Властелин не дум, но судеб… Послесловие к Вано Сирадегяну

19 октября, 2021 - 17:53

Бывший глава МВД, экс-мэр Еревана и один из лидеров комитета «Карабах» Вано Сирадегян был личностью противоречивой. Для одних он был мыслителем и поэтом, для других — душегубом, и внушал жуткий страх. О том, каким был Вано Сирадегян, вспоминаeт Сергей Баблумян, работавший в те годы собкором «Известий».

Впервые увидел Вано в Ерасхе, на границе с Нахичеваном, где разворачивались действия, сопоставимые с боевыми. Приехал вместе с генералом Сурковым – на нейтральной полосе должны были пройти переговоры с лидерами азербайджанского Народного фронта, а Михаилу Суркову, представлявшему тогда Советскую Армию в Армении, предназначалась роль арбитра-миротворца.Прежде чем направиться к месту встречи, зашел в штаб ополченцев. Нетрудно было догадаться, что главным здесь были Бабкен Араркцян (с 1991 по 1998 годы – председатель Национального Собрания Армении) и средних лет мужчина в длинном плаще и небрежно откинутым на плечо шарфом.– Надо проверить посты, – сказал мужчина и в сопровождении двух парней с охотничьими ружьями направился к дверям.– Это кто?Сказали, что Вано, которого я слышал на митингах, но не был знаком.Еще раньше добрые слова о писателе-бунтаре, отважно выступавшем против высокопоставленных партийных чинов, говорила мне Сильва Капутикян. Она же передала, что Сирадегян горячо поддерживает выступления «Известий» на тему дня – это было приятно услышать, тем более что часть наших писателей находила в выступлениях известинского собкора одно злопыхательство. А тут… Словом, оценка одного из лидеров АОД пощекотала самолюбие. Между тем, перерождение отчаянного вольнодумца в мини-фюрера Армении совершилось настолько скоропалительно, что от мифа о борце за народное счастье вскоре остались одни воспоминания.

Что было дальше?

Представить себе писателя главным лесничим страны (стартовый пост Вано при президенте Левоне Тер-Петросяне – председатель Госкомитета лесного хозяйства) еще было можно, но увидеть его министром внутренних дел – такое не умещалось в голове. Здесь требуется особый склад души, а если сирадегяновская так сильно тянулась к милицейскому делу, стало быть, писательское было не своим? Тут или – или. Алексей Экимян – то редкое исключение, когда песнетворчеством занялся уже состоявшийся генерал милиции, а никак не наоборот.Принято считать, что заступив на вахту правопорядка, Сирадегян расчистил Ереван от криминалитета, но на самом деле никуда эта публика не делась, а с воровских «малин» и улиц плавно переместилась в верховодимую Сирадегяном структуру. Когда бороться с преступностью поручают уголовникам, получается то, что получилось: громкие убийства, орудовавшие во власти воровские авторитеты, ударившийся в бега министр ВД и другие «прелести» наследства милиционера-прозаика.

«Я милицию не люблю…»

В пору бурного расцвета карьеры Сирадегяна на ниве внутренних дел как-то раз я поделился с ним соображениями об уголовной рвани под милицейской крышей. Министр снисходительно улыбнулся, пояснил: «Система нуждается в притоке свежей крови. Тугодумов и взяточников в погонах советской милиции надо гнать в шею. Людей необходимо постоянно менять и передвигать, чтобы не засиживались и не обрастали связями. А вообще милиционеров не люблю и церемониться не буду».Последнее озадачивало. Вообще-то любить милицию (сегодня – полицию) не обязательно. С ней надо считаться, а правильнее – уважать. Когда же главный милиционер страны признается в неприязни к своим сослуживцам, то либо он в системе – чужеродное тело, либо сердце, уходившее в пятки при каждой встрече с участковым, жаждет отмщения за испытанные в молодости унижения. Отсюда страсть выстраивать произведенную из ничего в полковники команду и распускать перед ней павлиний хвост. Понятно, что офицеры с достоинством и честью участвовать в таком балагане не могли. Многие хлопнули дверью и ушли.Не вышел из Сирадегяна и сколько-нибудь сносный градоначальник. Пусть даже лютой ненависти к работникам жилищно-коммунальной сферы он, кажется, не испытывал, но и здесь показал себя отменным костоломом.Горький парадокс эпохи Сирадегяна еще и в том, что особой жестокостью отличались приведенные во власть первым президентом страны гуманитарии. Почему так? Значит, душа стремилась к самовыражению не в художественных приемах, а в силовых, деспотизм же, как известно, оборотная сторона ущербности.Удивительно, но факт. Близким другом Вано был классик армянской литературы Грант Матевосян. Понять, почему Сирадегяну это было нужно, нетрудно. А вот понять, зачем тонко чувствовавшему и разделявшему радости и боль родной земли Матевосяну надо было оставаться рядом с Сирадегяном, задача посложнее.

***

Кого-то кончина бывшего писателя-властелина не дум, но судеб, часто погубленных и искалеченных, мягко говоря, не огорчит. Лично мне жаль, что писатель, изменивший своему призванию, был вынужден из своей страны бежать, чтобы кончить жизнь на чужбине. Но сложилось так, как сложилось.

Комментарии

Одним подлецом больше или меньше - на судьбу Армении не повлияет

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image