… Мы бы начали развиваться культурно. Если посмотреть на меня или на других… Говорю про себя, не потому что чувствую себя героем — я обычный человек, который понял, что нужно развиваться и помогать даже не самой Армении, а себе самому как армянину… Нужно развиваться всей нацией — в культуре, экономике, армии… и развивать наше государство. Правительство будет сильным, народом должен управлять сильный политик… Такой человек может прийти из диаспоры. Армянскому правительству, мне кажется, очень не понравится, если армяне из диаспоры будут лезть в его дела… Но мы хотим войти в армянскую политику! Сейчас, да, что-то сделали — 50-60 интеллектуалов из диаспоры приехали для работы в правительстве, но этого мало. Мы должны созвать Конгресс, который работал бы, ну не каждый месяц, но каждый год, где мы бы собрали армян из диаспоры и местных политиков. Показать народу, что «мы готовы, но и вы должны быть готовы!» Вместе, а не с криками друг на друга. Да, были времена, когда олигархи думали только о своем кошельке, но нужно решать эту проблему. «Да это было неправильно, но это прошло». Когда Пашинян начал сажать олигархов, я подумал: «И для чего вы это делаете?» Решайте проблему! Что мы — полицейское государство? Да, они совершали ошибки, мы это знаем, спокойно! Давайте обсудим, организуемся, чтобы старые времена больше не вернулись… Народ должен развиваться, а не кричать друг на друга. И тогда богатые, которые разбогатели в прошлом, поймут, что их время прошло… Мы должны сами быть примером для других. Сколько у нас бедных, умерших, героев… у нас 1,5 млн героев… значит, мы должны развиваться. Мы должны быть рады, что во всем мире со всеми людьми мы можем нормально жить. Например, с езидами армяне спокойно живут, и у каждого должно быть свое место, чтобы мы спокойно говорили друг с другом… Если захотим, мы сможем встать на ноги за ближайшие пять лет. Если этот глас дойдет до народа, то придет время, когда правительство поймет, что нужно идти другой дорогой.

— Дай Бог.

Ваша борьба, как я понимаю, была направлена и на то, чтобы те государственные деятели, люди, позволявшие себе искажение истории и оскорбления национальных чувств армян, все-таки задумались, останутся ли они безнаказанными. Ваша организация, одно ее существование, уже многих заставило задуматься и сделать определенные заявления, касающиеся нации и нашей Армении.